Аннотация: Собственно, пока это готовый зачин книги, над которой я сейчас работаю. Понимаю, что нечестно кидать такой сырой кусок, но... Пока я перепечатаю первую часть сто лет пройдет:Р громите наздоровье%)
Зачин. Последняя песня.
Воздух был пронизан смрадом и гарью. Дым заволакивал небо черными облаками.
Было слишком тихо: не было слышно ни вороньего карканья, ни криков стервятников. Тишина была мертвой.
Одно из тел, лежащих на поле битвы, неожиданно зашевелилось. С большим трудом фигура в зеленоватых чешуйчатых доспехах выбралась из-под навалившегося на нее другого массивного тела в тяжелых латах. Села. Приподнялись тонкие руки.
Сначала человек стянул кольчужные рукавицы, затем белые тонкие пальцы сняли покореженный шлем, выполненный в виде птичьей головы. По плечам разметались рыжие вьющиеся волосы с отдельными прядками, выкрашенными в алый цвет.
Это была молодая женщина. Она, тяжело дыша, огляделась по сторонам. Бледное лицо исказила гримаса, и она согнулась в приступе рвоты. Когда сухие спазмы перестали сотрясать ее тело, девушка отползла в сторону, утирая рот узкой ладонью.
Вырвало ее не от увиденного на равнине, где несколько десятков часов тому назад развернулась последняя битва за Королевство. К подобным картинам ее глаза успели уже привыкнуть. А вот к запаху, что был соткан из смрада разлагающихся мертвецов, горького дыма, запаха горелой плоти и раскаленного металла она так и не притерпелась.
Ее звали Арьей, но это было не ее имя. Это имя носило до нее бессчетное число других девушек и, возможно, будут носить после нее другие.
Храма Семерых больше не было, но пока жива хоть одна из Птиц Войны, жива и Традиция.
Арья подняла голову и посмотрела в заволоченное черным дымом небо. И увидела, что небо мертво.
И тишина... Да, весь план был мертв.
Кроме нее во всем Багровое Королевстве больше не осталось ни одного живого существа.
Ее неуязвимость как Птицы Войны спасла ее от смерти.
Но Арья, оставшаяся теперь совсем одна, без своих сестер, на руинах мира, который они были обязаны защищать, подумала, что лучше бы и она погибла.
Что лучше бы у нее не было это проклятой неуязвимости, подаренной Седьмой Птицей.
Она стала освобождаться от своих ставших теперь совершенно ненужными доспехов.
...Их было семеро. Семь Птиц Войны. Семь сестер.
Но четверо из них погибли. Были развоплощены. Так думала Мать-Основательница.
Осталось трое - Арья, Сана и Льис. Как и было предсказано.
Последнее поколение, последний Выводок.
Только вот никто не предполагал, что Ата -четвертая Птица не погибла окончательно. Что она заключила сделку с Тварью и вернулась оттуда, откуда не возвращаются.
Ата желала бессмертия и славы.
Ата желала последующей реинкарнации.
Но больше всего этого Ата жаждала мести. Желала отомстить им троим, уничтожить одну за другой.
Извечный Враг извращал желания своих союзников, превращая их в своих послушных марионеток.
Только они узнали об этом слишком поздно. Храм был уничтожен, и это действительно стало только началом. Началом конца.
Затем Ата принялась методично уничтожать всех, кто любил сестер, и кого любили они.
Арья смотрела в дымное мертвое небо, и ей казалось, что Тварь среди невидимых сейчас звезд смеется над ней.
В конце концов, они, Последние Птицы, развоплотили ее. Уничтожили существо, которое когда-то была одной из них. И которое они называли своей сестрой.
Только вот было уже поздно.
Первой погибла Льис. Льис - самая мягкая и спокойная из них. Слишком мягкая и спокойная для Птицы Войны.
Ее смерть запустили прощальные чары Аты-Предательницы. И Льис гнила заживо.
Сана убила ее из милосердия. Только потому что именно у нее поднялась рука убить именно из-за милосердия. Никто другой так не мог. Убивали из ненависти, из-за долга, просто убивали.
Но никогда из милосердия.
А Сана могла. И она это сделала. И плакала над телом Льис, своей сестры. Их сестры. А Арья не плакала. Потому что слезы уже давно выжгли ее глаза, а внутри исчезло то, что плакать заставляло.
Сана верила в их Предназначение. А после смерти Льис ее вера стала слепа.
Она верила в то, что Последняя Песня кинет их души в Колесо Перерождений, и через столетия, а может и тысячелетия, они возродятся.
Чтобы исполнить Предначертанное. Вместе. Втроем.
Только ни Арья, ни сама Сана и не могли даже помыслить о том, кто же из них двоих будет эту Последнюю Песнь петь. Вернее, не хотели думать. Их мысли заняла война за Багровое Королевство.
...Сана погибла. Два месяца назад.
Они были призваны сюда, в Багровое Королевство, чтобы остановить Тварь и не дать ей воплотиться в Королевствах. Если бы их все еще было трое, возможно они бы одержали над Ней победу. Как и было предначертано. Но их было всего двое - две последние Птицы Войны.
Армор Саны покинул свою хозяйку в пылу битвы, оставив ее полностью беззащитной и безоружной. У нее осталась только ее Песня Битвы.
И Сана ее спела.
