Разрешите представить новый цикл работ. В сборник "Крысолов, он же Дудочник" вошли разномастные повести и рассказы. Они не связаны между собой одной сюжетной линией, так, пестрый винегрет. Есть грустное, смешное, страшное и забавное, разное. Надеюсь, на какое-то время чтение отвлечет вас от скуки бытия.
С уважением, Алла.
Подпись: (невнятная закорючка)
Крысолов, он же Дудочник.
Часть первая.
Певец, любимый повсеместно,
Я крысолов весьма известный,
И в этом городе с моим
Искусством впрямь необходим.
"Крысолов" Иоганн Гете
(русский перевод В. Бугаевского)
У Евгения Петровича было странное хобби. Вот некоторые собирают картины или книги, коллекционируют предметы старины, старые, ставшие раритетами автомобили, а он... собирал досье на некого Крысолова из Гамельна, имелась у преступника и другая кличка - Дудочник.
Та история была страшная и увлекательная. Она потрясла воображение пятилетнего мальчика. Ребенок вдруг четко увидел, как идет за взрослым человеком в пестрых одеждах в ожидании чуда. Мужчина играл на простенькой дудочке веселый мотив, а дети пели, кто-то из них, ста тридцати, смеялся, кто-то молился. А кто-то и музыку не слышал, а пошел вместе со всеми просто так, из любопытства. Нестройная, бестолковая толпа. Родители, зачарованные дивными звуками, певшими о материнской любви и заботе, стояли неподвижно, безмолвно смотрели, как их дочери и сыновья уходят навсегда. Недолгий путь, а потом тяжелый камень завалил вход в пещеру, и началась кровавая бойня. Тогда там не выжил никто.
В другом варианте детей Дудочник увел туда же, куда и крыс, в реку. Они шли и пели, не обращая никакого внимания на воду, а потом беспомощно бултыхались до тех пор, пока не утонули. Все.
Преступника, как и детей, жители славного города Гамельна больше не видели, кто это был и куда исчезли дочери и сыновья, так осталось неизвестным.
Сказка удивляла крайней, патологической жестокостью, а таинственный музыкант заинтересовал тогда еще маленького Женю надолго. Жизнь заставляла его на некоторое время забывать о страшной легенде. Школа, армия, институт, работа. Но несмотря ни на что, папка с версиями, что же тогда произошло в славном городе Гамельне, неуклонно пополнялась. Версии были разные. Тут и крестовые походы детей в Иерусалим, и вербовка совсем молодых людей, практически подростков, на переезд в новые неосвоенные земли и последующая гибель на старом, потрепанном корабле в шторм и т.д. и т.п. Всего не перечислишь.
Эта история до сих пор интересовала Евгения Петровича, пухлая папка была уже неподъемна, а вопросов не становилось меньше.
Полистаем ее с самого начала. Город захватили полчища крыс, они выедали все съестные запасы, населению грозила голодная смерть. Магистрат обещал тому, кто избавит народ от страшной напасти выдать золота столько, сколько тот сможет унести с собой. Явился веселый незнакомец в пестрых одеждах, после недолгого разговора он сделал невозможное. Крысолов заиграл на дудочке и отправился к реке. За ним серой, шевелящейся массой потекли крысы, привлеченные удивительной музыкой. Все они утонули в прибрежных водах. Население Гамельна вздохнуло с облегчением. Магистрат посчитав, что проблема решена, отказался заплатить, а наглого требователя просто выгнали вон. И тогда пришелец вновь заиграл на дудочке, но только на этот раз за ним пошли дети, он увел их в пещеру горы Коппен. Никого из них так найти и не удалось. Такова одна из многочисленных версий случившегося 26 июня 1284 года. Впрочем, приводилась и другая, более поздняя дата. По некоторым данным, это была никакая не дудочка, а флейта, соответственно, преступник был не Дудочник, а Флейтист.
