Они сошлись в отчаянной схватке, упираясь в огромный камень с противоположных сторон. Борьба шла с переменным успехом, и черная глыба с острыми зазубренными краями то отклонялась от рокового курса, то вновь возвращалась на него. Наконец чаша весов начала склоняться на сторону Каррулона, поблескивающего черно-красной чешуей и ухмыляющегося хищным оскалом огромных желтоватых клыков. Он состоял из мельчайших полуживых частичек, которые когда-то несли жизнь, болезни или смерть, а теперь, связанные общим полем, составляли опаленную и обезображенную огнем душу этого осколка бесконечно далекого мира. Они хранили всю ненависть, безумие и боль его последних дней, когда взрывы и огненные смерчи сначала превратили цветущую планету в зловонный пылающий ад, а затем разорвали ее на куски...
Каррулон летел сквозь черную бездну, повинуясь воле двух сил. Одна из них, пустая и безразличная, сначала заставляла его вращаться вокруг родного светила, пока оно не взорвалось, упругой горячей волной отправив его странствовать по Вселенной, а потом отзывалась отголосками далеких звезд и лишь слегка тянула его в разные стороны, заставляя немного изменять путь. Но была и другая, разумная, манящая и родственная стихия, которая с самого начала притягивала Каррулона туда, где царили жестокая борьба за выживание, ужас и смерть. Он чувствовал агонию тех, кто каждое мгновение погибал от острых зубов и когтей, питался их страхом и отчаянием и стремился к ним, задавая нужный курс своему бесплодному пристанищу. Они развивались, поедали и вытесняли друг друга, совершенствуясь в борьбе за жизнь и становясь всё умнее, хитрее и изворотливее. Несколько раз они притягивали подобных Каррулону и почти полностью исчезали. Их эманации слабели и становились еле ощутимыми, но потом снова возрождались и набирали мощь...
Когда их притяжение стало похожим на всепоглощающий трубный зов, Каррулон начал влиять на них. Он посылал по волнам тяготения свои воспоминания о древних разрушительных силах, и вскоре эти семена науки убивать дали свои всходы. Он чувствовал кипение набирающих силу войн и растущую мощь злого разума, с упоением поглощая все более знакомые вибрации. Самые чувствительные из существ приближающегося мира слышали его голос, впадая в глубокий транс, и передавали соплеменникам знания о строительстве огромных каменных конструкций, усиливающих связь и помогающих Каррулону проложить путь подобно маяку для странствующих во тьме кораблей. Однажды, сблизившись с жестокими жрецами, медитирующими после кровавых жертвоприношений, он вместе с ними рассчитал, сколько лун, дней и ночей осталось до того, как он почтит их своим посещением.
Когда их звезда уже стала отчетливой желтой точкой, этот мир уже мало чем отличался от того, частичкой которого он был в незапамятные времена. Каррулон впитывал безумную силу первых огненных грибов, поднимающихся над поверхностью планеты, и рокот чудовищных взрывов, сотрясающих ее недра. Он слышал их мысли, тревоги и ожидание
... пылающих смерчей...
... стены огня, пожирающего цветущие города, поля и деревья...
... черного неба, гари и коричневых смертоносных дождей...
... и безжизненной заледеневшей пустыни,
порожденные их достижениями и его воспоминаниями...
По мере его приближения их предчувствия и страхи изменились. Теперь они ждали именно его, несущего
... огненный шар, спускающийся с небес...
... страшный удар, разрывающий кору планеты и выпускающий наружу ее раскаленные внутренности...
... тучу пыли, застилающую небо...
... дикую дрожь земли, превращающую дома в руины...
... стену воды, скрывающую острова и вылизывающую своим пенистым языком побережья континентов...
... и новый мир, охваченный ужасом, насилием и жестокими войнами между выжившими...
Его с нетерпением ждали. Каррулон с радостью вбирал в себя желанные эманации, сплошным багровым потоком идущие от заветной цели.
"Ненавижу всех -- нуворишей, грабящих народ, всех этих черномазых, которые понаехали сюда и отбирают наш хлеб, хамов-продавцов, гребаную слащавую попсу, распутную молодежь, переполненное метро и вообще всех на свете. Вот взять бы автомат или лучше ядерную бомбу...".
"Ненавижу эту суку, которая меня бросила и ушла у этому уроду. Убью ее и всех подобных ей шлюх".
