(или, может быть, сплошной стержень из странного металла с фиолетово-зеленым отливом, что, впрочем, в данной ситуации не имело значения)
выходила из скалы и, зависнув над долиной, растворялась в сплошном тумане. На первый взгляд, немного отвлекающий от раздирающего душу на части ужаса, она чем-то напоминала Андрею поваленную ураганом сосну, соединяющую два берега речки Краснянки, по которой он когда-то неудачно пытался пройти на спор с друзьями, а потом много раз пробирался к клевому месту с удочкой в руке. Однако с той сухой и шершавой сосны можно было всего лишь сорваться в прохладную воду, чертыхнуться и вылезти на мягкий красный песок, что с ним и случилось в тот самый первый раз, а под гладкой, узкой и скользкой трубой простиралась четырехсотметровая бездна. И вооруженные люди
(то есть не совсем люди, а очень похожие на них гуманоиды),
окружившие обрыв со всех сторон, имели отнюдь не дружеские намерения. Договориться с ними или каким-нибудь другим способом избежать испытания не представлялось возможным - пронзенное копьем тело Фила, попытавшегося еще раз попросить пощады, а потом прорваться сквозь строй аборигенов, все еще медленно оседало на землю перед внутренним взором. Как и Радхакришнан, сначала оседлавший трубу, чтобы преодолеть ее безопасным способом, но вынужденный встать на ноги под угрозой двух копий, а потом с диким воплем отчаяния и страха летящий вниз...
Образ сосны над речкой потянул за собой поток воспоминаний, в котором хотелось купаться, бесконечно растягивая оставшиеся мгновения.
--- --- ---
Школа... Игры с друзьями... Валера... Антон... Саша...
Спорт... Экзамены...
Первая любовь - Вика... Поцелуи... Секс... Аня... Лена...
Высшее космическое училище. Зачем он туда пошел, когда все рекомендовали в физтех? Романтика. Стремление быть первым и необычным. И что-то еще, неуловимое и непреодолимое, сжимающее грудь и заставляющее с тоской смотреть в бездонное ночное небо...
Учеба... Тесты... Тренировки... Выпускные экзамены и испытания... Первый орбитальный полет... Регулярные рейсы на Марс, Фобос, Каллипсо и Ганимед за полезными ископаемыми...
Знакомство с Ольгой... Свадьба... Медовый месяц... Десять лет встреч в перерывах между полетами - сначала горячих и страстных, а потом все более пустых и холодных... Развод...
Ведь, если быть честным и откровенным с самим собой в эту страшную и, возможно, последнюю минуту, он записался сюда именно потому, что Ольга ушла к бизнесмену Виктору Ардинскому со словами "Ты мне не нужен. Ты любишь космос больше меня. Вот и живи с ним".
Нет, конечно же, он любил ее больше космоса, но с тех пор, как межпланетные перелеты в пределах Солнечной системы стали повседневной реальностью, зарплаты космонавтов перестали позволять им регулярно отдыхать в голографических развлекательных гиперзонах на Канарах, Кипре, Сейшелах, Луне и Марсе и дарить женам бриллиантовые колье...
Сигналы с Харона - спутника небольшой планеты Плутон, которую одни ученые относили к Солнечной системе, другие выводили за ее пределы, а космонавты перестали посещать с 2092 года, полностью убедившись в отсутствии ценного сырья... Четкая последовательность, исключающая естественное происхождение... Бесплодные попытки расшифровки...
Возобновление программы "Дальний космос", свернутой в 2106 году после того, как связь со всеми межзвездными беспилотными кораблями прервалась, программа SETI по-прежнему не давала результатов, а ученые доказали, что в ближайшие двести тысяч лет Солнцу и окружающим его планетам ничего не угрожает...
Внезапный обрыв связи с первой экспедицией на подлете к Харону, а потом еще с пятью автоматическими кораблями-зондами... Новые серии сигналов, не поддающихся расшифровке... Строительство специального корабля "Мессенджер-72С" с усиленной защитой от электромагнитных полей и непрерывной стабилизированной связью с ЦУПом... Набор добровольцев за пять миллионов стандартов - единиц всемирной валюты, принятой в середине прошлого столетия...
