И все-таки, поэт не творец, а созерцатель! Пребывая близ стихий, как близ совершенства, в большей степени в виде чувственности, он наделен ощущением своей сущности. А стихии перед ним, явления преобладающие самого человека, человеческую самость. Впрочем, человек и прежде не совершенен на земле, отсюда и стремления к познаниям стихий. Выявление научных знаний (учений), смирение перед природными катаклизмами, а так же определение последствий стихии страстей сердца человеческого, поэзия же, будучи миром самобытным и своеобразным отображает ощущения через свои образы. Но можно ли предположить, что созерцания поэта подобны молитвенному обращению к Творцу, Господу Богу? - Возможно, но видимо только в том случае, когда поэт при созерцании устремлен к разумению представившейся сути, после чего он применяет свой дар, как инструмент, выдавая в той или иной форме свои ощущения с осознанием своей непременной ответственности. Посему, смею предположить, что поэтическое слово - суть ощущение, ощущение бытия человека наделенного талантом.
Правда, стоит подчеркнуть, что поэт, художник (творческая личность), как человек остается при всем этом абсолютно свободным. То есть ему присущи, а зачастую и более ярко выражены послабление воли, приверженность к порокам и помутнение разума, а именно, в нем самом присутствует стихия стихий, стихия страстей сердца человеческого, но собственно, ничто не может оправдать бесчеловечность.
Безусловно, талант принадлежит человеку и в акте проявления, есть, явление метафизическое, ибо инертно по отношению к обыденности. Движущая сила перед пассивностью, а зачастую и перед волей. Посему, поэзия, будучи величиной планеты, Искусство живет, и будет совершенствоваться с каждым поэтом, а значит жить, и как мир самобытный поэзия стихийно выстраивает свой в этом мире город, город, наделенный своей историей, человеческими жизнями, судьбами. В этом городе устанавливаются грамматические законы взаимоотношений, исповедуются религиозные и политические идеи и принципы, выстраивается своя цивилизация, и иерархия, происходят конфронтация и перемирие.
Лично для меня, при всех своих заслугах, поэзия все-таки остается бытом, наделенным смыслом жизни, поэзия соприкасается с истинной, являющейся совершенной благообразной стихией, и в таковом ключе поэзия представляется, как субъективное отождествление самобытных ощущений с истиной, в контексте ощущений (одухотворенным благообразием). Как нет истины вне Бога, так нет и таланта выше и ярче Его. Так и образов более совершенных, нежели явленных от Него. Именно в этом ключе я наблюдаю тайну поэзии, и ее совершенствование. Поэзия по своей природе многофункциональна, поскольку вмещает в себя интеллектуальный потенциал, как автора, так и слушателя, читателя, критика. Поэзия современна, ибо тенденция восприятия в условиях доступности, неотъемлемое свидетельство массового потребления. Поэзия актуальна, так как является весомым дополнением к формированию личности человека. В то же время поэзия консервативна, потому, как ее невозможно лишить ее истории выступающей первостепенным воспитателем вкуса, всякое же новаторство, следствие индивидуального восприятия ощущений. А наличие вкуса, как известно, важный критерий самодостаточности. Но во всем этом есть еще одно величайшее достоинство поэзии, она способна выступать рецензией эпохи, что собственно и делает зачастую. Сиюминутно строки не выплескиваются, но вынимаются из бытия. Безусловно данное видение накладывает ответственность на поэта перед временем. Отсюда и мнение, что поэзия, это содержание сердца человеческого, и в этом вся ее драматичность.
Более же интересной мыслью считаю, что гармоничность поэзии заслуга бесстрастной ее природы. Каждое произнесенное слово, суть реакция - естественное видение происходящего. В то же время природа обладает всеми прообразами человеческих обстоятельств и потому остается совершенной поэзией. Природа более наделена живостью, нежели человек. Человек, более наделен восприятию чего-либо, ибо наделен большей чувственностью, что в общности образует единый организм, плод творений Божьих. Страсть же, будучи сокрушительной силой, была и остается системой деморализации общности. Вовлекшись в воронку страсти целый организм, институт общности подлежит разрушению, так как предстает предметной (фрагментарной) разобщенностью. В этой связи поэта нельзя научить и воспитать искусству созерцания, ибо его воспитание полностью в руках Божьих, и человека нельзя заставить очистить свое сердце, это предмет его абсолютной самостоятельности, потому поэт развивается путем вразумления через промысел Божий. Путь тернистый, а зачастую и сопровождаемый скорбями.
Главенствующим и неизменным ресурсом поэзии, безусловно, является язык, национальное достояние государства. Постулат целостности общества в ключе исторического наследия. Язык, как почва богат плодородием, плоды которого духовно обогащают культуру государства. И всякое восприятие, есть следствие приобщения с последующими реакциями. Совершенное приобщение, это таинство Причастия в Церкви, в поэзии же тенденция формирования отношений. И опять же национальному языку нельзя научить, это воспитательная прерогатива чувств, определенная многими фундаментальными критериями личности, то есть аспект саморазвития. Научно-исследовательская инстанция при всех ее заслугах останется теоретической формой исследований. Грамматика структурой, человек же человеком, определяющим звеном в этой цепи. Неотъемлемая форма, которой самобытность, правда, исключающая пренебрежение языковой природой. И слог, и ритм, и смысловая нагрузка критерии физического и духовного состояния творческой личности. Национальная чувственность придает произведению гармоничную детальную огранку. В поэзии все это сопровождается поэтической индивидуальностью личности. Таким образом, даже если проблематика, затрагиваемая в произведении, не соприкасается с личными переживаниями, непременно будет присутствовать аспект личной драматизации, выступающий в роли индивидуальности. Посему, поэзия это ощущение жизни, посредством прямого в ней присутствия, созерцания с последующими отождествлениями.