Он с тоской смотрел в окно. Там по-прежнему были безоблачное небо, поросшие лесом горы и море, плавно накатывающее перламутровые волны на песчаный пляж, отливающий золотом в лучах заходящего солнца. Этим видом хотелось наслаждаться бесконечно, что он и делал, уже давно потеряв счет времени, а еще...
... собирать и перебирать в памяти образы и воспоминания, накопившиеся за долгие годы...
Они появлялись у предзакатного светила на горизонте... или выходили из пены прибрежных волн... или проступали на фоне неба...
Обычно они были пустыми и мимолетными, но иногда - яркими, впечатляющими и запоминающимися.
На этот раз сначала на горизонте показался образ женщины, несущей воспоминания о театре. Из них не удалось извлечь ничего полезного, кроме обрывков какой-то комедии, но в памяти всплыло прозрачное лицо Анны, которое недавно явилось ему и принесло ему красочные сцены из нескольких спектаклей и фильмов...
Потом из волн вышли молодой человек и девушка, имен которых он не узнал, но успел насладиться исходящими от них свежими воспоминаниями о страстной любви.
Затем перед ним словно в калейдоскопе замелькало множество образов...
... лица - яркие и тусклые, молодые и пожилые, подвижные и застывшие, подвижные и застывшие, и исходящие от них радость, тревога или печаль...
... кровавые битвы, полные ярости, ужаса и предсмертных стонов...
... сцены любви и секса в разных позах...
... горы, поля и леса...
... и снова лица и силуэтов в разных одеждах...
... которых становилось всё меньше...
Он уже приготовился к тому, что, как обычно, все видения скоро исчезнут, и он останется созерцать всё те же закат, море и пустынный пляж, которые постепенно погрузятся во мрак, а он - в привычную полудрему, чтобы
(БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВИДЕТЬ ТОГО, ЧТО ОСТАЛОСЬ В КОМНАТЕ)
всё повторилось вновь в бесконечном круговороте, отодвигая на задний план ужас, пустоту и смертную тоску...
Внезапно из отступающей в море пены выплыло лицо мужчины средних лет, окатив его волной почти такого же отчаяния и пустоты. В отличие от других образов, оно не исчезло, а с каждым мгновением становилось все более явственным и отчетливым.
"Как всё надоело... Вот бы попасть туда и забыться - купаться или просто смотреть на море и закат", - пронеслась мысль вместе с расплывчатыми силуэтами каких-то людей, вызывающих одновременно притяжение, разочарование и обиду.
"А может быть... поменяемся? Идите на мое место, а я... на ваше?" - подумал в ответ он, вспоминая идею и мечту, которую лелеял уже давно, но уже потерял надежду.
--- --- ---
Александр стоял у картины под названием "Дом у моря", вспоминая статью в какой-то газете о ее странных особенностях. "У некоторых чувствительных и впечатлительных людей от пристального взгляда на эту внешне безобидную и умиротворяющую картину резко портилось самочувствие... известны случаи обмороков... экстрасенсы говорили о потоке исходящей от нее негативной энергии, но не давали этому никакого объяснения...", было написано там, но эти слова воспринимались скорее как скрытая реклама. Но сейчас, когда он пошел в музей, чтобы хотя бы ненадолго вырваться из тяжелого и липкого кокона отчаяния и круговорота мыслей об увольнении, уходе жены к любовнику и просроченном кредите, у этого произведения искусства хотелось задержаться.
- Через десять минут музей закрывается, - предупреждение смотрительницы доносилось словно из другого измерения, а он всё смотрел и смотрел на перламутровые волны, песчаный пляж и дом на берегу - когда-то уютный и комфортабельный, но несущий на себе отпечаток заброшенности и запустения. Он поймал себя на том, что не может оторваться от окна мансарды, озаренного отблесками заходящего солнца.
"Как всё надоело... Вот бы попасть туда и забыться - купаться или просто смотреть на море и закат", - подумал он и уже собрался направиться к выходу из зала, когда в голову ворвалась чужая и обжигающе-резкая мысль:
"А может быть... поменяемся? Идите на мое место, а я... на ваше?"
На несколько мгновений он застыл в замешательстве. Мысли "Что за бред?" и "Ведь я же этого хочу, может быть... хотя это и невозможно" пронеслись в голове, а потом...
... всё окружающее стало затуманиваться и скрываться за серой пеленой. Голова закружилась, и он стал медленно оседать на пол, а потом...
... очнулся у окна, за которым были безоблачное небо, поросшие лесом горы и море, плавно накатывающее перламутровые волны на песчаный пляж, отливающий золотом в лучах заходящего солнца...
... и лицо, которое он привык видеть в зеркале, с каждым мгновением расплывающееся и тускнеющее на фоне заката.
--- --- ---
На несколько мгновений он застыл в замешательстве. Мысли "Неужели это возможно?", "Но ведь мне здесь уютно" и "Здесь нет ничего, кроме пустоты и... того, что осталось от меня в комнате" пронеслись в голове, поднимая рой воспоминаний
... о том, что его звали Андрей...
... деловой встрече, на которую его пригласили в этот дом...
... бокале вина с каким-то странным привкусом...
... тошноте и судорогах...
... словах "Забери у него все документы и отнеси в мансарду. Никто не знал, что он сюда пошел, и телефон он не взял, как ему и велели. Дом заброшенный, пока никто не покупает, его там долго не найдут"...
... отчаянной борьбе за жизнь, когда он, превозмогая боль и головокружение, дополз до окна и попытался позвать на помощь...
... и силуэте художника, стоящего в отдалении у мольберта...
Вид скелета посреди комнаты окончательно склонил чашу весов. Всё окружающее стало затуманиваться и скрываться за серой пеленой, а потом...
... он очнулся от криков "Помогите! Человеку плохо!" и увидел испуганную пожилую женщину посреди просторного зала с множеством картин, одна из которых была до боли знакомой. Пытаясь вникнуть в остатки воспоминаний незнакомого тела, он с трудом поднялся и со смесью радости, смятения и тревоги стал размышлять о своей новой судьбе.