Снаружи меня по душной, давно не проветренной спальне летают комары, а внутри меня ползают тараканы. И комары, и тараканы питаются тем, что у меня внутри - кровью в сосудах и протухающими остатками былых травм в сердце соответственно. Я не люблю убираться в квартире, по которой летают комары, а внутри между тем происходит то же самое, что и снаружи, но с надбавочной стоимостью преломления через призму личного восприятия. Поэтому внутри тоже стоило бы убираться до того, как "носки начинают прилипать к полу". Это называется "поддерживать чистоту", "проходить профилактическую диспансеризацию" и другими злобными словесными оборотами с иголками обсценной лексики про процесс дефекации в местах потребления пищи.
Очень чешутся старые комариные укусы на спине, и я достаточно гибкая, чтобы дотянуться и почесать их, подарив себе миллисекундный, но яркий фейерверк удовольствия. Но я не могу, потому что вся спина сейчас превратилась в стальной, скрученный спиральной винтовой нарезкой болт. Это злая ведьма Невралгия Межреберная как всегда незамедлительно примчалась на зов голодных внутренних тараканов, для которых стандартные порции из объедков старых травм сегодня стали слишком маленькими. И потому они все еще голодны, шевелят антеннами-усиками и отправляют сигнал бедствия на волну Межреберной. Она вкрутится огромной нефтяной платформой в хребет и будет обогащать регион внутренних комплексом высококалорийной нефтью из недр моего "я". Спина во время этих разработок нещадно болит, что мешает даже слегка изогнуться и почесать укус комара, что летает снаружи.
Очень скоро на этой нефти, образовавшейся из трупов старых обид, разочарований, неудач и депрессий, будут работать многочисленные и мощные двигатели суперкаров моих нынешних компексов. И без того весьма состоятельные, к концу недели они срывают банковский куш по вкладам в дело психологической усталости и недосыпа, напиваются до беспамятства моим лучшим виски из бочки желания жить и с неприличной скоростью гоняют по серпантинам моей психики.
Самое обидное, что, несмотря на опьянение моими внутренними ресурсами, они никогда не срываются с обрывов этих дорог куда-нибудь в очередную бездну, чтобы там быть навсегда поглощенными ее голодными глазами. Эти дороги во многом проектировали и строили именно они, как и свои гоночные болиды, поэтому просто не могут не вписаться в поворот. Однако экология моей психики очень страдает от этих машин и нефтедобывающих производств Невралгии, своей отравленной атмосферой убивая все живое и доброе в моем сердце. А из этих трупов со временем образуется новая нефть...
Бессонница на катализаторе ощущений, подаренных ведьмой Межреберной, становится непреодолимой своими силами. Джае если и удастся заснуть без снотворного, то утром колдунья никуда не денется и возобновит развитие своего региона с утроенной силой. Поэтому все, что мне остается сейчас - сбросить на регион психики, перенаселенный тараканами, ядерные боеголовки обезболивающего, успокоительного и седативного препаратов, выпить молока с медом (чтобы иметь оправдание для фразы "нет, у меня нет зависимости, я молоко горячее пью") и рухнуть обратно на кровать. Надеясь, что скоро останутся только мерзко пищащие комары снаружи и совсем никого внутри.