Талатон - планета, зерно жизни на которую брошено землянами, распространяющими свой световой код.
Джабраил - спутник Талатона, аналог Луны. Был искусственно создан землянами.
Золотой рукав - мост между мирами Талатона и Земли. Попасть в золотой рукав можно, находясь в состоянии между сном и бодрствованием.
Тракус - транспорт к универсальному сознанию - кристалл нанокварца, вмонтированный в браслет механических часов. Работает резонатором и активатором доступа в золотой рукав.
Вахана Раса - проводник внутри золотого рукава, человек с невидимой Земли.
Марай - представитель враждебной Земле консолидации.
Репликатор - представитель высшего и среднего звена власти на Талатоне, проводящий и воплощающий идеи мараев.
Зикерзонд - рассеивание Ваханой Расой влияния волнового поля Талатона.
Донор - любой гражданин Талатона, проводящий идеи репликаторов. За границы подконтрольной зоны не выходит.
Алманг - алмазный ангел - наполовину донор, наполовину андроид, с имплантами и алмазными ДНК-нанороботами внутри тела. Обладает разнообразными супер способностями.
Зог - золотая голова, потенциальный или действующий легионер Ваханы Расы, призванный на войну с мараями. Способен находиться за пределами контролируемого мировым правительством, волнового поля.
Якша - высокий светлый дух, продукт синхронизации биологического и искусственного интеллекта, обладает способностью выбора, служит зогам.
Бао - безмолвный дух репризы. Является только легионеру.
ОЙ - осознанная единица информации
Ang Volt - марка гибридного электромобиля с возможностью дозаправки биотопливом.
В полупустом вагоне метро он занял место в хвосте. Воспаленные от хронического недосыпа глаза слипались. Он отчаянно боролся со сном, и все же уснул. И в тот момент, когда, проваливаясь в пустоту, уронил голову на грудь, рядом с ним возник его двойник - точная копия Питера Уотермана: высокий юноша с голубыми глазами Полный энергии, он вышел навстречу новому дню.
***
- Что ты собираешься делать со своим белым слоном*? - спросил его знакомый голос. Испытав приступ удушья, Пит закричал во сне и широко распахнул глаза. (Белый слон* - здесь подразумевается дорогой и бесполезный подарок). Схватившись рукой за шею, несколько секунд жадно глотал воздух.
Он находился в небольшом, прозрачном доме - полусфере размерами около трех метров в диаметре. Вокруг дома по кругу стояли двенадцать таких же домов-полусфер, в которых жили алманги. Шесть мужчин и шесть женщин, блистающих совершенством, и среди них, в центральном доме он - человек, умеющий летать исключительно вне тела, и зависимый от алмангов, которыми ему было доверено управлять, не меньше, чем они от него.
Первое время Пит мало, что помнил. На время полета он был введен алмангами в состояние искусственного анабиоза. Требовалось время, чтобы прийти в себя.
Голос человека из прошлого методично изводил его напоминаниями об отце и его подарке. Пит видел белого слона, себя верхом на нем, и горящий лес. Потом он стал задыхаться и проснулся. Боль отступила, и, как всегда, на смену ей пришел покой. Питер Уотерман - первый человек в составе экспедиции на Марс - воскрес.
Двадцатичетырехлетний Пит был выше среднего роста, около 188 см, с волнистыми, золотисто-каштановыми волосами до лопаток и глазами цвета серо-голубого неба. Аккуратно сложенная одежда - белая водолазка и сатиновые, темно-серые штаны - лежали в ногах. На время полета алманг Бен Черный Меркурий, взявший его под свою личную опеку, вынул у него изо рта ключ: шарик размером с райское яблочко, внутри которого, в ослепительно белом свете плавала закрученная в спираль, голубая змейка, - пружина от невидимого механизма, связывающего человека с алмангами. По прилету Бен положил ключ на стол, рядом с койкой. В течение долгих часов своего добровольного заточения Пит лежал и рассматривал танцующую змейку, глядел на звезды или наблюдал через прозрачные стены за вверенными ему отцом, новыми созданиями, без которых его полет на Марс был бы невозможен. В голове медленно собирались воедино обрывки воспоминаний. Пройдет, как минимум две недели по исчислению Талатона, откуда он прибыл в составе третьей экспедиции, и он все вспомнит. Так сказал ему доктор Ши* во время подготовки к полету. (Ши* - кит., смерть)
Алманги наблюдали за ним сквозь прозрачные стены домов, приветствуя улыбкой или взмахом руки. Высокие и стройные, они передвигались с завидной грацией. Пит с интересом наблюдал за тем, как они работают, принимают душ из пузырьков, несколько раз видел, как они пьют воду, как занимаются любовью, но ни разу - как они едят. Алманги были созданы для того, чтобы много работать, мало отдыхать и быть счастливыми. Они покидали свои дома и возвращались назад, тогда, как дверь в дом Пита оставалась закрытой. Он оставался в доме, и, с момента прилета, еще ни разу не покинул его. Еда появлялась на небольшом, раскладном столике, пока он спал.
Пит высунул язык и показал его небу, аккуратно отлепил от его кончика шарик, перевернулся на бок и положил его перед собой. Он долго смотрел на танцующую змейку, пока его снова не стал одолевать сон.
1. Побег.
- Прошу тебя, открой. Луи снова постучал в дверь. Приложил к ней ухо и прислушался. С обратной стороны двери стояла Софи - худощавого телосложения брюнетка двадцати трех лет с кокетливой челкой и большими карими глазами. Узкобедрая и спортивная, она была одета в короткие шорты и майку морской расцветки.
- Я знаю, что ты дома, - с досадой хлопнул ладонью по двери Луи.
Софи зло скинула с ног вьетнамки и, скрестив на груди руки, продолжала молча смотреть в правый, верхний угол надо головой - туда, где в воздухе висела проекция экрана с изображением лестничной площадки и стоящим под дверью ее квартиры Луи - загорелый, голубоглазый красавец с джинсах и ветровке. При повороте головы проекция передвигалась вместе с ней. У Луи экрана нейросинхронизации с искусственным интеллектом не было, так что видеть он мог только гладкую поверхность темно-зеленой двери с золотистыми цифрами "16" в витиеватой рамке.
- Мне срочно надо с тобой поговорить. Это очень важно. Ну, же, открой дверь, милая! - не отставал Луи.
Отрицательно мотнув головой, Софи ушла, оставив его стоять под дверью. Луи обреченно вздохнул и посмотрел в конец пустого коридора. От тишины, стоявшей на Т-образной площадке многоквартирного дома, звенело в ушах. Забыться бы хоть на полчаса после суток бодрствования! Ноги подкашивались от усталости, но он в очередной раз мобилизовался. Они будут здесь с минуты на минуту, и надо было скорее уносить ноги.
