Длинные и стройные ноги хозяйки едва прикрывает мой подол, а спина и вовсе открыта нежным поцелуям летнего ветра. Моей красавице скрывать нечего, пусть прохожие смотрят и гневаются, смотрят и завидуют, смотрят и возбуждаются - реакция зависит от возраста и пола. Но она точно знает, что нужно делать, чтобы приклеить к себе все внимание того или иного человека. Об этом умении говорит и короткий ежик ирокеза у хозяйки на голове, вызывающий попеременно то удивление, то любопытство у мимопроплывающих по маслу раскаленного асфальта кусочков сыра прохожих.
Я - одно из самых коротких платьев в гардеробе моей королевы. В интернет-магазине много кто меня покупает, но сестры часто оказываются несчастными иза-за вынужденного покрытия сальца. Его бы вырезать да засолить, чтобы под водочку и черемшу праздновать победу над ожирением.
Я тоже было несчастным когда только покинула пакет посылки из Китая в доме хозяйки: тогда она еще не успела похудеть, и я с обреченной покорностью ожидала примерки на не то чтобы полное, но стройное недостаточное тело девушки. Но прошло два с половиной месяца, прежде чем она сняла меня с вешалки, и теперь я благоговею над ее аппетитным телом.
Другие платья в шкафу изрядно мне завидуют. Все они, кроме одного, опадают вниз на несколько футов ниже, чем я. Чтобы успокоить расстроенных сестер, из чувства собственного унижения готовых напустить меня прожорливую моль или даже клопов, я говорю им, что сама завидую. Потому что у них есть возможность прикасаться к этим длинным и стройным стеблям осоки, которую принято называть ногами у людей.
Меня не надевают в одиночку. Будучи регентом ее величества, я имею власть над разными аксессуарами: тугому чехлу тонких капроновых колготок со стразами, сумки, вытканной в цвет чести моих разводов, серьги, что ритмичными маятниками отбивают ритм ее бирюзового шага, колье из холодного серебра с ярко-синими, как ее улыбающиеся наглостью глаза. Но все эти вассалы служат мне, ультра-короткому платью. А выше меня только ее высочество с горделивой осанкой, унаследованной от предшественниц в забирающих дыхание корсетах.
На фабрике, где я было сшито из удивительной радужной ткани, никто предположить не мог, какое высокое место я займу в социальной иерархии одежды. Об этом мог догадываться только мой дизайнер, и то, я думаю, я порождение его случайного озарения, которое теперь слепит прохожих вспышкой от фотоаппарата.
Вот бы меня кто-то заснял, надетым на хозяйку. Ее ноги заслуживают лучших фотографов не только города, но и страны, нет, всех материков, всей планеты! Я буду неустанно нахваливать ее величество за дисциплну в похудении и поддержании ног в частности, а в целом - всего тела - в столь прекрасном, стройным на грани худобы, состоянии.
Соседки по шкафу (кроме тех, что прибыли в ее шкаф в одной посылке со мной) рассказывают, что были времена, когда кроме кожи, туго натянутой на кости, и жил, оплетающих суставы, хозяйка была полупрозрачной. Эта ультимативная худоба заставила королеву накупить себе вещей очень маленького размера, поэтому когда она поправилась до здорового внешнего вида, имело место быть тотальное изгнание сестер из шкафа. Было бы обидно, если бы их отнесли на помойку, но наша королева умудрилась всех их пристроить. Другие платья и, заодно, я готовы расцеловать восхитительные ноги хозяйка, но, увы, эта честь принадлежит лосинам, колготкам и обтягивающим джинсам. Но мы не испытываем зависти - ни белой, ни черной, ни радужной - потому что это недостойно нас.
Я немного ревную, когда хозяйка предпочитает мне другие платья или, тем более, штаны с кофтой. Но осознание того, что, надев меня, она выглядит наиболее привлекательно не дает мне опуститься до отягченной завистью ревности. Наоброт - это хороший повод не махриться, не занашиваться и выглядеть так же красиво и провокационно, как моя несравненная госпожа.