Семен Филиппович проснулся в благодушном расположении духа. Да что там говорить, настроение у него было преотличнейшее. Вчера он ограничился бутылкой водки на двоих, и потому сейчас его голова не давала о себе знать. Рядом лежала голенькая Наташа, и он помнил все! В первый раз за столько-то дней! Вчерашний вечер сложился для него идеально. Он не поддался уговорам расстроенного Федора взять еще бутылку и выпить горькую, он отправил Федора восвояси, когда тот стал напрашиваться в гости к Семену Филипповичу с целью продолжения банкета, не эту цель для себя поставил Семен Филиппович. Он заказал для Федора с Жанной бутылку коньяка, тем самым расширив границы возможного решения сложившейся проблемы, терзавшей Федора, а сам, рассчитавшись за ужин, похитил Наташу в свое временное логово. Все было сделано на высоком уровне. Он заслужил свой приз - молодую и красивую. Утер Федору нос и, можно сказать, уже выиграл спор. Жениться он, конечно же, не собирался, но сделать Наташу своей любовницей, предметом зависти друзей теперь однозначно входило в его намерения. И лишь одна мысль, время от времени выскакивающая на поверхность, слегка портила эту идеальную картинку - Семен Филиппович боялся чем-нибудь заразиться от этой молодой и красивой. Эта мысль, как зубная боль, не давала ему покоя. Семен Филиппович морщился, внимательно рассматривал свое достоинство, вращая его в разные стороны, делал каждый раз новые выводы и вновь усилием воли отгонял дурные мысли, успокаивая себя тем, что все меры безопасности им были соблюдены на надлежащем уровне. Он даже подмылся после всех непотребностей спиртосодержащим напитком, сначала выбор пал на пиво, но потом решил - гулять так гулять! И помылся шампанским. Шутка... Потратил полбутылки водки. Крепко пахнул. Запах для себя определил как приятый. Наташа чуть не задохнулась, пришлось наврать, что пролил случайно на себя стакан. Мужик бы не поверил - целый стакан! Наташа только махнула рукой, все же ей Семен Филиппович пообещал поход в казино, а это многое прощает, даже пролитый стакан водки.
У Федора тоже было приподнятое настроение. Конечно же, вчерашнее пьянство очень давало о себе знать, но на то он и русский человек, чтобы преодолевать национальные трудности со свойственной скоростью и смекалкой. И потому, проснувшись, Федор мгновенно оценил свое привычное состояние и по проторенной дороге слетал туда и обратно в любимый круглосуточный магазин за пивом. Теперь оно своим холодным видом бутылочной батареи на кухонном столе грело ему сердце. А еще для Федора многие вещи открылись совершенно в ином свете, и эти новые знания дарили ему позитивный настрой и уверенность в глубине и многогранности этого непростого мира человеческих взаимоотношений. Больше всех, конечно же, поразил его Семен. Просто невероятно, каким непостижимым способом ему удалось привлечь к себе таких девок - молодых и соблазнительных, это максимальный результат среди возможных сочетаний, относящийся с женскому полу. Мало того, он сумел их удержать и не напиваясь, не поддавшись на провокации со стороны Федора грамотно свалить домой с выбранной им девахой. Так он еще и им двоим, оставшимся, заказал бутылку коньяка - это вообще вершина высшего пилотажа. Вот ведь: столько лет знал человека с одной стороны и бац - другое лицо. Так размышлял Федор, сидя у себя кухне, попивая из горла пиво. Свободной рукой он обнимал Жанну, одетую в его футболку - вот он, коньяк-то, сделал свое дело. Жанна тоже пила пиво и тоже молчала - думала: ведь опять ее поимели, причем жестко, сколько раз зарекалась не мешать шампанское с водкой или коньяком. Но постепенно пиво дало о себе знать, стало легче на душе и горечь утраты вскоре улетучилась из Жанниной души. А жизнь продолжалась, время от времени напоминая, что одна она такая и надо просто жить и получать от этого удовольствие.
После второй бутылки пива, когда похмелье было окончательно вытеснено из чуткого и воспитанного Федора, ему как никогда к месту пришла витающая в воздухе истина, что жизнь одна и, следовательно, надо бы позаботиться об удовольствии собственном, ну и окружающих в том числе. Он игриво посмотрел на Жанну. Жанна не будь дурой - прокляла свои месячные, оценив по достоинству оптимистичное настроение Федора. Надо было как-то сваливать, иначе этот здоровый оптимизм Федора мог легко перерасти в нечто большее, чем любовь доярки и бригадира на сеновале. И опять всплыл на поверхность спасительный коньяк, Жанна думала об одном, а Федор о хорошем. И через пять минут, когда Федор был уже готов отправиться в магазин за этим универсальным средством на все случаи жизни, а Жанна - сбежать из этого вертепа сладострастия, воспользовавшись отсутствием хозяина, с другой стороны входной двери был вставлен ключ в замок. Еще через пять минут Жанна летела, едва касаясь лестничных пролетов, вниз, окрыленная волшебной оплеухой жены Федора, босиком в одних трусиках и наскоро схваченными своими шмотками. Теперь даже продолжение с коньяком было уже не таким досадным происшествием. А Федор, еще пока слегка помятый, гундосил что-то пренепременно и безапелляционно оправдательное, запертый в кладовке. Он был уже морально готов к длительному заточению, это был, можно сказать, далеко не худший вариант, но тут щелкнул замок кладовой, дверь распахнулась. И началась потеха. Федор еще раз добрым словом помянул своего прапорщика, ненавидимого им в армии, за то, что он их гонял по использованию приемов самообороны в условиях боя с превосходящими силами противника. Жена, вооруженная хлопушкой для ковров, била метко и часто, но Федор держался молодцом, раз за разом отражая атаки. Когда усталость стала давать о себе знать, жена решила переключиться с иконно русских выражений, соответствующих ее настоящему настроению, на что-то более литературное, призывающее к совести и чести. По реакции своего мужа она быстро поняла - здесь клада нет, Федор не пал пред нею ниц и не молил о пощаде и прощении. В общем, самая что ни на есть свинья, пьяная и бессовестная, стоял молча, внимательно следя за ее движениями. Само собой, ее терпение лопнуло, и, как неоднократно советовали уважаемые дамы из телешоу, борющиеся за доминирующее положение женщины в обществе, - "гнать таких подлецов надо, поганой метлой. Зачем ВАМ такой мужчинка нужен? Вы достойны большего!". И она указала Федору на дверь. Скорости, с какой собрался Федор, позавидовала бы и Клавдия Лаврентьевна, добиравшаяся в предрассветный час, после сотрясения головы из больницы домой. Федор уже все распланировал - надо было догнать Жанку и к Семену Филипповичу на квартиру Петра. После такого косяка он никак не ожидал столь удачной для себя развязки и был уже готов счастливо выпорхнуть из дому. Но тут его жена, оценив по достоинству реакцию мужа, наконец пришла в себя, освободившись от дурацких предрассудков, навязываемых наивным, но счастливым женщинам глупыми, страшными и завистливыми неудачницами с телеэкранов, зарекшись никогда больше не смотреть эту херню... Федор был сослан на дачу на исправительные работы.
