Аннотация: Попыталась написать что-то подлиннее обычного. Унеслась не в ту степь. Классический набор миров, богов и смыслов.
Воля вольному воображению
1.
Я живу в волшебном мире. Я хожу сквозь стены, летаю и останавливаю время. Я этому не учился. Никто из нас не учился этому специально. Мы просто умеем это, как умеем говорить и читать. Пожалуй, если бы пришлось изучать все это заново, мало кто из нас справился бы. Это просто, естественно - и удивительно.
Старшие говорят, что нам, молодым, уже не должно быть странно и удивительно. Им - да, они-то родились в совсем другую эпоху. А мы должны уже воспринимать все, как должное, и не удивляться. Но нельзя не удивляться.
Говорят, люди-то здесь и ни при чем. Это мир раз за разом снимал свои запреты, уничтожал законы, сдавался. Теперь он не всякий раз заботится даже о том, чтобы сбросить что-то из воздуха на землю. Приходится прикладывать усилия воли, чтобы все контролировать. Зато - никаких запретов. Кое-кто из моих друзей говорит, что миру на нас просто плевать, вот и разрешает все. Старшие поправляют: миру всегда было на нас плевать, он неодушевленный. Только теперь он вдруг повернулся к нам такой стороной, какой не должно было быть, какой не видели и самые мечтательные из всех мечтателей. То, что раньше было частью структуры, оказалось просто правилом, спущенным извне и снятым за ненадобностью.
Говорят, правил больше нет, потому что мы до этого доросли. Стали самостоятельными, сами принимаем решения. Или мы просто слишком напугали того, кто за этим стоит, своими попытками получить побольше свободы, и он решил: пусть уж лучше они, люди, получат всю свободу до конца и выйдут из-под его ответственности.
И вправду, теперь мало кому нужно ядерное оружие, машины, компьютеры. Можно летать, передавать мысли на расстояние и выпускать их видениями в воздух, убирать людей из поля своего зрения на века без малейшего для них вреда. Зачем пользоваться грубо сработанными инструментами, если под боком - идеал? Незачем. Только из сентиментальности.
2.
В общей вседозволенности люди медленно и верно делятся на подвиды. Как минимум - на те два, которые собирались разделиться еще тогда, когда мир прочно держался за свои законы-запреты. Элои и морлоки - хорошая аналогия, но только не для того общества, где труд вымер в принципе.
Один вид - те, что вечно сбиваются в кучки, врастая друг в друга. Эти носятся по миру, выделывая кульбиты, все видят, всех знают. Они жуют по мысленной связи какие-то шутки, подкалывают себе подобных, дерутся. Каждая кучка знает десять-сто других кучек, договаривается с ними о встречах, выступает перед ними, показывая во всей красе свою вседозволенную фантазию. Этих узнать легко. Они яркие, красивые, стильные - эти слова стали ругательствами уже в первые десятки лет нового режима, потому что - да! - слишком этих "красивых" и "стильных" стало много.
Другой вид развился до того, что уже и перестал в чем-то нуждаться. Один человек - это уже вселенная. В эту вселенную дозволяется приток информации - но не лиц, не новостей. Такие люди дрейфуют по миру и ловят информационные потоки - остатки того, что раньше было Интернетом, а потом стало ноосферой. Именно таких людей можно встретить в живописных местах старой вселенной - в лесах, в заброшенных зданиях. Они сидят на крышах домов на рассвете. Они мокнут под дождем. Они катаются на лыжах. Они не едят, не знают речи, кроме письменной. Они читают, думают и довольствуются этим.
3.
То, что могло взять высоты, зачем-то вернулось к истокам. Из тончайшей и сложнейшей структуры - человека - получилась кучка кварков, образовывающих нестабильные связи, и кучка "черных ящиков" без устройств ввода и вывода, без процессов. Все замкнулось в себе и, если не вывернется чудовищным усилием наружу и не склеится намертво, эволюционировать уже не будет. Люди выросли и были выпущены из-под контроля высших сил. Что это значит? Либо пора стареть и уходить на покой, либо нужно вырастить еще кого-то. А умирать этому миру еще рано. Он будет искать себе новых обитателей.
Инопланетяне - отменяются. Приемные дети с родными не сравнятся. Да еще и невоспитанные приемные дети, сами решающие, когда прийти домой и оставаться ли на ночлег.