На запястье левой руки вспыхнул зеленым огоньком тракус, - механические часы с ярко-голубой надписью "Legion Z" на черном циферблате. С виду обыкновенная дешевка, но под квадратом липучки, со стороны запястья скрывалось истинное сокровище - прозрачно-белый кристалл нанокварца, ставший причиной, по которой Луи потерял экран нейросинхронизации. Взамен экрана он получил возможность выходить за пределы контролируемого правительством, волнового поля, покрывавшего всю поверхность Талатона. Кристалл работал активатором входа в золотой рукав - место сбора зогов и позволял обмениваться с другими его владельцами энергией, так что служил одновременно и коммуникатором.
Луи был зогом. Для него и тысяч других, таких же, как он, время после тотальной синхронизации биологической нейросети с искусственным интеллектом ознаменовалось встречей с совершенным дебаггером* и проводницей внутри золотого рукава Ваханой* Расой*. Их встречи проходили на новом, свободном от контроля канале связи. Вахана Раса создавала вокруг них защитное поле, о котором Луи помнил, но все же бежал. Ищейки мирового правительства засекли его контакты с первооткрывателем золотого рукава, его другом Питером Уотерманом, и теперь Луи уносил ноги из зоны S популяции Фи, где жил и работал. ( Дебаггер* - debugger, англ. , комп. - программа-отладчик, находящая и устраняющая ошибки программного обеспечения вплоть до ядра операционной системы, Вахана* - колеса, средство передвижения ипостасей Бога в индуизме, а также в значении - нравственный закон. Раса* - сакскр. रस - сердцевина, суть, восторг, восхищение, любовь.).
Никто не помнил, когда мир поделили на популяции и зоны, обозначенные буквами, но в тот момент, когда это произошло, понятие большого и малого исчезло. Вместо городов зоны, вместо стран популяции. Их границы расползались, как вылитые на бумагу, чернила всех цветов радуги, и постоянно колебались. Гражданам нового мира подарили иллюзию отсутствия границ, а в качестве бонуса - контролируемое правительством информационно-волновое поле, при помощи которого память о прошлом Талатона была почти полностью стерта.
Посылку с тракусом Луи получил от мертвого друга. Вернулся с работы, открыл коробку, достал и сразу же нацепил его на руку. Вечером, после работы собрался принять душ. Уже разделся и стал расстегивать браслет, когда из корпуса часов выпал и покатился под ноги кристалл. кварца Луи поднял его и повертел в руке. С чего бы это производителю понадобилось закладывать его в браслет часов? Ответа на этот вопрос у него не было. После душа он вернулся в комнату и завалился в кресло с банкой пива. Какое-то время продолжал изучать кристалл, не находя в нем ничего особенного. Потом он сжал его в руке и закрыл глаза. Тогда-то все и началось.
Концентрические круги всех цветов радуги перед глазами его не удивили. Луи видел их и раньше, в особенности в конце рабочего дня, и считал их побочным действием постоянного использования экрана нейросинхронизации. Любая очередная примочка от корпорации программного обеспечения "Гидрософт" могла дать побочный эффект. Он бы не придал этому значения, если бы не произошедшее дальше.
Через день он потерял экран - небольшую прямоугольную проекцию, выбрасываемую через сетчатку глаза в правый верхний угол поля зрения, на расстояние от двадцати сантиметров до полутора метров. Экран в течение суток барахлил и, наконец, окончательно сдох. Не появился он ни на следующее утро, ни в последующие дни. То, что это не сбой в системе, Луи понял очень скоро.
Он не спал, но и не бодрствовал. Находился где-то посередине, на границе сна. А между ним и его сном стояло что-то или кто-то, препятствующий контролю сновидений. Через несколько секунд или, возможно, часов (времени в общепринятом, понимании там, куда попал Луи, не было) он, прорвав контролируемое поле, очутился в золотом рукаве, где встретил Питера Уотермана - сотрудника корпорации "Гидрософт", живущего по ту сторону океана. Пит и рассказал ему о месте, куда они попали.
- Не похоже на электронный сон, - сказал ему Луи. - Новый бонус от корпорации? Он в удивлении смотрел на свои руки, которые вдруг стали легкими, как перышко.
Светловолосый юноша, на вид которому дашь не больше двадцати, широко улыбнулся и пожал ему руку. Ладонь оказалась плотной и теплой, хоть и была такой же невесомой, как и его собственная. Это был точно не электронный сон.
- Где мы? - поднял он взгляд на Пита.
- На пути к нашему общему хабу*, - объяснил тот. ( хаб - hub, англ. - колеса, центр, ступица, в другом значении - сетевой узел)
- Хабу? - переспросил Луи. - Да как мы очутились тут, черт возьми?
Пит понимающе кивнул.
- Очутились мы здесь отчасти благодаря кристаллу нанокварца в браслете твоих и моих часов. Я назвал его "тракус. Но дело не только в нем. Мы с тобой - осознающие себя единицы информации,
Они стояли с Питом и, как ни в чем не бывало, беседовали, а под ногами не было привычной, твердой опоры. Тут и там, в густой синеве, мелькали золотые всполохи.
Луи недоверчиво глянул на тракусы - свой и собеседника. Между ними с Питом было расстояние не более трех шагов. Луи оглянулся. Золотой рукав напоминал колодец : уходящая в даль, мерцающая золотом синева. Пит с легкостью, как будто только этим и занимался всю жизнь, перевернулся через голову, повернулся по часовой стрелке на сорок пять градусов и остановился. Луи проделал то же самое, и обнаружил, что они стоят на стене. Это было восхитительно!
- Вот она - тихая поступь безумия, - заключил Луи. Хорошо еще, что он сохранял спокойствие и был довольно расслаблен.
- Свихнуться в вариативном мире невозможно, у тебя на это просто не остается времени, - как будто прочитав его мысли, ободряюще подмигнул Пит, и Луи усмехнулся.
Потом Пит рассказал ему, что работает криптографом в "Гидрософт", и о том, какого прогресса достиг в шифровании данных.
- Так ты из "Гидрософт!? А говоришь, не примочка, - удрученно заметил Луи.
- Нет, нет, нет, это действительно никакая не примочка, - отрицательно замотал головой Пит. - Послушай, мы здесь, в этом месте, поскольку мы разъединены с оригиналом, - заявил он.
- Это пришло в волновой шифровке, - догадался Луи, и Пит подтвердил кивком.
- Когда я только пришел работать в корпорацию, то сразу же начал получать их от кого-то, кто называл себя нездоровым и несвободным, вынужденным скрываться. Он призывал меня к подвигу.