Евгений Петрович решил разобраться, наконец, с этой темной историей, так что же в ней такого привлекательного и чарующего? Подошел к делу как деловой человек.
- Итак, что мы имеем. Есть заказчик - магистрат и народ, исполнитель - Крысолов, есть действие - игра на дудочке, уход из города и гибель. 100% предоплата договором не предусматривалась, а по факту никто не захотел оплатить услугу. Что происходит дальше? Действующие лица те же: заказчик, а точнее его дети, исполнитель, действие. Все повторяется в точности. Но в первом случае - дается жизнь обывателям Гамельна, их спасают от голодной смерти, и они получают надежду пережить холодную зиму благополучно, а во втором - все отнимается. И жизнь у детей и надежда на продолжение рода. Самое поразительное, что действие было то же самое. Не в этом ли притягательность и загадка произошедшего?
Так кто этот чародей из Гамельна? Поклонник языческого культа, который провел в пещере горы Коппен страшный обряд жертвоприношения в день летнего солнцестояния? Или талантливый подросток-фанатик, в религиозном экстазе увлекший за собой толпу несчастных детей?
- В Иерусалим! Отвоюем у врага гроб Господень! Не позволим глумиться над христианскими ценностями!
В последнем случае, возможно установить имя если не этого Крысолова-подлеца, так других, орудовавших, например, во Франции или Германии. Христианские страны Европы тогда были зачарованны удивительной и пестрой смесью: фантастические легенды о завоеванной славе и прощение всех грехов, религиозные бредни, роскошь Востока, возможность быстрого обогащения, ну и праведная месть за поруганные святыни. Куда ж без нее? Неприлично даже как-то просто так грабить и убивать. Кто и когда кровавую бойню развязывал без громких лозунгов? Но конец этой истории все равно ужасен.
Большая часть детей, отправившихся за юными проповедниками в Крестовый поход, умерла по дороге от голода, болезней, побоев. Часть погибла на корабле, попавшем в бурю. Многие были проданы в рабство предприимчивым капитаном второго судна. Умудрившиеся выжить в кромешном аду рассеялась по чужим городам и странам. Счет шел на десятки тысяч, если не сотни, точное число участников детского похода так установить и не удалось.
Количество взрослых, умных людей, последовавших за ненасытным Крысоловом, и отравившихся воевать за христианские реликвии, бесславно погибших в жарких странах, идет на сотни тысяч, а если учитывать длительность и количество Крестовых походов, то цифра, по-видимому, и вовсе фантастическая.
Но что же все-таки произошло тем летом в славном городе Гамельне?
Евгений Петрович съездил в Германию, торжественно прошелся по улице Молчания, отдавая дань скорби невинно погибшим.
А уже в самолете бормотал: - Как это глупо! Может, такого и не было совсем? Легенды, мифы, сказки.
История, дама на редкость скромная и скрытная, не желавшая открывать свои секреты любопытным любителям, и на этот раз не ответила ни на один вопрос. А ведь знала все!
Но и опять покоя не было. Имелось в этой истории что-то еще, глубоко спрятанное. Какая-то тайная аллегория, намек на что-то очень важное, глубоко личное. Евгений Петрович подошел к делу решительно, после долгих психоанализов и душевных терзаний, получился такой расклад.
Есть Мечта, она же необходимость, а возможно, и условие выживания. Крысолов сам вызвался ее осуществить, что и делает. Но оговоренной оплаты не получает. Его удается обмануть, после несильных побоев - выгнать. Желаемое достается просто так, без усилий. Что происходит дальше? Платить все равно приходится, но на этот раз форму оплаты и размер определяет сам Крысолов. И спорить с ним или торговаться не получится. Возьмет самое дорогое, что у тебя есть, не считаясь ни с чем. И уйдет, весело насвистывая игривый мотивчик на простенькой дудочке. А оплакивать потерянное придется годами.
- Вот оно что! Вот в чем корень зла! Проклятый Крысолов, он же Дудочник! Сука еще та! Наглая! Сколько запросил! Скромнее надо быть! Сморишь, и скупиться никто не стал, и все было бы в порядке.