Органическая жизнь себя изжила и очень наглядно это показала, породив восхитительно сложное существо, чья единственная миссия была - затмить все, что было до него, и планомерно его уничтожить.
Пора искать что-то новое. Мир ищет. Мир думает. Наблюдатели со стороны - следят за процессом и с удивлением обнаруживают, что они понимают язык, на котором мир записывает то, что произошло в нем. Наблюдатели - это вы. И, поскольку вся Земля - внутри рассказа, вряд ли вы живете на ней.
4.
Я - кубик огня, который ничего не жжет. Силы натяжения неведомой поверхности держат меня в узде, и я тихо тлею, чувствуя, как во мне зарождаются саламандры. Кажется, саламандры - это я и есть.
Я чувствую свои границы. Забавно - иметь границы сверху и снизу, справа и слева, там и сям, как по линейке. Забавно иметь углы и ребра. Я чувствую, как их обдувает ветер. Я не могу выйти за пределы себя или как-то сдвинуться, но мне это пока и не нужно.
Или... нужно? Когда-то я, кажется, был чем-то большим. Двигался. Порождал себе подобных. Имел более обтекаемую форму. С чем-то соприкасался и зарабатывал от этого синяки и мозоли на всех своих выступах - а тогда они еще не были такими острыми, как сейчас.
Стоп. Меня не должно было быть раньше. Не должно было быть в другом обличье. Я - это я, мыслящий кусок пространства кубической формы. Если я - не я, то как я могу быть? Но все же - я это помню. Или - я это выдумал?
Что-то внутри меня говорит, что не нужно думать - об этом, по крайней мере. Что мне еще-то делать? Как можно думать о чем-то еще, единожды открыв эту тему?
Что-то внутри меня подсказывает ответ: я - был раньше. Был именно тем, чем вспомнил себя. А потом та форма жизни стала неактуальной и ее отпустили в небытие. Вот только те, кто творил, не поняли, что сознания из ниоткуда не приходят и в никуда не исчезают. Поэтому я - есть, был и буду.
И эта оболочка мне действительно уже тесновата.
5.
Меня нет. Нет меня. Да, что-то болит, а где-то в отдалении раздается грохот. Но признаков меня здесь нет.
Если бы я был, я бы знал, что я есть. Я бы видел, что могу влиять на мир. А так я и мира-то не вижу, лишь летающие молекулы да изредка выныривающий из их мельтешения более крупный ландшафт - песчаную пустыню или реку. А мира - нет. И меня в нем.
Да, что-то говорит: я, меня. Это что-то - не я. Это микроорганизм, а может, и вовсе программа, обученная говорить, что существует. Еще одна часть отсутствующего меня смотрит за происходящим. Еще одна - все оспаривает. Это - кусочки механизма, кнопки, символы в бесконечном коде, аморфные частицы, из которых при достаточной мотивации могло бы родиться что-нибудь, способное доказать факт своего существования. Я же - не я даже, а лишь одна из этих программ. Для того, чтобы получить право на личное местоимение и границы с внешним миром, нужно что-то большее.
6.
Мыслю... Существую. Являюсь объективной реальностью для всего того, что живет во вселенной, созданной моим восприятием. Являюсь фактом для себя самого. Иными словами, если я есть, то я есть.
Может быть, кроме меня, и нет ничего. Может быть, я - пустота, возмечтавшая о веществе. Как может пустота думать? Если нет веществ и существ, способных к этому процессу, мышление как абстрактное понятие обойдется и без них, существуя самостоятельно. Результат - перед абстрактными "вами". Я.
Может быть, мир вокруг - совсем иной, нежели то, что создаю взглядом я? Есть ли я в окружающем мире? Составляю ли его часть? Важную ли? Может статься, я - лишь часть какого-нибудь несравненно гигантского организма, и каждая часть его видит свой мир? Может быть, все эти миры существуют. А может быть, нет и гигантского организма, есть только я и мои двоящиеся представления.
7.
Попытки создать уникальное разумное существо высшим силам определенно не понравились. То оказывалось, что это существо вовсе не ново, то оно не желало существовать, то охватывало всю вселенную и не могло само с собой взаимодействовать. Неинтересно, в общем. Наслоив на Землю несколько десятков параллельных миров, хранящих результаты экспериментов, создатели решили неутомимо продолжать попытки.