Отправив Наташу на работу, Семен Филиппович не знал куда себя деть. Конечно же, можно было выпить, но конечные результаты данного мероприятия в одиночку всегда оказывались одинаково плачевными. А вчера воздержался - и пожалуйста! Поэтому надо было что-то придумать. Он взял блокнот и ручку, ему пришла идея, значительно запоздавшая, но, несомненно, она была самой мудрой и толковой за все это время. Семен Филиппович решил составить список своих расходов, чтобы тем самым проконтролировать их. Составленная ведомость в какой-то мере обнадежила его. Результаты оправдывали финансовые вложения. Одних шмоток, купленных с помощью Августины, хватит ему на год вперед с регулярным посещением вытрезвителя - свят-свят-свят, конечно. Семена Филипповича неприятно передернуло. Вообще тот, так сказать, первый цикл, ничего ему не принес в плане положительных воспоминаний, зато опыта хоть отбавляй. Он боялся сглазить, но сейчас ситуация медленно и верно выправлялась в нужное русло. Воспоминания о вытрезвителе сменились мыслями об Августине. Вот уж действительно - лучик света в его жизни. И зачем он ей нахамил, ни за что ни про что, так, в отместку за обиды, которые нанесли ему люди, не имеющие к ней никакого отношения... А он ее сравнил и смешал со всей этой грязью, не имея на это никакого права. И, положа руку на сердце, еще с утра, проснувшись, Семен Филиппович поймал себя на неожиданной мысли, что не задумываясь поменял бы Наташу на Августину.
- Эх, не в сиськах счастье, - вслух произнес он.
Ему было неудобно и даже как-то совестно. В общем, надо было попросить прощения у Августины. Наверняка его пошлют, но зато он сделает то, что должен был сделать. Семен Филиппович вдруг почувствовал, что наконец поймал ту важную и постоянно ускользающую от него нить, которой нужно следовать. Теперь он решил жить по четко расписанному им плану, действия его должны быть продуманными и взвешенными. Ведь, имея на руках такие деньги, их можно не только бездарно транжирить, но и преумножать, если подойти к процессу с головой. Пока коммерческие идеи отсутствовали, но ведь это только начало - теперь он знал направление своего движения. Бурная ночь с молодой красавицей стала давать о себе знать, и Семен Филиппович заснул, широко раскинувшись на кровати, с кипой позитивных мыслей, реализовать которые он собирался в самое ближайшее время.
Проснулся ближе к вечеру. Сразу же отругал себя за то, что не записал все концепции, возникшие на пике своей мыслительной деятельности в момент их возникновения. Сейчас же они потеряли четкие очертания. Часть из них, похоже, была утеряна во время сна, а другие выглядели как-то блекло - чего-то в них не хватало, а ведь еще с утра они были просто потрясающими. Штрихи, они повсюду в нашей жизни, совсем незаметные, неощутимые, но стоит только потерять лишь малую толику - и рушится вся картина, теряется связь и смысл. И теперь каждый, кто коснется этой картины, точно знает место, где теряется гармония, где не хватает этих штрихов, и внимание его сконцентрировано именно здесь. Немногим дается восстановить картину, единицы делают ее лучше. Миллионы смиряются и живут дальше, теряя, теряя и теряя, - живут "как все". Семен Филиппович решил восстановление идей отложить до лучших времен. Сейчас его интересовала Августина, "августейшая особа моя" - так называл он ее время от времени. Если быть совсем откровенным, то для Семена Филипповича разговор о его прощении с Августиной был только поводом восстановить утерянные позиции в ее глазах. Без надежды на дальнейшее продолжение отношений он бы даже и звонить не стал. Но прежде чем позвонить, надо все продумать и, быть может, потренироваться. А еще лучше - речь записать. Читать по бумажке заранее приготовленную речь - хорошая идея, ну то есть как читать - так, подсматривать в шпаргалку. Для тренировки решил позвонить жене. Сказал, что сегодня наметилась срочная командировка дня на три-четыре, кто бы мог представить, прямо на рыбалку за ним заехали. Вот звонит, чтобы не беспокоилась. Еще добавил, что очень по ней соскучился, что очень сожалеет за свое невнимание в последнее время и почему-то ему вспомнилась их свадьба - как будто вчера это было, и что они обязательно должны сходить в какой-нибудь приличный ресторан. И еще много чего наговорил. Жена расчувствовалась - сразу его простила. Семен Филиппович напрягся: значит, она уже на него вся обиженная ходит, это по незнанию, то есть ни за что ни про что, а кабы про его приключения узнала, то тогда... Чего это получается? Что же это - нет ему прощения? Вот ведь стерва-то какая. Наскоро распрощавшись с женой, с горьким осадком в душе, слегка обескураженный Семен Филиппович бросил трубку. Немного поворчал, хотел было выпить стопочку, но передумал - взял себя в руки. Позвонил на работу, трубку взяла секретарша, на что он и рассчитывал. Заговорил с ней мило и любезно. По сухому и невыразительному тону Семен Филиппович понял, что так он от нее ничего не добьется - она его не любила не скрывая этого. К руководящему составу он не относился - за что его любить?! Поэтому Семен Филиппович увеличил дозу лести до максимального, однако должного эффекта так и не дождался. Она была еще той сукой, правда, как и большинство девушек такого склада, она была сукой меркантильной. А задача перед ней стояла самая что ни на есть серьезная - прикрыть Семена Филипповича с тыла, то есть подтвердить его жене, если она позвонит, что он действительно срочно отправлен в командировку. Чего только не умеет делать бутылка Hennessy - так легко он еще никогда ни с кем не договаривался. Более того - "Все будет сделано в лучшем виде". Семен Филиппович остался доволен разговором. Опять захотелось выпить. Справился.