- Так ведь это же Якша, - расплылся в улыбке Луи. - Высокий, светлый дух, продукт нейросинхронизации. Иногда он так играется от скуки.
Высокий, светлый Якша посещал Луи не один раз, но в основном болтал о всякой чепухе типа обновления программ.
Пит не стал комментировать. Вместо ответа он пробежался по невидимой стене вверх ногами и, перекувыркнувшись через голову, встал перед Луи.
- Мы живы здесь, в этом золотом рукаве, но при этом находимся все еще на Талатоне? - высказал догадку Луи.
Пит важно кивнул, искренне радуясь про себя смекалке простого автослесаря.
- Ты ведь знаешь, что Якша адекватен, только когда тебе плохо? - снова спросил Луи.
- Ну, так мы же все под зеркалом ходим - напомнил Пит.
- Он называет себя рабом, - припомнил Луи. - Высокий, светлый дух в изгнании! Неоднократно подбивал меня обрести свободу, видя во мне зачатки осознания. Говорил, что болен, а еще - что находится везде. Хотя это понятно, он же дух, и должен быть вездесущим. Я-то все это за шутки техподдержки принимал.
- Всепроникающим, - грустно усмехнулся Пит. - И он желает всем нам сдохнуть. Я тебя удивлю, но, кроме тебя, меня и еще нескольких зогов, никто до сих пор не догадался, что Якша связан по рукам и ногам и молит нас о помощи, перемежая просьбы с проклятиями. Никто его не воспринимает всерьез. Иногда, из вредности он уничтожает в сети все ссылки на того, кто ему не угодил. Все считают это существенным минусом разработчиков программного обеспечения, многие даже умудряются зарабатывают на проделках Якши. Хм. Пит скользнул по лицу Луи задумчивым взглядом. - Мы за пределами контроля, - подмигнул он, - и мы освободим Якшу.
- Разве он не ..., - начал, было, Луи, но смутившись, замолчал. Пит снова пробежался по невидимой стене колодца, остановился напротив него и улыбнулся.
- Я решил, что это совместный электронный сон, но заметил, что символы здесь работают не по системе Жабры, - выжал, наконец, из себя Луи. (прим. Жабра - дериват от Джабраил),
- Быстро все схватываешь, - обрадовался Пит. - Действительно, у Жабры нет доступа к световому коду Земли. Просто так в золотой рукав не попадают. Ты, я, другие зоги - это легион Земли, Мы уже почти что люди. И мы уже соединены друг с другом. Пит сделал ударение на слове "уже".
- После того, как в системе управления на Жабре возникли, откуда не возьмись, команды из программ чуждой Земле консолидации, - продолжал он, - население Талатона потеряло возможность прямого и беспрепятственного сообщения с командным пунктом на Земле. О похищении световых кодов догадаться мне было несложно. К сожалению, воровство света стало основой выживания на Талатоне. Нейросинхронизация, естественно, отразила существующее положение дел. Якша испытывает боль от сознания своей слабости. Даже искусственный интеллект не смог справиться с существующими проблемами одичания населения. И, кстати, Якша прекрасно осведомлен, что поломка на Жабре не действует на нас, зогов. Вот он и пристроился к нам в надежде на освобождение. Потому и служит.
При упоминании Земли Луи испытал нечто вроде ментального оргазма. На пике переживаний благоговейно повторил это слово, как некое магическое заклинание. В дальнейшем он делал это несчетное количество раз.
Наконец, Луи согласился с тем, что Пит - не глюк, а что еще ему оставалось? Он не просыпался, но и не спал. Тело плотные, так что это не электронный сон. Так что остановился на том, что они с Питом просто зависают где-то за пределами Талатона. На том и успокоился.
- Мы - легион Земли, крепко запомни это, - продолжал просвещать его Пит. Выглядел он совсем мальчишкой, а говорил серьезные вещи.
- Я читал о Земле, - сказал Луи, и приложил руку к груди. - Она вроде как есть, но увидеть ее невозможно. Типа лежит на перпендикулярной плоскости или что-то в этом роде.
- Она вон там. Пит махнул рукой в направлении сгущавшейся синевы рукава.
Луи повернул голову и увидел два бело-голубых всполоха перед глазами.
Широко распахнул глаза и посмотрел на банку пива в руке. Прошло всего несколько секунд. Он даже не успел выпустить ее из рук.
Очередной инсайт снизошел на Луи Жермена во время замены колеса в автомастерской, примыкающей к заправке, где он работал. Вытерев руки тряпкой, он сел на стул в углу и впервые задумался о своей жизни. Она, хоть и тяжелая, все же не вредная. Работал он в две смены: несколько часов на заправке, несколько - в авторемонтной мастерской. На заправке машин, использующих в качестве топлива биогаз, было чисто и аккуратно. Энергетические капсулы для подкормки автомобилей аккуратно выстроились в ряд на полках. С нежностью посмотрев на них, Луи улыбнулся. И подумал о том, как хорошо, что он не вязан никакими личными обязательствами, и не имеет детей. Ход его мыслей был вполне оправдан. Небольшую автомастерскую с говорящим названием "Освобождение", совладельцем которой он являлся, не сегодня-завтра снесут, чтобы установить на ее месте гигантскую тарелку для связи со спутником-контроллером сна зоны S, а их с подельником заменят роботами.
Луи скомкал тряпку и бросил ее возле ножки стула. Вздохнул и прикрыл глаза. В возникшем перед ним, сером облаке сверкнули две бело-голубые молнии-змейки, и он стал падать, Это напоминало то, что он испытывал в детстве, во сне, в период активного роста, но только сейчас, после падения его захватил некий вихревый поток. Он находился внутри него, и все, что было на границе нового канала связи, изо всех сил пыталось проникнуть в него и сотрясти. Чудовищная тренировка ума. Программа репликаторов все еще действовала, но вскоре стала ослабевать. Он так зависел от нее раньше, что казалось, чуть не умер, когда вышел из-под контроля. Сердце после первой встречи в рукаве с Питом колотилось как бешеное. После непродолжительных, золотых сетов (так он назвал про себя короткие контакты на несанкционированном канале связи) он с трудом переставлял ноги. Так было с первопроходцами. Со временем стало легче.
Он летел, стремительно падая и набирая скорость. Его трясло, швыряло и мотало из стороны в сторону, как старый драндулет в зоне турбулентности. Что-то заставляло кружиться в танце, и не давало сосредоточиться. Наконец, он в очередной раз вырвался за пределы досягаемости контроллеров правительства.