"Я конченый и никчемный неудачник, в этом мире у меня уже ничего не получится, чтоб он наконец рухнул ко всем чертям".
"Все мужики -- сволочи и ублюдки, так бы их всех и перебила".
"Как задолбали эти контрольные, зачеты и экзамены, случился бы наконец этот конец света для прикола".
"Как лень всё делать -- вставать по будильнику, ходить в офис, убираться по дому. Случился бы хоть потоп что ли".
"Как всё надоело -- эта бесконечная работа, бюрократизм, суета и несправедливость. Скорей бы уж это двадцать первое декабря".
Голоса сливались в единый рев, наполняющий Каррулона силой и уверенностью в успехе. Он уплотнялся и расширялся, обнажая клыки, готовые вонзиться в шею противника -- носителя третьей силы, уже давно тормозящей его движение и стоящей у него на пути...
--- --- ---
Мираллон из последних сил сдерживал натиск, заслоняя мир своими лазурно-золотистыми крыльями. Отступать было некуда -- в трех днях полета остались голубое небо с гребнями облаков, сквозь которые проступали синева океанов, зелень лесов и огни городов на границе дня и ночи. Привычные вибрации
"Мы хотим жить, расти, играть, учиться и общаться, любить и быть любимыми..."
"Как приятно послушать любимую музыку, посмотреть интересный фильм, соревнование или представление, прочитать книгу или просто с кем-нибудь поболтать..."
"Как хорошо собраться всей семьей за праздничным столом..."
согревали и придавали сил, но уступали напору скрежещущих тлетворных мыслей
"Да надоело всё, может пускай здесь всё очистится и начнется заново..."
Мираллон надеялся на чудо -- как и двенадцать лет назад, и пятьдесят, и семьдесят... Впрочем, он помнил и то, что пятнадцать тысяч и шестьдесят восемь миллионов лет назад,
когда вздыбившаяся толща воды поглотила причудливое царство атлантов, вожди которых создали немыслимые средства покорения природы, но так и оставили свой народ в дикости и невежестве, не дав ему культуры... а огонь с небес, пепел, мрак и ледяной холод стерли с лица земли пресыщенный миллионами лет однообразной жизни мир рептилий,
никакого чуда не случилось, и мысленно готовился к худшему.
Подкрепление пришло в тот момент, когда он уже почти потерял надежду. Поток грязно-багровых эманаций, притягивающий врага, стал иссякать, сменяясь энергией страха и смятения.
"Неужели нас больше не будет? Ведь еще пожить хочется. А как же новый год, застолье... книги, фильмы, газеты"
"Да какой, на фиг, конец света, ведь еще олимпиаду и чемпионат мира посмотреть хочется, да и пивка вечером попить".
"Да ладно, пускай все эти гады живут, у них своя жизнь, а у меня -- своя".
Собрав прибывающие вибрации в сияющий синий сгусток, он обрушил отчаянный удар на Каррулона и несущий его черный камень. Злобный оскал чудовища сменился удивлением от того, что поток, словно магнитом влекущий его к цели, внезапно ослабел, а сама вкусная и до безумия привлекательная цель, которая уже, казалось, была в его когтях, за несколько мгновений стала недосягаемой, перестав притягивать к себе и лишь слегка повернув массивную глыбу. Она продолжила свое странствие по бескрайнему черному пространству, испещренному мириадами звезд и туманностей. Теперь Каррулон был не один -- багровые сгустки злобы, досады и отчаяния постепенно превращались в причудливых призрачных существ -- больших и микроскопических, рогатых, хвостатых и бесформенных, рычащих друг на друга, дрожащих от страха, собирающихся в колонии и согревающих заледеневший камень. Они уже ощущали новую цель -- планету у еле заметной звезды, покрытую первичным океаном. Волны зарождающейся жизни, идущие от миллиардов растущих и поедающих друг друга неразумных существ, манили их сквозь бездну Вселенной, чтобы создать всё заново и долгие миллионы лет жить по звериным законам жестокой борьбы за выживание, совершенствуясь в борьбе за место под новым солнцем и готовя почву для прихода тех, к кому...
... вернулся Мираллон, в очередной раз растворив свои крылья в безбрежной синеве неба. Вместе с отдыхающим от тревожных ожиданий миром он купался в привычных вибрациях радиоволн, музыки, телепередач, веселых новогодних застолий, умных и глупых бесед, игр, любви и секса.