Этот день был самым трудным в его жизни. Он должен был разговаривать с сослуживцами как ни в чем не бывало, но при этом злосчастный нимб сверкал над ними для него и только для него выдавал всю информацию о людях. Когда, как и какие грехи; чем болеет; с кем, когда; что думает; о чем подумает; как умрет. Это было невыносимо.
Он сбежал домой, не дождавшись конца рабочего дня. И снова пил. На следующий день не пошел на работу. Но и дома не в силах был сидеть. Не бритый, заброшенный, отправился бесцельно бродить по городу.
-простите, извините, можно вас на минутку отвлечь? - растрепанный, неожитой человек со странными, почти безумными глазами обратился в проходившей мимо девушке. - мне ничего не надо, поверьте, просто хотел вам кое-что сказать, очень важное, для вас в первую очередь важное.
Нимб, голограмма девушки сияла темными, почти черными цветами, сливавшимися в страшный единый пучок событий.
-Девушка, милая, не знаю, делайте что хотите, сидите дома, уезжайте в другой город, поживите у подруге, но только не встречайтесь в тем молодым человеком, с которым ехали вчера в автобусе домой. Он...от него...от него...вы умрете, вот что!
Он не смотрел на нее, только на голограмму, изменит ли она цвет? Станет ли живой, светлой, переливающейся жизнью? Вот, вроде. Или нет? Нет. Нет. Нет. Она осталась той же. А вот девушка изменилась, в ее глаза прокрался испуг. Она испугалась не рассказа, не того, что он окажется правдой, она испугалась человека, что говорил такие жуткие вещи.
-Что вы такое говорите, что вам от меня надо? Зачем? Зачем все это? Это чей-то розыгрыш? Я не хочу слышать эту ахинею, вам надо лечиться, и чем скорее, тем лучше.
Каблучки заморосили по асфальту, унося обреченность на красивых плечах.
-Я вас поздравляю.
-Что? С чем?
-У вас будет сын. Ведь вы так хотели этого.
И незнакомец начал взахлеб рассказывать водителю маршрутки о том, какого замечательного сына носит с недавних пор его жена, как много он сделает и чего достигнет.
-Но откуда вы все это знаете? - удивлению не было предела.
-Просто знаю, просто вижу. Берегите свою жену, она вас очень любит. У меня самого жена и дочка. И, поверьте мне, это самое чудесное, что у меня есть и было.
Пожилой человек в клетчатой кепке сидел на скамеечке. Он решил отдохнуть, поскольку в последнее время его мучила одышка. Жена и дети уже давно настаивали на полном обследовании, но страх перед диагнозом, о котором он подозревал уже давно и не хотел, чтобы он был оглашен перед родными, заставлял его отнекиваться и придумывать разные оправдания для того, чтобы не пойти в больницу. Мимо этого больного человека прошел странный субъект, выпучив глаза. Субъект притормозил, казалось, вот-вот, и он подойдет заговорить, но нет, прошел мимо, сел на соседней лавочке, и все смотрел, смотрел.
-Что тебе надо? - сурово прокричал человек в кепке.
-Ничего, ты ведь и сам все знаешь. Меньше думай о смерти, но больше о том, что ты оставляешь здесь.
На эти слова не было ответа, его просто не могло быть.
Человек на скамейке опустил голову и задумался над тем, что эти самые жестокие слова действительно правда. Он мог бы догнать удаляющегося по аллее незнакомца, но зачем? Ведь в той самой короткой фразе содержалось все. А больше ничего и не надо. Есть смерть. Значит, нет жизни. Смерть бессодержательна, в то время как жизнь несет все то, что нас волнует ежечасно. Посидев еще немного, человек встал и отправился делать то доброе и человечное, на что так тяжело решиться, что тяготит своею не выполненностью. Мы так часто откладываем на потом то, что необходимо сделать не для себя, а для других, искренне желая, но ленясь выполнить, надеясь, что надобность в этом отпадет и все будет идти своим чередом, как и прежде.
