Froid Catherine De. Развитие

Развитие.

Собратьям-олимпиадникам,

равно как и тезке главной героини.

И, как всегда, прототипу Розы Львовны.

Прошлому, будущему и точке их соединения.

Маша всегда любила традиции, пришедшие из древних времен, то, как они преображались с ходом времени, то, какие причины помогли им выжить. К сожалению, Маше пока было всего тринадцать, поэтому окунуться в них с головой удавалось редко. Приходилось о них читать - самое, пожалуй, древнее изо всех ее занятий.

К Машиному счастью, она как раз вошла в тот возраст, когда Развивающимся, какой она и являлась, дозволялось участвовать в самом заманчивом действе, до которого только могли дотянуться страдающие от недостижимых идеалов и далеких высот интеллектуалы возраста раннего развития. Имя этому действу - олимпиады.

Не те, конечно, что ломали жизни древним грекам - нет, это были своего рода конкурсы для Развивающихся, желающих знать и уметь больше, чем положено по возрасту. "И они уже разменяли четвертое столетие своей истории" - с восторгом думала Маша.

Теперь, конечно, олимпиады куда как отличались от того, что было, так сказать, на заре. Не надо было сидеть в душных классах (о, да, душные помещения Маша ненавидела больше всего на свете, хотя многие ее ровесники готовы были вовек из них не вылезать) и мобилизовать все свои силы, чтобы высидеть четыре часа, не заснуть, не отключиться и все решить. Теперь было две ступени олимпиад. Первая - отборочная - выполнялась дома, в лесу, в космосе - в любом месте, приятном сердцу развивающегося, а вторая... На этом месте сердце Маши пускалось в пляс, а руки, записывавшие решение очередной математической проблемы (слово "задача" стало архаизмом, когда практически слились языки), начинали дрожать: прошедшие во вторую ступень собирались вместе в Мыслильню (огромный дворец посреди приветливо шумящего леса) и неделю жили там, общаясь и решая проблемы олимпиады. Потом торжественно выбирались победители, участники сидели целую ночь у огромного костра и отправлялись по домам - до следующей олимпиады.

Маша аккуратно и точно выполнила отборочные ступени десяти олимпиад: математика, компьютерная премудрость, языки живые и мертвые, история земли, история народов, история прекрасного, законы мироздания, законы людские, литература и, совсем уж на всякий случай, нечто под названием "Странствия по ноосфере". Отослав решения на проверку Десяти судьям, девочка принялась ждать.

Дни шли за днями, и редкий проходил без того, чтобы Маша не вернулась мыслями к олимпиаде и не нашла у себя ошибки-другой. Когда-то, на заре зарождения системы олимпиад, Развивающиеся, тогда носившие неблагозвучное наименование "школьники", частенько давали олимпиады на решение наставникам, а то и похищали обманом ответы. Маша всегда осуждала такое поведение, но сейчас жалела, что не спросила совета хотя бы у своей наставницы по развивающим мозг наукам.

Наставница, носившая гордое имя Роза Львовна, была Маше - в чем она, конечно, никому бы не призналась - отчасти ближе родителей. С ней можно было делиться развивающимися Машиными мыслями или часами слушать (что бывало редко, так как наставница не была склонна к пространным излияниям) ее суждения о материях, вроде бы близких и понятных Маше, но все же после каждой такой беседы открывавшихся с новой стороны.

Во время очередного обмена мудростью Маша призналась Розе Львовне, как она волнуется в ожидании результатов отборочной ступени олимпиад. Роза Львовна терпеливо выслушала ее, задавая именно те вопросы, которые помогали Маше высказать все, что ее волновало, и сказала, не ударяясь в пространные рассуждения:

-У тебя, Маша, куда больше шансов успешно все пройти, чем у большинства сверстников. Для тебя Развитие - именно то, чем оно и является, и это - главное.

Маша задумалась. Действительно, сколько из ее друзей понимали ее, если речь заходила о красоте математики или о мудрости книг? Да, многие читали, многие находили в этом смысл, но гораздо меньше было тех, кто пытался понимать структуру мира, прилежно искал знания. Возможно, Маша, как говорил иногда ее отец, обгоняла свой возраст и равнялась кое в чем со зрелыми умами, но что-то - скромность ли, трезвость ли мышления - подсказывало девочке, что дело не во времени.