К слову сказать, магистрат сам определил сумму выплат. Но Евгения Петровича это не смутило.
Найдя виновного, разобравшись в мотивах преступления и убедившись, что стало понятно если не все, то многое, он успокоился, даже на какое-то время забыл эту страшную историю.
Из спальни жены донесся тихий, душераздирающий стон. Видимо, у нее опять болело сердце. Или она хотела так привлечь его внимание. А может то и другое вместе. Он поспешил к супруге.
Пять лет назад Таисия, его нежная, любящая, но не любимая подруга жизни тяжко заболела.
- Предынфарктное состояние. Необходимо создать самые комфортные условия жизни, никаких волнений, а уж тем более неприятных впечатлений. Запрещается так же просмотр телепередач про насилие, фильмы-ужастики, новости по некоторым каналам. Уж очень там много негатива. Создайте тепличные условия. Ну и, конечно же, диета, соответствующее лечение и уход, - так врач расписал ее дальнейшее существование.
Дама и до этого отличалась вздорным характером. Это ей не так, и это ей не этак, капризничала, как могла. Легко могла заплакать, не получая требуемое. А в сложных случаях в ход шла тяжелая бронетанковая техника - скандалы, топанье ногами и катание в истерическом припадке по полу. Нервы она трепала мужу нещадно. И добивалась-таки своего не мытьем, так катаньем. И что удивительно, на боли в грудине он никогда не жаловался, так как не воспринимал всю эту дамскую ерунду всерьез, а вот она растерзала свое сердце в клочья.
Выслушав наставление врача, Таисия поступила как строптивая лошадь: решительно закусила удила и помчалась во весь опор по кочкам своих капризов и прихотей. Теперь жизнь Евгения Петровича превратилась в сущий ад, и надо бы развестись и жить спокойно, но оставлять одну жену, совершенно отвыкшую от суровых реалий жизни и приспособленную только к праздности, он не решался.
- Столько лет вместе, сколько всего пережили! Двадцать лет в мусорное ведро не выбросишь, а ведь она до сих пор меня любит. Дочь взрослая, все понимает, будет переживать развод как конец жизни, не простит мне такого. Разве ж такое возможно? Это подло.
Его любовница, Елена была настроена более решительно.
- Сколько же ты будешь терпеть? Это длиться не первый год и не второй, и не третий. Сколько она еще проживет? Может и десять лет. Подумай о нас. У тебя есть ребенок...
- Не мой.
- Твой, твой. В этом сомнений нет. Прикрыла свой грех браком с этим дураком, никто ни о чем не догадался. И что теперь так и будем жить? Встречаться пару раз в неделю, а потом каждый в свою кровать? Сева мне надоел до зубовного скрежета, больше не могу так над собой издеваться, разведусь.
- Даже не думай, ни в коем случае! С чего и почему? Так все было удобно!
- Для кого? - Елена злобно прищурилась, - отвечай, сволочь! Для Таиски?
- Знаешь, дорогая, - он пошел на попятную, но решил не сдаваться, - мне и дома скандалы надоели. Желаешь истерику закатить? Занимайся этим в одиночестве.
Евгений Петрович решительно встал с грешного ложа и начал одеваться, стало ясно, на сегодня нежности и ласки кончились. Пора домой. Через пятнадцать минут он уже ехал в машине.
Елена стояла около окна, смотрела как раздраженный любовник сел в автомобиль, зло хлопнул дверью. Косой дождь хлестал по стеклу, а настроение было уж совсем тусклое.
- Этот слюнтяй так не на что и не решиться, какой благородный... олень, черт бы его побрал. Да и удобно ему, подлецу. Вот женат, значит, и претензий никаких. Имущество так спасает от жадных акул-девиц. Они обычно откусывают жирный кусок мясца при разводе. А так негодяй отделывается мелкими подачками. Уцепил меня за губу обещаниями и возит как рыбку на крючке по сухому песочку, наслаждается! Врешь, со мной этот номер не пройдет! Что мне мешает? Его жена. Есть ли способ решить эту проблему? Есть. Да вот только страшно это. Но куда деваться? Надо что-то делать.