Володя так и не понял, что сделал хорошее дело, пусть и не исправил непоправимого, но натолкнул на мысль о том, сколько можно и нужно сделать. Ведь даже находясь в здравии, наслаждаясь жизнью, мы всегда можем сделать намного больше. Больше добра. Больше счастья. Что нас держит? Лень? Страх? Страх перед чем? Трудом или счастьем?
Весь день, что он шатался по городу, переживал, наблюдал, радовался, боялся, пытался подойти, но был напуган. Причем напуган не столько шипением призраков, охранявших человека, сколько человеком, способным на все, когда ему кажется, что опасность близка.
Весь день прошел в размышлениях, поиске решения. Варианты появлялись и исчезали, радость находки сменялась грустью потери.
Вечером, в твердой уверенности решения он вернулся домой. Все такой же глухой и темный дом встретил его.
Опыт, приобретенный за день, подсказал Володе, что что-то не так, что в его квартире видится обреченность и горе. И тут же он понял, что причина в нем. В его решении.
С неприсущим равнодушием он достал из кладовки бельевую веревку, спрятанную там от гостей, так тщательно искавших неопрятности. Из ванной принес новый, не распакованный, душистый кусок мыла.
Теней было в этот раз больше, чем прошлой ночью. И было понятно, что они прилетели не просто так.
Мертвые кружили вокруг, цеплялись за него своими холодными, ледяными пальцами, шипели - шептали слова: "Смирись, стань между нами и людьми. Этот дар ты должен принять, ты должен стать мессией. Тебя ждут великие дела, мы тебя избрали для этого дара. Зачем ты лишаешь себя таких возможностей? Зачем отказываешься от жизни? Твоя жизнь значит для всех много больше, чем жизнь простого человека".
Володя не хотел, не желал их слушать. Он принял решение, и оно было окончательным. Так часто. Решив что-то, мы не то что не меняем своего решения, но и не слушаем аргументов, опровергающих его правильность. Пусть даже знаем, что не правы, но принятое решение для нас остается единственно правильным, пусть и неверным.
И вдруг его сердце дрогнуло. Сначала остановилось, а потом застучало со скоростью не меньше двухсот ударов в минуту. Появились его родные, те, кого он растерял в течение жизни, оставив себе только память и боль. Его мама, старший брат. Они тоже появились здесь. И тоже просили.
Мамины глаза. Те самые глаза, которые иногда видел он во сне. Те глаза, тепло и доброта которых заставляли есть невкусные лекарства или отправляться домой вместо того, чтобы гулять с друзьями. Те глаза, которые смотрели на него, когда он лежал больной, в бреду. Те глаза, что прощались с ним, когда она умирала и уже не могла говорить, все сказали глаза... Все, о чем она молчала, они рассказывали.
И снова она смотрела на него. И просила. Но эту просьбу он был не в силах выполнить.
-Останься, сынок, ты нам нужен. Прошу тебя как мать, останься.
Все свербело внутри и ныло, но Володя продолжал делать то, на что решился.
Для начала он на крошечном листке бумаге начертал слова прощания. Короткие фразы, не способные передать истинных чувств:
"Я больше так не могу. Прости меня, любимая, за то, что совершил: за мое самоубийство. Прости. Береги Катюшку, не говори ей правду обо мне".
Слезы катились по щекам, выдавая истинные чувства, руки дрожали, но веревка закручивалась в тугой узел.
Он осмотрел квартиру и понял, что совершить задуманное получиться только над кроваткой дочери. Там висел крюк веревочной лестницы. Как ни хотелось ему осквернять это святое для всей семьи место своим самоубийством! Как дорога была ему эта комната, эти детские вещи, мебель! Сколько счастливых минут пролетело здесь, оставив приятные воспоминания!