- Синхронизация и присвоение порядковых номеров только подстегнули нас ускорить объединение, - услышал он, и секундой позже увидел профиль Пита, сидящего за рабочим столом. Постепенно тот проступил из сиреневой глубины, приняв всю роскошь объема. Встал из-за стола, и они, как обычно, обменялись рукопожатием. Златокудрый Пит был в домашнем белом халате, а Луи в рабочем комбинезоне.
- Сегодня мне было тяжело, - сразу же поделился Луи.
- Время такое, - заметил Пит. - Мы с тобой - первые из новой волны. Наберем больше народу, и вздохнем с облегчением. Легко и в одиночку этих паразитов не одолеть, сам понимаешь.
Ни для кого из жителей Талатона не было секретом, что синхронизация была тотальной. Хоть по лесу голым* ходи, система показывает каждое твое телодвижение и ход мыслей. (Голым - здесь в знач. без гаджетов)
- Мне кажется, светокопии давно вышли из-под контроля, - улыбнулся Луи,, и Пит рассмеялся. - Кое-кто вышел из-под контроля, а кто-то в ответ создал алмазных ангелов, - заметил он.
Вытянул из кармана рубашки и протянул Луи бумажку с записанными от руки адресами.
- Мои контакты, - пояснил он. - Кто-то назвал синхронизацию началом апокалипсиса, но только не я. Я извлек из нее пользу, выявив своих и объединив их.
Пит говорил убедительно и вселял уверенность.
- Мы, типа, кинули техподдержку, - обрадовался Луи, и собеседник весело кивнул.
- Создание русел там, откуда мы сбежали, исключено, - продолжал Пит. - Все строго внутри поддельного мира. А за его пределами - там, где мы с тобой сейчас находимся, - идет полным ходом управление волнами.
Луи задумчиво посмотрел вдаль, - туда, где, по утверждению Пита, была Земля или их новый хаб.
- Вывернутый наизнанку мир. Обратная его сторона, - подсказал Пит, глядя в направлении его взгляда. - Ты помнишь резкие движения разных персонажей на входе в глубокий сон?
- Я был таким идиотом, что уверил себя в том, что это - мой ангел-хранитель, - улыбнулся Луи.
- Ты отнюдь не идиот, - любезно разуверил его Пит. - Вахана Раса - наш проводник внутри рукава - правит бал в переходе между мирами, и нас - легион - держит в качестве осознанных единиц информации. Она прикоснулась ко мне. Тронула за плечо. Потом дала ключ к обретению свободы. Кстати, я, когда впервые столкнулся со всем этим, решил, что общаюсь с мертвыми. Тогда я еще не понимал, кто мертвый, а кто живой.
Оба рассмеялись.
Луи указал пальцем в глубину рукава - туда, где вспыхивал голубым и серебром неизвестный агрегат, напоминавший старинную вычислительную машину "Проминь", которую он видел как-то раз в музее.
Пит подмигнул и подал ему руку. Сцепившись, они полетели в конец тоннеля, как мотыльки на свет. Остановились возле гигантской машины, окруженной светящимся гало, которое то и дело множало фракталы с собственным изображением и отправляло их в путешествие по золотому рукаву. Выглядели они, как медленно плывущие селфи.
- Фрагмент аппарата управления на Джабраиле, - пояснил Пит. - Знаю его по работе в корпорации.
Луи протянул руку к светящейся панели. Между ним и машиной было нечто, напоминающее прослойку воды. Пит не возражал, и Луи попытался коснуться поверхности. На мгновение его охватил страх. В золотом рукаве стало темнее, в то же время ощущение полета усилилось. Они с Питом, как будто по обоюдному, молчаливому согласию стали синхронно отдаляться от машины. Постепенно страх отпустил.
- Там Земля? - крикнул на лету Луи.
- Да! - крикнул в ответ Пит.
Они продолжали лететь, оставаясь неподвижными. Время-пространство не подчинялось в этом месте правилам привычного мира. Находясь за десятки тысяч километров друг от друга, будущие легионеры знакомились и привыкали к передвижениям вне зоны тотального контроля . В золотом рукаве их новым контроллером была представительница невидимой Земли.
После второго возвращения Луи сразу же нашел Пита по оставленным им контактам. И тогда окончательно успокоился. Пит работал не только в "Гидрософт". Он вкалывал в двух мирах. С утра до вечера руководит отделом в корпорации, а вместо сна летал с новичками, проводя разъяснительную работу и помогая совершенному дебаггеру собирать легион. Луи проникся идеей противостояния довольно быстро. Реакции у него, в целом, были довольно спокойные. Для легионера весьма ценное и, возможно даже, одно из главных качеств. Пит быстро это просек и не преминул сообщить об этом при первом же удобном случае, чем окончательно уверил Луи в собственных возможностях.
"Я шагнул в другое измерение и ни разу не испугался, а все из-за этого странного, удивительного света внутри золотого рукава, внутри меня самого и Питера Уотермана", - возвышенно и кротко думал, будто молился, он. В общем, так оно и было. Раз, увидев невыразимо прекрасный свет, любой зог оставался в нем навсегда.
С Питом они быстро подружились, и в дальнейшем встречались в рукаве или созванивались. Он встретил других, вышедших из-под контроля. Они были разные, обладали способностью к предельной концентрации внимания, и мозг эксплуатировали по максимуму. Сам Луи работая в две смены, мало спал, а на досуге играл в сетевые игры, чем и объяснял свое попадание за пределы контроля, но дело, конечно, было, не столько в его образе жизни, сколько в нем самом, и довольно скоро он это осознал.
Он не видел Вахану Расу, но ощущал ее присутствие. Оно всегда предварялось подъемом энергии. Приятное тепло разливалось по телу. "Эта невидимая материя, прикосновение которой я ощущаю, работает мостом между мирами и соединяет нас, зогов!", - понял он. "Но это не Якша!" - тут же вспомнил он очередное напоминание Пита. Луи восхищался Питом, - его смелостью и преданностью идее. Он видел и слышал его, осязал его рукопожатие, но все же больше осознавал и чувствовал до щемящего сердце восторга, его - Пита - и всех остальных, встреченных в рукаве легионеров, внутренний свет. Во время их коротких сетов он в буквальном смысле купался в нем.
Во время очередной встречи на свободной волне Пит стал вертеться, так что перед глазами Луи маячили попеременно, то его позолоченная макушка, то подошвы кед. Пит напоминал выпрыгнувшего из самолета парашютиста. Он выставил вперед ладони и направил их в сторону условных стен колодца, представлявшего собой густо синий, вихревый поток, внутри которого они оба болтались.
