Аннотация: Рассказ написан на конкурс "Сорванная Башня", как шутливый ответ произволу Арбитра конкурса.
СПАСЕННАЯ СКАЗКА.
Авторы заранее предупреждают,
что не хотели никого обидеть
своей сказкой. Просто улыбнитесь,
как мы во время написания. И вспомните,
что порой даже несерьезные вещи
оказываются очень важными!
(с)МЫ.
Мальчик склонил голову к плечу и, прищурясь, посмотрел на закат. Закат был красив. Красно-оранжевый. Он где-то слышал, что если смотреть на закатное солнце, то глаза будут зоркими. Солнце постепенно превращалось в большой оранжевый сугроб на горизонте. На планету опускались сумерки.
Мальчику было грустно, но он не мог об этом сказать - он не умел разговаривать, ведь на планете не было людей. Там вообще ничего не было - только красный, раскаленный солнцем песок, небольшая лужа воды, из которой он пил, яма, в которую отправлял все лишнее, что иногда выделял его организм, и большая пальма, увешанная огромными, в руку толщиной, бананами. Мальчик с отвращением жевал мягкую сладкую плоть упавшего перезрелого плода и любовался закатом. Из его воспаленных от сухого песка глаз текли крупные, соленые слезы - ему было скучно, холодно, одиноко и страшно! Он не помнил ничего из своей жизни, только этот кусок песчаной почвы и одну фразу, про то, что если смотреть на закатное солнце, глаза будут зоркими. Но для чего ему зоркость? Даже закрыв глаза, он видел все ту же надоевшую пальму, песок, да невкусно пахнущую от близкого соседства с ямой лужу воды.
--МММ-ууу, - промычал мальчик, глядя на темнеющее небо. Тоненькие, атрофированные от безделья, ручки бессильно скребли песок. Покрытая болячками, обоженная солнцем голова бессильно склонилась на грудь, мальчик привалился к пальме и уснул. Недожеванный банан выпал изо рта на голое, покрытое цыпками колено.
Лунная тень нежно и ласково обняла скрюченную фигурку несчастного ребенка.
--Господи, что ты с ним сделал?! - возопил полный сострадания и жалости женский голос. Рядом с мальчиком стояла Фея в золотистом платье и, сдерживая слёзы, смотрела на беднягу.
Черный вихрь взметнул песок и отчетливо запахло серой, будто рядом кто-то открыл гигантскую бутыль минералки. Из вихря слепилась массивная фигура бритоголового амбала, затянутого в черный блестящий комбинезон. Он тоже глянул на фигурку страдальца и желчно спросил:
--А чуть что, так Злыдень, да? Мальчик один на планете, совсем! Если бы не я - он давно бы уже помер! В таких условиях, - злыдень поддел ботинком кожуру от банана, - долго не живут. Глянь, чего ему пить приходится, - указал он когтистым пальцем на лужу. В ней плавали кожурки от бананов и... Кажется, грунтовые воды слегка размыли яму.
Фея брезгливо сморщила носик и, взмахнув волшебным жезлом, пропела заклинание.
Луна и звезды сгустили свой свет. Рядом с пальмой возник аккуратный синий павильончик.
--"Биотуалет", - вслух прочитал Злыдень вывеску. И ухмыльнулся:
--Картриджи, если что, я обеспечу! А подрастет - и бабу резиновую ему подыщу, знаю пару мест - "Интим" называется!
--Ты, как всегда, предусмотрителен, - проворчала Фея и, обмакнув жезл в смрадную лужу, снова запела. Поверхность озера зашипела и пошла разноцветными пузырьками.
--Лучше, - отозвалась довольная Фея, - все, что он захочет!
Злыдень тут же опустился на четвереньки и, смачно чавкая, начал лакать из лужи.
--Уфф! - выдохнул он, напившись, - Перцовка "Немирофф" - супер!
--Брр... - поморщилась Фея.
--Не-а - "Ух"! - радостно возразил Злыдень и зачавкал свежесорванным бананом, кожуру от которого приспособил на голову спящего мальчишки наподобии веселой желтой панамки.