Теперь они подошли к делу со стороны человеческой науки - физики. Если кто-то разработал законы этого мира, пусть и неполные, неуклюжие, грех их не использовать.
В физике есть прекрасный раздел, изучение которого люди слишком долго оставляли на потом. Это - физика атомов и всего, что меньше.
Высшие силы заинтересовались нейтронами, частицами, которые проникают всюду, без проблем уничтожают все живое вокруг и легко распадаются на протоны, электроны и совсем непонятную частицу без заряда и массы, вроде бы, совсем бесполезную - нейтрино.
Что, если взять жалкую пару сотен нейтронов, заразить их программой, заменяющей нейтрино на что-то еще более загадочное, исполняющее волю богов ("Сколько ангелов может танцевать на острие иглы?"), да запустить их в мир? Да, нейтроны убивают все живое, но люди, похоже, переживут все, а природа уже привыкла к человеческим выходкам.
В каждом нейтроне будет - душа.
8.
Откуда вообще берутся души? Что они собой представляют? Почему в одних телах они перевешивают, а в других - погибают? Как связаны они с добром и злом?
Снова обратимся к физике, на сей раз - к практически бытовой ее составляющей. Возьмем обыкновенный магнит, разделим его на две части - обе будут иметь по два полюса.
Где-то в запасниках галактики лежит бесконечная магнитная лента, списанная за ненадобностью после неудачной попытки создать цивилизацию машин. В условия ее хранения вкралось несколько недосмотров, и она нещадно окисляется. Материал ее, понятное дело, земным законам не подчиняется, поэтому отделяются не ионы, а нейтрально заряженные куски произвольных размеров. Нейтрально - значит, есть и плюс, и минус.
Эти кусочки - души. Они падают на Землю и притягивают к себе тело сформировавшегося животного - ребенка лет шести. После смерти носителя они отправляются на переработку в специально созданные цеха - если этого не обеспечить, свободные души сеют хаос в мироздании, приобретая то магнитные, то кислотные свойства.
Если найти способ ими управлять, они приживутся в любом носителе. А уж способы существам всемогущим искать не надо. Они даже не знают, что это такое. Хотя нет - знают. Они же еще и всезнающие (или знания из узкоспециализированной человеческой реальности не считаются?).
9.
Здесь настойчиво желает появиться вставная конструкция о том, откуда же в нашем мире высшие силы.
В одном мире, находящемся даже не на планете, жили существа, не знавшие терзаний и умственного напряжения. Когда они ставили себе цель, они немедленно видели путь к ней и вступали на этот путь. И они всегда проходили его до конца. Злые языки среди космических историков говорят, что у них просто не могло появиться невыполнимых целей...
Проблема этой планеты была в том, что цели нужно было придумывать, а задаться целью придумать цель можно было лишь единожды: результат был одинаков. Поэтому существа бесцельно вымирали и вымерли бы совсем, если бы кто-то из них не решил проблему.
Этот кто-то захотел получить некое высшее существо, которое будет ставить ему цели. Повинуясь своему всемогущему естеству, он сначала послал в космос электромагнитный сигнал о помощи, а потом дал откликнувшимся существам знания о космических путешествиях и местонахождении их планеты. И появились на бесцельной планете советчики.
Один такой советчик много-много лет и поколений спустя задумал прославиться среди своего народа, взял троих всемогущих и заставил их создать мир. Фантазии ему было не занимать, поэтому его подопечные с энтузиазмом и благодарностью достигали цели за целью ровно шесть дней по времяисчислению нового мира - а потом с удивлением обнаружили, что тоже нуждаются хотя бы в сутках отдыха.
И теперь советчика знает весь его народ, а также все миллиарды разумных существ, которых он придумал. Правда, они по невежественности своей не пытаются узнать его настоящего имени и зовут его просто Богом.
И вот, этому советчику надоело их поклонение. Он хочет чего-то большего. И метается от цели к цели.
10. Если бы кто-то из людей еще уделял время истории, они бы сказали, что взорвалась нейтронная бомба, и были бы правы - и по духу, и по букве. Вот только нейтроны были немного другие.