Дошла очередь до Августины. Волновался, прямо злился за это на себя. Несколько раз брал трубку и бросал ее так и не набрав номер целиком. Вконец рассвирепев, он все же набрал все цифры. Длинные гудки - никто не брал трубку. Семен Филиппович с облегчением выдохнул. Решил поесть, а то за сегодняшний день и маковой росинки во рту не было. Кухонька, ставшая ему чуть ли не родной, выглядела как-то неказисто, по-холостяцки заброшенной. Немытая посуда, грязный пол, бутылки, рассованные по углам... Семен Филиппович поежился: ну до чего он докатился, живет как свинья, неухоженный и никому не нужный. Вот так люди и опускаются. А ведь ему хочется простого уюта, почему же его никто не понимает, не хочет почувствовать, что у него благие намерения и что он хороший и порядочный человек, каких мало, а душа у него нежная и отзывчивая.
- Эх, - грустно произнес вконец расчувствовавшийся Семен Филиппович. - Тяжко, как же тяжко на душе. За что мне такие терзания, за какие такие грехи? Ну я же не вор, не мерзавец, не гад какой-нибудь паршивый! Что же это такое, за что мне такое наказание? - срывающимся голосом, почти прокричал он. Опять проснулась эта липкая злость и ненависть к окружающему его миру. Сорвавшись с места, он уже не мог себя остановить, ноги сами несли к холодильнику. Сразу налил стакан до краев водки, выпил залпом, не закусывая. Из без того влажных глаз потекли слезы, но зато стало легче.
- Вот тебе и сила воли, слабак я. Да все мы одиноки, и только я один такой красивый жую здесь сопли. Таких точно фортуна не любит, таким точно ничего не светит...
Пока он ел наскоро приготовленный полуфабрикат, сочинял текст речи, делая пометки на листе. Получалось вроде даже неплохо - давил на жалость. Это даже хорошо, что ее раньше дома не оказалось, а то бы наговорил очередной бредятины, от которой самому потом тошно. Конечно, водка здорово повлияла на ускоренный визит его музы. В голову даже пришла крамольная мысль - а не заняться литературой, поэзией? Но на первом же четверостишии, посвященном Августине, Семен Филиппович решил остановиться - стакана водки, как оказалось, для таких дел было мало, а большего потребления не позволяла сила воли, восстановившая свои позиции после внезапного обвала.
А в это время...
Рядовой Скамейка, как оказалось, был глубоким романтиком. После встречи с другом майора Ништячкина, наверняка полковником или даже - страшно подумать! - генералом, которого судьба занесла в богом забытую камеру хранения вокзала, несомненно, выполняющего сверхсекретную операцию, Скамейка потерял покой и сон. Ведь это же неспроста связала их судьба. Увидев его, генерал сразу что-то почувствовал - ум, проницательность, силу. Подошел к нему и все понял... Вот какие люди нуждаются в рядовом Скамейке. Теперь он "выборный", таких, как он немного, а может быть, таких вообще больше нет. Очень уж он уважал этого генерала и чувствовал за собой эту ответственность за тот секрет, который ему доверили. И гордился самим собой, своей "выборностью". Романтик - рядовой Скамейка - человек мечтающий. Неожиданно, резко, хлестко. Последние три дня он мечтал. Мечты уносили далеко-далеко, в светлые и теплые края его внутреннего, неиспорченного добродетелью мира, достигая невообразимых глубин познания сущности и мироздания. Лишь там ему никто не мешал, лишь там он видел себе равных, созидающих и творящих. Окружающие не могли не заметить изменений, происходящих со Скамейкой, на его лице то и дело беспричинно возникала торжествующая улыбка, похожая на ту, что носят влюбленные идиоты. Учитывая изначальное позиционирование его лица в ряде, тождественном нулевому интеллекту, теперь Скамейка пугал не только контингент, иначе выражаясь - обычных граждан, но и своих видавших виды сослуживцев. Проще говоря - дурак в блаженном виде. Скамейка мечтал на работе, по дороге домой, дома, в туалете, в постели перед сном, теряя время от времени связь с реальностью. Качество связи еще со школьной скамьи желало лучшего, отставая от передовых технологий на несколько поколений, а сейчас вообще такие траблы пошли - жуткий сон сисадмина. В этих мечтах Скамейка был героем, не жалеющим живота своего ради спасения высшего командного состава - майора Ништячкина. И чего только с майором ни случалось! Сначала он тонул, потом оказался в кольце огня, на него покушались специально обученные стюардессы, его пытались отравить стейком из британской говядины, террористы-смертники жертвовали собой и своей верой лишь для того, чтобы оторвать хотя бы кусочек столь лакомого Ништячкина. И всегда и везде на пути злодеев стоял он - герой, обычный Человек, рядовой Скамейка. Никто не мог ему противостоять, он легко разгадывал планы злодеев и разбирался с ними правильно - по понятиям, не зная жалости, элегантно, профессионально, без лишних движений. Потом, конечно же, награды, ордена, почетные звания, рукопожатия высшего командного состава - генерала, лавры, почести... Все как-то приятно так получалось. Но не только мечтами жил рядовой Скамейка. На него была действительно возложена миссия особого назначения...