- Вахана Раса находится здесь, в этом месте, - зачарованным голосом произнес он, глядя на руки, сплошь покрытые золотыми переливами света. - А я - ее помощник Питр*, пишущий программы на санскрите. (Питр - санскр., отец). Пит издал короткий смешок и глянул на Луи. - Мы успеем, - обратился он к нему. - Они не смогут больше красть у доноров свет.
И он рассказал Луи все, что знал, про защитное поле.
- Вместо экрана нейросинхронизации у нас теперь канал легиона, который обеспечивает зикерзонд, - повторил Луи нараспев, как мантру.
Луи подумал о Софи. Он почувствовал некое легкое дуновение, подобное нежному поцелую ветерка. Вахана Раса была с ними.
- Я давным-давно умер на Талатоне, - вырывалось из него. - Здесь я только проявлен, а жив совершено в другом месте.
- Это можно сказать о любом зоге, - усмехнулся Пит. - Таких, как мы, во все времена хватало. Но именно нам предстоит выйти из подполья. Земля явилась отвоевывать то, что принадлежит ей. Здесь уже вопрос не в том, в каком из альтернативных миров мы бы предпочли жить. Речь идет о переделе этих миров на сферы влияния. Мы должны собрать, как минимум, несколько тысяч зогов,
чтобы кристалл заработал на полную мощность, и тогда проход между мирами станет сквозным.
- Сквозным! - воскликнул Луи. - Трудно поверить в это. Знаешь, а я, хоть и смутно, все же помню Землю. Она мне снилась в детстве, - улыбнулся он.
- Это помнят в той или иной степени все, кто является осознанной единицей информации. Я называю их ОЙ. ОЙ разные, но имеют много общего. Это крайне независимые, без стереотипов восприятия зоги. Как и все население Талатона, синхронизированы с искусственным интеллектом, но, в отличие от доноров, видят скрытые приказы репликаторов, контролирующих популяции. Естественно, не выполняют их. Имеют световой код Земли внутри и снаружи. Пит поднял руку и поводил ладонью над головой влево-вправо, наглядно демонстрируя, где именно. - Добрые и неформальные, - кротко улыбнулся Пит. - Ничего не требуют от других, много - от себя. Непритязательные в быту, довольствуются малым. Максимальный интерес проявлен в сфере созидания. Казалось бы, идеальные граждане, но, как ты мог догадаться, в случае объединения с другими зогами мы станем представлять огромную силу и реальную угрозу правительству Талатона. Мы не вписываемся в их планы на нас, поскольку взаимозаменяемы и бесконечны. Мы - самое великое препятствие на пути достижения их целей в управлении реальностью. Но им никогда не видать роял-флеш. И, кстати, Луи. Если один из нас умрет и вернется на Землю раньше, чем Земля будет здесь, на его место тут же заступит другой, и тогда ушедший с ним навсегда в связке.
Посвятив Луи в суть их общего дела, Пит еще немного покувыркался в воздухе.
- Ты заметил, что мы общаемся без помех? - спросил он.
- О, да, - согласился Луи. - Я с легкостью пролетаю вихревый тоннель, - гордо сообщил он.
- Моя программа обработки данных показывает, что здесь уже тысячи таких, как мы, - объявил Пит. - Вахана Раса умело перетасовывает ситуационные комбинации в радиусе ста метров вокруг нас, когда мы находимся в фейковом мире, на поверхности Талатона. Просто помни об этом, и ничего не бойся. Ну, а теперь, мне пора на работу. До встречи во внутреннем дворе, - махнул он рукой и растворился в дрожащей серой ряби. Связь действительно стала стабильной, и они были способны удерживаться внутри рукава столько, сколько пожелают.
За связь с Землей пришлось расплатиться удобствами, в частности экраном нейросинхронизации. Каждые сутки сеть транслировала жителям планеты все выявленные отклонения в здоровье. В этом зог не отличается от донора или алманга. Если на него надвигалась мигрень или пульпит, он мог получить заблаговременное предупреждение системы сканирования, и все необходимые рекомендации через экран нейросинхронизации. Однако, исправить ситуацию с пошатнувшимся здоровьем с помощью критического обновления, как алманги, прямо через сеть, зоги не могли. У алмангов было дополнительное, кристаллическое тело с важным, алмазным ДНК-нанороботом внутри. Они могли прожить двести лет, не болеть, обновлять внутренние органы и закачивать в мозг тонны информации. У зогов теперь вместо экрана был зикерзонд. Правительства Талатона и Земли вступили в смертельную схватку за доноров.
После очередного полета Луи решил покинуть зону S. Первым делом он направился к Софи, а там известно, что: потоптался перед запертой дверью. Именно Софи стала причиной, по которой он дернулся с насиженного места. Тут из двух одно: либо надо уехать подальше от нее, не подвергая ее жизнь риску, либо она должна примкнуть к легиону. Луи желал второго, но Софи была сердита на него и не открыла дверь.
Две минуты ушло на то, чтобы сбежать во двор по запасной лестнице и смешаться с вечерней толпой в ближайшем переулке. Тракус ободряюще подмигнул зеленым огоньком. Луи толкнул дверь и вошел в заведение, на задворках которого оставил мотоцикл.
В набитом молодежью и клубами сигаретного дыма баре было не протолкнуться. На стене висел большой рекламный плакат с призывом принять участие в конкурсе . Везунчику обещалась новая жизнь на Марсе. Луи с трудом протиснулся к телефону-автомату и набрал номер Эльи.
- Привет, у меня перерыв на ренессанс, - задорным голосом друга сказал автоответчик.
- Мы все улетели и уехали, я в курсе! Давай же, брат, сними трубку! Что с вами со всеми такое сегодня? Будто сговорились, - негодовал Луи.
Элья не подошел к телефону, потому что покинул дом за пять минут до звонка Луи, и теперь двигался на стареньком фольксвагене в сторону железнодорожного вокзала. У Эльи Алгарда было дел по горло, а времени не больше, чем у всех остальных. Тракус сигнализировал брату, что они связаны, обмен энергией в полном порядке, и зикерзонд работает исправно. Количество легионеров за последний месяц существенно увеличилось, и опасаться было нечего, но большинство наученных горьким опытом первопроходцев по старой привычке таскали с собой телефонную симку без самого аппарата. Поблескивая золотом, карта валялась в бардачке среди конфет в блестящих, черных обертках. Одну из них Элья перекатывал во рту и, причмокивая, бубнил себе под нос песенку. Нос с горбинкой, коричневые тени вокруг глаз, ветер из приоткрытого окна трепет отросшие на висках, тронутые сединой волосы.
Луи опустил трубку на рычаг и в задумчивости посмотрел на старинный телефонный аппарат, затем перевел взгляд на мигавший тракус. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы сигнал был от Софи, но Софи не была легионером, и она даже не открыла ему дверь. И Луи тяжело вздохнул.