Пока Маша придавала своим размышлениям достойную форму, пришли результаты олимпиады. Первогодкам дозволялось участвовать не более чем в одной олимпиаде, и для Маши предметом, который она не будет выпускать из головы, стала компьютерная премудрость. Она настолько хорошо справилась с заданиями отборочной ступени, что Роза Львовна, пристально вчитывавшаяся в строчки решений и оценок, не нашла ничего, что нужно было бы отработать.

-Значит, пора осваивать новые темы, - сказала она. - Порадовала ты меня, Маша.

-Это вы меня научили! - благодарно сказала девочка.

-Не ударяйся в грубую лесть, - попросила наставница. - Это признак низкой культуры.

-Но это правда! - запротестовала ученица.

-Маша! У меня только в этом году три сотни учеников. Сколько из них вообще связывалось с олимпиадой? Единицы.

Долго ли, коротко ли, пришло время отправляться в Мыслильню. Новенький, сверкающий поезд раскрыл свои двери получателям знаний. В нем было десять вагонов - по числу предметов. Маша, оснащенная туго набитым рюкзаком с одеждой и книгами, заняла свое место и глубоко вздохнула в предвкушении перемен.

Сиденья рядом с Машей немедленно заполнились ее ровесниками и полилась оживленная болтовня о вещах, которые редко обсуждали до сих пор. Кто-то достал из рюкзака листок с несколькими проблемами, и Маша вместе с остальными принялась предлагать ходы для их решения.

Выходили из поезда гурьбой, не в силах закончить беседу.

Компьютерная премудрость, как известно, невозможна без тонкого понимания математики, которая, в свою очередь, породила стихосложение и музыку, две вещи, так далекие от наук и так близкие к романтике. Поэтому в лагере компьютерщиков в первый же вечер образовалась стайка подростков, при каждой удобной возможности забиравшихся далеко в лес и певших под звучание экзотических музыкальных инструментов, оседлав какое-нибудь поваленное дерево. Среди них была и Маша.

Утром после приезда пришли задачи, пардон, проблемы - восемь кусков текста, содержавших чистую, искрящуюся игру ума и к таковой располагавших. Четыре из них были разработаны специально для этого случая, а четыре других пришли из тех далеких времен, когда наставники еще именовались учителями, а развитие - образованием. Задачи состояли в том, чтобы научить компьютер - машину, которой три с половиной века истории подарили все, кроме души и человеческих глаз - выполнять разные хитрые трюки, порожденные больной, как говорили злые языки, фантазией организаторов олимпиады.

Обсуждение участниками хода решения не поощрялось, дабы ошибка одного не превратилась в достояние всех и чьи-то беглые мысли не застили горизонты остальным, поэтому все, кто получил заветный листок, на некоторое время разбрелись по своим комнатам, запаслись едой и затихли.

Три задачи Маша решила враз, несколько часов кряду не отрывая макушку от стола. В ее голове роились мысли о том, как решить четвертую, пятую и отчасти шестую, но юный детский организм хотел подышать воздухом, побегать и попеть. А еще Машу обещали поучить обращаться с гитарой...

Забравшись в глубину леса, Маша услышала волшебные звуки: недалеко от нее как раз собиралась их музыкальная компания. К собственному удивлению, Маша нашла на заветной поляне только гитариста. Остальные, как сообщил он, наматывают по лесу километры, чтобы привести головы во вменяемое состояние. Поэтому для Маши началось посвящение в таинство музыки.

В тот вечер поддалась еще одна задача, а две прежних пришлось немного переделать: непривычный к долгой и упорной работе (самокритика проснулась в Маше одновременно с чувством прекрасного, то есть годам к семи) мозг лепил глупые ошибки, а то и вовсе неправильно понимал всю проблему.

За пять дней из семи Маша одолела все проблемы, кроме одной, пришедшей из глубины веков. Она не сомневалась, что нащупает ключ, но пока не знала даже, с чего начать: каждый путь только заводил от простого на первый взгляд условия в неведомые, хотя и прекрасные дебри.

