Когда нас доставали из-под завалившегося шатра, я думала. Когда меня взял на руки и перенес в свою палатку один из стражей, я размышляла. Когда я сидела, вдыхая терпкий запах мужской рубашки, я спорила с собой. Когда я слышала шаги неподалеку от шатра, я прислушивалась к разговорам. Но ни разу не тронула сознание животных. Не хотела, чтобы Темный снова засек меня подслушивающую.
А еще я силилась вспомнить, за что произвела Микарта в ранг злодея. Потому что он был похож на одного плохого дядю из моего прошлого? А так ли это? Теперь я уже сомневалась. Кукушкина я видела всего один раз на фото. Из морга. На его настоящее живое лицо смотреть отказалась. Да и улик было предостаточно. Зачем мне видеть живые глаза того, кто уже мертв?
Моя психоаналитик предположила, что Темный - это прообраз преступника. Вот я и окрасила все в черные цвета. Да и поведение Микарта при каждой нашей встрече назвать правильным - грубо польстить.
Из-за беготни в догонялки и уточнения о Темном некоторых деталей, образ врага смазался в моем подсознании. Теперь я не любила Темного за то, что он гнобил меня, брата. Нет, не ненавидела... Но и не особо симпатизировала ему.
И все почему? Потому что, изменив тактику общения, за несколько приятно проведенных минут успела поверить в исправление неисправимого? Думала, укротила строптивого? Ага, как же!
Он ведь даже по-человечески не смог выразить благодарность за спасение жизни!
Идиотка! Дура невозможная! Поскорее найти Кильвара и завершить миссию, блин!
Воин... рассудительный, прямой, умный, изворотливый, предусмотрительный... трусливый и заботливый, блин! Вспомнилось утро в доме целительницы и его обоснованный отказ.
Господи! О чем я думаю?! Чем я занимаюсь?! Я должна ответы искать, а не удовлетворять свои плотские желания! Все! Теперь буду думать о деле! Только о деле!
За размышлениями меня застал один из стражей. Я встала, запахнула поплотнее одеяло, позволила взять себя на руки. Помощник Темного молча отнес меня во вновь установленный шатер и ставил одну. Больше уютной эта меховая пирамида мне не казалась.
Очень хотелось увидеть Темного, чтобы еще раз извиниться за брови, и еще раз услышать ответ на свое "прости"... Стоп! А ведь он не простил! А ведь он снова ничего не сказал! Вот гад!
Я злобно топнула ногой. Ну, все! Хватит жалеть его!
- Где моя одежда?
Шмотки оказались на месте. И уже высохшие. Быстро переоблачившись в свой походный наряд, я демонстративно вывесила мужскую рубаху прямо перед входом. Теперь каждый, кто вздумает засунуть сюда нос, непременно поздоровается с одеждой Темного.
- Иждраште! Как говорил Бучма, - вспомнился мне человек-паук.
Закутавшись в два одеяла, я повернулась спиной ко входу и заставила себя заснуть. И мне наплевать, придет сюда теперь кто-то или кое-кто ночевать, или не придет. Наплевать! Я сплю! И до петушиного крика меня не будить!
Когда полог шатра в очередной раз открыл проход с улицы, я крепко спала. Поэтому и не видела, как в шалаш заглянул Микарт. Не видела, как он уткнулся носом в свою рубашку, повешенную прямо перед дверью. Не слышала, как он аккуратно сняв свою одежку с крючка, поднес ткань к лицу и, закрыв глаза, вдохнул оставшийся на рубашке мой запах.
Утро порадовало ярким солнцем. И как ни странно, пением птиц.
Я бодренько выскочила из шатра. И похоже, встала одной из первых. Возле стоянки коней я обнаружила сани. Однако, пересчитав лошадок расстроилась - похоже, сани придется оставить здесь. Либо двоим из стражей придется делить со мной скамью для пассажиров.
- Как спалось? - раздался знакомый голос за спиной.
Я, не оборачиваясь, показала в небо большим пальцем. Меня так и подмывало обернуться, но я упрямо шла к лошадкам, выбарывая у любопытства еще одно очко в пользу гордости.
Уж не знаю, понял ли мой жест Микарт, или нет, но объясняться с ним я не желала. Главное - найти Кильвара и выяснить со всеми отношения.
После вечернего переполоха с участием животных ни один из коней не пропал. Я огляделась в поисках оврага с подогретым мною озерцом. Нет, ничего. Думаю, за ночь все успело остыть и затянуться толстым слоем льда.
К лошадям подошел один из стражей.
- Простите, а нам еще долго ехать до Болотной ведьмы?
Головорез хмыкнул, посмотрел на меня, как на умалишенную, и, отвязав коня, ушел прочь.
- Не задавай глупых вопросов, Вирай, и не будешь выглядеть глупо, - рядом появился Темный.
На его замечание отреагировала холодно, повернулась, сжав кулаки, и приготовившись увидеть ужасы обожженного лица. Однако, ошиблась. Ни намека на ожог. Брови и ресницы на месте.
Сердце зашлось в дикой пляске.
"Ах, ты гад! Ах, ты сволочь! Все подстроил! Все спланировал! Разыграл!"
Но внешне я сохраняла спокойствие. Лишь зрачки на миг расширились. А прилившую к лицу кровь удалось замаскировать морозным румянцем.
- Болотная Мышь нас в гости не звала, и адреса нам не оставляла, - продолжал говорить Темный, седлая скакуна. - Нам придется заехать на хутор, оставить там сани. В лес мы с ними не поедем. А если не будет сведений, что ведьма здесь, придется посылать ей весточку и ждать, пока сама придет.
Я стояла напротив Микарта, нас разделял лишь круп лошади и целая ночь приключений.
- А почему бы нам сразу не послать ей весточку и не подождать, пока она придет? - решила уточнить я.
- А кто вас, женщин, поймет? - маг прищурился, сверля меня взглядом. - Когда вас зовешь, вы не приходите. А когда вас не ждут, являетесь.
Дискутировать на эту тему не было ни малейшего желания. Старый, как земля, миф о женской логике трансформировался в шутку, в драму, в философию. Не то время, и не то место. Я просто кивнула, соглашаясь в доводами Темного.
- Вы меня с санями на хуторе оставите?
- Зачем? - не понял Микарт, замер, дожидаясь ответа. Лошадь недовольная остановкой, фыркнула и дернула головой.
- Я же не умею ездить верхом, - напомнила я, - буду помехой.
- Нет, - обрадовался чему-то маг, - ты поедешь с нами. Верхом или пешком. Поедешь.
Последние слова прозвучали, как угроза. Из-за них по спине пробежались мурашки.
Приглашаю всех присоединиться к моей группе в Контакте