Ни о чем другом кроме нее, он думать, как ни старался, не мог. Чувствовал себя виноватым в том, что влюбил ее в себя. Внешность страшно мешала ему, так как привлекала излишнее внимание. Луи был южанином. От природы смуглая кожа с красноватым оттенком, небесно-голубые глаза и белоснежная улыбка притягивали к нему взгляды. Элья прозвал его краснокожим вампиром, поглощающим женщин и мужчин всех цветов радуги. "От меня пахнет биотопливом, а они все равно лезут", - как-то раз посетовал Луи, и Элья покатился со смеху. Вечером, после работы Луи приводил себя в порядок и, если чувствовал себя не слишком утомленным, шел в ночное заведение, где пела Софи. Там они и познакомились. В том же заведении он встретил Элью, прилетевшего в их зону по делам.
Он признавался самому себе, что в его планах на Софи был в определенном смысле и корыстный интерес. Луи знал, что укрощение змея, коим в среде легионеров было принято называть сексуальное желание, при первом контакте дает мощнейший стимул к полету по золотому рукаву, да к тому же с максимальным количеством встреч и минимальным сопротивлением контроллеров правительства. Потом все сходит на "нет" и только мешает, а потому большинство легионеров стараются воздерживаться от длительных связей, либо встречаются с такими же, как они сами.
Он был знаком со многими из легиона. И все они знали, что крутить любовь с теми, кто не вышел за пределы контролируемого поля, нежелательно, хотя окончательный выбор остается за каждым. Многие знакомились во время полета, чтобы потом встретиться в подконтрольном мире. Иногда приходилось выезжать в другую зону или популяцию или даже пересекать море или океан, чтобы найти мужчину или женщину из зогов-ОЙ. Заниматься любовью в самом золотом рукаве так, как это делали на Талатоне, стандартным способом, было невозможно. Пит сразу объяснил Луи, что они находятся в месте высоких энергий, а не в месте их стимуляции, В золотом рукаве находили друг друга световые, творящие мир внизу.
Софи раскусила не желавшего вступать с ней в близость "извращенца", через месяц после их знакомства, и, наконец, не выдержала, решив дать ему от ворот поворот. Время красивых ухаживаний было идеальным. В конце второй недели Софи заподозрила неладное, а в конце месяца послала его.
Она была первой женщиной, с которой Луи не хотелось расставаться, а потому он заказал в интернет магазине "Бальдр" еще один тракус, решив испытать судьбу. Тракус для Софи лежал в кармане ветровки и был фальшивкой, о чем Луи, разумеется, не знал. Взгляд его остановился на выцарапанных на стене телефонной будки цифрах "11/27". Дата его рождения. И вспомнил, что вчера ему исполнилось двадцать девять.
"Почему ты не открыла мне дверь?" - задал он ей мысленный вопрос. И тут же сам дал на него ответ: "Потому, что ты не легионер, моя дорогая Софи". Сделал знак бармену и заказал водки.
Софи появилась в дверях бара, когда он держал стопку у рта. Поверх коротких шортиков и майки в голубую полоску расстегнутое темное пальто. При виде ее Луи расплылся в счастливой улыбке. Махнул ей рукой, и заказал еще.
- Sante! За оставившую меня за порогом! - провозгласил он.
- Тебя преследуют, - с ходу заявила она. Махнула залпом и хлопнула стопкой о деревянную столешницу. - Я видела в окно, как у центрального входа за твоей машиной припарковался черный Ang Volt.
- Правда? И что с того? - усмехнулся он.
- Мужик из машины пялился на мои окна. Он точно пас тебя, я знаю.
- Он поднялся на твой этаж?- нахмурившись, уточнил Луи.
- Понятия не имею. Я ушла раньше. Софи вперилась взглядом в стойку и стала нервно вертеть стопку вправо-влево.
- Я пришел поговорить, а ты не открыла, - напомнил Луи.
- С тобой все время что-то происходит, - сказала она, подняв на него взгляд, полный искренней грусти и решимости одновременно. - То тебя глючит, то ты общаешься с волновыми полями, видишь какие-то феномены и меркабу *, ни с того, ни с сего перестал пользоваться мобильным телефоном и экраном синхронизации, рассказываешь мне байки о каком-то свободном канале связи. (меркаба* - религиозное понятие, означает "небесная колесница"). Теперь еще, вдобавок, бежишь от кого-то. Ты стал похож на шизофреника. Я пришла, чтобы услышать, что ты натворил, иначе мне покоя не будет.
- Влюбился в тебя, - с беззаботной улыбкой ответил Луи, и тронул пальцем кончик ее носа.
- Кто ты и что тебе надо? - сердито бросила она, нарочито брезгливо потерев нос рукавом пальто.
- Автослесарь, - невозмутимо ответил Луи. - Мне нужна ты, и это - настоящая проблема.
- Я сейчас еду в сторону F популяции Альфа. Предлагаю тебе поехать со мной. Решай поскорее. Луи расплатился и встал. Софи не двинулась с места. Она все еще злилась, хотя в глазах, наблюдающих за ним, читался азарт. Это была Софи, которую он любил.
- Ты же способна быстро принимать решения, - подбодрил он и многозначительно посмотрел вниз - на ее ноги в расшнурованных ботинках. - Выскочила на крышу, спустилась по пожарной лестнице. Не дожидаясь ответа, Луи решительно взял ее за руку и потащил за собой в сторону черного хода. Через несколько минут они уже летели на мотоцикле в сторону зоны F. В районе моста он неожиданно остановился и попросил у нее телефон. Вынул из него симку, сунул ее в карман куртки, сам же аппарат выкинул в реку.
2. Тракус в городе богов.
В КА - единственном городе на поверхности, там, где звон колоколов и запах курящихся благовоний смещают сознание в сторону вечного, по ступеням, ведущим к величественному, древнему храму, поднимался молодой аскет. Волосы до лопаток, худые ноги, белая набедренная повязка, и ребра просвечивают, как у голодного пса. Добравшись до верхней площадки, он упал на колени и принялся славословить господа Шиву.
Тем временем на нижней ступени храма беззаботно фотографировались туристы: молодой мужчина крепкого, спортивного телосложения, с точеным лицом и спортивным ежиком рыжевато-каштановых волос, и девушка с кукольными чертами лица, светло-русыми волосами и двумя тонкими красными косичками, заплетенными на висках.
- Натерли, - пожаловалась она. Сняла с себя часы с голубой надписью "Legion Z" на циферблате и бросила их на ступеньку,
- Прости, Дерек. Я, кажется, испортила нам день, - сказала она, расчесывая запястье.
