Аннотация: Тяжело шло создание первой части. Можно сказать, основа данного произведения - философичная, немного повлияла и ностальгия.
Абстракция
Считаю необходимым поведать историю одной женщины, чья жизнь за последнее десятилетие была наполнена переосмыслением и простым горем. Мысли её были сложны, не всегда точны, материальное в её понимании становилось абстрактным. Именно поэтому горе было простым. Слёзы, тоска, чувство вины, утешения.
2000
В тот день внезапно выпал снег, хотя мы были убеждены в незыблемости тихого зимнего дня, когда солнце лишь изредка выглядывало из белого полотна неба. Но вскоре оно ушло полностью, а на белом полотне, которому не было конца и начала, выступили серые пятна. Середина дня уступила месту безмятежному времени между началом вечера и концом дня, когда все впадает в какое то оцепенение и молчаливое уныние. Дневной тепловоз, объявив о себе, скрылся где-то в лесу, лишь трубка черного дыма нарушала белое покрытие леса.
Да, это была обыкновенная зима, которая каждый год посещает наш небольшой городок. Местами суровая, иногда снисходительная и даже мягкая - не редки оттепели. Но в каждой зиме, в каждом дне ее существования - а она подобна чему то живому - присутствуют манящие таинственностью образы. Особенно в тот самый час молчаливого уныния, когда позади половина дня и жители городка вдруг пропадают с улиц, будто бы имеют необходимость уединиться и обдумать что-то. Возле леса - тишина, которой нет предела. Лишь завывание ветра, редкие снежинки. Все начинает думать. Движения нет.
Но, очевидно, есть исключение - школьники, неизменно приходящие домой к трем часам. Можно сказать, их приход домой начинает особо острую фазу тихих часов, когда люди неожиданно находят в самых бытовых и простых вещах что-то до боли в душе знакомое, щемящее разум. Некоторые, у кого имеется возможность, смотрят в поле, ограниченное с трёх сторон лесом, покрытое сугробами снега. Где-то недалеко кирпичное светлое здание с устремляющейся вверх антенной - радиомачта. Вспоминаются минувшие давно годы, их образ переплетается с воспоминаниями и ассоциациями об ушедшем времени. И здесь, пожалуй, наступает апогей всех мыслей и чувств. Люди вопрошают - а что такое бытие? Что лежит в основе наблюдаемого мною объекта? Я помню умерших, их облик так реален. Где они? Как их воспринимать? Есть ли тайна за тем рядом лесов? Или просто лес, а может уже река? Непросто.
Разумеется, не находя ответа, они расслаблялись и отдыхали или продолжали работу. Чрезвычайно странное ощущение, желание понять сущность самого бытия - все это отступает, хотя оставляет след. Описать полностью - невозможно, нужно самому стать на пару минут таким философом.
Итак, в тот день женщина, закончив приготовление обеда, включила радио. Совсем скоро - приход сына домой и ей еще предстоит встретить апогей и ностальгии, и смутного философского. Где-то на горизонте за окном уже темнело, менялось положение дня и вечера. Но пока светло и настроение безмятежное.
Постепенно секунды, после включения радио, сливались в минуты. Минуло три часа - сейчас придет сын. Женщина смотрела в окно с кухни, выходящее во двор и на дорогу. Прошла группа школьников. Соседка напротив встретила дочь. Синяя машина проехала в сторону радиомачты. Проявились первые признаки приближающейся метели. Голос все выходил и выходил из радио, занимая разум женщины. Незаметно и уже три часа двадцать минут.
Задержался. Такое бывает. У женщины не было возможности связаться с сыном и узнать причину задержания. Только связь с учителем. Впрочем, это излишне. Прошла еще одна группа школьников, оцепенение мягко ложилось на дома и дорогу. Сына нет. Однако радио подавило даже предлог для беспокойства в женщине.
Три часа сорок минут. Женщина приготовила стол к обеду. Безусловно придет, задержался, заигрался, видимо. За окном - знакомые школьники, мальчики из класса сына. Без рюкзаков. Уже успели что-то сделать из домашнего задания и пустились гулять, скитаться по городку. Где же он? Женщина на часах увидела положение стрелок - четыре часа ровно. Пора звонить.
Женщина резко встала и направилась в прихожую, где телефон прикреплялся к стене. Задержался, пишет что-то - женщина подняла трубку, набирая номер учителя. Видимо придется встретить. Темнеет.
Оказалось, учитель и вовсе не была в кабинете - говорила из совещательной. Она удивилась, недоумевала из-за убеждённости женщины, что её сын что-то пишет. Однако кабинет закрыт, женщина ошиблась. Тогда где он? Испугалась учитель. Значит, серьёзно. Ученик пропал.
