Аннотация: А помните, я вам рассказывал, что есть где-то город?.. Так вот, я его нашел.
Илья хлопнул дверью, уселся по-турецки под самым потолком, где обычно спал, и заговорил:
- Помните, я вам рассказывал, что есть где-то город?..
Соседи дружно завистливо вздохнули. В этом университете как специально селили по одному москвичу на троих иногородних - и даже на третий год совместной жизни, когда у всех уже друзья от Питера до Владивостока и не осталось ни единого маленького постыдного секрета, нет-нет да и поглядывали тоскливо на человека, у которого в двух часах езды - дом, вкусный ужин и свет можно выключать, когда захочется.
Историю про город помнили все. Илья, обитавший на конце самой невзрачной ветки неприкрытых рельсов, как он в шутку дразнил железную дорогу, каждую неделю добирался до дома и обратно с невероятным числом пересадок, все время куда-то не туда уезжал, ничего дома не успевал и, в три ночи дописывая размазавшийся на пол-листа ответ к заданию, шептал, как мантру, какое-то дурацкое четверостишие:
"А наутро ты видишь город,
Безупречный, как редкий сон,
Где эмоций и мыслей ворох
От разрозненности спасен".
На вопрос, откуда оно взялось, говорил: "Приснилось". Стихов никогда не писал - или просто никому не показывал. А соседей, когда приходил их черед что-то выводить завязывающейся в узел ручкой и жаловаться на лучшие годы жизни, убитые на эту столицу и эти значки на бумаге, утешал проще:
"Я слышал, есть где-то здесь город, где все правильно. Там останавливается любая электричка, если вдруг проедет мимо, там все высыпаются и всегда точно знают, сколько придется мучиться в погоне за мечтой. Вот только билет дотуда не очень-то купишь".
Соседи посмеивались над его вычурным слогом, ядовито шутили про невыспавшихся кассиров и тремя русскими буквами обозначали систему координат, где этот город лучше искать - а бессильное желание протереть ненавистной тетрадкой физиономию соответствующего преподавателя меж тем куда-то испарялось. Илья улыбался в подушку: нехитрое волшебство работало. Если находился в комнате кто-то еще, наблюдавший за мучениями соседей из лежачего положения, его рот тоже расплывался в улыбке: здорово же парень умеет равновесие поддерживать. А байка ничего, в духе старых наивных легенд. Интересно, конечно, почему именно она...
Однако сейчас у Ильи на уме было что-то другое, и все распростертые на кроватях тела навострили уши.
- Помните, я говорил, что есть город, где все всегда хорошо? Так вот, я его нашел.
***
- Помните, в каком состоянии я в пятницу домой уезжал?
- Ага, - раздалось снизу. - Впилился лбом в косяк, проорал, что отчислишься к чертям и проспишь трое суток, и усвистал.
Илья вздохнул: теперь-то стыдно, конечно, но так и было. Денек был отменно веселый, да и вся неделя. Поэтому, кое-как доехав до вокзала, он рухнул не разобравшись в первую же электричку и закрыл глаза.
- Просыпаюсь, - рассказывал он, - от этого извечного женского голоса: "Билеты на проверку приготовьте!" А у меня рефлекс: видишь контролера - беги, да подальше. Не разобравшись, пробежал пару вагонов, очутился в последнем тамбуре. А тут как раз остановка.
Любой уважающий себя безбилетник в таких случаях выскакивает на улицу и пытается одолеть не меньше полсостава. Илья и выскочил. Бросился вперед, со сна немного отвернул в сторону - и налетел на табличку с названием станции.
- Темень еще такая, знаете, тишина. Не видно ни черта. И думается что-то: а куда это меня занесло? Поднимаю, значит, глаза...
- Ну? - переспросили с противоположной кровати.
- Да вот не помню я, что там написано было, - признался Илья. - Длинное что-то, и оба корня как "город" переводятся. Типа Бургвилль, только не так, конечно.
- Интересно... - протянул кто-то из соседей.
- Еще как.
Осознав, что не видел ничего подобного ни на одной схеме электричек трех-четырех знакомых областей, Илья буквально застыл столбом. Поезд, естественно, ушел - возможно, даже наверняка, последний за день. А студента что-то заставило лихо спрыгнуть на рельсы и пойти ему вслед.
- Далеко не ушел, - вздохнул он. - Наступил на какие-то доски - гляжу, переход. Повернул, вышел к этому самому Штадтополису - ничего не соображал уже.
***
Илья брел по ночному городку - широкие улицы, ровные ряды фонарей, из-за спины ровно раз в минуту со свистом появлялась единственная машина и исчезала впереди. Новые, красивые - по-настоящему красивые, ничем не напоминающие о слове "коробка" - многоэтажки тянулись по обе стороны: белая, бело-зеленая, бело-оранжевая, снова зелень, снова белизна - тянулись по обе стороны дороги, завораживающе отражали свет и почти отбивали своим видом желание закрыть глаза и заснуть. Почти.
- ...Кажется, я просто нашел первую открытую дверь, попал в какую-то комнату, лег и отключился.
- И что тебе снилось?
- Что-то невообразимое, - признался рассказчик. - Что я свернул не туда всеми возможными путями. Родился девочкой. - Снизу засмеялись: представили себе, куда же он мог свернуть. - Попал под машину. Пошел учить историю. Отчислился после первой сессии - помните, я хотел? - Общий вздох: хотели-то все, да что-то держало. - И, наконец, что-то вроде будущего - не то чтобы я что-то запомнил. Но проснулся я почему-то с твердой уверенностью, что выбрал сейчас именно то, что надо.
- А где проснулся? - спросил кто-то из соседей. Илья вздохнул:
- Интересный вопрос. Понимаете, какая странная штука, - пришел в себя уже на той самой платформе, с билетом до Москвы в руках. На билете стояло, что куплен он в половину шестого утра, а название станции почему-то смазалось. Кстати, очень красивый рассвет в тот день был, как раз пока я электричку ждал. А дальше просто: доехал до столицы, потом до дома. Погулял по городу, поделал физику, даже погрешности растреклятые высчитал - все как-то в радость было. И вот, сижу тут, - невесело закончил он.
- Чего ж ты грустный-то такой? - сразу заметил сосед с кровати напротив. - Нашел свой город, отоспался, чего еще надо?
- Да прикидываю вот, - протянул Илья, - по скольку раз в месяц я теперь буду навещать этот Сититаун. А проездной туда не очень-то купишь.
Было видно, что он говорил совсем не о пересадках.