Тем вечером они обсуждали, кто что смог решить, не рискуя, однако, сверять пути, по которым шел каждый из них. К удивлению Маши, мало кто решил столько же, сколько она, но почти все начали решение именно с той задачи, что не открывала Маше своих тайн. "Она же простая!" - вещал изумленный хор голосов, и Маше приходилось верить.

Проблема давала развивающемуся в руки вещь, простую в своей незатейливости, - бумажную ленту - и предлагала складывать ее так и сяк и гадать по получившемуся узору из выпуклостей и вогнутостей (которые десятки поколений школьников прозывали "впуклостями"), как ее складывали.

Маша, любившая наглядность, извела груду бумаги, пытаясь сложить ленту больше, чем в восемь раз и не запутаться в том, какой сгиб принадлежит какому складыванию. Закономерности не вырисовывалось: сгибы то чередовались, то шли по два, то образовывали прогрессию, которую не изучает наука математика, то снились Маше во снах. "Она же совсем простая!" - говорили друзья.

На последний, седьмой день Маша, отчаявшись решить задачу, сидела на поляне и играла на гитаре. Как приходили из глубины времен проблемы-задачи, так оттуда же находила пути и музыка. Играли то, что пользовалось успехом на стыке тысячелетий.

"И кто знает, какой

Новой верой решится эта борьба?

Быть, быть на этом пути -

Наша судьба!" -

пел Машин наставник в игре на гитаре.

-Ничего не понимаю, но красиво, - призналась Маша.

-А у них всегда так, - улыбнулся друг. - У нас все иначе, понятно и просто. Слишком просто.

-Они тоже не любили свое время, - заметила Маша. - Хотя у них было лучше.

-Лучше было не у них, а раньше, - мечтательно протянул гитарист. - Веке так в семнадцатом-девятнадцатом. Природа, придворный этикет, музыка...

-Все, как у нас, - неожиданно поняла Маша. - Но почему-то все равно кажется лучше. Все новое иллюзорно, на самом-то деле история повторяется...

Перед ее мысленным взором предстала змея, кусающая себя за хвост, а следом - ее несчастная бумажная лента, гнущаяся примерно с той же целью. И вдруг Маша поняла, что на хвост змеи не нужно и обращать внимания, а важна только голова. Кроме, конечно, первого сгиба - он, как и всякое начало, вообще выбивается из колеи.

-Прости меня, - вскочила с бревна Маша, - я, кажется, до чего-то додумалась. - Скоро вернусь.

Она не увидела доброй улыбки гитариста, запевшего другое:

"Прочь вчерашние сомненья,

Прочь неудачи черных дней!

Только не ищите в тихом омуте спасенья,

И тогда окажетесь сильней!"

К удивлению Маши, она вошла в число победителей, практически безукоризненно решив все проблемы. Это кое-что значило: на будущий год она уже совершенно точно получит допуск на олимпиаду по компьютерной премудрости. А это значит - встреча со старыми друзьями, а может статься, и новые друзья. К тому же, на будущий год можно будет участвовать уже в двух олимпиадах - Маша решила, что это будет либо математика, либо захватывающе-сложные законы мироздания. Какая разница, что решать, если все в мире взаимосвязано и ведет в две стороны: либо к благоденствию рода человеческого посредством научно-технического прогресса, либо в недостижимые дали прекрасного.

-Вот ты и поняла главную мудрость жизни, - ответила Роза Львовна, когда Маша наконец нашла слова, чтобы выразить то, что вертелось в ее голове всю обратную дорогу с олимпиады и много дней после. - И, заметь, совершенно без моей помощи!

-Если вам так уж хочется преуменьшать свои заслуги, не мне вам мешать, - заключила Маша.

Оставить комментарий © Copyright Froid Catherine De (EM1997@yandex.ru) Размещен: 03/01/2014, изменен: 03/01/2014. 12k. Статистика. Рассказ: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Попытка переместить те иллюзорные идеалы прошлого, которых не существует, в будущее. Посвящается олимпиадникам и прототипам главных героев.

Froid Catherine De : другие произведения.

Развитие