Идея не нова, более того, еще три года назад Елена уже обдумывала этот вариант. Прикидывала и так и сяк. А в результате оказалась у Захарии на приеме. Она оказалась в числе избранных, попавших к ней в последний год жизни ведьмы. Пришла по серьезной рекомендации, хозяйка не смогла отказать.
Захария ее выслушала, разложила в причудливом узоре карты и недовольно спросила: - А что не нравиться? Ребенок растет в семье, есть у него мать и заботливый отец, который любит Мишу, хотя тот и не его сын. Мальчик обеспечен, сыт, присмотрен. А ваши отношения дело частное, да и насилия я тут не вижу. Все делалось по взаимному согласию. Зачем Таисию травить? Можно и немного подождать, вопрос решится сам собой.
- А что ждать? Он разводиться не желает! Я давно могла бы жить в роскоши и довольствии, а не так, как сейчас! В нищете прозябаю, копейки считаю, на жалкие покупки для себя по полгода коплю! Надоело! Желаю и все тут!
- Что желаешь? - хозяйка обозлилась окончательно, - двух мужей иметь? Умный телок вымя двух коров сосет? Сначала разведись!
- За этим не задержится, дело решенное. А к вам не за моральными нравоучениями пришла, а по делу. Так что? Вы не в состоянии продать нужное, а ваша слава так? Пшик? Сплетни и домыслы?
Ведьма и не подумала обижаться.
- Добро должно быть с кулаками? Так, кажется? Ладно, - она повозилась в ящике стола, достала аптечный пузырек без этикетки, - выльешь зелье в чай или кофе, что в чашку нальешь. Пусть выпьет. Действуй поаккуратнее, с опаской.
- А срок годности?
- Ну, года три-четыре гарантия есть, - она пожала плечами и назвала запредельную сумму, но Елена и не поморщилась. Дело того стоило.
Дома она, однако, как-то успокоилась. Может и вправду не гнать лошадей? Дело страшное, преступное, да и вдруг добавить отраву в напиток скрытно не получится? Тогда как?
Пузырек убрала в дальний угол, спрятала надежно и принялась ждать, и вот прошло столько времени, но желаемого результата нет и не предвидится. Что дальше?
После ухода любовника Елена взялась готовить ужин, сходила за сыном в детский садик, встретила мужа и плотно накормила обоих. Посмотрели втроем старую комедию, потом Сева уложил ребенка спать, затем и сам прилег, а она отправилась на кухню покурить. В ее голове оформился план, обдуманный и проверенный за сегодняшний день не раз и не два. Оставалось только выполнить его с блеском, а об остальном побеспокоиться можно было потом. В тревожно-радостном волнении женщина легла спать. Завтрашний день обещал многое.
Евгений Петрович после визита к любовнице домой не спешил, очередная порция громких возмущений, нервных воплей и крика сейчас была бы совершенно некстати. Он заехал к давнишнему приятелю Игорю Павловичу, там долго сидел за рюмкой коньяка и долькой лимона, а интересные разговоры касались всяких приятных тем, как-то: политика, спорт, любовные шалости. В общем, домой прибыл поздно, в весьма радужном настроении. И тут началось!..
- Нахалка Зинка, домработница чертова! Кое-как сегодня приготовила мне отварную рыбу! Да я ее и так есть не могу! Бе-е-е! А тут вообще кисель какой-то! Мало ли что доктор сказал? Ты ему заплатил, вот и придумывает черт знает что! Пытать себя не позволю! Так, где ты бываешь? Почему не следишь за Зинкой? Не можешь ей приказать как следует? Приучить к порядку?
- И что?
