Тревога охватила дремотное сознание Тумарона, вырвав его из многолетней истомы. Вторгшиеся враги стремительно набирали силу. На этот раз, в священный день, когда открываются врата между мирами, угроза была не привычно-кажущейся, на легкий зуд от микроскопических красных точек которой он уже давно перестал обращать внимание, а реальной, вгрызающейся в его владения огненным смерчем. Узкая бордовая воронка, вырвавшаяся из джунглей Промежуточного мира, вонзилась в томную зелень его родной стихии, с каждым мгновением набирая силу и угрожая разрушить ее до основания, превратив в полыхающую вечным пламенем хаоса вотчину драконов.
Усилием воли заставив себя сконцентрироваться, Тумарон всмотрелся в источник опасности. Пока очаг вторжения был очень маленьким, но именно это пугало больше всего. Для него не составляло труда легким движением раздавить сотню или даже тысячу драконов и их приспешников в естественном облике, но уничтожить этот ничтожный по размеру, но в сотни раз более смертоносный по сравнению с обычным вторжением канал было не под силу.
В самом деле, разве можно прихлопнуть микроба или вирус так же, как обычную назойливую муху?
О том, что несет этот пламенный свищ, уже начинающий искриться и разделяться на множество отростков, Тумарон знал от друзей, вынужденных покинуть свои миры под ударами красных драконов и влившихся в его необъятную сущность. Оставался только один выход - воевать на чужой территории по чужим правилам. Уменьшиться до размеров навязанного врагом поля боя и стать...
"Кем же стать?" - мучительно размышлял Тумарон, перебирая всплывающие из полузабытых темных глубин разума образы знакомых существ. "Таким же, как они, крылатым и когтистым?" - он с отвращением примерил это чудовищное обличье, но отверг его, поняв, что вряд ли сумеет быстро научиться летать после долгих лет ленивого полусна и тем более не справится в одиночку с множеством врагов в их родной стихии. "Там, наверное, дремучие заросли и трудно летать. Лучше стань кем-нибудь тяжелым, сильным и всесокрушающим", - подсказывал шелестящий шепот воспоминаний поверженных драконами друзей.
"Тигром? Медведем? Нет, их шкура недостаточно толстая, и драконы прожгут ее своими огненными струями или растерзают клювом и когтями. Надо стать толстокожим... Слоном? Нет, он слишком велик и не сможет передвигаться в дебрях Промежуточного мира, да и плохо вооружен... Нет, надо стать... как же зовут этого зверя... Единорог... Древнее животное - носитель светлой силы... Нет, его современное воплощение - носорог! Огромный черный зверь, такой же мирный, спокойный и ленивый, как я, если его не злить, с непробиваемой ороговевшей кожей и могучим оружием, способным выпустить кишки любому врагу", - решил наконец он и стал конденсироваться в месте нападения.
Мир со свистом сворачивался перед ним. Новое тело стремительно уменьшалось, из призрачно-размытого становясь всё более плотным и послушным, а пурпурная нить пробитой драконами воронки приближалась и превращалась в зловещее зарево пожара. Из серой полумглы показалось прозрачное лицо жреца Срединного мира. От него исходили стремление к разрушению и черно-красная воронка ритуала освобождения сил тьмы - первопричины грядущей катастрофы. Вложив в острие оружия всю злобу разъяренного носорога и страстное желание оставить мир прежним, Тумарон бросился на носителя зла, целясь ему в глаз, но уже в следующее мгновение пожалел о необдуманной атаке. Тело зверя было еще слишком разреженным и не принесло жрецу вреда, а из полумглы потревоженного логова врага вырвались десятки драконов. Здесь, на открытом пространстве, шансов на победу в схватке с ними не было - непробиваемая шкура еще не успела полностью сконденсироваться из вихрей туманного эфира, а полупрозрачные глаза оставались полностью беззащитными перед разверзшимися когтями и клекочущими клювами чудовищ. Мгновенно оценив обстановку, Тумарон снова стал быстро уменьшаться, отстреливаясь от чудовищ сбрасываемым избытком эфирной плазмы, и устремился к причудливым постройкам и непроходимым зарослям Промежуточного мира - порождения жрецов, в котором решалась судьба Вселенной. Ему повезло - спасительные стены были совсем рядом, и в то мгновение, когда когти одного из преследователей уже скользнули по спине, Тумарон воспользовался гибкостью еще не до конца оформившегося тела и протиснулся в узкий лаз между блестящими строениями.
