Упал он чудно... Нет-нет, не чудно, а чудно. Он всегда был каким-то неказисто-неуклюжим... Странным он был. Наверное, эта особенность часто его выручала. Неуклюжесть мешает дать точную оценку психомоторике человека, то есть надежно прячет потенциальные возможности серьезного противника. А он всегда скрывал свою "противность". Он был другом для всех. Как ни странно, но в определенных жизненных обстоятельствах нет ничего хуже этой категории людей. Поэтому пришлось принимать его ровно - не однобоко, а как друга. Спасает только многоплановость или разносторонность восприятия. Однобокость - это путь в Никуда. Вы когда-нибудь навещали территорию "В Никуда...?" Нет? Вот и славно.
Так что. Он упал чудно.
Это случилось 7 февраля 2011 года. Но, в плане повествования, до 7-го февраля еще ой, как далеко. Для начала - двинем время немного вспять и обратимся к событиям, которые произошли в декабре 2010 года.
Приглашение отправиться в Джакарту на контакт категории "хрен знает, зачем" упало на меня еще в ноябре. Миша писал с присущей ему скупостью строк, что приедет, и хотел бы увидеть, и хотел бы поговорить, но дату встречи назначит сам и забронирует два номера в "Никко" по-соседству. Еще прозвучало, что, мол: "...за счет конторы. На второй денек погуляем по округе - Джакарту покажешь. А вечером жду твоего решения и отбуду домой. Проводишь?"
Кстати. Удивительное дело. Крайние лет двадцать-двадцать пять меня постоянно просят "проводить". Куда и зачем - им виднее, но просят. Оттого и провожаю. Нет, я - не безотказный. Традиция уж такая сложилась - провожать. Это случилось еще до того, как Союз покрошили в пыль. Если не едешь ты, то должен проводить. Объяснять долго. Но... Проводить должен... Потому что всегда существует вероятность, что потом провожать будет некого. Нет, не некому - охочих в последний путь проводить всегда хватает. Просто, некого будет провожать... Непонятно...? Если так, то оставим эту тему.
А встретиться с Мишаней я согласился. Давно уже не виделись. Он в рост пошел в Рассеях, генеральствовал-планировал-осуществлял. На страницах в Интернете, да по телеку в "РТР-Планете" мелькал в компании безгранично правящих Светом и Тьмой на российских просторах. Эвона, какой Мишка стал! Ну, прямо-таки, Михаил Андреевич и ни центом меньше!
Мы - не в пример. Мы - всё те же - учим, как надо побеждать при минимальном "составе личностей" с минимальной огневой мощью и отсутствием высокотехнологичных средств-возможностей, но с привитым максимумом умений, сноровки, навыков и, главное, с минимальными потерями. Узкоглазо-луноликих и кучеряво-широкочелюстных учим. Желтых, черных, красных - всех учим. Наверное, планида такая - учительствовать. Но откуда Мишка узнал, что на крайние полтора года меня, вместе с неплохим гонораром, приютила 24-ая дивизия морской пехоты Индонезийских ВМС в пункте постоянной дислокации Медан? Вот, откуда...? Ответа так и не случилось, то есть - не произошло. Даже успел дома справки навести по этому вопросу. Никто не знал и не догадывался. Хотя... Всё оказалось куда, как прозаичнее.
Позицию в лобби вышеупомянутой гостиницы "Никко" я занял примерно за три часа до прибытия Миши. Ну, кто ж его знает, что за оперативные мероприятия будут сопутствовать визиту такого странного назначения?
По истечении двух часов, когда были выпиты три чашечки довольно крепкого, но противного индо-кофе и наповал замусолена взглядом местная гражданка, за каким-то лешим усевшаяся напротив меня в ожидании прелестей судьбы. Так вот. По истечении этого времени никаких признаков оперативных мероприятий не обнаружилось. Всё текло своим чередом. Даже замусоленная гражданка куда-то свалила из этой жизни на своих длиннющих ногах и, похоже, навсегда...
Мишка вошел... Скорее, Мишка влетел в лобби стремительной, уверенной походкой, не глядя по сторонам. Это его характеризовало. Опять, пресловутая неказистость-неуклюжесть и спешка, карёжащая респектабельность персоны в среде мусульманского, неспешного жития-бытия. Я не окликнул его. И не пошел следом. Просто, созерцал... Но всё происходило по сценарию, как будто написанному по воле его Величества Случая. То есть, тривиально и понятно всё происходило. Он не бросился преодолевать мрамор лестницы пёхом, а метнулся к левому эскалатору и поехал потихоньку наверх - к стойке регистрации - примостив на ступеньки небольшой, темный чемоданчик на колесиках - как раз, на пару дней визита. Даже по сторонам не зыркал. Уткнулся взглядом внутрь себя.
Ничего...
