"Время изменяется с течением времени", - сказала учительница. Оговорилась, наверно. Или предчувствовала что.
Мы посмеялись, самые повернутые на физике попытались это осмыслить. Додумались только, что, если время остановить, то время остановится. Порадовались за себя. Забыли.
Год, наверно, прошел, и снова пришлось вспомнить ту случайную фразу. Слова старших вообще имеют неприятную тенденцию припоминаться потом, но мы сейчас, наверно, не об этом. А о том, что однажды, раз и навсегда, время исчезло.
"Это" началось одним утром, последним утром в мире. Была не пятница тринадцатого и не первое апреля. Был обычный рабочий день, люди разлепляли глаза и обнаруживали, что что-то не так.
Бывает, откроет человек глаза и увидит, что еще полчаса до будильника. Блаженно растянется на кровати, потянется - хотя и знает, что не успеет уже заснуть. Такое случается частенько, и понятно, что каждый день несколько тысяч людей с этим сталкиваются.
А сейчас абсолютно все, кому надо было вставать, открыли глаза и уставились на часы. Увидели, что стоят одни часы, стоят другие. Включили телефоны - стоят и они. Зашли в Сеть, открыли свой любимый поисковик. На месте виджета часов красовалась надпись "Браузер не может..." или иконка "Collapse". Один поисковик, другой, третий, пятый. Звонки друзьям. Выход на улицу. Паника.
Срочно - сразу же - по всем телевизорам, радио и уличным экранам с рекламой выступили различные представительные лица, успевшие принять спокойный вид - по статусу положено - и профинансировать исследования текущей ситуации.
-Не паниковать! - белозубо улыбались политики. - Все под контролем. Часы ни при чем - остановилось время. Точнее, оно убрано, потому что устарело.
Звонок слушателя: "Что за?.. Как жить дальше?".
-Вопрос хороший, молодой человек, только вежливость никто не отменял. Дальше - жить. Как жили раньше, только куда лучше.
Звонок телезрителя: "Объяснитесь!".
-Времени нет - нет и расписания. Вы можете спать, сколько угодно, и ни за что не окажетесь в нужном вам месте позже, чем надо. Не нужно договариваться о встрече, улучать свободную минуту, составлять графики.
Сообщение: "А с погодой как же? Так и будет зима-зимой?"
Заминка.
-Вероятнее всего, нет. Погода будет меняться, как и время суток. Вот только факторы этих смен пока неизвестны. Может быть, все будет индивидуально.
Еще пара десятков звонков, перемежаемые речью о том, как теперь все будет прекрасно.
-Вопросов нет? - Молчание. - Тогда все по домам, отсыпаться. Когда будете готовы, выйдете на работу. - Конец связи. - Хоть бы все действительно оказалось именно так. Хоть бы не пришлось иметь дело с чем-то еще более непонятным.
***
Конечно, поначалу было не очень просто, но мы привыкли. Привыкли, что время и возраст измеряются только памятью, причем памятью совместной с конкретным человеком. Привыкли, что между двумя школьными днями можно просто поспать и сделать уроки, а можно съездить в Австралию на языковые курсы, заняться альпинизмом и пережить сердечную бурю. Привыкли, что можно с вечера погладить одежду, а утром обнаружить, что она еще даже не постирана. Привыкли, что понятие "светлого времени суток" превратилось в подобие "света из глаз".
Жизнь была довольно-таки прекрасна. Для тех, понятно, кто умел ей пользоваться и так. Для любителей экстремального рабочего графика, также именуемых прокрастинаторами, настала пора бесконечной борьбы с собой, потому что "крайних сроков" теперь не было, а чем-то занять себя было надо. Плохо приходилось и тем, кто все время думал, что надо использовать каждый момент жизни. Они ухитрялись даже в такое время лишиться сна, все время куда-то бегали, что-то делали, не могли усидеть на месте.
Никто не знал, сколько продлится (если это слово уместно) такое положение вещей. Никто не знал, будут ли люди по-прежнему стареть и умирать, смогут ли они выбирать свой возраст или вечно останутся теми, кем были. Никто, как и прежде, ничего не знал о принципах работы мира, но сейчас эта проблема чувствовалась куда острее.
***
Кто как, кто когда, но рано или поздно все стали с любопытством следить за развитием первых родившихся в новую эру детей. Оно было нормальным, даже слишком нормальным. Разница была только в восприятии: одни день за днем наблюдали за первыми шагами малыша, другие уходили от новорожденного, а приходили к подростку.
Следили и за числом смертей. Статистика, правда, стала наукой исключительно субъективной, но какой-то опыт наблюдений имели почти все. Каждый видел, как люди бросались из окон, не выдержав запутанности окружающего мира (самый невезучий провисел в воздухе, по собственным ощущениям, немало месяцев, провел из пустоты немало бесед о жизни, передумал умирать, потребовал наладить поставку еды, потом пресытился и только тогда красиво спланировал на асфальт; иные же замедлялись в воздухе так, что приземлялись на землю и оставались жить), каждый видел тех, кто добровольно выбрал старение. Кто-то умирал и обнаруживал, что вернулся назад во времени и снова живет. Впрочем, никто не знал, как все должно было быть после смерти, не будь коллапса со временем, так что, может быть, ничего и не менялось.
***
Если в новых условиях и не могло произойти смены поколений, то привыкание произошло, фактически, мгновенно, и мало кто вспоминал, что когда-то все было иначе. Люди научились высыпаться, научились совершать глупости и не отвечать за них, научились "все пробовать в жизни", занимать себя на вечность, получать весь объем мировых знаний, какой только захочется вместить, жить с тремя-четырьмя семьями одновременно, возвращаться в "золотое детство", навещать, как родной дом, загробный мир.
Высшая Сила, нечто без рода и уж точно без племени, смотрела на результаты своего эксперимента и никак не могла ничего понять. Дело в том, что люди распределялись в бесконечности времен и пересекались друг с другом лишь в меру желаний, а со стороны приходилось охватывать всю картину, все времена, все планы. И было не понять, стоило ли доводить задуманное до конца и убирать еще и пространство, или же люди еще на что-то способны, надо только дать им возможность отоспаться. И совсем уж было не понять, каким образом можно было ответить на предыдущий вопрос: все человечество, все возможности сосредоточились в настоящем моменте, а уничтожать можно было только в моменте будущем, где никого и так нет.