Из двадцати восьми претендентов отобрали троих - Фила Салливана, Радхакришнана Сингха и Андрея Воронина. За пять месяцев полета они подружились и долго рассказывали друг другу о своей жизни и самом главном - зачем они вызвались лететь туда, откуда не возвращаются. Фил напоминал древнего золотоискателя в Клондайке конца девятнадцатого века - такой же бородатый, слегка грубоватый, смелый и по-своему благородный человек, готовый пойти на край света ради блеска золотой жилы, отражающегося сверканием суровых глаз отчаянного путешественника. Он подолгу говорил о том, как женится на своей подруге и заживет с ней и детьми на ранчо после того, как получит заветную премию, и будет счастлив до конца дней, наслаждаясь чистым целебным воздухом Монтанской экологической зоны и лишь изредка совершая безопасные полеты на Марс и Луну. Радхакришнан, потомственный йог, мечтал о совсем другом - очищении кармы и нирване. Деньги интересовали его лишь в той степени, в которой их можно потратить на покупку земли и строительство индивидуального храма в Гималаях или на берегу Бенгальского залива, чтобы, отгородившись от суетного мира, предаваться медитации, растворяясь в мироздании и постигая его истинный смысл. Впрочем, он верил и в то, что, не вернувшись из экспедиции, достигнет этих целей еще быстрее, и поэтому не особенно боялся неблагоприятного развития событий.
Общаясь с коллегами по рискованному мероприятию, Андрей часто ловил себя на мысли, что существенно отличается от них. Он не был фанатичным поклонником какой-то идеи, будь то обогащение ради счастливой жизни или уход от цивилизации в нирвану. Напротив, и то, и другое казалось ему чуждым и бессмысленным, а подлинные мотивы своего решения представлялись более разнообразными. Во-первых, чувство ненужности в этом мире, охватившее его после расставания с Ольгой.
Искать новую спутницу жизни в сорок шесть лет, когда сексуальная привлекательность окончательно уступает место статусу, а уровень доходов довольно скромен, было делом малоперспективным в мире развлечений, удовольствия и потребления. А от мыслей о превращении в одинокого прожигателя жизни, пьяницу или медитирующего отшельника к горлу подступал тяжелый ком тоскливой и удушающей тошноты.
Во-вторых - притяжение тайны. Этот мотив был непосредственно связан с первым. Стремление к разгадыванию загадок становится основной потребностью многих одиноких людей, не стремящихся ни к алкоголю, ни к бесконечным развлечениям и удовольствиям, ни к мистике и религии, ни к свободному творчеству. Андрей любил кроссворды и головоломки и перерешал их уже, наверное, не одну тысячу, пока это занятие не стало ему надоедать, а отсутствие настоящей загадки заставляло подолгу задумчиво смотреть в окно и читать сенсационно-таинственные истории на мониторе головизора.
И, наконец, мысли о Николае Александрове - его друге, который был руководителем исчезнувшей экспедиции. Андрей до сих пор не мог поверить в то, что больше никогда не увидит веселого и жизнерадостного товарища по училищу... Несколько раз он просыпался, не досмотрев до конца сны, где Коля вновь помогал ему готовиться к экзаменам, а после сессии шутил и смеялся на вечеринках...
... Мерцание кажущихся огромными, но бесконечно далеких звезд на мониторах... Проверки оборудования... Сеансы связи с Землей... Долгие разговоры по душам... Упорные шахматные партии с Радхакришнаном и быстрые победы над Филом... Карты, в которые чаще всего везло Салливану... Компьютерные игры... Чтение книг... Растущее изображение Плутона... расчет корректировки курса...
А потом... Всё произошло до банальности быстро и спокойно. Одновременный отказ всей электроники. На то, чтобы что-то предпринять или даже удивиться, не было времени, потому что в следующее мгновение их сознание отключилось так же синхронно и автоматически, как и приборы...
... Пробуждение с ощущением искусственно прерванного короткого, но тяжелого сна.
Шокирующий вид собственных обнаженных тел... Лихорадочные мысли...
...Ровная каменистая местность под желтовато-коричневым небом и сине-зеленым солнцем. Красноватые и лиловые растения с чахлыми листьями. Далекие фиолетово-серые горы. Жара... впрочем, вполне терпимая...
И дикари с копьями, каменными топорами и причудливыми амулетами на шее, похожие на туземцев Южной Африки. Если, разумеется, не считать третьего глаза посередине лба и фосфоресцирующего желто-зеленого кошачьего взгляда, гипнотизирующего и пронзающего до костей...
Низкий поклон Сингха со сложенными у подбородка руками.
Вежливо-почтительные слова Салливана, раскрывшего ладони в универсальном жесте мира и добрых намерений
"Приветствуем вас, братья по разуму. Мы...", прерванные резким гортанным окриком вождя или жреца, отличавшегося от остальных соплеменников пышным головным убором из красно-синих перьев.