Абсолютно ничего изумительного или удивительного, а, значит, подозрительного в лобби не происходило. Поэтому, я неспешно вылез из присосавшегося, уютного кресла и пошел к правому эскалатору, а после - к регистрации.
- Привет! Как долетел?
Обычно, неожиданный хлопок по плечу и внезапный русский язык здорово выбивают из равновесия в "чужом" мире. Даже, присутствует возможность увидеть во взгляде персоны, атакованной по-русски, некие намерения, выдающие истинный смысл происходящего, вместе с перспективами. Надо лишь пропустить увиденное через собственный, инстинктивный анализатор - рефлекторный и не поддающийся какому-либо разумному объяснению, хотя уж больно безотказный.
Но ничего не случилось. Миша всё еще находился во глубинах своих дум. Потом он осторожно вылез из мыслительного процесса, разглядел, расцвел в улыбке и, опять же, неуклюже полез обниматься. Пахло от него дорогим, хорошим парфюмом, без намека на никотин и адреналин.
- Дед! Сколько же лет не виделись?! Рад встрече! Но ты всё такой же! В формалине, что ли, хранишься? Ха-ха-ха! Рад я! Сильно рад!
Щеку наслюнявил. По спине хлопал. Не наигранно. "Ладно, Мишка. Поверю".
- Ты тоже, вижу, в форме! Столько лет! Даже не верится! Соскучился я, чертяка!
Немногочисленная публика, как стационарная, так и дефилирующая в непосредственной близости от стойки регистрации, выражала улыбками собственное очарование от непонятного, но столь эмоционального, подзатянувшегося момента встречи не пойми кого и за ради чего. Девочки за стойкой - так те вообще замерли на грани слез. Искренность, что ли, их слегка поразила? "Два гастролера из самой популярной артистической труппы бывшего СССР встретились! Учитесь, едрит-Мадрид!"
Но учиться, а, тем более, конспектировать никто не собирался. Уже через секунды жизнь поползла своим чередом.
- Ты - в 724-м. Это на углу. Окна выходят на улицу Судирман. Я - в 723-м. Рядом. Голодный? Давай, в номер, плескайся с дороги и жду в девятнадцать ноль-ноль у себя. Потом в цивильную ресторацию сходим неподалеку. Вперед!
--------------------
В стэйк-хаусе "Европа-горенг" было нелюдно и чистенько. Скрытно шныряла обслуга. Играла тихая музыка, а интерьер в кремовых, успокаивающих тонах располагал к непринужденной беседе на максимальном удалении от острия и накала. Оттого, наверное, он совсем не спешил с делами, что, опять же, удивило - не насторожило. "На месяц, что ли, приехал...?"
Лишь ближе к финалу, когда доклевывали горошины из гарнира к уже убитому, добротному, хорошо прожаренному куску мяса из Новой Зеландии под местный "Анкор", наружу вырвалось неожиданное: "А Эдуард здесь?"
Не скажу, что был готов к этому вопросу, но клевать горошины не переставал еще с полминуты. Потом поднял глаза на Мишу.
- Какой Эдуард?
- Гвардии капитан Усман Эдуард, - не помедлив ни секунды, ответил Миша, буравя ничего не выражающим взглядом. Паузу держать было ни к чему.
- Не слыхал. Ты же знаешь, я давно из Союза. Это кто ж такой будет?
- Дед, ложь тебе совсем не к лицу. Я же вижу, как среагировал. Понимаю, что в Россию ему соваться нельзя, потому что приговорен к длительному тюремному заключению. Но зачем врать? Я знаю, что он здесь. И ты знаешь, но скрываешь по непонятным причинам. Мне операцию проводить. А по нынешним временам крепкого парня отыскать, которому доверие есть - это большая и даже неразрешимая проблема. Так что... Усман мне нужен. Безопасность гарантирую. В разумных пределах.
- Это что же за "разумные пределы" за такие? - откинувшись на стуле и положив вилку в тарелку с недобитым пятком горошин, я тоже начал сверлить Мишку взглядом, подумывая о "пишет или не пишет"? Через пару секунд решил, что "пишет по умолчанию", потому как... Ну, как тут не "писать"?
- Разумные пределы - это если сам не набезобразит, а спокойно сработает и обратно - сюда. Там делов-то. Ни планирования, ни рекогносцировки. В общем, без подготовительных мероприятий. Взял-отдал. Вот и всё.
- Насчет Усмана - не знаю, но Эдуард службу тащит у нас. Знаю, что дома у него проблемы с законом. Может, не этот...как его... на "У"?
Миша не стал утруждать себя занудным пением в унисон, а сразу выдал мощное соло, достав откуда-то из-под стола фотографию.
- Он?
Фото было несвежим. Худющий Эдька, стриженный под "ноль", в курсантской форме. Глаза - с огоньком, еще не потушенным в процессе выполнения боевых задач. "Могли бы чего поновей представить на рассмотрение".