Ведомые сознанием, они огибали себе подобных, заключенных в телах людей, и все то, что могли бы разрушить. Чтобы получить свободу перемещения, они создавали вокруг себя поля и наполняли пустоту между молекулами воздуха материей, отличной от вещества. Если пустоты не оказывалось, они создавали параллельный мир, еще никем не заполненный, и перемещались в нем. Квантовая физика в вольной обработке говорит, что элементарные частицы и не на такое способны. Что ж, то, что содержалось в нейтронах, готово было соперничать с любой элементарной частицей.
Люди выжили - их уже ничто не могло убить. Природа осталась цела, хотя ей впору было обретать самосознание и начинать задумываться, с чего это ее так берегут. Мир внутри мира внутри мира начинал обретать какие-то свои законы. А над всем этим возвышался наблюдатель, родившийся где-то глубоко внутри и силою великого искусства попавший наверх. Наблюдатель предпочитал называть себя читателем, хотя во всех мирах, которые он видел, не нашлось бы и десятка цивилизаций, которые бы его поняли.
11.
В новом мире совсем стерлась грань между тем, что существует, и тем, что кто-то только лишь придумал, поэтому все придуманное стало существовать. В частности, вместо ушедших в небытие людей появились люди воображаемые.
Разница? Разницы почти не было. Один реальный человек мог стать двумя или двадцатью воображаемыми. Они еще могли рождаться, размножаться и умирать. У них еще были границы. Они еще не знали, что истина - это они сами. Люди в очередной раз добровольно усложнили себе существование.
На Земле, под Луной, под Солнцем не нашлось бы ни одного самого добросовестного географа, который теперь представил бы устройство своего мира. Параллельные миры и куски материи наслаивались друг на друга, вились кольцами, меняли будущее и прошлое. Время приобрело три измерения, как и пространство, а потом обзавелось своим собственным четвертым измерением, которому нет названия в нашем языке. Где-то посередине существовало то, чего не существует. Где-то на окраине носились нейтроны. Где-то в уголке жили люди, снова нашедшие вкус к жизни. О них, пожалуй, будет говориться больше, чем положено. Автор не может не выделять свою форму жизни изо всех остальных. Такую толерантность еще не изобрели.
12.
"Gotta some revelations for ya!" - прокричал типичный глобализированный славянин. Его слова разлетелись по окрестностям, повисли над ним в воздухе и пронесли по округе запах приключений: законы этого мира, конечно, хотелось приблизить к "честным" и "старым", но облегчить себе жизнь желали все и каждый.
- Что ж ты по-английски-то, Ваня? - морщась, вопросил славянина бородатый молодой человек. - Да еще и по-американски? Сказал бы, как человек: "У меня есть откровения, налетай!". - Он остановился и попробовал фразу на вкус. - И кстати, что за бред ты имеешь в виду? Какие еще откровения?
- Обыкновенные, Слава, - хмыкнул Ваня. - Люди любят красиво звучащие истины, а у меня они есть. А по-английски потому, что среди моих клиентов это модно.
- Есть? - хмыкнул Слава.
- Найдутся, - поправился Ваня. - Не смотри на меня так.
Вокруг начали собираться обитатели этого мира, которых по определению невозможно было застать за каким-либо важным и неотложным делом.
- Откровения предлагаете? - поинтересовался спортивного вида парень, чье чело украшали очки. - А какие?
- А какие желаете, - бодро отозвался Ваня.
- Так не бывает, - резюмировал парень и с разочарованием отошел. За ним потянулись все, кто это слышал.
Вскоре Ваня понял, что в следующий раз нужно будет вести дело совсем иначе. Он привычно ввинтился в ткань мироздания, стирая оттуда все свои следы за последние часы.
13.
"Gotta some revelations!" - гласила неоновая вывеска, вольготно повисшая в воздухе прямо над Ваниной головой.
Вокруг начала собираться толпа досужих наблюдателей. Насчитав двадцать человек, Иван поднялся во весь рост и оглядел толпу. Можно было начинать ораторствовать.
- Истину несете? - весело крикнули из толпы.
- Истину! - ответил Ваня.
- И в чем она, истина? - шутя, спросил кто-то.
Час славы настал. И Ваня понял, что ему совсем нечего сказать. "Все кажется огромным, пока не попробуешь взять его в руки. В том числе наши знания", - пронеслось у него в голове.
