Аннотация: Мир жесток ровно настолько, насколько жестоки в нем люди
ЖЕНА ИЗ ИНТЕРНЕТА, НЕДОРОГО
- Ну вот, Алек, у тебя сегодня самый главный день жизни, - торжественно, может, даже излишне пафосно провозгласил Пауль Мурофф, фермер. - Тебе сегодня стукнуло восемнадцать. Как отец поздравляю тебя с совершеннолетием, а как гражданин сообщаю о твоих законных правах. Ты можешь поступить на государственную службу, получить статус юридического лица, получать банковские кредиты, совершать любые сделки, владеть огнестрельным оружием, получать денежное вознаграждение за работу не ниже установленного минимума, - тут фермер хихикнул: - Выше я тебе платить и не собираюсь. А главное, - тут Пауль Мурофф сделал многозначительную паузу, - главное, ты теперь можешь жениться. Если денег хватит на покупку жены. Твое совершеннолетие и для меня тоже настоящий праздник, да еще какой! Я ведь таким образом тоже приобрел кое-какие права. - Пауль Мурофф даже прижмурился от удовольствия. - Я получил право избавиться от этой старой швабры, твоей мамаши.
Он только так и называл свою жену, мать Алека - старая швабра. Она была старше мужа на двадцать лет, недавно ей исполнилось шестьдесят семь. И как только она умудрилась забеременеть в сорок восемь лет? Наверное, лишь потому, что до этого жила в хороших условиях, а не горбатилась на ферме.
А Пауль продолжал разглагольствовать. Радость из него перла, как пена из свежего огнетушителя:
- Ты думаешь, парень, почему я тебе ничего не дарю? Такой день особый, самый главный в жизни, а - ничего? Да у меня сейчас каждая сотня на счету. От старой швабры давно никакого толку, только еду зря переводит. Кнопки корморезки правильно нажимать и то разучилась, одни расходы на лекарства. На ферме, Алек, хозяйка нужна, работница, а не эта кляча. - Пауль с животным наслаждением обсасывал куриный мосол, бросая ехидные взгляды на жену и подмигивая набычившемуся сыну. - Я тут в торговой сети присмотрел одну. Девка в соку - девятнадцать лет, образование - полное школьное, индекс здоровья, как у породистой телки. Вот жена будет, так жена. Но - сто шестьдесят девять девятьсот. Считай, новый комбайн и трактор в придачу. Но - того стоит. Я заявку забил и банковский протокол оформил. Но - три сотни на счету не хватает. А девка ядреная, того и гляди перехватят. Так я тебя, слышь, старая, за три сотни в сеть выставил. Поди на три сотни раскрутится какой-нибудь старичок или убогий, которому сиделка нужна. - Он хлебнул пива, сыто икнул, вытер жирные руки клетчатой кухонной тряпкой, поискал глазами подходящий кусок именинного пирога. - Я уже все данные на тебя ввел в машинку. Как парень документы получит, так я сразу кнопочку нажму - и привет!
Старая Джулия тихо заплакала. Первый муж был старшее ее почти на тридцать лет. Он тогда только что продал старую жену и купил ее, двадцатилетнюю девушку. Свежая, красивая, обольстительная, она стоила очень дорого. Молодым такие невесты не по карману. Впрочем, муж оказался добрым человеком и хорошо зарабатывал, как и положено квалифицированному инженеру с высоким социальным статусом. Ей приходилось заниматься исключительно домашними делами. Она родила ему дочь. И хотя у него уже имелся сын от первого брака, она могла рожать еще, ведь девочки не в счет. Только не получилось. Ничего, говорил муж, родишь еще какому-нибудь фермеру. Он все знал наперед. Как и она сама.
Старые жены обычно достаются молодым фермерам. Холостяки не имеют права на долю отцовского имущества. Он все знал наперед... Только своей смерти не ожидал. Сердечный приступ. Но это случилось уже после того, как дочь выдали замуж. Не продали через сеть, а выдали по-старинному, по сговору между родителями и по любви. Такое сейчас случается крайне редко. Традиционный выкуп, впрочем, взяли. Повезло дочке - богатая семья, молодой муж...
Когда старик умер, явился наследник, сын от первой жены. Лысый такой толстячок, младше ее на два года. Женщины не имеют права на наследство. Они сами это наследство, графа "женщины". Следом идут "сельскохозяйственные и домашние животные". Наследник запустил в компьютерную торговую сеть сразу двух женщин - собственную жену и мачеху. Получив отцовский дом и сбережения, он начал новую жизнь. А Джулия оказалась на ферме. Пауль Мурофф мог бы купить жену помоложе, но ему нужен был рефрижератор, и новая система управления микроклиматом на свиноферму, и пара элитных свиноматок. Так уж заведено: первая жена старая, вторая молодая. Первый муж старый, второй молодой.
Раздались резкие звуки клаксонов. Во двор фермы втягивалась целая автоколонна. Префект округа поздравил Алека с совершеннолетием и навел объектив голографа. Раздался щелчок, из аппарата выехал готовый паспорт в стеклометаллической оболочке. Алек на голограмме улыбался до ушей.
Следующим по важности был управляющий местным филиалом Фермер-банка. У Алека там, как у любого из фермерских детей, имелся детский счет. Теперь ему оформили нормальный текущий и вручили зеленую пластиковую карточку.
Потом сетевой мастер в синей униформе установил ему личный "персонал", дал личный номер и ключ для выхода в сеть. Все делалось весело и быстро.
