Река действий тормозится бобровой плотиной сопротивления, еле-еле просачиваясь намерениями через нее. У палок и стволов кверху брюхом плавают лососи целей, бледные в своей смерти. Бобры вообще животные коварные и наглые, только и думают о том, как бы помешать мне сделать хоть что-то.
В их плотинах есть большие, толстые бревна долженствования. Чем больше "надо" что-то сделать, тем они толще. Лишь бы не делать ответственных дел! Вместо них куда приятнее поставить менее опасные действия, в которых от дамоклова меча обязательств остался только ржавый крюк опасений в монолите внутреннего "я". Сопротивление больших бревен колоссально, как давление воды на дне океана, оно расплющивает легкие развития и ломает ребра защиты от тлетворности. Живым существам целей не место на такой глубине. Там обитают только хищные, уродливые, бесполезные рыбы-удильщики, приманивая спонтанную, рефлекторную деятельность на огоньки привлекательности своего бреда и гротескности.
Толстые бревна долга - не единственные объекты древесного происхождения в бобровой плотине сопротивления. Они обвязаны шибари тонких веточек нытья и даже трупов осоки отговорок, которая уже не может порезать кожу уверенности ребром своих тел. Эти веточки бобры собирают подобно птицам, лупя своими тяжелыми хвостами по кустарникам и тонким деревцам.
Бобры - ответственные родители, вьющие гнездо для стволов молодых деревьев. Юные жертвы сопротивления никогда не смогут вырасти в захватывающие своей масштабностью планы, никогда не пустят глубоких корней в плодородную землю воображения, никогда не расправят свежие листья маленьких, поэтапных результатов. Будут только гнить в ряске лени вдоль плотины, вызывая отвращение у наблюдателей, вольных и невольных.
Лососи целей с набитыми икрой животами приплыли на свой последний нерест в гнилую бухту прокрастинации. Здесь нету корма планирования и распорядка, есть только хаотично разметанная икра упорства, которая протухнет или сгниет раньше, чем окажется на новогоднем столе. Жалко, конечно, переводить такой вкусный продукт. Но пока русло жизни не будет расчищено от бобровой плотины сопротивления, даже думать об эффективности не стоит. Как не стоит надеяться на чудесное выполнение этой задачи изо дня в день, не марая нежные руки в грязи.
Нет, эту плотину придется разбирать вручную. Руки должны огрубеть и перестать бояться дела, потому что мягкие девичьи пальчики всегда прячутся за длинными, волочащимися по земле рукавами. А работать спустя любые рукава бесполезно и глупо, как и позволять бобрам сопротивления неконтролируемо размножаться. За их популяцией стоит следить, ведь эти животные сродни кроликам по скорости размножения. Только хищники решительности и педантичности могут сдерживать напор существ с огромными передними зубами, предназначенными не для атаки или отстаивания своих границ, а только для перегрызания стволов деревьев самореализации.
На бобровой плотине сопротивления мерно, как метроном, тухнут водоросли сомнений и неуверенности, распространяя вокруг себя дивный аромат самозапцущенности. Это только на берегу моря водоросли пахнут приключениями и отдыхом, но в русле реки действия они превращаются в коричневую грязь, и нос не уловит никакого вкусного, уютного запаха йода и соли. На плотине не удастся отведать необычных моллюсков спонтанных свершений. Только сожаление, только вина, только разочарование.
Любой из людей рано или поздно допускает образование таких плотин. То нормально. Но не имеет ничего общего с паутиной здравой лености. Она тенетником разлетается осенью завершения дел, чтобы на будущий год из нее выползли многоглазые и многорукие паучки энергичности. Но это уже совсем другая история.