Морокова Ольга Вячеславна
Сеньорита монахиня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  СЕНЬОРИТА МОНАХИНЯ
  
  ИЛИ
  
  'Звенящая стрела натянутого лука'
  
  
  Небесные ласточки [] Немало наслышаны мы о воспитании девушек высшего общества до революции. Их помещали в монастыри или Институты благородных девиц, такие как Смольный, и в частные пансионаты, вроде 'Небесных ласточек' и воспитывали в большой строгости. Что это была за строгость и для чего, не было понятно, но, по многим причинам, она оказывалась им на пользу. Они приобретали силу характера, иногда оказывались выдающимися личностями для своего времени.
  
   Но кто бы мог подумать, что и в нашей современности окажется такая возможность? Девушка - это, прежде всего, ожидание любви, поэтому поиски красоты в себе и вокруг. Но: Что красота без силы? - Блуд. Порно. Прости... тут... 'Прямо тут я все отдаю'. Понять именно эту печальную истину как можно раньше, значит сохранить в себе чистоту, чтобы?... Не было обидно и противно во всей остальной жизни! Я видела лица этих несчастных 'телок' - проституток в Голландии, в районе Красных фонарей, куда нашу группу завел не в меру ретивый гид. Каждая из них стоит в стеклянном шкафу, выходящем на узенькую улицу, и пытается целый день изгибать свои формы. Такие роскошные 'одежды' этих 'телес' и такие испуганные глаза у этих 'телок'! Боятся побоев сутенеров, боятся, что не хватит денег на косметику и фрукты, на оплату жилья и лечение болезней. А смысл их жизни? - Разве что: В накоплении средств к совсем беспомощной старости?
  
   Поэтому сохранение чистоты - великий подвиг. Далеко не каждая девушка сейчас соединяет свои школьные знания (о роли генетики, о страхах перед бесплодием и болезнями) с такой 'заманчивой' реальностью (ведь всех же их учат осторожности!). Поэтому я не верю красивым девушкам с первого взгляда. Этот рассказ об одной из вызывающе-красивых девушек. Назовем ее Верой.
  
  Появление ее в столовой православного издательства, где я работала, было некоторым вызовом. Вызовом, которого она сама не заметила. Она сидела в середине зала за столиком и обедала. На ней были джинсы, что осуждается в этом коллективе, и вызывает у юношей кривые гримасы пренебрежения. Пренебрежение к желанию 'таких девиц' показать обтянутые ягодицы и обнаженную поясницу. (Вообще-то Ее поясница была закрыта). А она еще и ногти накрасила в черно-фиолетовый цвет. И самый красивый юноша высказался очень враждебно: 'И зачем её приглашают? Позорит только'.
  
  А пригласили её для участия в трудной физически работе - подготовке к книжной ярмарке. Эта подготовка требует множества достойных качеств: трудолюбия, внимания, доброты, даже любезности, умения говорить с разными людьми, быстроты, сообразительности и так далее. Но главное и редкое - знание корней православия. Видимо, начальство уже испытало Веру в этом качестве и сочло возможным терпеть ее броскую внешность. Но зачем самой Вере этот вызов? Трудно ли поменять джинсы на юбку и стереть с ногтей лак? - Мелочи. Видимо, ей нужен был сам вызов.
  
   Когда Эта красивая девушка вошла в мой дом, я увидела не столько красоту, сколько женскую силу. В чем выражается сила? - В глазах, в уголках губ, в голосе, в улыбке. Ведь она стройна и легка, изящна и тонка. А сила её была так явно выражена и столь надежна, что захотелось прислониться или попросить о помощи. 'Звенящая стрела натянутого лука' - подумала я. - Где ты взяла эту силу? - хотелось спросить, но прав на такой глубокий вопрос у меня еще не было. И я стала узнавать о ней постепенно.
  
   'Звенящая стрела натянутого лука'. Что же за 'лук'? Что же за обстоятельства её жизни так сдерживают её силу? Скоро я забыла о Вере за многочисленностью своих натянутых струн. И вот, Вера входит в мой дом, просит приюта и сообщает так много и столь интересного о себе, что я слушала её два года, прежде чем смогла составить верное впечатление.
  
  Родители ее принадлежат к общему крестьянско-техническому слою общества: отец отличный тракторист, мама - технолог убойного цеха птицефабрики. Души, загубленные безбожной грубой жизнью и пьянством отца. Остатки нравственности проявляются в том, что отец 'считает, что не пропивает зарплату' (а что же пропивает?), а мама пишет стихи. Дед - пчеловод, бабушка дожила до 104 лет. А Вера, закончив техникум по виноделию, и, имея поддержку тети (сестры отца), вот-вот должна была получить без очереди квартиру в Минске... Правда, начались сильные аллергии: эта профессия связана с постоянной работой с кислотами. И Вера неожиданно уходит в монастырь.
  