С майором Ништячкиным случился казус. Хотя только вчера он своим джипом отдавил хвост черной кошке, попытавшейся перебежать ему дорогу. Он так этому обрадовался, словно предотвратил катастрофу вселенского масштаба. Еще подумал, что теперь точно удача от него никуда не денется. Ан нет - случился казус, причем на ровном месте. Он со своими приятелями, двумя гаишниками и начальником соседнего отделения, решили культурно отдохнуть в сауне, обмыть удачно провернутое дельце. Дельце так приятно обернулось, что грешно не обмыть его. Суть его была проста, но гениальна: гаишники тормознули очень пьяного клиента. Сняв с него мзду, они, как благородные люди, отпустили его, но при расчете заприметили в его кошельке весьма приличную сумму. Поэтому клиента они передали Ништячкину. Ну а он оформил дело в лучшем виде, перехватил клиента уже перед тем, как он входил в собственный подъезд. Клиента доставили в вытрезвитель и ободрали как липку. Само собой, деньги надо было пропить. Сауна, девочки, то-се. И так они разошлись, что решили заказать травы - марихуаны. Это им девочки порекомендовали дескать, положительно влияет на зрение и потенцию. Повелись как последние лохи. Привезли им заказ, как полагается, какие-то чучмеки. Конечно же, купили - они же не какие-нибудь расисты, пусть торгуют, ну или чем там они занимаются, лишь бы платили, так сказать, неустойку за преступления против земли Русской. Платили избранным... И не успел паровоз пробежаться по кругу избранных, как ворвались ОСБшники. Как говорится - ни здрасти, ни до свидания, сытой рожей плотно в кафельный пол. Так неприятно. "Пацаны, мы свои!" - дружно закричал Ништячкин с друзьяками. Куда там! Даже слушать не стали. В общем, пока разобрались, что к чему, пока договорились... Весь вечер насмарку. А денег столько отдали, что просто уму непостижимо. Право, нет никакой совести у этих ОСБшников - сущие разбойники. Это ж сколько карманов клиентов теперь придется выпотрошить, чтобы возместить ущерб! А клиент нынче мелковат пошел - все деньги, гад, пропивает, прежде чем к Ништячкину в руки попасться. Грустные думы одолели майора...
Когда заготовка речи, написанная на листке, была закончена, Семен Филиппович снова набрал Августину. На этот раз ему повезло, она оказалась дома. Не сразу, а точнее - с огромным трудом ему удалось выклянчить внимание девушки, и тогда Семен Филиппович поведал Августине печальную, душещипательную историю его жизни, полную драматизма и трагедии. Он очень наивный, доверяющий людям человек, верящий в то доброе и светлое, что прививают с детства, был подвергнут обману со стороны лицемерных, жестоких особ, которые сумели вытрясти из него порядочную сумму. Ему об этом больно вспоминать, и воспоминания эти будят в нем агрессию и злость, не присущую ему. Но, встретив Августину, он словно прозрел, увидел мир в иных тонах, он вновь поверил в то светлое и доброе, он почувствовал, что еще способен на нечто большее, нечто очень глубокое, что он способен на любовь. Он просит не много, он просит лишь дать возможность проявить себя, показать, каким он может быть, каким он должен быть. И пусть она сама решает, стоит ли им встречаться дальше. А он постарается, он сделает все зависящее от него, чтобы она его простила. Августина положила трубку. Но до этого все же простила дурака такого и даже согласилась встретиться в ближайшее время, но не сегодня, потому как сегодня ей еще надо навестить мать в больнице. Семен Филиппович был доволен - не зря текст писал.
- Ну, за это можно и выпить, - он радостно потер руки.
Опрокинув стопку, Семен Филиппович решил срочно браться за дело. Его прямо распирала жажда деятельности: надо было прибраться в квартире, помыть полы, вымести весь этот мусор, накопленный за короткий срок. Закончив уборку, он почувствовал себя гораздо лучше: поднялось настроение, пришло легкое возбуждение, подобное тому, которое бывает накануне крупных событий. Он ходил из угла в угол, лихорадочно потряхивая руками с крепко сжатыми кулаками, хватаясь попеременно за несколько удачных мыслей и переживая лишь о том, как бы на этот раз не оступиться. Сейчас от его грамотных и продуманных действий зависит будущее. Возможно, именно сейчас наступил ключевой момент. Надо сыграть красиво, но в то же время без риска. Зазвонил телефон, оборвав ход мыслей.
- Але, - услышал Семен Филиппович голос Наташи и немного расстроился, что это была не Августина.
- Привет, Наташ! Как поживаешь? - все же довольно бодро ответил он.
- Да ничего, вот только с работы пришла. Дурдом, новый товар завезли - целый день на складе проковырялись, - сразу вывалила Наташа весь поток на Семена Филипповича. - Какие на сегодня планы?
У Семена Филипповича от такого вопроса аж все потеплело: молодая девка интересуется его планами, само собой - с намеком на возможность совместного времяпровождения. Это не могло его не взбудоражить.
