Аннотация: И ничего больше не надо делать, только быть человеком своей эпохи.
Однажды в мире не осталось работы, которую надо было делать. Точнее, ее не оставили. Обеспечили еду, кров и смысл жизни на века вечные и просто позволили людям жить так, как и положено жить, чтобы заслуживать гордого звания человека.
Все, кто хотел что-то делать, становились учеными, путешественниками, людьми искусства. Или - историками. Об истории, пожалуй, поподробнее.
Давно замечено, что определение человека - правильного, типичного или идеального - сдвигается на миллиметр туда-сюда с каждым новым поколением. Однако всегда есть набор портретов - всегда есть следы в культуре, оставленные именно им. И без полной картины - знаете, как блокноты листают, чтобы мультик получился? - без полного набора перетекающих один в другой снимков с натуры что-то в нашем настоящем потеряется. Человек, нетвердо знающий хоть один кусок своей истории, может не устоять на ногах и полететь в бездну - бездну в пространстве или во времени, никем еще не установлено.
Задача историка в этом времени - собирать портреты. Задача обычного человека - их создавать. Так и называется статус каждого, кто не стал официально фигурой государственной значимости - "культурный слой".
Ну и жизнь у этого слоя, господа! Внизу - жирная плодородная почва, сверху - солнце. Можно уже все, потому что не осталось добра и зла, одна только картина для потомков. Убийство, правда, под запретом: крепко внушили народу, что безвременная гибель одного-единственного человека порвет ткань судьбы и плохо будет всем. А так - живи себе всласть. Спи. Твори. Собирай бусы из таких же, как ты. Если вдруг захочешь - и сделаешь - что-то по-настоящему важное - тогда, конечно, воспаришь над своим слоем, узнаешь, может быть, какой сверху вид на эту утопию... Или, наоборот, увязнешь в ней еще больше, как в прохладном болоте с вкусными северными ягодами.
Глядеть в потолок, бояться и весело поглощать молекулы приелось еще далекому и легендарному первому поколению - легендарному потому, что больно уж слабо верится. Дальнейшие порождения человечества уже научились невозможному - стремиться к чему-то, когда все есть, быть интересным для пары сотен других в век, когда трудный жизненный путь уже не сможет никого возвеличить. Так что не проходило и дня, чтобы на смену умершим (от старости, исключительно от старости) бесслойным - а особенно историкам - не поднялся кто-то новый. Не поднялся, не сделал нового чуда, не заложил удобрения для семян нового поколения.
И - угадайте с трех раз, мои соседи по эпохе, - на какой-то глубине слоев кто-то уже всерьез мечтал о романтике не голода, но горящих сроков и недосыпа. Что ж, у всех есть право на мечту, иначе и вымереть как виду недолго. Только я-то, с моей точки зрения, существую на самом деле, а этот мир привиделся мне между двумя будильниками. Трудно быть богом. И спать хочется.