- Что? Что? Выгнала ее вон! Не желаю видеть! А почему от тебя гадкими духами воняет и коньяком? Опять шлялся! Продажная ж...! (имелся некий намек на гомосексуализм, чем благонравный супруг не грешил никогда) Привокзальная проститутка! Дешевая!
Последний аргумент был особенно обидным. Ну а дальше речь напечатать и рука не поднимается. Дама училась ругаться интеллигентно, по настоящим русским сказкам. Нет, не по обработанному и приведенному в более-менее приличный вид варианту, а так вот... в их исконном, настоящем виде.
Строго говоря, ничего нового Евгений Петрович не услышал. Да и скандал был ерундовый, каждодневный. И что возмущаться, спрашивается?
Но несчастный ругаемый обозлился окончательно, не вдаваясь в подробности жизни продажных извращенцев, хлопнул дверь своей спальни и решительно завалился на кровать.
Таисия внезапно лишилась зрителя, для которого и затевалась вся эта слезливая мелодрама напополам с нецензурными ругательствами. Нужен был срочно другой, более впечатлительный. Она дико завизжала, схватила тарелку и грохнула ее об пол, потом вторую, третью. На крик выбежала Света, дочь, и начала успокаивать мать, напоминая ей о больном сердце, и просила успокоиться. Через час упреков и стонов удовлетворенная Таисия ушла к себе. А Света расстроилась окончательно: - Вот так всегда. Почему и зачем?
Евгений Петрович слышал все, и раздосадовался окончательно: - Да что они все! С цепи, что ли сегодня сорвались? То одна, то другая. А еще говорит, что сердце больное, вон как орет! Как сирена гражданской обороны! Чтоб ее черти взяли, отдохнуть дура не дает! Чтоб ты сдохла, истеричка!
В раму приоткрытого окна кто-то сильно стукнул. Он удивился.
- Пятый этаж, как-никак. Э-э, да это птица. И какая большая. Наверное, насмерть расшиблась, вот даже и пятно красное осталось. Как только стекло выдержало? Непонятно! - он смахнул полуживую гостью вниз и отправил ее в последний полет, - Завтра скажу Зине, пусть перья с подоконника уберет, и все хорошенько промоет.
Евгений Петрович совсем забыл, что прислугу уволили, но это было и не важно. Так устал, что и думать не о чем не хотелось. Он разделся и нырнул в прохладу душистого шелка.
- Хорошо... А завтра новый день, новые заботы... - и заснул.
Примерно в это время Елена окончательно продумала все детали операции под названием "Чезаре Борджиа".
Часть вторая.
На следующее утро она собиралась в гости к Таисии. Когда-то семья Евгения Петровича и родители Елены были хорошими соседями, ну а, разбогатев, тот сменил квартиру на более просторную и светлую. Но дружеские отношения сохранились. Мать посоветовала Елене после окончания университета, обратится к Евгению Петровичу.
- Я позвоню Таисии, не чужие, столько лет мы прожили рядом. Она вопросов никаких не решает, но вертит супругом как хочет. Он-то и позаботится о том, как бы тебе работу найти получше. Сейчас это не так просто. Без знакомств пропадешь.
Евгений Петрович помог не только советом, но и делом, даже можно сказать, и больше, заботой и любовью. Так с легкой подачи матери и Таисии завязался тайный, страстный роман. Длился он уже давно, беспокойная в последнее время любовница надоела мужчине точно так же, как и жена. Но Елена в отличие от супруги, прав никаких ни на что не имела, а требовала гораздо больше.
- Немедленный развод, второй брак! Срочно! Усыновишь своего сына!
С чего и почему опять было неясно. Но менять что-либо он никак не хотел.
- Удобно, ну а эти бабские штучки... Одну, другую, третью смени... И что? То же самое, если не хуже. Буду жить так. Привык, знаете ли.
Учитывая все это, визит к благодетельнице не был чем-то из ряда вон выходящим. Таисия согласилась ее принять, и Елена пришла в гости через час.