- Наташ, если у тебя есть предложения, то я в твоем распоряжении.
- Ну, я не знаю. Может, сходим куда?
- Конечно сходим, только весь вопрос - куда? Я не очень силен в знаниях злачных заведений.
- Ты вроде обещал сводить меня в казино, я там ни разу не была.
- В казино мы, конечно же, сходим, но не сегодня. Недавно там сорвали джекпот, поэтому в ближайшие дни ловить в казино нечего, - грузанул Наташу Семен Филиппович, небезосновательно опасаясь за судьбу своего бюджета. - Честно сказать, хотелось бы сегодня сходить куда-нибудь в тихое и спокойное место. Конечно же, если ты не против. Ну и в парфюмерный магазин. Ты не забыла про духи, которые я тебе обещал?
- Нет, не забыла, - обрадовалась духам Наташа, они уже как-то вылетели из головы. - Есть тут одна кафешка, называется "Голодное ухо", там очень комфортно и уютно, и музыка подстать атмосфере.
- Так, хорошо. А цены там не кусаются? - Семен Филиппович вдруг решил рискнуть, представ перед Наташей в роли рачительного мужчины, пусть привыкает.
- Ну, там подешевле чем во "Влюбленном самогонщике", - после некоторой паузы произнесла она. Ее немного задел вопрос Семена Филипповича - уважающий себя мужчина не стал бы задавать подобных вопросов.
- Что ж, тогда отлично. Давай решать, когда встретимся, - Семен Филиппович подметил паузу и сделал вывод: приличная девушка не станет отождествлять степень внимания мужчины с суммой потраченных денег.
- Кстати, Жанна тебе привет передает. Спрашивает, как дела у Федора после сегодняшнего.
- Ей от меня взаимно. А у Федора, думаю, все пучком. О чем ему волноваться? Он у нас самостоятельный мужчина.
- Ну так я беру с собой Жанку, а ты Федора?
- Хорошо, сейчас я ему позвоню.
Семен Филиппович насчитал уже седьмой гудок. Похоже, Федора не было дома или в туалете засел. Но абонент все же подошел к телефону, однако вместо привычного жизнерадостного голоса Федора Семен Филиппович услышал женский голос. Он так растерялся, что даже забыл что-либо сказать в трубку, соображая, кто же это может быть. "Але, кто это?", - донесся из трубки уже немного напряженный голос. Семен Филиппович соображал. "Ах, это ты, потаскуха! Попадись ты мне еще на глаза, сучка мерзопакостная, враз желание отобью по чужим мужикам гулять", - у Семена Филипповича чуть было жизнь не пронеслась перед глазами. Теперь все встало на свои места. Он бросил трубку, словно это раскаленная кочерга, оказавшаяся в голой руке. Это была жена Федора. Наверное, несладко пришлось Федору... Но какова Жанна! Какая выдержка, какая совесть, какое распутство! Получается, их двоих застукала жена Федора, раз она все знает о "потаскухе". И после этого спокойно передавать привет, назначать свидание... Не любовница - мечта, бесстыдная и похотливая. Где ж теперь Федор? Может, прячется. Так вот почему в прошлый раз он так неожиданно исчез и так же неожиданно и по-предательски появился. Перед Семеном Филипповичем стояла непростая дилемма - кем заменить Федора. Потому как смысла нет никакого в одиночку развлекать двух молодых девок, он это уже проходил - результат даже экономически нецелесообразен. Самым веселым и компанейским из его оставшихся товарищей являлся Петр - гнусный, субтильный зануда. Ему, конечно, полагалось отплатить той же монетой, за предоставленную квартиру, но ведь он даже не оценит этого жеста - жеста, на который способны только очень щедрые и великодушные люди. Начнет бурчать, что дорого, что ночь на дворе, что пора спать ложиться, что у обезьянок в каком-то царстве-государстве власть сменилась, что у его тетки мигрень, а клизма друг и помощник, что алкоголь - яд для организма, что архиерей Туркачинский в гносеологических своих изысканиях дело говорит. Потом, наполнив ядом до отказа свой организм, отрубится там, где уготовила ему судьба, разогнав к тому времени даже самых беспринципно податливых женщин. И останется Сема один...
В "Голодное ухо" Семен Филиппович зашел в одиночестве. В длинном и нешироком коридоре, освещенном лишь факелами, стоящими вдоль стен, он почувствовал себя как-то зябко и неуютно, будто пленник в древнем замке, идущий навстречу своему немилосердному приговору. У него даже промелькнула мысль - а не развернуться ли ему и не вернуться домой, где выпить горькую, забыться и завалиться спать. Полный терзаний, Семен Филиппович добрался до массивной двери. На удивление, дверь подалась легко. В первое мгновенье его ослепил яркий свет и оглушила громкая музыка. Семен Филиппович совсем растерялся. Сощурившись, он пытался сообразить, куда же все-таки попал. А его ждал праздник. Гавайская вечеринка - этим все сказано. Его гостеприимно встретили девушки - очень и очень привлекательные смуглые брюнетки в купальниках и полупрозрачных парео, небрежно повязанных вокруг талии. Растерянность и терзания, подобно зарплате сантехника, исчезли в одно мгновенье. Надев ему на шею что-то типа венка из искусственных цветков, девушки пригласили его присоединиться к компании танцующих в танцевальном зале, пока готовят ему столик. Семен Филиппович не смог отказать себе и тем более таким красивым смуглянкам, он позволил проводить себя до танцпола. Под энергичную латиноамериканскую музыку веселый и счастливый народ, сцепившись паровозиком, нарезал круги. Семена Филипповича это слегка взбудоражило. Эх, конечно, ему не хватало компании Федора и ста пятидесяти грамм для храбрости. Пока он стеснялся. Пришлось вежливо отказаться, сославшись на сильную жажду, но пообещав вскорости присоединиться. За эти несколько недель Семен Филиппович побывал в ресторанах более, чем за всю свою несчастливую семейную жизнь. В них он уже чувствовал себя значительно уверенней, чем на первых порах. Научился держать себя так, чтобы обслуживающий персонал относился с уважением, перестал суетиться, почти перестал бояться официанток и смущаться окружающих. Все это было ему на пользу. И вот сейчас, когда администратор заведения скорым шагом пыталась как можно быстрее проводить его к столику, он не ускорил шага, шел мерно и степенно, чем порадовал себя несказанно, увеличив на несколько пунктов свою самооценку.