Матери ничего не оставалось, как последовать совету учителя - двинуться по дороге к школе. Тем временем будут опрошены все родители одноклассников. В момент, когда снежинки лениво оседали на окнах, а уличные фонари вот-вот готовы были зажечься чтобы пробудить из предвечерней дремоты улицу, женщина почувствовала щемящее одиночество, беспомощность перед грубым обликом истины. Истина, она повсюду - за окном, перед дверью, на стенах, пожелтевших от постоянного хода времени. Её руки тряслись, но ноги готовы были к движению. Найти сына. Но что случилось? Он такой порядочный, неконфликтный, тихий.
Причина заурядная - сделала вывод женщина, выйдя на улицу, где стоял лёгкий мороз.
Безусловно, этот случай исчезновения ребёнка составил часть, хоть и маленькую, мимолётную, истории нашего городка. Потому есть смысл отвлечься от основного развития сюжета и пояснить некоторые детали, касающиеся нас, жителей небольшого городка.
Он затерян посреди тайги, среди, кажется, бесконечного полотна леса. Ближайший крупный город в пятидесяти километрах, сообщения - автомобильная и железная дороги. Недалеко проходит река, неширокая, берущая начало в забытых самим Человеком болотах, где-то на севере. И забытых именно Человеком не просто так. Видите ли, эти болота - чёрная страница нашей истории, внушающая ужас, нарушающая облик тихого городка своим уродством. За пределами городка лишь единицы помнят эти болота, а мы намеренно о них не говорим и не вспоминаем, хотя полностью отрицать их существование невозможно. Человеком забытые.
Железная дорога необходима для промышленности - в северо-восточной части города, где жилые кварталы постепенно превращаются в широкое поле, лишённое даже кустов, внезапно вверху небо грубо прорезает труба завода, а просторы поля ограничивают здания и склады того же завода, кормильца всего города. За ним тепловозы мрачно вывозят продукцию.
Необычно заявлять, но в таких, как наш, городах, все самое интересное и способное затронуть душу находится на окраинах, откуда обычно выступают в безграничное пространство леса первые группы деревьев. Поэтому не требуется для рассказа описание центра, где только школа, пара магазинов и радиомачта. Возможно, отсутствие достойного центра, как лица всего города и населения, превращает нас в жителей не то посёлка, не то села. Хотя в природе натуральной, также как, наверное, в природе административно-территориальной бывают странные случаи, когда рассматриваемый объект будто представитель совершенно иного вида, но в то же время имеет заурядные, уже известные черты. Он будто занимает промежуточное звено и отождествлять его к знакомому виду было бы несправедливым для самой науки, а присваивать ему статус представителя нового вида было бы абсурдным. С нашим городом также. Остаётся надеяться на лучшие перемены в нашей жизни.
Вернёмся к исчезновению ребёнка. Когда женщина подошла к крыльцу школы позади остался привычный путь её сына, который он преодолевал, возвращаясь с учёбы. Небо становилось неясного цвета, приближённого к синему. Уродливые верхние ветки ближайших деревьев чернели на его фоне, слегка покачиваясь от холодного ветерка. Двор пустовал, поддавшись оцепенению. Женщина безразличным взглядом осматривала угрюмое место, надеясь увидеть знакомый силуэт сына. Ситуация казалась бытовой и заурядной. Однако она не оставила без внимания тот приступ щемящего, отягчающего чувства одиночества. Неприступная стена - одиночество.
Внезапно, её неторопливый поток мыслей, её одинокое прибывание на нижних ступенях, пассивное наблюдение прервала быстро выскочившая из дверей школы, откуда лился грубый жёлтый свет, учительница. Лицо её на миг содрогнулось от мороза, на щеках вспыхнул румянец. Поза была неестественной, сутулой, с руками, расставленными в стороны, ноги согнуты в коленях. Одета в офисную одежду. Таким образом она являла собой забавное зрелище, однако на её лице читалась озабоченность и страх, граничащий с непониманием, отчаянием. Мать ждала хороших новостей.
- Пропал! Господи, пропал! - чуть ли не кричала учительница - Вы только не волнуйтесь, ладно?
Казалось, глаза матери потеряли прежнюю выразительность, в них поселилось разочарование и безнадёжность. Случай не был бытовым или заурядным. Её сын пропал. Будто растворился в холодном воздухе навстречу неизвестности. Слёзы медленно, не охотно выступили на её глазах. Но женщина старалась мыслить и действовать трезво.
- Звоню в полицию. - Только и сказала она, коротко, точно, с дрожью в голосе.
Учительница, чьё красное лицо становилось синим с фиолетовым отливом, кивнула. С трясущимися руками она оставила женщину в зимнем вечере.
Метель, которая ближе к ночи обрушилась могучей силой на наш город, символизировала ничтожность человеческих способностей и усилий перед лицом таинственности, но больше неизвестности. Одни лишь гипотезы, предположения, разные знания и представления о таких делах - всё это вызвало столкновение мнений, споры и непонимание. Мальчишку начали искать активно, с энтузиазмом, с бодростью духа, подстёгнутой морозом и глубоко несчастными глазами матери. Я видел их в тот день. Женщина была загадочная и непознаваемая не менее всех обстоятельств исчезновения её сына.