- Никаких валяний. Раз нужен, то... Сколько там командировочных ему причитается? Удиви. И сроки, конечно.
- Хотел бы лично поговорить.
- Никак не получится. Обстоятельства, Миш. Обстоятельства. Самый разгар учебы. Они - в цейтноте, "на выживалово" приходуются на островах. А оттуда - дорога долгая. Но попозже вытащу, если просишь. Так, ты завтра улетаешь или передумал?
- Нет, не передумал. У меня тоже сроки. Командировочные... Задаток - двадцать, в твердой обертке (на руках для передачи). После выполнения - еще тридцать трансфером на счет. По "электронке" мне скинешь детали. В Евро, в Евро, конечно.
- Думаю, его это порадует.
- Еще бы. Мне бы так жить, - неожиданно искренне вырвалось у Миши.
- Тогда очень внимательно тебя слушаю. Ставь задачу. Если по силам окажется, то проинструктирую его сам. Надеюсь, доверие Партии и Правительства еще не утратил.
Миша отвел взгляд, чтобы прокрутить в голове варианты "за" и "против" без лишних свидетелей. Вертел недолго.
- Всё укладывается в пять часов сорок минут. Прибыть в Шереметьево. В 12:00 в гостинице "Новотель" при аэропорте забрать пакет документов. Затем, ожидать в гостинице. В 16:00 в зале прилета аэропорта встретить человека с рейса из Франкфурта и передать ему документы. Это наш сотрудник. Основной момент операции: выполнение передачи документов в створе следящий видеокамеры зала прилета. Лицо Эдуарда нам нужно на записи во всей красе.
- Кому это - "нам"?
- Нам - это нам и оставим в покое этот вопрос. После выполнения передачи, в 17:40 Эдуард вылетает в Брюссель. Затем Бангкок и дальше - в Джакарту. Билеты, паспорт, остальное - у меня в номере.
- Понятно... Ну, всё, Миша. Боле разговора о делах не будет. До завтра. Извини. Батарейка села у моего подавителя.
- Чего? Ты о чем, Дед?
- Ну, ты же меня пишешь. А мне с этим бороться приходится. Борцовая батарейка подавителя записи села. Устала, наверное, твой диктофон щучить. Так что, расскажи лучше, чего там дома творится.
- Обзавелся, значит, оргтехникой, Дед? И на друзьях применяешь? Там же излучение, как в микроволновке. Гляди, сердце встанет, - Мишкины глаза ожили и улыбнулись. - Ладно. Агрегаты на стол и на стоп. Поговорим. Тут, вроде, спокойно?
- Спокойно, Миша. Очень спокойно. Террористы не балуют уж четвертый год и слава тебе Господи.
- Террористы. Поседел из-за них. Сволота.
- А чего не решите вопрос-то? Головки отщипните, чтобы мир и покой наступил. Однако, вас тогда всех под сокращение и на улицу... Одни конкуренты останутся с их бесконечной погоней за наркомафией по кругу. Ни бюджета у вас не останется, ни командировок, ни борьбы. Ничего. Больше-то, вроде, воевать не с кем. Ну, если еще кого не придумаете. Например, экологических экстремистов.
Миша не обиделся. Лишь горько усмехнулся.
- Ты слишком узко смотришь, Дед. Всё значительно сложнее. Сейчас очень непростая обстановка в мире. Может, еще пивка?
- Конечно.
--------------------
Эдьку я в Москву не пустил. Кто знал, что у них там на уме? Пришлось самому ехать и создавать подобного Эдуарду Усману в срочном порядке. Парня подставлять не хотелось, но по ситуации и всем признакам не должно было случиться того, что случилось. Не додумал, не просчитал, потому что не посмели бы они этого сделать. А бабахнуло в зале прилета так, что нитроглицерин с плавным переходом на валокордин пришлось два дня глотать. Видимо, время здорово изменило людей, да и по дороге чутье растерялось.
Но я не исчез. Я - здесь. Рядом. Теперь знаю каждого из вас. На это потребуется время, но вы все ответите. Дышу вам в затылок, хлопчики. Расплата придет не в виде вами выдуманных Законов или введенных Правил Жизни Насекомых. Дело в том, что для меня существует только один Закон. Это Закон Войны. А он не знает ни адвокатов, ни присяжных заседателей, ни апелляций. Он прост и понятен. Враг моей Родины должен быть уничтожен. Вот и всё.
В Мишиных глазах вдруг обнаружилось недоумение. Нет, не удивление, а именно - недоумение. Этого же не могло случиться! Но он упал возле двери лифта. Странно упал. Театрально выпрастал руку ко мне, раскрыв ладонь. Без конвульсий, без вскрика или стона. Просто, замер навсегда. И незачем вдаваться в детали.