Здесь царил полумрак и раздавались шелестящие, шипящие и скрежещущие звуки. Тумарон продирался сквозь дебри намертво сплетенных друг с другом разноцветных лиан. Сначала он лишь ощущал приближение цели по исходящим от нее волнам тревоги, но вскоре стало заметным и зарево приближающейся беды. Багровые всполохи поднимались ввысь, превращаясь в огромных эфемерных тварей, стремящихся в...
"...мой мир, который я создавал веками. Скоро он может превратиться в ад",- ужаснулся Тумарон и усилием воли заставил себя двигаться еще быстрее, отчаянно прорываясь сквозь дебри и завалы...
Красный туман исходил из дупла огромного дерева с уродливо извивающимися по земле корнями, окутывал поляну, расстилался по окрестным зарослям и устремлялся в небо клокочущими пузырящимися сгустками. Сквозь марево проступали силуэты каких-то существ, но разглядеть их полностью не удавалось. Превозмогая саднящий зуд в горле и носу, Тумарон направился к источнику эманации...
Из джунглей донесся хруст, и через несколько мгновений поляна наполнилась гулким топотом копыт трех омерзительных тварей с чешуйчатой кожей и желтовато-черными клыками. Они были меньше Тумарона, и он принял бой, сначала выждав паузу и подпустив врагов вплотную, а потом с протяжным рыком бросившись на ближайшего из них. Рог пропорол брюхо чудовища, выпустив дымящиеся зеленые кишки. Резко мотнув головой с корчащейся пронзенной тушей, Тумарон сбил с ног второго. Третий зашел сзади, но его зубы лишь сдавили толстую и упругую шкуру, не причинив большого вреда. Тумарон развернулся и, встав на дыбы, повалил противника и припечатал его к земле увесистым копытом...
Сверху послышался свист, и из тумана выступили очертания черно-красных перепончатых крыльев. Это были два дракона, но не такие огромные, как в наружном мире, потому что продраться сквозь дебри могли лишь самые маленькие из этих смертоносных существ. Тумарон не стал встречать врагов рогом, а наклонил голову, пряча глаза, и принял удар покрытой броней спиной. Как только когти вонзились в шкуру, увязнув в слоях подкожного жира, он резко опрокинулся и подмял врагов всем своим телом, слыша пронзительные крики, сменяющиеся хрустом костей и предсмертными хрипами...
... Он давил, топтал, распарывал рогом и продвигался вперед... и снова колол, бил, валил, топтал, а потом складывал трупы на гладкие и гибкие корни адского дерева, перекрывая путь питающим его сокам. Поток багрового испарения постепенно ослабевал. Сами корни никак не поддавались его рогу и копытам, извиваясь, натягиваясь до предела, но не разрываясь... Наконец, уже подойдя вплотную к чудовищному растению, Тумарон уперся в его огромный и каменно-твердый ствол и из последних сил поддел рогом самый маленький из входящих в него отростков. Корень затрещал и с хрустом оторвался, обнажив множество блестящих искрящихся веток. Яркая вспышка и оглушительный грохот заполнили всё вокруг. Запахло гарью, и все тело охватили судороги и нестерпимая боль. Сначала дерево притянуло Тумарона к себе, а потом отбросило на землю, погружая в пронизанную разноцветными вспышками темноту...
--- --- ---
Сознание медленно возвращалось сквозь плывущие перед глазами разноцветные круги. Багровый туман рассеивался, уходя в далекие чуждые пространства вместе с отвратительными эманациями стремительно распадающихся трупов поверженных врагов. Массивное и грозное тело черного носорога тоже постепенно расплывалось и разрасталось, с каждым мгновением становясь всё более прозрачным и бесформенным. Огромный разум Тумарона восстанавливался, вбирая в себя привычные вибрации микроскопических частиц, несущихся по проводам и дающих свет и тепло, мягких и теплых искусственных волн, наполняющих эфир музыкой и причудливыми картинками, и повседневной жизни родного мира - обрывков разговоров, эмоций, мыслей, игр, любви и секса. Вскоре его оболочка сравнялась по размеру с головой жреца Срединного мира. От нее исходили растерянность и смятение, и вокруг больше не было ни одного дракона. Усилием воли задержав расширение, Тумарон плавно проник внутрь и стал говорить. Долго, спокойно и убедительно...