   Но вряд ли аллергия может послужить причиной для ухода в монастырь. Так, почему? Придется сказать, что Веру родители не любили... Вернее всего, она сама так считала, пока был жив брат. Брат был болен - онкология. Все внимание матери и деньги отца шли на его лечение. Но лечение не дало выздоровления. Брат умер в 27 лет. Первопричина - предродовая травма. Вера ушла в монастырь. Расстроилась только бездетная тетя, которая видела в ней свои несбывшиеся надежды на успех. А сама Вера упорно умалчивала главную причину: 'Соблазнили подруги, очень хороший там настоятель, у него такой дар! Он так напугал концом света! Он так легко получил наши паспорта, когда объяснил, что такое ИНН!' И так далее. Но что-то мне не верилось в такую 'общественную' причину... И наконец, я услышала, что у Веры был жених, который оказался вором, и, сев в тюрьму, писал ей угрожающие письма. Дескать, вернусь - прикончу, если не будешь и дальше жить со мной'.
  
  Скорее всего, вот Вера и решила спрятаться подальше. Тем более, что девочка она была деревенской закалки и работать не боялась. Бог тут был -современным рекламным ходом.
  
  Жизнь в монастыре не стала тихим отшельничеством, она была полна бурных человеческих страстей, почти как советское общежитие. Девочки приходили сюда десятками и даже сотнями... К кому? Кто их мог воспитывать и чему научить? Такие же, чуть старше их, женщины. А приходили спортсменки, не получившие достойных наград, проигравшие и изгнанные тщеславными тренерами; юные воспитательницы детского сада, отчаявшиеся покорить орущих малышей и получать достойную за это плату; талантливые музыкантши, побитые людским безразличием, художницы, медсестры - неустроенные, ненужные в этих профессиях, а, вернее, нуждающиеся в мудром руководстве, коего в миру нет, за редким-редким исключением. Но, что удивительно, особенно много приходило 'моделей'. Им было особенно тяжело! Красота, желавшая так искренне покорить мир, оказывалась в таких грязных лапах и столько претерпевала уже на первых шагах, еще до восхождения на подиум... Как им цинично говорили: 'по вашей неопытности и наивности'.
  
   Желавшие спасти мир своей красотой, теперь спасались от мира. Их принимал 'мудрый руководитель', они ощущали его силу и волю. Его проповеди зажигали и заставляли трепетать от ожидания прихода Антихриста. Они отчаянно и дерзко молили Бога вернуть им то, чего раньше не знали и не понимали: Веру в Него, Силу, Благодать! - Это была скорее не вера в Бога, а вера в свою и настоятеля оккультную силу. Почти гипноз.
  
  Но и остальные часы были заполнены общением не с Богом, и не с мудрым руководителем, а с инокинями, которым самим надо было воспитываться и воспитываться. Так много было в них поверхностного от православия, фарисейства и умильного иезуитства... Метод воспитания походил на 'путь освоения того, что противно Богу' - отсюда возникало отвращение к человеческим слабостям. 'Если тебя 'гнобят' и ты всё время на виду, то поневоле научишься преодолевать страх перед теми, кто 'гнобит': ведь они, оказывается, ругают тебя не только за твои дрянные черты, но интуитивно выискивают в тебе именно то, что так свойственно им самим! 'Звенящая струна' - фальшивая струна двух душ, так точно отзывается в резонанс и вызывает обоюдный крик двух больных. Вот что такое скандал. Бывает и другой: бой искаженных душ - садомазохизм. Мазохист: 'Бей меня, ну бей меня!' Садист: 'А вот не буду, не буду!' И оба - с иезуитским наслаждением. И всё это кончается слезами на исповеди и отсечением... лет через... 10-20. Ведь это же - характеры! Надо выгрести из себя целый кратер огня, грязи, лавы, прежде чем появится глубоко спрятанный алмаз - Обожение. Лет через 10 - 20! Запомните эту цифру.
  
  Да и жили они в огромных комнатах-бараках по двадцать - тридцать человек. На двухярусных кроватях. Тоже усложнение или даже уничтожение для роста личностного сознания. Все было и даже воровство.
  