- Истина - не здесь! - прокричал он во всю силу легких. Спорно, зато неожиданно. - Истина - не на нашей стороне!
Несколько мгновений гулкой ошеломленной тишины - и ленивый голос из первых рядов:
- Это-то понятно. У нас ей и не пахло. А где она, ты знаешь? Или ее и вовсе нет? - прищурился говоривший.
Именно это Ваня и хотел сказать, но теперь нужно было спасать положение:
- Истина - это мир! - мечтательным тоном предположил Ваня. - Солнце, воздух, ветер. Больше истины здесь не найти.
Слушатели могли бы проникнуться, но все испортил тот же голос:
- А если найдем?
- Попробуйте! - разрешил Ваня.
- Математика! - смеясь, отозвался собеседник, которого Ваня уже окрестил "чертовым антагонистом".
- Крыть нечем, - хмыкнул Ваня. - Но математика слишком неуловима, чтобы быть истиной, - менторским тоном продолжил он.
Ему хотелось добавить еще несколько фраз, но тут с задних рядов раздался возглас, потонувший в истерическом хохоте: "Истина - в вине!".
Ваня не успел ответить, когда кто-то из слушателей постановил:
- Не нужна нам эта истина. Суп с ней не сваришь.
Эту фразу охотно поддержали, и вскоре Ваня остался один на один со Славой:
- И в этот раз не вышло? - спросил тот.
- Они еще узнают... - многообещающе протянул посрамленный.
Слава хотел поинтересоваться, что именно им предстоит узнать, но пожалел друга.
14.
Как видно, истины в мире нет. Не она - стержень мира. Значит, это еще одна вещь, которую можно найти.
Какими силами мир держится, не разваливаясь на части? На какой энергии работает наша вселенная? Механическая энергия, энергия внутренняя - это все лишь превращения внутри замкнутой системы миров. А откуда берется то, что превращается? Почему ничего не распадается на кванты пространства?
Люди в минуты просветления говорят, что мир держится на любви. Просто нельзя не оспорить эту фразу: любовь, как правило, не строит, а только ест. И слишком уж она нестабильна.
Что тогда? Дружба? Возможно. Но слишком уж это неоднородная вещь, слишком много в ней всего: и противоядие к одиночеству, и притяжение сходных идей, и те чувства, которых в дружбе быть не должно... Можно было бы сказать, что и дружба вносит свой вклад в бытие мира. Но, строго говоря, все наоборот: то, что держит на себе мир, вносит свой вклад в понятие дружбы.
Нет. Чистейшая энергия - это все же уважение. Благоговение. Все известные формы жизни, известные как разумные, нет-нет да и испытают его. Неудивительно - из одного магнита куются души.
Теория идеальна за исключением одного вопроса: кого было уважать, когда ничего не было?
Элементарно, Ватсон, просто элементарно. Тот, кто создал мир, уже жил в нем - а потом время закрутилось, и именно ему выпала честь стать создателем. Или, может быть, их было двое. Или шестеро. Или они ничего не создавали, а просто вернулись в определенный отрезок времени и принесли с собой глагол "существовать".
15.
Почему уважение и благоговение чище всего остального?
Испытывающий их не требует себе каких-то прав, какого-то к себе отношения, кроме того, что уже существует. Он чаще и сильнее, чем друг и влюбленный, бывает благодарен и куда реже начинает расстраиваться и обижаться. А благодарность - это именно та сила, которая освещает мир - даже в человеческих глазах она делает краски ярче.
Тот, перед кем благоговеют, непременно - высшее, чистое существо.
Для нас, землян, русских, незрелых умов, сумрачных гениев или какой-то другой общности, такими чистыми, идеальными существами становятся не родители, на которых действуют силы трения и в которых присутствуют радиоактивные примеси, а - учителя.
Не могу без пояснения - слишком уж благодарность окрыляет. А значит - добро пожаловать на старую Землю, где еще действует гравитация, линейно время и живы альтруисты. Не можем мы, дивные новые люди, без нее обойтись.
16.
Солнце отражается от балконов, от несуразной плитки зданий, от луж, очков и лысин. Скоро от него будут страшно слезиться глаза, но час-два незамутненного счастья у нас есть. Еще и воздух пахнет чем-то, навевающим мечты: тепло, нагретый песок, легкий аромат травы.
