Аннотация: если где-то нет кого-то, значит кто-то где-то есть... 4-е место на Шпильке-6
Сергей Моша
Пропаданец
(конкурсный вариант, написан для Шпильки-6)
1.
- Аколинька, гроза начинается, пойдем домой быстрей, - крикнула Малька брату, озабочено поглядывая на наползавшие вверх черные тучи. Братец же в ответ молча полез еще выше по веткам раскидистой старой груши, на которой они играли в лесных разбойников.
- Аколин, я кому сказала? - Малька добавила строгости в голосе и притопнула ножкой. - А ну слазяй! Ты должен меня слушаться, потому что я старшая!
Вверху сверкнуло, громыхнуло, по листьям груши зашуршали первые капли.
- Сегодня шестое мая, и у меня день рождения, - забыла? - насмешливо ответил с груши Аколин. - Мне уже шесть лет и я уже почти взрослый! Что хочу, то и делаю!
- Ну хоть с дерева слезь, а то молнией стукнет, - уже на бегу к дому сделала последнюю попытку Малька.
- Не боюсь я твоей молнии, - фыркнул Аколин. - Мне уже шесть лет и я...
Договорить он не успел. Черноту над грушей прорезала ослепительная вспышка, ударил гром, и в следующий миг Малька с ужасом увидела, что груша горит сверху до низу, а ее брат неподвижно лежит в траве в пяти шагах от дерева.
Голый Аколин лежал на столе посреди хаты. Над ним склонилась старуха в черном плаще и широкополой шляпе, на ее груди болталась дюжина амулетов самого жуткого вида. Старуха держала у лица мальчика круглое серебряное зеркальце. Мельник и мельничиха, родители Каськи, сидели на лавке в углу, не сводя глаз с ведьмы.
- Жив он, - наконец прохрипела старуха, удовлетворенно взгянув на зеркальце. - Вернее, тело его живое, а души его в нем нет.
- Как - нет? - охнула мельничиха, на полном лице которой надежа и радость, появивишиеся при первых словах ведьмы, тотчас сменились отчаянием и страхом. - Где ж она, душа-то, госпожа Галадринэ?
- Пропала, - ведьма обвела хату усталым взглядом, углядела колченогий табурет у печи и со вздохом присела, давая отдых ногам. - Из нашего мира пропала. Бывает такое. А куда делась - пока не ведаю. Но скорей всего, что попала она в другой мир. Может, даже вселилась в другое какое тело. Тут пропала, а там - попала.
- Ой, горюшко то какое, - запричитала мельничиха. - Это ж и мой Аколинька сейчас, может, где-то среди чужих людей, в незнакомом месте, беспомощный и беззащитный!
- А вот это можно будет узнать, - ведьма задумчиво почесала волосатую бородавку под костлявым подбородком. - Привезите к завтрему мальца своего в пещеру, - там попробую его через магический шар найти.
3.
Пещера ведьмы была погружена в полумрак, в котором взаимно дрожали тени и пламя светильников. В центре глыбой высился круглый каменный стол, на котором мерцал разными оттенками красного крупный, с голову теленка, многогранный кристалл. Перед кристаллом восседала госпожа Галадринэ, а по обеим сторонам от нее - мельник и мельничиха. На другой стороне стола, за кристаллом, лежал размалеванный рунами Аколин.
- Смотрите! - вдруг прошипела ведьма, хотя супруги и без того не отрывали глаз от кристалла, который вдруг прояснился и показал...
Молодой мужчина с коротко подстриженой бородой, увенчанный золотой короной, восседал на троне, уставившись голубыми, слегка на выкате глазами на взиравших на него Галадринэ, мельника и мельничиху.
- Какого черта! - возмущенно вскрикнул он. - Немедленно прекратите!
- Это ваш Аколинька, - сказала ведьма.
- Сыночек! - сплеснула руками мельничиха. - Это мы, твои мама и папа!
- Какой я вам Аколинька?! - мужчину на троне аж передернуло от злости. - Я теперь Божиею поспе́шествующею милостию Николай Вторы́й, император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский...
- Харош волынку тянуть, - перебил его мельник. Он подался к кристаллу, опершись на стол тяжелыми кулаками. - Вертайся домой.
- Накося выкуси! - сын непочтительно скрутил отцу дулю. - Мне и здесь хорошо! Я тут - самый главный, хозяин земли Русской, повелитель одного из величайших государств этого мира! Хочу, - ворон и кошек стреляю, хочу - войну объявляю, хочу - на собственной яхте катаюсь или на автомобиле. А вы даже не знаете, что это такое! И жена у меня - принцесса, вот так вот, маменька! И у меня уже четыре дочери и сын! Сначала, конечно, испугался - молнией как ударило, прихожу в себя в теле чужого мальчика, который, кстати, тоже родился шестого мая... А оказалось, я попал в сказку, и все здесь вертится вокруг меня, по моему хотению и моему велению! Словом, я вас теперь знать не знаю и видеть больше не хочу. Счастливо оставаться в вашей занюханной средневековой дыре Хрен-знает-где!
При этих словах кристалл погас. Ведьма устало уронила голову на сложенные на столе руки.
- Все поняли? - спросила она онемевших от увиденного мельника с женой. - Ваш Аколинька в ба-альшие люди вышел. В том мире.
- И что, нам его никак не вернуть в... - Мельничиха залилась слезами, глядя на тело мальчика, недвижно лежавшее на столе.
- Боюсь, пока это не возможно, - ответила Галадринэ.
- Пока? - бровь над левым глазом мельника вопросительно дернулась вверх.
- Ну, очевидно, что в том мире время идет не так, как у нас, - рассудительно произнесла ведьма. - Кажсиь он там уже лет тридцать-сорок. По виду тамошние люди от наших не шибко отличаются, так что скоро он там умрет, душа его освободится, и я ее притяну обратно в его родное тело.
4.
- А смотрите, кого я к вам привела! - самодовольный голос ведьмы Галадринэ заставил всю семью мельника выскочить во двор уже на следующее утро. Ведьма держала за руку поникшего и слегка исхудалого, но живого и здорового Аколина.
- Вот, наш амператор доамператорствовался до рыволюцыи, тобишь бунта, - щерилась самодовольной улыбкой ведьма. - И его расстреляли в самом рассвете лет!
- Да как ты смеешь, старуха! - Аколин вскинул было голову в гордом протесте, но тут его за ухо схватил отец.
- Значит, накося выкуси? - спокойно спросил мельник, снимая с себя широкий кожаный ремень.