  Зато было и чистое душевное общение, которого нет в миру: со старенькими монахинями, теми, которые уже прошли адские круги своих характеров. И так пять лет. Пять лет труда в монастырском хозяйстве: коровники, полевые работы, прополка до полной луны... и до стертых в кровь пальцев. Но зато никаких вредных кислот, сплошной чистый природный воздух! - Эй, монашки! - кричали им местные ребята - Посветить вам? Что вы как негры! Что вы там выдергаете? Темнота же! Вот 'чокнутые'! Может вам прожекторы поставить? - Эй, монашки, а когда вы молитесь? Или у вас колхоз?' С четырех утра общая молитва. И сила её была настолько велика, считала Вера, что у ней не было в этом сомнения! Вот ее пример: Воины местных гарнизонов отправлялись в Чечню. И те из воинов, которые остались стоять на молебне - все вернулись живыми, а те, что вышли из храма и спали в автобусах - те и погибли (со слов самой Веры).
  
  Пройдя полугодичные круги всех послушаний, Вера научилась в монастыре печь просфоры. Это такой тяжелый, но благодарный труд! Раскатать тесто так, чтобы оно стало чистым и сладким. Ведь просфоры удивительно сладки! Все дети это знают. Делать это может лишь девица в чистоте или мужчина в силе. А спечь 'праздничного Агнца'!? - большую просфору. Это уже искусство высшее! Главное - что это редкое и очень ценное для церкви умение. Но какие при этом у нее руки?! Пальцы сухие, как у старца, а суставы красные и увеличены. Краснота проходит лишь через двое суток. Вот чего стоит ручная раскатка теста! Совсем не в каждом монастыре и тем более храме достаточно средств на покупку тестомесильной машины. Да и кто будет заботиться о руках монахини? .
  
   Она уже многое умела в монастырской жизни: ласково и беззлобно оградить себя от вздора и клеветы, уместно и корректно разговаривать со спонсорами. Оформить высокий прием церковного начальства, принять роды у коровы, и помогать, помогать, не жалуясь, а радуясь своей силе и умению. Но одного она пока в себе не находила: монашеского стремления к уединению. Ей нужны были люди, много людей! Зачем?
  
   Она не понимала, но именно под взглядами людей она чувствовала себя довольной. Она видела, что красива, что умеет обратить на себя внимание, что даже монастырская одежда ей особенно к лицу.
  
  Ей нравилось в монастырской кухне готовить кофе для спонсоров и вытягивать из них обещание на еще одну помощь монастырю.
  
   Брат умер на третий год пребывания Веры в монастыре. Родители никак не могли прийти в себя. Им казалось, что в доме даже стены умерли. Отца несколько раз забирали с могилы сына без сознания. Он стал совершенно спиваться. Мама побывала в психиатрической лечебнице. И все родственники стали настойчиво звать Веру обратно. Она не хотела.
  
  Но родственники настойчиво просили хоть временно приехать и помочь родителям. Поэтому она пошла к мудрому наставнику и попросилась в мир. - Мои родители могут умереть от уныния и отчаяния. - Я не могу тебя отпустить так вот 'показательно'. Другие схватятся за твой уход и наделают бед. На первый взгляд никто не хочет жить в монастыре: все готовы бежать туда, где их нет: там, дескать, лучше... Но я и не хочу тебе запрещать. Решай сама. У тебя теперь много сил. Вера ушла.
  
  Ей и тут помог ее дух противоречия. У нее были сложности с восстановлением паспорта, с местом работы, с образованием. Но она все преодолела. И становилась все яростнее!
  
   Ходила в короткой юбке и с накрашенными ногтями везде, в том числе и в храм. Словно уже мстила тем, кто забрал ее из монастыря и теперь бросил в мире.
  
   Работала сначала временно, на православных выставках, продавала книги и церковную утварь. Однажды, придя в ближайший храм, сказала киоскерше, что у них плохие просфоры. Та удивилась, оглядела ее и спросила: 'А ты откуда знаешь, какие бывают просфоры?' - А я в монастыре пекла просфоры. Давайте и вам буду печь. Покажу, как надо это делать.
  
   Ее послали к настоятелю, и тот согласился, невзирая на ее внешний вид. И два года не жалел что взял, и не отпускал. Потом он ей предложил помочь в паломническом отделе. Некому было отвезти паломников в ее 'родной' монастырь. Слишком много было заявок. Она с радостью и большим энтузиазмом взялась и за это. А для этого приобрела в рассрочку ноутбук и залезла в ' одноклассников'.
  