И слова на странном языке с чем-то знакомыми сочетаниями слогов, но абсолютно непонятным смыслом, безмолвно ворвавшиеся в мозг вместе с ощущением тугого обруча, сдавливающего голову.
Испуганный голос Радхакришнана: "Я понимаю, что они сказали. Это похоже на праязык, которым нас, йогов, обучают некоторые гуру. Они говорят, что мы прибыли сюда, чтобы пройти испытание. Мы избраны для того, чтобы пройти на другую сторону света".
Переговоры... Вопросы "Что все это значит? Что будет с нами, если мы не...", заданные Сингхом на причудливом каркающем языке с какой-то нечеловеческой интонацией и прерванные огненным взглядом туземцев. Через показавшуюся бесконечностью минуту телепатического диалога Радхакришнан сдавленным голосом произнес:
- Они не могут нам сказать, зачем это нужно. Они поступают с нами так, как велят им их боги. Тех, кто не сможет или не захочет пройти испытание, ждет смерть, а потом их души попадут туда, куда им положено.
... Попытки договориться...
... Гробовое молчание дикарей... Копья, подталкивающие к обрыву...
--- --- ---
На смену океану воспоминаний пришло смешанное чувство смертельного страха и странной отрешенности, подобное тому, которое возникает перед боем у солдата, насильно отправленного на войну. Подстегнутый уколом заостренного каменного наконечника, Андрей дрожащими движениями пошел навстречу ужасу и неизвестности.
"Надо просто идти, представляя, что подо мной обычная узкая тропа, и пытаться думать о чем-то нейтральном или приятном", - вспомнил он прочитанное когда-то правило. Этой установки хватило на семь относительно уверенных шагов, а потом взгляд помимо воли устремился вниз, вызывая головокружение, дрожь в ногах, предательское раскачивание тела, дикий крик и стремительный полет...
... Внезапно свист горячего влажного воздуха сменился отчетливо-горькой мыслью "Ну вот и всё. Жизнь закончена, а впереди - новая", и яркими образами...
...Ему не удалось удержать равновесие на скользком стволе аглинарии, соединяющей два берега речки К'Хлинн. Если бы удалось ухватиться всеми шестью пальцами правой руки за нависшую над водой лиану, шанс выиграть спор еще оставался, но гибкая ветка вывернулась из двух судорожно зацепивших ее ногтей, и уже в следующее мгновение он барахтался в ледяной воде. От холода и шока перехватило дыхание, в глазах потемнело, а потом на мгновение показалось, что бледно-лиловое небо в просвете между переплетенными ветвями лиан закрывает огромный серебристый диск, а стоящие на берегу друзья - вовсе не оранжевые рилтяне в привычных облегающих защитных пленках, а непропорционально огромные существа с бледно-розовой кожей и пятью пальцами на руках, одетые в причудливые разноцветные одеяния... точь-в-точь такие, как пришельцы в фантастическом сериале о палеоконтакте...
Впрочем, в следующую секунду небо прояснилось, а они вновь стали такими же, как всегда - на уроках, переменах, в кино и на спортплощадке...
- Ан'Дриин, ты живой?- с тревогой спросил В'Лаар, но, увидев, что неудачливый спорщик поднялся на ноги и машет друзьям рукой, весело закричал:
- Давай вылезай, с тебя лимонад, шоколадка и банка червей на завтрашнюю рыбалку!
Ему хотелось немедленно вплавь или вброд преодолеть отделяющие его от берега несколько метров, но вязкое илистое дно никак не выпускало ноги, затягивая их в топкую жижу. Стало смертельно страшно, и он
(ОТЧАЯННЫМ ДВИЖЕНИЕМ РВАНУЛ ПРАВУЮ НОГУ ВВЕРХ, ЧТОБЫ ПОСКОРЕЕ ВЫБРАТЬСЯ НА БЕРЕГ И СНОВА ИГРАТЬ, ДРУЖИТЬ, ЛЮБИТЬ, УЧИТЬСЯ, РАБОТАТЬ, ЖЕНИТЬСЯ, ЛЕТАТЬ НА БЛИЖНИЕ ПЛАНЕТЫ И В КОНЦЕ КОНЦОВ ОСТАТЬСЯ В ОДИНОЧЕСТВЕ - ТАКОМ ЖЕ ХОЛОДНОМ, ВЯЗКОМ И ТОСКЛИВОМ, КАК ЭТА РЕКА)
отчаянным движением вернул правую ногу на середину трубы, осознавая, что на самом деле по-прежнему балансирует над пропастью, а всё увиденное - всего лишь мираж, зовущий к близкой смерти и далекой жизни. "Нет, я должен идти вперед и узнать", подумал он, восстанавливая равновесие и усилием воли переводя взгляд от каменного зева пропасти на клубящийся впереди туман.