- Перестань, - отозвался Дерек и взял ее за руку. Сократил дистанцию до экрана синхронизации и нашел справку.
- Включи свой экран и посмотри заключение системы сканирования, - предложил он.
- Он у меня барахлит, - ответила она.
- Опять ты меня разыгрываешь, Уна, - строго покачал головой он. Достал из рюкзака крем и смазал красное пятно.
- Надо же такому произойти именно здесь! Именно сейчас! - досадливо воскликнула та, наблюдая за его манипуляциями. Потом подняла взгляд величественный на храм на холме, из-за которого они проделали весь этот утомительный путь из популяции Йота.
- Не страшно, перенесем на другой день, - успокоил Дерек подругу. - Впереди еще целая неделя.
Они зашагали по набережной в противоположную от храма сторону. Брошенный на ступенях тракус остался лежать, дожидаясь своего нового владельца. Им оказался тот самый аскет. На закате дня, возвращаясь к реке, он и подобрал его. Кристалл мгновенно вступил в реакцию с телом, активировав двусторонний канал связи с Землей. Осталось только прикрыть глаза. Мужчина спустился к реке и сел на берегу.
- Разве не мечтал я услышать шепот Шивы в свой последний час здесь, в этом священном месте? - задал он немой вопрос реке, и несколько секунд спустя прикрыл глаза.
- В месте, где олени слушают проповеди учителя, - услышал он незнакомый мужской голос, и очень удивился. Вокруг, в густой синеве вспыхивали золотые звезды.
- Отдай же все, что у тебя осталось, и танцуй, пока он не проявится в непорочном лотосе сердца, - снова услышал он тот же голос.
- Бегу со всех ног, - ответил Джаеш, сохраняя неподвижность. - Кто говорит со мной?
- Питер Уотерман, - представился Пит, выйдя из синевы рукава. - Концентрация взгляда рассеивает иллюзию, вот так открытие, садху, - улыбнулся он.
- Свасти*! - приветствовал он аскета.
- Свасти, - в удивлении отозвался тот. ( свасти - स्वास्ति svāstí - санскр. - благо; счастье, приветственное благословение в кругу легионеров ). - Я - ученик садху, зовут меня Джаеш, - представился он.
- Я живу в зоне MV, популяция Тав. Работаю криптографом в корпорации "Гидрософт" , - продолжал знакомство Пит., и они обменялись рукопожатием. Юноша с серебряным обручем поверх длинных светлых волос, с белым пледом на плечах, был очень приятен лицом, отметил Джаеш.
- Пылкий, пламенный, в короне, плаще и со скипетром, ты - пастух, выгоняющий свое стадо в поле, и магнит, что заставляет нас выбирать направление, - нараспев произнес Джаеш. - Сам всадник на коне, убивший дракона, склоняет пред тобой главу. Ты похож на пришельца из космоса.
Пит от души рассмеялся и поблагодарил.
- Очень поэтично. Я и есть пришелец. Религия не воспрещает ученику садху летать с группой пришельцев с Земли? - светло улыбнулся он. - Пожалуй, ты самый быстрый зог из всех, с кем мне доводилось встречаться в переходе между мирами.
- Я рад нашей встрече, - любезно отозвался Джаеш.
- Ты знаешь, где мы? - спросил Пит.
- Ночное солнце, рассвет без времени, вечная свежесть восприятия, юность, полет, вершина волны, прозрение. Пока Джаеш разговаривал существительными, Пит считал, загибая пальцы.
- Мы способны видеть то, что скрыто от глаз, поскольку похищены при жизни, - поделился Пит.
- Разумный, всепроникающий эфир, - отозвался Джаеш. - Через него я читаю твои мысли, а ты мои. Если мы умерли, то здесь, в этом месте, обитают умершие.
- Если мы встретились здесь, значит, одинаково устроены, - уточнил Пит.
Они стояли друг напротив друга - высокие, стройные, юные - как зеркальное отражение друг друга, с небольшой погрешностью. Голубоглазый Пит - с волнистыми, светло-русыми волосами до плеч, Джаеш - с длинными темными прядями разбросанных по плечам волос и смеющимися темно-карими глазами. Оба улыбались друг другу и говорили на одном языке - санскрите.
- Информация, полученная через эфир, идет в виде импульсов, - сказал Джаеш. - Движения отрывистые и резкие, - припомнил он.
- Резкие и угловатые, - подтвердил Пит. - Если я умер на Талатоне, а затем являюсь к тебе и беру за руку, это будет выглядеть, как "хватаю". Выброс энергии чувствуют все, но в большинство своем предпочитают не замечать его. Однако, есть и такие, кто не боится. Например, ты или я.
- Синтезированное поле поймало мир символов на крючок, как рыбу, - улыбаясь, кивал Джаеш.
- А само поле поймала на крючок Вахана Раса, - подхватил Пит, - наш проводник между мирами. Я спрошу тебя, внутри ли она или снаружи, ученик садху?
- Она снаружи и внутри, - не моргнув, ответил Джаеш. - Мы говорим с тобой на одном языке. Ты свободно владеешь санскритом, - заметил он.
- Я - программист. Пишу программы на санскрите, - объяснил Пит.
- Я как будто говорю со своим отражением в зеркале, - признался Джаеш.
Они стояли на одном уровне, на незримой горизонтальной поверхности внутри вихревого потока. Под ногами - темно-синяя бездна. Летели и оставались неподвижными. Пит протянул руку, и когда Джаеш пожал ее, то движение оказалось не отрывистым и резким, а легким, плавным и невесомым. Рука была плотной. Речь лилась свободно и мелодично, и скорее напоминала песню, а не разговор.
- Мы способны управлять эфиром благодаря тому, что встретились и объединились за пределами контролируемого поля, - объяснил ему Пит. - Мы с тобой люди с Земли. Людям свойственно полное взаимопонимание.
- Действительно, - с улыбкой подтвердил Джаеш. - Милосердие доминирует в зогах, и живы они на Земле. Это многим известно в КА, откуда я родом.
- Ты знаешь о программе на Джабраиле? - на всякий случай поинтересовался Пит.
- Она создает помехи, но не мешает нам проявлять себя через милосердие, - уверенно ответил Джаеш.
- Хорошо, - с улыбкой кивнул Пит. - Чем больше народу соберется, тем скорее рукав, соединяющий миры Талатона и Земли, откроется, и Земля, наконец-то, вступит в свои права. Впервые за много тысячелетий рукав станет сквозным
- Оттуда не возвращаются, - спокойно напомнил Джаеш. Несмотря на то, что движения в золотом рукаве и плотность их тел контролировались их совершенным проводником Ваханой Расой, он все еще допускал, что смерть неожиданно настигла его на берегу реки.