Дорога в школу давно стала радостью. Километр, еще километр... Восхитительная погода, прекрасный мир. И какая-то уж очень знакомая фигура маячит впереди...
- Здравствуйте!
- Доброе утро!
- Опаздываете! - Шире улыбку, еще шире. Добрые подколки - все равно непростительная роскошь.
- Тогда ты тоже! - Шутка принята. Можно несколько секунд не волноваться... До следующей реплики.
- Я-то опаздываю на ваш урок. А вы - на урок к нам. - Я не забываю простых истин, учителя - тоже люди, люди высшего, чем мы, сорта, им можно прощать все. Но язык-то длинный!
Восемь или девять часов спустя по домам разошлись даже утонувшие в бумагах завучи, но в одной классе еще слышна человеческая речь. Остались только трудоголики и их жертвы, и никто из двоих не разберет, кто есть кто.
Когда мозги плавятся, сложно параллельно составлять физический закон, по которому осуществляется смена ими агрегатного состояния, и еще сложнее - описывать происходящее естественным языком. Кто-то посвятил свою жизнь тому, чтобы понимать негармонические колебания чужих извилин и практически ощупью выводить их на правильную дорогу. Кто-то понимает, что и своих-то извилин вовек не распутает, и чувствует, что может стать великим ученым, но всегда будет неизмеримо ниже того, первого. Но если две черепных коробки вдруг избирают один и тот же путь, упустить момент и не высказать всего, что хочется рассказать, уже невозможно.
Пора перестать мочить друг другу серое вещество и впустить в уши свежий воздух. Сил сейчас, наверно, не хватит даже написать сортировку одномерного массива. Тогда почему душе хочется петь?
Взаимопонимание - еще одна сложная энергия, без которой мир имеет хороший шанс развалиться. Но ее расходуют экономно: если чьи-то глубоко залегающие пласты догадок станут понятны другому, что же останется от личности?
Те, кто разливает свою личность по чужим ретортам, не ведая, сколько из них в последующие годы разродится философским камнем, а сколько даже взорваться не сможет, - они и держат наш мир.
17.
На старую Землю пришла весна. Пришла, серьезно рискуя - как и каждый год - разрушить мир и низвергнуть его к демонам. Весна - это разброд. Разброд на всех уровнях, даже элементарные частицы бродят, повинуясь невидимым и неведомым силам.
Весна пришла и диктует свои правила. Весной не должно быть смысла в стихах, связей между фразами, точности в математике. Весной можно думать о том, что скрывает в себе наш мир, и знать, что, хотя все это будет выдумано, оно будет правдой.
Все, что выдумано, в какой-то мере, сфере и мире существует, ведь все, что существует, кем-то выдумано.
Не предполагать же, в самом деле, что сначала не было пространства, а потом как-то что-то взорвалось и начался мир?
Взрыв - это выделение энергии. Где энергия - там частицы, хоть и безмассовые. Фотонам там делать было явно нечего - им вообще до фонаря все, что происходит в мире, лишь бы этот фонарь светился. Значит, опять что-то непознанное.
Если предполагать, что мир был создан, нужно вводить новые импульсы, имеющие отношение к воле, и новые величины - ноо-кванты, кванты мыслей.
Люди знали, что они есть. Пару веков ими даже пользовались, переформировав Интернет. Разумные создания перестали учиться читать и заниматься физическим трудом и лишь усилием воли передавали информацию, играя с частотой излучения. Вот только волны обладали обычными физическими свойствами, поэтому перемешивались друг с другом и непременно затухали, обнаружив на пути голову, в которой еще теплились идеи: ноо-волны не были назначены переносить досужую болтовню и стремились к мыслям, знаниям, какой-то мозговой активности. Поэтому и поделились люди на "одних" и "других", не поделив восприятие мира.
А весна-то чем виновата? Весна виновата всегда: она перемешивает мысли и не особенно разбирается, откуда брать идеи для творения. И оживают чудовища под кроватью.
18.
Везде, где есть познающие мир разумные любых форм, есть и математика - удобнейший язык, неломающийся инструмент, красивая и прочная обертка незнания. Но это вовсе не значит, что она нужна миру. Или - значит?