Новая волна головокружения, потери координации, бешеного сердцебиения и ужаса нахлынула через четыре шага. Сознание стало ускользать, сменяясь
...огромным мостом через полноводную серую реку с фосфоресцирующими зелеными блестками...
... обволакивающей потусторонней темнотой...
...и неестественно-странным, но вместе с тем знакомым и извиняющимся голосом:
- Эндрю, привет! Прости, что повел себя как трус и оставил вас в этом аду. Я знаю, там у тебя нет выхода, и приглашаю тебя к себе на родину. Через девять месяцев я появлюсь на свет в семье миллионеров, а пока приглядываюсь к их астральному кругу. Их ближайшие друзья как раз собираются заняться приятным делом, чтобы обзавестись наследником. У тебя есть отличный шанс, сейчас я помогу тебе открыть канал, - говорил тот, кто еще совсем недавно был Филом Салливаном.
С поверхности реки, вращаясь в бешеном водовороте, поднялась красновато-розовая воронка, подобная гигантской розе или орхидее. Ее влажные теплые лепестки схватили Андрея за руку и, приподняв, стали затягивать в темное узкое жерло, источающее до боли знакомый и возбуждающе-манящий аромат.
- АНДРЕЙ, НЕ СДАВАЙСЯ, ТЫ НЕ ЗАТЕМ СЮДА ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ ТАК ПРОСТО ОТСТУПИТЬ! ТЫ НУЖЕН С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, А ВСЁ, К ЧЕМУ ТЕБЯ ТЯНЕТ, ТЫ ЕЩЕ УВИДИШЬ МНОГО РАЗ, - еще более знакомый, близкий и бодрый голос пронзил голову. Расплывчатый фосфоресцирующий силуэт Николая висел во мглистом воздухе, призывно жестикулируя прозрачными руками.
В последний момент сделав окончательный выбор, Андрей изо всех сил
(УХВАТИЛСЯ СВОБОДНОЙ РУКОЙ ЗА ПЕРИЛА МОСТА, ПОСТЕПЕННО ВЫРЫВАЯСЬ ИЗ СКОЛЬЗКИХ ОБЪЯТИЙ РОЗОВОГО ЦВЕТКА)
удержался рукой за трубу, останавливая падение, и, перехватив вторую руку, стал сантиметр за сантиметром вытягивать себя из бездны.
Образ залитой солнцем террасы дома в восточном стиле на фоне гор, легкого ветерка и произносимой голосом Сингха заунывной мантры, растворяющей сознание в безбрежной синеве неба и влажной прохладе облаков, на мгновение ослабил хватку, но был тотчас же изгнан борющимися за жизнь телом и рассудком.
Вцепившись в трубу руками и ногами, Андрей немного полежал на ней и, отдышавшись, осторожно поднялся и продолжил путь. Головокружение и страх исчезли, оставшись
(там, куда их пригласили)
на дне пропасти, которое тоже скрылось из виду, спрятавшись в клубах молочного тумана. Остались лишь сосредоточенность, нетерпеливое желание дойти до другой стороны и легкая грусть, навеваемая мыслями о прошлом и горьковатым маревом.
Они, облаченные в обтягивающие серебристые комбинезоны, стояли на краю обрыва и приветливо махали руками. С радостью ощутив твердую каменистую землю под ногами и крепкое рукопожатие Николая, Андрей вновь почувствовал головокружение и непреодолимую сонливость, растворяющую сомнения, удивление и любопытство...
--- --- ---
Ставшие уже привычными безумная пляска звезд на мониторе и перегрузки от торможения с промежуточной хронофиксацией сменились легкостью, обволакивающей расслабленностью и приступом тоски, острыми когтями сдавливающей грудь и горло. Впрочем, на этот раз она была не столь сильной, как во время предыдущего полета, когда
(Николай, ответственный наблюдатель по их родному пространственно-социально-временному сектору и руководитель экспедиций в его пределах, возражал против той внеплановой остановки, но не слишком настойчиво, потому что и сам в глубине души хотел еще раз посмотреть на то место, где осталась ее часть)
их тахионный космолет завис над речкой Краснянкой. Десятилетний Андрей Воронин на спор с друзьями пытался преодолеть препятствие в виде высохшей сосны, соединяющей два крутых берега с красноватыми песчаными обрывами. Режим светомаскировки был включен и, разумеется, Андрюша не мог ничего заметить, но он все же поднял удивленный взгляд на небо и, потеряв координацию, в следующее мгновение уже барахтался в холодной воде...