- Ну прям приятно на себя посмотреть, - сказал он вслух, оставшись один за столиком.
Вся загвоздка была в том, что было непонятно, сколько ему ждать девушек и каким образом вести себя с ними. Ему, конечно, очень хотелось присоединиться к танцующим, хотя бы только потому, что в ней были люди и его возраста, что существенно снижало вероятность дискомфорта в незнакомой компании. Но для этого ему надо было разогнаться*, а это, пожалуй, будет неуважительно по отношению к девушкам, которых где-то носит. Пришлось ограничиться кружкой пива и тупым ожиданием. Он начал было уже раздражаться, но тут ему вспомнилось, что он не знает ровным счетом никаких подробностей произошедшего с Федором. Конечно же, из уст Федора их было бы услышать значимо интересней, но, как говорится, выбирать не приходится.
- Ой, а мы тебя искали на первом этаже, - услышал он голос Наташи, оторвавшись от своих мыслей.
- А я прячусь на втором... Привет, красавицы, - обрадовался Семен Филиппович. - Видели, что вытворяют на танцполе?
- Да ну, - поморщилась Жанна, - не ожидала, что под это старье кто-то танцует, - своим ответом до глубины души разочаровав Семена Филипповича. - А где Федя?
Семен Филиппович едва сдержался, чтобы не ответить что-нибудь колкое, чтобы эта безмозглая малолетка хоть немного думала своей головой, прежде чем говорить подобные глупости, осуждающие абсолютно беспочвенно то, о чем она не имеет представления.
- А ты знаешь, Жанна, он сегодня занят и, возможно, не сможет сюда прийти. Но мы будем надеяться на лучшее. Да, и если он все-таки сюда явится, не говори ничего плохого об этой музыке, иначе вы с ним не сойдетесь во мнениях, - зачем-то приврал по поводу появления Федора Семен Филиппович.
Жанна сделала все, чтобы окружающие обратили внимание - насколько отсутствие Федора отрицательно сказалось на ее настроении. Даже Наташа почувствовала себя виноватой.
- Жанн, ты не представляешь, но и мне от этого не легче. У нас были намечены грандиозные совместные планы. А теперь мне придется одному вас развлекать. Так что разбирайте меню, изучайте и заказывайте то, чего душа желает, - как можно более миролюбиво подвел черту под отсутствием друга Семен.
Ему очень не понравилось подобное развитие событий. Он надеялся как минимум отдохнуть активно, отдавшись зажигательным танцам с двумя молодыми девушками. Он рассчитывал быть в центре внимания на зависть окружающим, а позавидовать-то есть чему - и та и другая хороши собой, молоды и с одной из них у него уже получилось. Но ничего, надо бы их сейчас подпоить, а там, глядишь, и попрет карта.
Жанна требовала к себе внимания, и чем больше она выпивала, тем более агрессивной становилась. Семен Филиппович уже плюнул на подробности случившегося с Федором, полученные из первых уст. Решил после все выведать у Наташи - уж подруги такими вещами делятся в первую очередь, правда, с изрядной долей вранья и с бабьей романтикой, но это даже как будто изюминка. Он уже давно отключился от окружающей реальности, погрузившись в свои мысли, для себя решив, что хрень, которой активно пытается загрузить Жанна, лечится водкой. На нее он усердно и налегал. Чем больше он налегал, тем тяжелее становился, и теперь, перспектива зажигательных танцев, даже с самыми сексуальными мулатками, смуглянками и конфетками, не выглядела столь впечатляющей. Зато уже хотелось спать, ну или хотя бы оказаться в постели. Девушки о чем-то оживленно дискутировали, было ясно, что все окружающее Жанну - дерьмо.
- Сем, - донеслось до его слуха, отвлекая от его мыслей. - Ты не против? - с напором смотрела на него Наташа.
- Э-э-э, нет, лишь бы вам было комфортно, - брякнул он. Похоже, своим ответом разочаровав Наташу.
- Ну, тогда ладно, - обреченно произнесла Наташа, - Сем, ты вызовешь нам такси?
- Зачем? - удивился Семен Филиппович.
- Как зачем?! - Выпучила глаза, полные негодования, Жанна. - Я не собираюсь торчать в этой помойке до скончания веков! Раз Федору и вам всем на меня наплевать, то мне на вас всех с высокой колокольни. Что же я, по-вашему, лохушка какая-нибудь, чтобы терпеть такое отношение к себе? Да пошли вы все! Все, пойдем, Наташ. И Федору своему привет от меня пламенный передай.
Жанна вскочила со своего места, сверкая глазами, и с выражением глубочайшей обиды на лице поспешила к выходу.
- Жанна! - окликнула ее Наташа.
Жанна нехотя остановилась и повернулась в сторону подруги с немым вопросом.
- Такси-то еще не вызвали...
Внутренняя борьба продлилась недолго - сломленная, но не побежденная Жанна вернулась на свое место ждать, когда этот мерзкий и глубоко ею презираемый мужичонка закажет такси и предложит ее подруге денег на дорогу. Но так, чтобы не провожал, право, моветон - с таким-то в одной компании. А Наташа, как верная подруга, должна отправиться за ней, поддержать в трудный для нее час, выслушать и утешить...
