Иногда под закрытыми веками не носится никаких, даже самых простеньких картинок сновидений или, на худой конец, визуализированных мечтаний. Они всегда имеют приятный сладковатый вкус, потому что мозг, покоящийся в темноте черепной коробки позади глазных яблок, знает, что еще совсем чуть-чуть - и можно, наконец, полностью погрузиться в дрожащие летним маревом ночные грезы. Но иногда единственное, что видно под закрытыми веками - это красная пульсация злобного раздражения, вызванного, кажется, тотальной неспособностью этого своего мозга к хоть сколько-нибудь полезной жизнедеятельности. Ко сну, например.
Все, на что он способен сегодня ночью - это очередной "неуд" по дисциплине сновидений. Мало того, что в выполненных ночных заданиях нет ничего от дрожи летнего марева, стрекота цикад и журчания ручейков, так даже для такого качества выполнения уроков этого разгильдяя-мозг еще и приходится потчевать уговорами седативных препаратов различной степени интенсивности. А он только и знает, что отлынивать за всякими развлечениями.
Например, любит поддерживать бессонницу в темноте спальни сооружением умопомрачительных конструкций из кубиков "кто и что обо мне подумал", "почему никто меня не любит" или "что делать с тем, что до меня и дела никому нет". Хотя самый близкий человек, которому точно есть до хозяйки этого бездельника-мозга дело, который любит ее и переживает за ее неспособность к самостоятельному засыпанию - вот же он, лежит на соседней подушке и сладко посапывает.
Он-то может уснуть тогда, когда ему это нужно, и своим сладким сопением, наверное, специально насмехается над своей второй половинкой. Чтобы и без того горькая в своих последствиях бессонница ей пуще прежнего медом не казалось. Это второй любимый способ отлынивания мозга от засыпания. Ведь обвинительные конструкции уже построены, и приходит время пускать в их в ход. Бульдозерами придуманных тут же, на своей подушке, претензий сносить все бережно возводимые ранее хорошие отношения. С этим другом, и с этим, с этим тоже, а еще со всеми коллегами и руководством на работе, конечно. Под те же самосвалы могут попасть и мастер маникюра, и косметолог, и парикмахер - словом все те люди, с которыми добрым словом и деньгами выстраивались дружественные в первом случае и позитивно-нейтральные во втором отношения.
Когда площадка с некогда прекрасными строениями отношений приобретает отражательную способность зеркала, приходит пора третьего любимого занятия мозга в попытках не спать - полюбоваться на себя, любимого, в ней. И до скрипа надраивать каждый участок, который смеет своей заляпанностью отпечатками чужих мнений поверхностью отражать мозг не так, как этого тому хочется. А хочется видеть ему в собственноручно созданном зеркале отражение не двух аккуратных полушарий с благородной рябью извилин на их поверхности, а исковерканного уродца, убожеству которого позавидовали бы самые нелицеприятные объекты из Кунсткамеры, что расположена в Санкт-Петербурге. Впрочем, нечего даже и пытаться воскресить город на Неве в своей памяти, ведь ты, хозяйка, недостойна ехать туда. На его мостовых есть место только изысканным дамам из светского общества. Куда тебе, хозяйка, до них.
С помощью нескольких этих изысканных па мозг переходит к завершающей стадии своего побега от ночного задания - сна. Сейчас он пустится жалеть себя и оплакивать бесцельно потерянные годы, неважно, заслуживает он жалости на самом деле или нет. Потому что утро, вернее, тот дневной час, когда хозяйка изволит открыть глаза, в любом случае будет горчить разбитостью слишком малого количества некачественного сна. Вначале он буде сжигаться в тахикардии кошмаров, а потом пропускать сквозь веки все больше и больше солнечных лучей, так и норовящих разбудить его щекоткой перышками мыслей "пора вставать", "работа сама себя не сделает" и "ты же ничего не успеешь!"
Бывает очень трудно убедить мозг все-таки поднять глазные веки, когда тело уже давно не спит. В этом деле очень помогают две вещи - нестерпимое желание навестить фаянсового друга и подхваченная с прикроватной тумбочки по возвращению с этого приема кружка с хоть и остывшим, но все еще вкусным и крепким кофе. Кружку эту стоит приготовить с вечера, чтобы утром или ранним днем, когда хозяйка разгильдяя-мозга проснется, сразу и его, и кровеносную систему с заниженным давлением чем-то порадовать. Глядишь, после глотка целебного напитка и слезы, в предыдущие дни заранее заготовленные и выбрасываемые при первом же промаргивании из слезных каналов, не понадобятся.
Сегодня впервые за пять дней проснуться без безотлагательного слезоотделения получилось. Что заставляет намотать урок на ус и лишний раз улыбнуться. Или хотя бы попытаться.