--Перестань мучить ребенка! - немедленно среагировала Фея. В ее обычно нежном голосе зазвучала угроза.
--Всё, всё! - успокаивающе сказал Злыдень. Кожура отправилась в кучу такой же, но уже сгнившей.
--Боже, все равно так нельзя! - беспомощно простонала Фея.
--А может, пристрелить его, чтобы не мучился? - мрачно спросил Злыдень, доставая из воздуха огромный "Парабеллум" зловещего вида, - Во сне, так сказать - раз, и всё... Гуманно. Уж лучше так, чем... - он уставился на свою руку. Вместо оружия она держала скалку.
--Ну, ты садюга, Фея! - восхищенно выдохнул он. -Так, что ли, будем забивать? Вручную?!
--Неужели тебе смешно? - она укоризненно глянула на него.
Злыдень опустил глаза и зашвырнул скалку далеко-далеко.
--Мне грустно, - серьезно ответил он, - и парня жалко. Ещё немного - и превратится в зверя, тогда ему не поможешь.
Он посмотрел на Фею и признался:
--Я и тебя позвал, чтобы ты что-нибудь придумала!
--А сам?
--А что я сделаю, - Злыдень сумрачно посмотрел на яркие звезды, - в этом мире правит Арбитр. Его слово - "на Планете нет людей". Мы и сами-то сюда пробрались, потому что не совсем люди.
--А некоторые иногда совсем не люди, - поддела его Фея. Любимый злыдневский облик черного, воняющего серой вихря ей не нравился. Впрочем, как и лысый череп человеческого облика.
Фея снова взглянула на мальчика, и ее ресницы блеснули слезинками.
--Злыднюшка, а может, будем к нему по-очереди в гости приходить? Натащим игрушек. Собаку привезем - она же не человек, значит - можно. Все же будет общение...
--Я думал об этом, - признался Злыдень, - но ведь он вырастет. Представь - мы не можем постоянно быть рядом, у нас свои миры, работа, семьи... Каково ему будет?.. - он злобно осклабился и прорычал:
--Арбитра бы сюда, на его место, пусть знает, на что он обрек ни в чем не повинное дитя! - Злыдень грозно махнул лапой, со свистом разгоняя воздух - словно дух вредного Арбитра в пространстве.
Мальчик протяжно застонал во сне. Конечности судорожно дернулись, заскрежетали зубки.
Фея закусила губу...
--Слушай, а ты сильно боишься этого... Арбитра? - она будто выплюнула последнее слово.
--Я боюсь в жизни только двух вещей, - честно пробасил бугай, - себя, когда я злюсь, и тебя.
Фея покосилась на "коллегу", но рассудила, что жизнь ребенка важнее выяснения отношений.
--Тогда я знаю, что мы сделаем! - решительно сказала она. И призывно махнула изящной ручкой:
--Пошли!
Вновь пронесся над Планетой черный вихрь и зазвенел, рассыпаясь, лунный луч...
--Пошел он на... - прошелестело эхо последние слова покидающей Планету Феи.
--И в... - откликнулось оно голосом Злыдня.
***
...Мальчик склонил голову к плечу и, прищурясь, посмотрел на закат. Закат был красив. Красно-оранжевый. Он где-то слышал, что если смотреть на закатное солнце, то глаза будут зоркими. Солнце постепенно превращалось в большой оранжевый сугроб на горизонте. На планету опускались сумерки.
--Он смотрит на закат, чтобы глаза были зоркими, - объясняюще пробасил голос отца.
--Намекаешь на мои "стеклышки", да? - рассмеялась мама.
Послышалась веселая возня.
--Что за шум, а драки нет? - радостно крикнул мальчик, вбегая в калитку, и, издав индейский вопль, помчался к дому, на веранде которого в сильных руках отцах хохотала мама.
На полную людей Планету плавно опускалось покрывало ночи. Миллиарды людей жили, любили, иногда грустили и плакали под полным искрящихся звезд ласковым небом...