Отправив девушек, Семен Филиппович решил немного задержаться в ресторане, побыть среди людей - в обществе, пусть даже с невеселыми мыслями. Так даже как-то легче, чем одному в пустой квартире.
Вечер был изгажен. От былого, условно выражаясь, восхищения Жанной не осталось и следа. Все-таки как же можно ошибиться в человеке! Как стремительно она ворвалась в категорию веселых и беспечных молодых красавиц, так же быстро она ее и покинула. Семен Филиппович небольшими порциями допивал оставшуюся в графине водку, жевал тонко нарезанную бастурму, разочарованный, напряженный и немного уставший. Он никак не мог принять решение, в каком же направлении дальше двигаться, чтобы напрасно не растрачиваться, не тратить впустую свою энергию. Он чувствовал, что нить где-то рядом, что он вплотную подошел к ней. Но эти незримые, размытые контуры, никак не хотели обрести четкие очертания единой картины. Наконец, когда голова его загудела, он с некоторым усилием отогнал все эти разрозненные мысли и заставил себя оглядеться по сторонам. Народу за столиками значительно поубавилось, время было уже за полночь, люди постарше постепенно расходились по домам, молодежь перекочевала на танцпол. Семен Филиппович решил, что и ему пора. Рассчитался и заказал такси. В машине, к неудовольствию таксиста, сел позади него - так, чтобы наверняка не завязалось никому не нужное общение.
По дороге домой на него с двойной силой нахлынула обида. Он же ничего плохого ей не сделал, более того - пытался развлечь, расположить, накормить и напоить. А на него обрушилась вся ненависть, все ее недовольство, злоба и агрессия. Короче говоря, она сделала его козлом отпущения, не на ком было выместить свою злобу - оторвалась на нем. У него никак не укладывалось в голове, как такой замечательный вечер, от которого он ожидал только положительных эмоций, о котором вспоминают через многие-многие годы, мог стать сплошным разочарованием. Кто в этом виноват? Многие сошлются на провидение, на карму, на неудачно сложившиеся обстоятельства, на бога или еще на что-нибудь, за что нельзя ухватиться. А ответ находится на самой поверхности - кроме себя здесь некого ругать. До Семена Филипповича этот ответ дойдет очень скоро.
Люди очень часто, порой сами того не подозревая, становятся заложниками собственной порядочности, воспитанности, интеллигентности. Существует категория граждан самовлюбленных, эгоистичных, с которыми порой приходится волей-неволей сталкиваться на своем пути. У них одна цель - собственное удовольствие, собственные цели, которым, по их мнению, должны подчиняться все. Им плевать, что у кого-то день рождения, свадьба, родился ребенок... У них горе - сломался ноготь, подруга купила клевые сапожки, не успела на распродажу, соседи запретили слушать громко музыку, которую и музыкой-то назвать сложно... Да много чего страшного может с ними произойти. И все это - трагедия! А тут какой-то урод родился, кто-то там женится - твари радуются. Они сюда пришли не за тем, чтобы разделить эту радость. Они здесь, чтобы поделиться своим. У них одна цель: им плохо и они сделают все, чтобы окружающим стало еще хуже. Своим нытьем, несчастным видом, агрессивным поведением, хамством они заставят обратить на себя внимание, привлечь как можно большее количество доноров, тех, кто им посочувствует, постарается развеять их тоску-печаль, успокоит, выслушает, разделит переживания. А праздник продолжается - людям хочется праздника. Но праздника уже не будет, все в руках паразита, а у него на сей счет собственные планы. Хотите веселья, радости и благодушия - будет скандал. Как вы смеете улыбаться, радоваться, веселиться - у человека горе, как вам не стыдно! И... Всем стыдно: действительно, как же можно веселиться, у человека такое горе! Все люди разные: для одного потерять родных и близких - горе, а для другого получить от соседей по репе за то, что в течение года терроризировал весь подъезд наркоманской музыкой - равнозначное горе. И все сопереживают этому ублюдку и боятся встретиться "глаза в глаза" с этим паразитом. Как же он жить-то дальше будет, без музыки. А по репе получать еще раз ой как не хочется. И что ему делать в этой тупиковой ситуации? То-то же, а вы со своей свадьбой пристали, ребенок у вас родился... Даже смешно. Так что заткнитесь со своим праздником и не высовывайтесь, иначе вам же хуже будет. Каждый в своей жизни хоть раз испытал нечто подобное. И только единицы, сумели просто решить эту проблему. Зачем давать распоясаться паразитам. Ведь можно дать хорошего пинка ублюдку, который не понимает, что к людям, окружающим его, следует относиться с большим уважением, рассмеяться над глупой козой, которая завидует своей подруге или же просто вежливо попросить нытика и по-хорошему - мерзавца покинуть праздник, если он этот праздник таковым не считает. Возможно, не очень воспитанно, неинтеллигентно, зато эффективно. И плевать, что вас кто-то не поймет. Не давайте садиться вам на шею, и тогда жизнь обретет новые тона и, быть может, достигнет гармонии. Попытаемся вспомнить, когда это было в последний раз.
Звонок телефона Семен Филиппович услышал еще на площадке этажа. Он спешно открыл входную дверь, чтобы успеть к аппарату, но все же опоздал буквально на какое-то мгновенье. Неизвестно, почему он решил, что это был звонок Августины. Семен Филиппович выругался, все один к одному - не успел. Надо было перезвонить. Но второй час ночи, и вовремя возникшие сомнения обоснованно вмешались в его спонтанные решения - а вдруг это не она? Позвонить - не позвонить... Решил все же не звонить. Настроение было поганое. А если она сейчас спит?.. Дальше продолжать не нужно - это будет завершающим аккордом злого нынешнего дня. А вот если это она, то дрянное настроение вмиг улетучилось бы, потому как кроме нее Семену Филипповичу слышать сейчас никого не хотелось. Действительно, состояние дел на сегодня - хуже не придумаешь. Семен Филиппович тоскливо махнул рукой:
- Лучше в туалет схожу, может, там меня посетит муза и подарит мне самое верное решение.