  Как ей это понравилось! Она узнала о многих девочках, с которыми была знакома в монастыре. Которые, как и она, по многим причинам ушли оттуда. Но более других ее привлекали такие же красотки, как она.
  
  Она знакомилась с ними, старалась найти тех, кто проживал в том же городе, где теперь жила она. Она не обращала внимания на то, что эти девочки оказывались: как бы не из ее сословия. Они были горожанками, и у них была более успешная судьба: институты за плечами, Америка или Европа - в поездках и по работе, - она старалась их обаять и сделать своими подругами.
  
  Знаний было пока недостаточно, и она начала по вечерам ходить на курсы экскурсоводов и через несколько месяцев получила диплом 'сопровождающего', 'турагента'. Экскурсоводческая работа требовала глубоких знаний, а сопровождающий должен сделать огромную, но почти незаметную для паломников работу: все организовать, везде дозвониться, преодолеть все препятствия, в том числе и пограничные!
  
  И улыбаться, и успокаивать, и увещевать взвинченных и усталых. - Буду православным экскурсоводом. Буду возить паломников по монастырям. Мне нужны люди, нужно общение - вот это я теперь поняла. Но когда я этого достигну, не знаю!
  
   Словом, началась новая ступень жизни. Взрослая. Та, что бывает после окончания института: 'Института благородных девиц'. Взаимоотношения с пограничниками, подготовка, прозвон всех, к кому будут заезжать паломники, организация обедов, ужинов и ночлега - это требовало тех же навыков, которые были обретены в монастыре. Знания о самих монастырях и местных святынях - сейчас получить несложно, достаточно овладеть интернетом, а в нем - православными сайтами. Обаяние и терпение к вздорности усталых людей у нее непобедимое. Так что от тех, кто ездил с нею, сплошные благодарности.
  
  И удивление: как это столь молодая особа со всем этим справляется и столько знает? Все преодолимо, если в тебе есть 'звенящая стрела натянутого лука'.
  
  Но, когда она согласилась поехать экскурсоводом в Санкт-Петербург - я мысленно ужаснулась: - Что ты! Ты же провалишься от стыда! Разве можно по - рекламкам за полтора дня узнать хоть что-то о Петербурге?
  
  И вдруг Вера сказала то, чего сама не поняла: 'У меня вся жизнь - реклама!' А пока: экскурсовод паломников должен быть современным, красивым, в меру модным и даже чуть вызывающим, чтобы не было мнения, что все православные девицы забитые и унылые дурочки. - Нет, с чем-чем, а с модой я тоже справлюсь. Она мне будет служить, а не я ей!
  
  'Звенящая стрела натянутого лука' - 'мисс Монахиня', как её многозначно называли в храме.
  
  'Реклама' - обдумывала я ее слова после ее отъезда в Питер - Она права! Как много у нас в жизни рекламного! Поверхностного. И в жизни, и в отношениях (мы это называем 'вежливостью'). И главное - в религии.
  
  Эх, снять бы про нее документальный фильм - вот было бы изумление! А то, столько приглаженного и лощеного снято про Православие, что иногда кажется, что все эти фильмы посмертные, и об умерших нельзя говорить ничего, кроме положительного. Но так ведь в жизни не бывает!
  
  А ее рекламное отношение к собственной жизни как раз и соответствует современной документалистике. Но отнюдь не православию.
  
   'Лук' - монастырское воспитание, дающее свою силу и сдержанность до поры полета. А в полет отправится только тот... Ах, не будем перечислять внутренние истины души! Все же знают разницу между рекламой и человеческой натурой!
  
  Работа православного экскурсовода оказалась далеко не так постоянна, как хотелось бы. Появился действительно знающий конкурент, - и у Веры - финансовые нехватки.
  
  Утешали только интернетные подружки. Как у них все ставно! Одна стала 'Мисс красота', вторая вышла замуж и живет в Испании, третья вышла за араба, четвертая уехала в Москву к своему начальнику - Никто не завял...
  
  Но с Верой так не произошло. Юноши ее не устраивали. То слишком молокососы, то не нуждаются ни в ком, кроме работы. Родители попривыкли к ее присутствию. Родственники тоже начали выражать свои давние обиды. "Зачем ушла в монастырь? Зачем вернулась? Кому ты теперь нужна? Только л
  
  Лучшие годы потеряла!"
  
  А Вера наблюдала через интернет за подругами из чиста тех, что тоже ушли из монастыря. И решила!
  
  И пошла Вера искать себе достойного жениха. А где же его искать в Белоруссии, как не в кафе, в котором побольше иностранцев? В интернете нашла сайт, в котором указаны наиболее характерные черты иностранцев, желающих жениться на белорусках.
  