Шериф округа выдал разрешение на пистолет, и Алек тотчас приобрел подходящий "Люгер-ТТМ" у Романа Молоковски, торговца оружием. Оружейник тоже приехал в общей колонне, как полагается. За все Алек расплачивался деньгами с зеленой карточки через сеть.
Отец, как сытый кот, жмурился, похихикивал, покуривая. Он подмигнул сыну:
- Поздравляю с паспортом, сынок. Ты теперь взрослый, можешь жениться. Да и я тоже. - Он снял с пояса пульт своего "персонала", засветился маленький дисплей. - Ну, пошла в сеть, старая швабра! Как только денежки за тебя поступят, тут же автоматически переведутся на другой счет - и девочка моя!
Все вокруг молчали и смотрели на Пауля осуждающе. Да, когда сын достигает совершеннолетия, отец получает право на продажу жены, если ей нет еще семидесяти. Но для приличия полагается обождать хотя бы пару дней. Впрочем, такой скупердяй, хам и, прямо сказать, скотина, как Пауль Мурофф, не мог поступить по-людски. Просто удивительно, как у такого жлоба вырос сын умница, спокойный, добрый и тихий.
Алек тем временем тоже снял с пояса пульт своего "персонала", вставил зеленую карточку и тоже что-то принялся набирать на клавиатуре. Потом вернул пульт на место и решительно шагнул вперед.
- Отец, в присутствии префекта и всех остальных требую немедленно выделить мне законную долю имущества - четверть земли и всего остального.
Пауль Мурофф остолбенел. Тупая улыбка съехала набок и стала превращаться в оскал.
- Ах ты щенок! Сначала женись, а потом требуй! Какую тебе еще долю? Нет, ты вначале повкалый у меня за обычное жалованье, накопи пару тысчонок на самую завалящую старушонку, а уж потом начинай права качать. Да только хрен ты у меня чего накопишь! Сбежишь. Не быть тебе фермером. Скорее в Космический легион завербуешься, чем...
- Я только что купил жену, - усмехнулся Алек. - Сейчас придет сертификат.
Действительно, из распахнутых настежь окон дома послышался писк печатника. Алек скрылся внутри. Оторопевшие гости только головами успели покачать, как он выбежал обратно, помахивая свежезакатанным в пластик листом бумаги. Писк печатника повторился. И теперь уже Пауль поспешил в дом.
- Поздравляю, папочка, - крикнул Алек вслед, - у тебя теперь тоже новая жена. Мои три сотни успели вовремя.
- Негодяй! - зарычал фермер. - Ты не имеешь права покупать в жены собственную мать. Префект, сделка недействительна!
- Закон дозволяет купить любую выставляемую на продажу женщину, - глава местной власти не скрывал усмешки. - Более того, государство поощряет покупку женщин старше шестидесяти пяти. Алек теперь имеет право на государственное пособие и кредит, поскольку женщину, после того, как она достигнет семидесяти, запрещается продавать и хозяин обязан ее содержать и лечить. У нас гуманная цивилизованная страна, Мурофф. Да и оплату твоей покупки пришлось бы отозвать, а сделку расторгнуть. А это сам знаешь, чем чревато. Придется взыскать с тебя штраф в размере пятидесяти процентов от полной стоимости товара.
- Господин префект, не будем терять время, - Алек достал из объемистого нагрудного кармана комбеза несколько сложенных листов бумаги. - Я свою сделку расторгать не намерен. Вот только что полученный сертификат на Джулию Мурофф, мою жену. Вот опись имущества и схема земельного надела. А это оценочная ведомость. Мне положены тридцать гектаров пашни, сорок пять гектаров пастбищ, нижний пруд, один блок свинофермы, а также следующая техника...
Пауль не дал ему договорить.
- Убью! - взревел он, бросаясь к сыну. На ходу рвал из кобуры пистолет.
Он не успел сделать и двух шагов. Алек вскинул правую руку, которую до этого держал за спиной. Короткая очередь "Люгера" швырнула фермера на землю. Побледневший Алек отвернулся.
- Я действовал в пределах расширенной самообороны, - голос его дрожал и срывался.
- Все в порядке, малыш, - шериф похлопал его по плечу, застегивая кобуру. - У тебя дюжина надежных свидетелей. Сейчас мы все оформим, как надо. И свидетельство о смерти, и акт о самообороне, и ... - он повернулся к префекту, тот согласно кивнул, - и наследство.
После завершения всех формальностей тело упаковали в фольгу и уложили в грузотюремный отсек автомобиля шерифа. Алек стоял на крыльце усадьбы, вскинув на прощанье руку с крепко зажатыми документами. Машины вереницей тянулись к воротам. Но тут произошло какое-то замешательство. Это прямо перед выездом на шоссе резко затормозил скоростной таксобус. Но через минуту, с шипением закрыв створки дверей, умчался дальше, оставив на обочине девушку с чемоданом. Префект высунулся в широкое окно своего лимузина и крикнул:
- Ну что встала на дороге, как бесхозная?
Девушка повернула к нему растерянное лицо, пытаясь перекричать шум двигателей, спросила дрожащим голосом:
- Фермер Пауль Мурофф в этом доме живет?
- Опоздала, крошка, он вообще больше не живет. Но вон тот мальчишка на крыльце - его наследник.
Лицо девушки просветлело, и она быстро направилась к дому.
- С этим Алеком надо ухо востро держать, - пробормотал префект, поудобнее устраиваясь на кожаном сиденье. - Лет через десять, глядишь, этот малый всю округу подомнет.