--- --- ---
"И на кой мне всё это нужно? Мне девятнадцать лет - надо с девушками встречаться, к сессии готовиться, спортом заниматься и жить как нормальные люди, а я чего творю? Совсем уже обалдел с этой хренью. Стабилизация протоплазменных сгустков невозможна - потратил только на эту машину полгода, а что в результате? Красноватые всполохи, неспособные отдалиться от генератора больше чем на метр, неустойчивый разряд, который почему-то стал ослабевать, хотя я постоянно увеличивал напряжение, и короткое замыкание... Нет, на фиг, не буду больше этой ерундой заниматься. И бродилки с монстрами и прочие сетевые игрушки уже достали - сижу как проклятый ночами, а кончится всё тем, что из института выгонят и в армию отправят. Всё, начинаю новую жизнь", - похожие мысли впервые пришли в голову второкурсника Андрея Семенова несколько минут назад, еще до неудачного окончания эксперимента, вместе с резким приступом головной боли, ужасом и ощущением, что его мозг вскрыли как консервную банку, и туда попытался ворваться кто-то чужой, огромный и разъяренный. Потом это наваждение отступило, сменившись привычным фоном "Всё задолбало - институт, учеба, тупые однокурсники со своими плоскими интересами и вообще весь этот мир... Хочется исследовать что-то новое, за что могут сразу Нобелевскую премию дать, а всё остальное время играть и погружаться в миры, где нет этих дурацких бумажных законов, а есть место подвигам и приключениям". А сейчас... казалось, что замыкание произошло не только в генераторе, который он как безумный собирал на даче четыре месяца, воруя детали из институтской лаборатории, но и в голове, и во всем теле. То, чем он жил последние полгода, куда-то отступило и стало рассеиваться как предрассветный туман или тяжелое похмелье. "Надо сдать все "хвосты"... что там у меня накопилось... курсовик по сопромату... задание по теормеху... контрольная по физхимии... зачет по социологии... если напрячься, всё можно успеть и допуск до сессии получить. И Ленка Крылова... она же сама ко мне клеится всё время, а я из-за всей этой дряни на нее внимания не обращаю. Если еще не охладела, надо ей ответить и познакомиться поближе, заодно и с заданиями друг другу поможем", - эти здравые мысли, заполняющие сознание подобно родниковой воде или по крайней мере огуречному рассолу после вчерашнего, были внезапно прерваны холодной и какой-то потусторонней тревогой: "А ведь если... если бы я сделал это, то где гарантия, что стабильные протоплазменные сгустки не стали бы расти и развиваться самопроизвольно, и потом их удалось бы остановить?"
"Их становится всё больше... они растут и стремительно размножаются, превращаясь в огромных огненных драконов, способных менять форму, становиться невидимыми и проникать повсюду... они пожирают на своём пути всё, что вырабатывает энергию... через несколько дней в мире не будет электричества, и наступит хаос, и придет всё то, о чем я мечтал, погружаясь в паутину компьютерных стрелялок - мир без бюрократических документов, суеты, заумной учебы и нудных правил, охваченный пламенем войны героев с монстрами...
И вообще, кто подсказал мне эту идею, до которой не могли догадаться нобелевские лауреаты? Как-то уж слишком неожиданно она пришла мне в голову как раз тогда, когда я махнул на себя рукой и возненавидел весь мир..."
Эти видения и мысли были слишком явственными и леденящими, чтобы отмахнуться от них как от пустых бессмысленных фантазий и галлюцинаций
(за исключением промелькнувшего перед глазами полупрозрачного носорога, который, похоже, действительно был каким-то глюком).
Вооружившись массивными плоскогубцами с кусачками, Андрей решительно направился к прибору.