   Но что может предложить иностранцу девушка пять лет учившаяся не в вузе, а в монастыре?
  
  Нет знания иностранного языка. Нет знания экономики или юриспруденции. Винодельческое дело? Да, пожалуй, в Италии или Испании - это и потребуется, но аллергия? Остается рассчитывать только на красоту! И Вера упорно худела и следила за внешностью. И вот.
  
  Ну, конечно же, появился желанный и подходящий объект. Как они милы и упоительно-вежливы - эти иностранцы! Как научились рассыпать комплименты на русском языке! Ах, как этого не хватает белорусам! Как белорусы скучны, примитивны или даже порочны. Но... после первой ночи, проведенной в дорогой односуточной квартире, Вера так рыдала, что и у меня - посторонней сердце сжималось, и готово было разорваться от ее отчаяния.
  
  -Он сказал, что больше ничего не будет! - И...и подарил мне сапоги. У него жена и трое детей. Она хочет с ним развестись, а он - нет.
  
  И все это - только после проведенной с ним ночи и двух месяцев сплошных сладких комплиментов.
  
  Второй иностранец - итальянец - был много старше Веры, и ей было с ним интересно и спокойно. Он не звал ее в дорогую квартиру. Он учил ее итальянскому языку.
  
  У него не было жены и троих детей, как у первого. Но и жениться он не хотел. Да. Он пригласил ее в Италию, и оплатил ей дорогу, но самым экономным образом. Итальянцы этот путь хорошо знают. Он возил ее там по горам на мотоцикле и с удовольствием съедал ее кушанья, забывая оставить ей самой: "Так вкусно! Прости!"
  
   Ведь сам он ел только готовую пиццу или макароны в кафе и пил очень много кофе. Он восхищался её умением избегать конфликтов и решать бытовые вопросы без нагнетания сложностей. Она успешно осваивала итальянский язык и очень понравилась его родне. Но как понравилась? Старший брат сказал: "Я тоже такую хочу!" (Читай: Я тоже хочу такую игрушку!)
  
  Он даже предлагал ей переехать в Италию и устроиться на работу продавщицей, как устроилась его предыдущая пассия, с которой он был пять лет. Но, когда она потребовала, чтобы он женился - у него чуть не случился инфаркт. И они расстались. Правда, не на совсем. Она изредка приходила и наблюдала за их отношениями. Но не вмешивалась. Все не так в этой Италии! Никто не дерет друг другу 'космы' из-за мужика. Работал он в банке у своего брата и был не очень обеспечен (по итальянским меркам). Вот так.
  
  Началось привыкание к другим обычаям, к другому менталитету.
  
  Если Вера дергалась и фыркала, когда видела двух обнимающихся мужчин, то ее друг смеялся и говорил: "Это нормально, сеньорита монахиня".
  
  И что же? Слабеет тетива... "Звенящая струна натянутого лука" - не имеющая точной цели.
  
  И еще жаль, что так сильно разорваны связи поколений: никто не сможет помочь девушке выбрать достойную цель. Раньше родители сватали девушку после обучения в монастыре. Выбирали наиболее разумного и трудолюбивого жениха из соседних семей или сел, обсуждали все, согласовывали и так далее.
  
   А теперь? Крутись девочка в своем незнании и среди случайных подружек! И скольким из них везет? Вот из тех трех, что были названы: Из Испании подружка хочет уезжать в Белоруссию - ее мужу-музыканту там нет работы - кризис.
  
   Та, что уехала в Москву к своему начальнику - уже ушла от него из-за невозможной унизительной атмосферы в доме (ты не москвичка , так прислуживай!). Вышедшая за араба - вкалывает одна на весь арабский род - у нее две удачные профессии: экономист и юрист, а муж без работы дома прохлаждается.
  
  Вот так 'сеньориты - монахини'!
  
  А стрела одна! И поможет ли им Бог, которого они так легко оставили? Да и Бога ли они нашли в этом женском трудовом общежитии? Или Дьявол приберет их к рукам? С их-то талантом жить! Посмотрим. Ведь жизнь не так уж длинна.
  
  Да и скидывать со счетов белорусских парней не совсем честно. Сколько я видела хороших молодых папаш в центрах дошкольного образования! Такие заботливые, сами сыночков и дочек водят, и пластилин и краски им носят. Разве не стал уже действовать совет: 'где родился, там и пригодился'?
  
  И опять повторюсь: "А стрела-то одна!"
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"