Затуманенными глазами еще раз Володя осмотрел квартиру, подарив памяти несколько минут власти над сознанием, мысленно простился со всем и всеми, попросил прощения и смело шагнул на встречу смерти.
Под шепот теней натянул веревку, встал на детский стульчик, поставив его на кроватку, и вышиб из-под ног. Удушающая волна сменилась полуобморочным состоянием, тело задергалось в конвульсиях, нестерпимо захотелось жить.
Он умер. Тело безжизненно, чуть качаясь, повисло в воздухе. Движение прекратилось. Прекратилась жизнь. Духи, словно зрители после спектакля, потихоньку разбрелись, обсуждая происшедшее.
Тихая, смирившаяся со своей смертью, она отдала себя в руки судьбы. Слабыми ручонками обнимала мать, шептала беззвучно так и непонятые слова. А потом посмотрела в лицо Лены, закрыла глаза, чтобы уже никогда не распахнуть. Она приехала, привезла бездыханное тело дочери. Катюшка умерла за 2 часа до приезда домой.
А Лена поначалу даже не поняла, что случилось, звала дочь, потом стала тихонько теребить безжизненное тельце. Не найдя пульса, заплакала, заревела навзрыд, поняв, что никогда не увидит дочь живой.
Среди разгрома, царившего дома, нашла на столе записку. Заметалась, поняв, что что-то произошло. Нашла его в детской. Еще теплого.
Соседка покинула свою квартиру ночью, перешедшей формально в утро, бежала, опаздывая, на работу. Внимание ее было пробуждено тошнотворным запахом, сильно пьяным, душным, удушающим сознание и щелочкой, маленьким отверстием в двери, из которой то самое зловоние поступало в мир.
Не то что любопытство, ее влек ужас и предчувствие чего-то страшного.
За дверью боль. За дверью смерть. За дверью уничтожение.
Лена посреди комнаты баюкает синюю, распухшую, выделяющую часть зловония, Катюшку - поет колыбельную. Гладит спутавшиеся, поблескивающие жиром, волосы, поправляет задравшуюся вверх юбчонку.
-Сейчас, милая, придет папа, и мы сядем ужинать. Ты что будешь, родная? Ты суп не хочешь? Но надо, он нужен, чтобы ты выросла большой, высокой, красивой, умной.
-Баю, бай, спи моя крошка, спи! Папа! Ты не поцелуешь наше солнышко на ночь?
Ошарашенная соседка не сразу заметила Володю, точнее, его тело, но увидев, понеслась прочь, навсегда отложив в своей памяти эту картину для ночных кошмаров.
-вяло текущая шизофрения, но, если честно, то психика настолько неустойчива, что я всерьез опасаюсь не просто за обострения, но и за жизнь больной в целом. Потому не могу направить ее на выписку
-Нет, конечно же, какая может быть выписка?! За ней необходим постоянный уход и присмотр. Куда ее? К кому? У нее же никого не осталось. Ты, если я не ошибаюсь, ведь в курсе ее семейной трагедии? Нет? Это такая жуткая история, давай, пойдем ко мне в кабинет, такое без бутылки не расскажешь....- Человек в белом халате был главврачом стационарного отделения городского психоневрологического диспансера.
На столе в кабинете лежала газета. Колонка - завсегдатай подводила недельный итог смертей. Среди прочих некрологов - заметок можно было прочесть:
21 числа этого месяца от рук серийного маньяка - убийцы погибла девушка. Личность жертвы установлена. Это Лидия Миханчук, 1979 года рождения. Всем, кому что-либо известно об этом происшествии, просим позвонить 02 или по тел. 24-35-34.
Родные: жена, дочь, сын, друзья и коллеги по работе скорбят по поводу безвременной кончины вследствие тяжелой болезни заботливого отца и мужа, хорошего товарища и коллеги, И.В.Демьянова. Похороны состоятся 27.10.03.