Арья отчетливо помнила тот день. Ее войско стояло лагерем в нескольких тысяч лиг от того места, где гибнущая Сана пела свою Песнь, сжигая себя и своих воинов, чтобы остановить прорыв одной из армии Врага.
Сана остановила их. И погибла, унеся вслед за собой жизни не только воинов противника, но и тех немногих союзников, кто уцелел.
В тот момент, когда последняя из ее сестер погибла, сердце Арьи пронзила такая боль, что она подумала - я умираю.
Чаша с чаем выпала из ее пальцев. Она схватилась за грудь, и кровь хлынула у нее из носа.
Ее больше нет, подумала Арья. И от этой простой и ужасной мысли пустота внутри Арьи сделалась еще больше.
От тела Саны остался только пепел, смешавшийся на той равнине с пеплом ее воинов и воинов противника. Арья не смогла бы предать ее земле так, как следовало бы по ритуалу. Не смогла бы оплакать так, как должно.
Впрочем, она не могла плакать.
Именно тогда Арья поняла, что единственный способ победить Тварь и закрыть ей проход в Королевства хоть на время это положить на заклание Багровое Королевство, использовав его как ресурс для заклинания, запечатывающего уже почти готовый путь для Врага.
Льис стала бы оспаривать это решение. Сана бы долго взвешивала все за и против, но в конце концов тоже бы пришла к выводу что по другому увы нельзя.
Но их больше не было ее сестер и советчиц. Осталась она одна, самая младшая.
И, как выяснилось, самая жестокая.
Сейчас, сидя на выжженной земле уничтоженного ею во имя великой цели Королевства, Арья не чувствовала ни раскаянья, ни вины, ни даже удовлетворения от того, чтов се произошло так, как она и задумала.
За два месяца после смерти Саны, последней из ее сестер, которая так любила расчесывать ее волосы, Арья потеряла последние остатки человеческого, полностью растворившись в образе Птицы Войны.
О да, наставницы были бы ей очень довольны.
Если бы были все еще живы.
Сейчас Арья не чувствовала ничего. Даже пустоты не было.
Багровое Королевство было первым внешним планом через который Тварь намеревалась проложить себе путь внутрь. Да только вот теперь все. Теперь Ей придется искать другой путь, обходной.
Этот закрыт. Арья раньше бы, три года тому назад и не поверила тому, что смогла бы сделать это все одна, использовав смерти всех обитателей этого плана ради того, чтобы закупорить и отгородить одно Королевство от всех прочих. Для этого заклятья она готовилась долго, очень долго, все восемь седьмиц, что прошли с дня смерти Саны были посвящены именно этому. Ее руки всегда были плотно перебинтованы от запястий и до самых плеч, потому что все они были изрезаны, потому что заклятье питалось ее кровью, питалось ею, сжирало Арью. Но той было все равно. Должно быть сделано то, что сделано и ничто не имеет значение.
И вот теперь это сделано. Тварь будет искать путь, будет ломать защиту, но это займет у нее тысячи и тысячи лет.
И что теперь? - шепнул голосок где-то в дальнем уголке ее сознания, - теперь-то что?
Хороший вопрос. Такой правильный вопрос. Заданный в нужный час и в нужном месте.
Вопрос, на который так сложно и в то же время так легко ответить.
Она могла бы вернуться и возродить Традицию. Восстановила бы Храм. Нашла бы семерых девочек из разных Королевств. Начала бы все заново, но уже не как Арья-Птица, а как Безымянная, Мать-Основательница Храма.
И легенду о Предназначении она бы передала своей преемнице, а та своей и так бы запустилась цепочка знания.
И через сотни веков три другие девушка встали бы на стражу.
Но...
Сделать это ведь значит предать Сану и Льис, которые значит умерли просто так, не за что, так?
Вернуть Традицию - предать сестер.
Спеть Песню - предать Традицию.
Если бы на ее месте была бы Льис...
Нет, если бы на ее месте была Ата, то она бы выбрала первое.
Ни Льис, ни Сана не выбрали бы первый вариант. Традиция стала ведь для них ничем. Они ведь жили без Нее больше трех лет, и это было так легко, как если бы невероятно тяжелый груз свалился с их плеч.
Традиция - это плевел и шелуха.
Триумвират - зерно.
И Арья поняла, от чего она, девочка, не имевшая никогда семьи, может легко отказаться.
Те, другие, не справятся. Потому что за те века, что пройдут Традиция одряхлеет и упразднится. И возможно те трое не будут принимать Предначертанное так, как принимали Его она, Сана и Льис.
И неминуемо проиграют.
Этого она не могла допустить. Никак.
Некоторым людям лучше умирать молодыми. Некоторым Традициям тоже.
Сухие обветренные губы Арьи дрогнули.
И она запела.
Ее голос в этом безмолвном мертвом мире был пугающе громким.
Слова неизвестного древнего и, несомненно, мертвого языка легко срывались с
ее губ.
И как ключи отмыкали замки, удерживающие ее в этом теле и в этом мире.
Шрамы, что прятались под несвежими уже повязками, вновь открылись, выпуская кровь. Много крови. И тонкие кровавые струйки сбегали из уголков ее глаз.
Сейчас ее кровь и боль, которую Арья не чувствовала, выплескивали силу в ее Песнь-заклинание.
Главное, произнес в памяти голос наставницы, посеять зерна. А там что-нибудь из них да вырастет.
Да, матушка, ты снова права. Как всегда, - подумала Арья и умерла.