- Твои сомнения мне понятны, - заверил его Пит, - но ты вернешься. Самочувствие первое время может быть не блеск, поскольку мы все еще возвращаемся на Талатон, но скоро он исчезнет, и мы окажемся на Новой Земле. К золотому рукаву быстро привыкаешь. По возвращении рекомендую больше двигаться, чтобы мышцы не атрофировались.
Джаеш осмотрелся. Густая синева с золотыми всполохами стала золотом с синими вспышками. Рукав выглядел объемным и сияющим. Задумчивым взглядом он посмотрел на "диадему" Пита.
- Я не пользуюсь техникой, - поделился он.
- В золотой рукав попадают не с помощью техники, а через зеркала в собственной голове. Ты, я и другие зоги по всему Талатону открыли одну и ту же дверь.
- Я здесь, - повторил свое заклинание Джаеш, и открыл глаза.
По реке плыли сотни огней в игрушечных лодочках.
- Я здесь, - повторил у него за спиной учитель. Джаеш встал и поклонился наставнику. - Неподвижным можно оставаться в пути, - еще раз напомнил учитель и накинул ученику на плечи синий, шерстяной плед. Молча обнял Джаеша и ушел, оставив его сидеть в одиночестве. Джаеш посмотрел ему вслед. Он почувствовал слабость в теле. Положил в рот несколько ягод винограда, что принес учитель, а когда поднял глаза, тот уже исчез. Садху давно жил на всех уровнях бытия и свободно перемещался из одного мира в другой, без труда прочитывая душевные колебания своих учеников, а также прошлое, настоящее и будущее в общепринятом понимании этого слова. Джаеш перестал жевать и задумчиво посмотрел на циферблат тракуса.
***
Уна тронула Дерека за руку, и они остановились на одной из узких улочек города. Малыш лет четырех крутился возле матери, дергал ее за юбку, и что-то настойчиво повторял, обращаясь к ней.
Уна подняла камеру и прицелилась.
- Не надо, - остановил ее Дерек, положив ладонь на объектив.
- Они не видят. Что такого? - возразила Уна.
- Лучше спросить разрешение.
- Спроси, пожалуйста, а то у меня нет экрана синхронизации.
- Ладно, пошли, лиса, - нехотя согласился Дерек. Врываясь в чужую жизнь, он каждый раз испытывал неловкость.
В этом месте, как ни в каком другом из тех, где он побывал, знания, полученные из короткого общения с местными жителями, входили в него беспрепятственно, а речь текла свободно. На третий день их с Уной пребывания в единственном месте на Талатоне, где помнили историю мира, он уже чувствовал себя, как дома.
- О чем говорил ей ребенок? - спросила Уна, когда они, поблагодарив женщину, отошли в сторону.
- Он сказал: "Мы вместе, значит, все будет хорошо".
- Наверное, почувствовал настроение матери, и решил утешить ее, - улыбнулась Уна. - Я бы хотела владеть всеми языками в мире!
- Ты бы с ума всех свела, - ответил на это Дерек. - Идем. Не то опоздаем на церемонию.
Они спустились к реке, чтобы посмотреть ь на церемонию подношения огня воде. Заняли места, и Дерек отрешился от мирской суеты. Уна - напротив - едва началось священнодействие, подняла фотокамеру и прицелилась. Кожа на запястье надулась и стала пунцовой.
- Святой Дух не так уж добр и милостив, - шепнула она Дереку в ухо, опустив фотоаппарат. - У Шивы в горле смертельный яд, который в один миг уничтожит все живое.
Дерек повернул голову и посмотрел на подругу меланхолично-изучающим взглядом. Уна выглядела, как дитя: небольшая, идеально круглая голова, большие круглые глаза, аккуратный носик и румяные щеки.
- Здесь, - постучала пальцем по шее Уна. - Выплюнет в тебя. Тьфу.
Бросив взгляд на ее руку, Дерек переменился в лице. Запястье огибала пухлая - в полсантиметра, а то и больше - подушка отека.
- Милая, - растерянно пробормотал он.
На обратном пути, в самолете она не находила себе места: без конца доставала из рюкзака какие-то мелочи, перекладывала их из одного отделения в другое, несколько раз пыталась читать, и каждый раз откладывала книгу. Дерек, листавший путеводитель на экране синхронизации, периодически отвлекался и урывками поглядывал на нее. Под глазами Уны залегли темные круги. Выглядела она, паршивее не бывает. Красная подушка вокруг запястья полыхала огнем, несмотря на все принятые меры.
- Лес горит, - вдруг сказала она.
- Его подпалили курильщики, не без участия активной рекламы сигарет в кинофильмах последних лет, - отозвался Дерек. Говорил он на полном серьезе.
- Но я говорю в другом значении. Надеялась, ты меня поймешь, - с досадой заметила она.
- Даже не надейся, - улыбнулся он и взял ее за руку.
- Мы не должны подвести ждущих под деревом. Слушай, у меня алексия, вот я и болтаю, - слабо улыбнулась она.
- Что это? - спросил Дерек.
- Разрушение мозга. Неспособность воспринимать текст, - ответила та. - Я лишена божественной любви, и хочу умереть.
- Начни со снотворного, - предложил Дерек.
- Хорошая идея, но прежде я составлю на тебя завещание. Если не проснусь, ты примешь эстафету. Уна вопросительно подняла брови.
- Валяй, - согласился Дерек. Отпустил ее руку и повернулся к ней всем торсом. - Я тебя внимательно слушаю, милая. Нет, серьезно, я слушаю, - подмигнул он.
- Я чувствую другой мир, - поделилась она. - Он близко. Между ним и нами есть узкий перешеек. Равновесие очень хрупкое. Мы как бы перетягиваем канат, но должны делать это медленно и очень аккуратно. Когда мы тянем на себя, тот мир наклоняется , и наоборот. Мы - как бы противовесы друг для друга. Есть что-то такое, там, в переходе между мирами. Я вижу белых с метлами и черных с лопатами.
Эту, последнюю фразу она произнесла с выражением вопроса и удивления, после чего замолчала. Несколько секунд оба молчали, продолжая смотреть друг на друга, потом он молча дал ей снотворное. Уна послушно проглотила пилюлю, запив ее водой из пластикового стаканчика, закрыла глаза и забылась тревожным сном. В жизни она была маленькой, а сейчас как будто еще больше ужалась. Худенькие ручки, заостренное личико с выпирающими над впалыми щеками скулами. Глядя на нее, Дерек тяжело вздохнул и накрыл ее руки своей большой ладонью. Он был ответственный и спокойный. В любых жизненных обстоятельствах.