И вот ведь незадача: в тот самый момент, когда вероятность принятия верного решения наиболее высока, вновь зазвонил телефон. Возникла критическая ситуация, решение которой под силу лишь энергоэффективным менеджерам, работающих за совесть в компаниях по добыче ресурсов матушки-России - прерваться и поскакать к телефону или закончить высокоинтеллектуальный процесс, уповая на терпение звонящего. Семен Филиппович выбрал первый вариант, очень непопулярный, как плохим мелом по доске.
- Але, - поморщился он, собирая волю в кулак.
- Сема! Я тебе звоню-звоню. А ты трубку не берешь.
- Федор, это ты?! Е-мае! Так это ты звонил мне недавно?
- Я, я!
- Ну я только пришел и не успел взять трубку, - как-то сразу успокоился Семен Филиппович, забыв даже про подмоченные штаны.
- А я звоню тебе с дачи, - начал издалека Федор.
- Чего это ты там делаешь? И откуда у тебя там телефон?
- Как это сказать-то... В общем, нас с Жанкой жена запалила. Вот я и свалил на дачу, пока жена не успокоится, как курица раскудахталась. Дал ей срок - неделю на исправление. Из сельсовета тебе звоню, у председателя ключи напрокат одолжил, за бутылку.
- А ты предприимчивый, - усмехнулся Семен Филиппович своим мыслям - легко отделался Федор, всего неделя.
- Ну чего там нового? Как там Жанка? - о чем еще может думать Федор на исправительных работах.
- Жанка твоя та еще коза, такое сегодня в ресторане устроила, настоящий скандал, из-за того, что ты не пришел. Всех с грязью смешала, тебя в том числе. В общем, больше я видеть ее не желаю.
- Да ладно, баба - дура, не горячись, тем более у нее месячные!
- А мне с этого что? надо уметь вести себя в обществе. Весь вечер загадила, еще и Наташку с собой прихватила, чтобы и мне ничего не досталось. Такая вот сука.
- Я с ней поговорю, все будет нормально, - авторитетно произнес Федор.
- Ну и трепло же ты, ей на твои нравоучительные разговоры - сам понимаешь чего. Крепко от жены получил? - резко сменил тему Семен Филиппович.
- Что ты! Так, пустяки, стареет мать - не та хватка, - поморщился Федор и вкратце рассказал, в какую авантюру втянула его красавица-судьба.
Семену Филипповичу рассказ друга пришелся по душе, особенно та часть, где ему пелись дифирамбы, что не ожидал от него Федор такой прыти, такой нацеленности на результат, такого умения разрешить нерешаемую проблему, такого тонкого знания женской психологии.
- А у тебя как с Наташкой все прошло? - как бы между делом спросил Федор с плохо скрываемой надеждой.
- Спасибо, что беспокоишься за меня, - с некоторым сарказмом ответил Семен Филиппович, его уже отпустило, даже стебаться начал над другом. - Все у нас прошло замечательно, прямо даже на отлично. А сегодня было бы продолжение, если бы не твоя коза бестолковая. Кстати, когда деньги мне проспоренные отдашь?!
- Какие деньги? Ты ж еще даже не развелся? Чего это ты прям начал выдумывать, мне нужны факты, - засуетился Федор.
- Федь, но ты же все понимаешь, это же вопрос времени, готовь бабло.
- Вот ты, оказывается какой: я посреди ночи ему звоню хрен знает откуда, беспокоюсь о нем, может, помощь какую думал предложить, а он сразу деньги начинает вымогать, не подкрепляя никакими фактами, - Федор больше, конечно, хотел нажать на жалость, потому как сам-то он понимал, что денюжку ему придется отдать, скорее всего. А тут ведь еще жене подарок нужно дорогой теперь дарить, в ювелирку идти. Конечно, ему просто необходима отсрочка. - Да, и чего это так спешишь со свадьбой? - продолжил Федор, - Может, Наташка совсем не та, что тебе нужна. Может, она дрянная девка, раз дала тебе в первую же ночь.
- А может, я еще самец, - перебил его Семен Филиппович, уже откровенно подначивая Федора, - или это любовь с первого взгляда. Кстати, она говорит, что у нее со мной прямо наваждение какое-то, никогда такого не было. И она думает, что у нас будут красивые дети.
- Врет она все! Верь ей больше, - этот разговор все сильнее нервировал Федора. И он уже решил после разговора с Семеном отправиться к председателю и выпить горькую с ним, если, конечно, там еще что-нибудь осталось.
- Федь, Федь, успокойся! Ну ты чего, неужели ты и вправду подумал, что я с тебя буду деньги брать? Это просто был урок тебе, чтобы в друзьях своих не сомневался. А то ведь тебе, наверное, с женой в ювелирный еще идти надо, кстати, давненько ты туда не хаживал.
- Да, давно, - несмотря несладкую перспективу идти с женой за искупительным подарком, Федор очень обрадовался и растрогался словами друга, а он-то, гад, действительно сомневался в Семене, и ему еще больше захотелось выпить, но теперь уже с Семеном Филипповичем. - А хочешь, я к тебе завтра приеду и проставлюсь с извинениями. Такой вот я человек - признаю свои ошибки.
- А как же жена? Небось, контролирует тебя там?
- Что мне жена - курица! Я сам себе хозяин! Что хочу, то и буду делать...