Тогда, пролетая над далекой родной Землей, он рыдал, уткнувшись в плечо Николая, а сейчас просто с грустью и любопытством наблюдал за тем, как В'Лаар, Ан'Тиин и Ал'др
(те же Валера, Антон и Саша, только в следующем мире на планете Т'Лун у пятой по яркости звезды в созвездии Скорпиона, куда переместилась их цивилизация после того, как Солнечная система стала непригодной для жизни)
стояли с удочками в шестипалых руках на берегу речки К'Хлинн и спорили о том, кому первым перебираться на другой берег по высохшему стволу огромной аглинарии.
На долю мгновения Андрею показалось, что он, маленький, испуганный и растерянный, снова барахтается в воде, выбираясь на берег к друзьям и удивленно глядя в небо. Колючая и холодная боль пронзила грудь, а к горлу подступил горячий, едкий и удушливый ком.
Николай молча кивнул и включил мюонный ускоритель. Он понимал всё с полуслова, потому что только что сам оторвал полный тоски взгляд от недавно снятого изображения спортплощадки, на которой резвились его друзья. Те, которые остались на своих местах в своей цивилизации, остающейся прежней, но меняющей свое положение во времени и пространстве. Они, как и большинство населения комфортного и уютного мира, предпочли никогда не меняться, изменяясь вместе с ним. Так же, как и меньшинство индейцев, африканских туземцев и трехглазых аборигенов планеты перехода, которые предпочитали сохранить свой племенной уклад, даже живя рядом с цивилизацией. Кто-то, повинуясь внутренним устремлениям своего мира, был способен резко изменить свое место в нем, подобно Филу Салливану. Иные стремились вечно находиться у границы мира, проводя время в ее созерцании, молитвах и медитации. И лишь единицы окончательно выходили за рамки привычного бытия, чтобы, перестав изменяться, жить за гранью местного времени и пространства.
До цели экспедиции оставалось рукой подать - всего лишь пятьдесят восемь местных лет и восемьсот пятьдесят семь универсальных километров. Пятнадцатиминутный перелет не потребовал существенных затрат энергии, за которые пришлось бы отчитываться перед Комиссией по галактическим исследованиям подобно любителям понаблюдать за битвами и другими знаменательными событиями в истории подконтрольных миров. На огромном поле были разбросаны круги, квадраты и треугольники из колосьев кантираны, аккуратно уложенных месяц назад по локальному времени под действием полей различной частоты и интенсивности. Фигуры, невидимые под душным и влажным покрывалом фиолетово-черного ночного неба, отчетливо различались гиперволновым детектором. Плавно зависая над каждой из них, Николай и Андрей втягивали в секционный биоконтейнер по нескольку десятков колосков, чтобы передать специалистам Комиссии для изучения мутаций в зернах и их адаптации к условиям других планет.
Когда Николай уже нажал на кнопку ускорителя, на краю поля блеснула маленькая яркая вспышка. Увидев ее на мониторе, Андрей подал короткий электромагнитный импульс, и в камере местного уфолога вместо на мгновение снявшего светомаскировку корабля остались лишь призрачные огоньки, пляшущие над загадочным полем.
Стремительно набирая скорость, серебристый диск взмыл над полем и исчез, перейдя в режим темпорального смещения. До завершения экспедиции путешественникам предстояло проверить радиомаяк и телепортационную установку на астероиде на границе местной планетной системы - приманку для стимулирования развития космической техники и инициации новых посвященных. Потом - проинспектировать строительство пирамид на планете Та-Крон в созвездии Ориона - будущем доме их родного мира. И наконец, в три тысячи пятьсот восемьдесят четвертый раз вернуться на базу - ту самую планету перехода, расположенную по соседству с массивной черной дырой - воротами в другие Вселенные.
Пространственно-темпоральные перегрузки закончились, и корабль начал плавное равномерное перемещение по заданному маршруту. Андрей переключил дополнительный монитор на просмотр отснятых голограмм и долго не отрываясь смотрел на изображение детей у сосны через Краснянку. Слезы медленно стекали по его щекам на сенсорную панель управления.