Нет чисел и их взаимодействия, функций, переменных - нет отдельных фигур, веществ, процессов. Есть что-то аморфное, нетвердое, непрозрачное. Форма этого чего-то, конечно, шарообразна, но только потому, что так удобнее окружающему пространству. Этакая жемчужина в раковине, неизученная и тщательно изолированная до лучших времен.
В мире без математики нет времени. И его во времени нет. Белое пятно на координатах, прячущееся в едва заметную спираль Мебиуса около начала отсчета.
Может ли время появиться в этом мире? Может ли там начаться жизнь? Теоретически, статистически, логически - нет. Но - у нас - началась. Искривленное пространство научили, что значит - быть прямым, и вытолкнули прокладывать путь в неизведанное. Может ли мир быть первооткрывателем? Да. Он ведь - тоже разумен.
Значит, математика возникает вместе с жизнью. Или - создает ее? Или она - своего рода вирус?
19.
Хаос и Наука, точнее, две души, избравшие себе облик очередных двух противоположностей, стояли на Эвересте, наблюдая, что осталось от Земли, когда на ней не осталось людей, медленно вымерших от невыносимой легкости бытия.
- И что теперь будет? - спросила Наука. - Они все разрушили. Это предсказуемо, но как-то неправильно.
- Будет ласковый дождь... - начал цитату Хаос, бывший иногда и Поэзией.
- Что?
- Не обращай внимания. Суть в том, что природа вполне обойдется без человека. Самое смешное, что это говорят сами люди.
- Самое смешное - что они, даже занимаясь нетипичным самоуничижением, остаются страшно наивными. Природа бы без них, возможно, и обошлась. А вот мир - нет.
- Заселим мир заново?
- Придется.
У всех веществ есть состояние равновесия. Поэтому камень осыпался в песок, песок сплавился в стекло, а стекло впитало в себя весь свет мира и взорвалось водяными брызгами. Земля снова стала голубой. Безжизненной голубой планетой, которой еще предстояло породить ненормальные молекулы и внушить им волю к объединению.
- Что выйдет на этот раз? - спросила Наука. - Это уже твоя сфера влияния, между прочим.
- Нашла, кого брать в соавторы мира!.. - нерационально вздохнула Наука.
- Без противоположностей ничего не получится, - напомнил Хаос. - Сама это прекрасно знаешь.
20.
Сколько бы ни было миров, все они скрыты сами в себе. В каждом из них есть те, кто видит всю картину, не отвлекаясь на отдельные слои, и другие, которые каким-то способом получили доступ к глазам и ушам видящих. Где-то наблюдать может весь мир, где-то - два-три человека, обученные высокому искусству чтения мыслей или оказавшиеся в нужном кругу - ада, рая, познания?
Тот, кто видит, может и отвернуться. Имеющий уши да заткнет их, как говорят агностики. Может быть, в моральные принципы его не укладывается концепция абсолютного знания или то, что является нормой для других разумных. Может быть, зрячий нелюбопытен. А может быть, он просто слаб и не может долго смотреть в многомерный калейдоскоп миров глазами, с трудом дающими трехмерную картину (транспонировать их сотен пестрящих созвучиями голосов в жалкие три - это сложный моральный выбор).
Иногда видящий просто не находит в себе сил поверить, что не бывает выдуманного, а есть только существующее, явившееся ему в непривычном виде и показавшееся новым. Он путает причину и следствие, мнит себя творцом миров и погибает, выйдя за границы собственной вселенной, или уходит от ответственности, перестав выдумывать.
Но, даже если он и останется при своем, то очень скоро осознает, что число измерений можно сократить только за счет увеличения концентрации вещества. Это значит, что не нужно пытаться выстроить звезду о двунадесяти концах, а лучше оперировать маленькими, весомыми и вечными (четвертое измерение - время) кубиками, похожими на искры.
Замыкаю ломаную линию, не похожую ни на один известный мне многоугольник, пересекающую себя и топчущуюся на месте. Последнее звено, оно же и первое - дивный мир без физических законов. Это - Интернет, в котором и живут удивительные существа - читатели. Если вы путешествовали вместе со мной и не затерялись по пути в чуждых замыслах, вы уже в нем. Найдите себе другого проводника - и счастливого пути. Мне же нужно разведать еще несколько маршрутов.