Князь Воскресенский окончательно стал врагом Москвы, провозгласив независимость своей губернии. Прямые поезда из столицы в Петроград сразу отменили, и до незримой пока границы с Северо-Западом, Сергий Архипович Вольный добирался на стареньком, допотопном автомобиле. В первом же, районном городишке мятежной губернии с удовольствием пересел на комфортабельный, скоростной экспресс ( слава, матери Воскресенского, преобразила, убогую когда-то землю), чтобы, под видом провинциала, оказаться рано утром на Московском вокзале северной столицы.
Накануне Вольного вызвал генерал Филарет. В начале расспрашивал о пропавшем в Кадингире агенте, Дронове и нераскрытом убийстве в Лондоне миллионера, Бориса Левитского. Потом, неожиданно поручил разобраться со слухами о голубой крови, направив с секретной миссией тоже в Петроград.
Теперь Сергий Архипович размышлял: случайное это совпадение с заданием Аввакума, или могущественный иезуит может приказывать даже генералам Безопасности?
Проходя по вагону поезда, меж рядов высоких кресел, он заметил одинокую, молодую женщину возле окна. В сереньком, простом плащике, втянув головку в плечи, похожа была на уснувшего воробья.
Вольный пригляделся. Знакомое лицо. Милая певица из ресторана, где встречался с друзьями... Кажется, Полина. Вспомнились и слова Светозара, что пение молодой женщины, (а скорее, сама она), весьма нравилось князю Воскресенскому, когда мятежный губернатор, еще наведывался в столицу. Случайность, но похожа на знак судьбы. Только хороший или плохой? Вот и пропавший в Африке подчиненный, любимчик, Алексий Дронов, судьбе всегда доверялся, подумалось не к месту.
С разрешения дамы, Сергий присел на свободное место, напротив. Представился Володимиром, купцом из провинции, к северу от Петрограда. Сходу, для разговора тему нашел. Благо, вещицам таким в его ведомстве с молоду обучали.
Полина настоящее имя не скрывала, рассказав, что ведет репортажи в сетевых изданиях, а вечерами поет в ресторане.
- По заданию редакции еду. Пока Северо-Западная губерния, вовсе от Москвы не откололась. Жуткие пересадки...
- Вы ошеломляюще смелы, неимоверно красивы и... трудностей не боитесь, - вызывал интерес к себе, щедрыми комплиментами, Вольный. - О чем же, репортаж будет? Неужто, о премногоуважаемом мной губернаторе, князе Воскресенском? Слухи ходят, что Москвой, наша губерния нынче, проклята. Кто, столице не подчинится, признан будет архиеретиком-вероотступником. Вскоре и границу настоящую возведут.
- Политикой не увлекаюсь. Сейчас пишу статью о талантливом ученом-генетике. Нынешняя судьба его не известна, а начинал в Петрограде, тогда Петербурге. Провела свое расследование событий, многолетней давности. Связаны с открытым генетиком преператом - чудодейственной "голубой кровью"...
- Что-о?!.. - Вольный не верил тому, что услышал. Опять вмешалась судьба? Но опыт противное нашептывал, да и Полина продолжала с непонятным, едва скрываемым волнением.
- После Разделения страны захлопнулись, друг от друга. Власти готовились к большим войнам, где жизнь выживших, зависит от запасов крови. Зная о попытках создания кровезаменителей во враждебных странах, правительство поручило ученым, включиться. Возглавил работы талантливейший генетик, Гавриил Гебелев, под контролем Службы Безопасности. Фамилию его куратора, такого же молодого, пока не смогла узнать. В своей лаборатории Гебелев создал препарат голубоватого цвета, с уникальными свойствами для любой группы крови и этноса. Фанатик науки не спал, сутками. Казалось, за его кровью, будущее, а создателю - почести, как вдруг, умерло несколько подопытных добровольцев. Ученого обвинили в испытаниях на людях, не готового препарата. Приехали "люди в штатском", устраивали допросы, выдвинули обвинения, работы прекратили, а Гебелев, неожиданно пропал...
- Удрал? Испугался за свою жизнь...
- Загадка. При обыске, открылось, что коллекционировал... скелеты представителей различных рас и народов. Регулярно, совершая поездки по лагерям Гибридов, отбирал людей, чьи скелеты пополняли коллекцию. Например, жертвами его стали почти сто человек в одном из лагерей Урала. Молодых мужчин и женщин умерщвляли газом, дабы не повредить скелет. Трупы препарировались и обмерялись... - Полина поморщилась, - Большая часть скелетов попала в коллекцию, где число "экспонатов" превышало... тысячу!
- Вы, очень взволнованы. Зачем ему кладбище костей собирать?
- Может, искал пропорции расы будущего, или идеального создавал человека с искусственой кровью? Новый Вавилон сегодня трубит об "открытии", которому два десятилетия.
- Но, если "голубая кровь" оттуда, значит, сумасшедший ученый-садист в Вавилоне скрылся?
- Возможно... - прошептала Полина, - Смотрите, за окнами поезда, в темноте огоньки проносятся, как звезды упавшие. Это свет в домиках окрестных. Что ждет людей в них?..
- До Разделения изучал языки Скандинавии. Есть одно слово... Означает крик человека, падающего с высокой горы, в глубокую пропасть фиорда. Последние годы часто вспоминаю его.
- Как же звучит?..
- Вернетесь в Москву, сами найдете... - улыбнулся Вольный.
- Шутка?!.. Не получится. Иностранные словари ведь, под запретом...
Полина притронулась к глазам, показывая что хочет спать, и Вольный галантно откланялся.
Возвратясь на место, он составил отчет о первом дне поездки, чтобы отправить Аввакуму. Встреча с Полиной там не упоминалась.
Утренний Петроград встретил Сергия Архиповича обычным, для ранней осени, холодным ветром с мелким дождем. На мокром перроне кутались от непогоды, в плащи и куртки, малочисленные встречающие. Среди них, наверняка, тайно шныряли агенты Службы Безопасности Воскресенского. Однако простая проверка, шпиона Москвы не раскроет - документы Вольного были настоящими. Достались от человека, заподозренного, как агента князя, но оказался простым крестьянином из города Твердов, Северо-Западной губернии. Думать о дальнейшей судьбе арестованного, Вольному не хотелось.
На выходе из вокзала он решил, cкорее по привычке, проследить, кто встречает Полину, но молодая женщина сразу юркнула в неприметный автомобиль, под номерами забрызгаными грязью.
Давно не появлялся Вольный в северной столице. Потому от вокзала, отправился по Невскому проспекту, пешком. Питер всегда отличался фрондерством, что и привело, в итоге, к отделению от Москвы. За времена правления Алевтины, властной матери Воскресенского, город совершенно преобразился в лучшую сторону. Чистые улицы, отреставрированные, словно выстроенные заново дома, шикарные витрины магазинов, полные покупателями.
Возле Гостиного двора Вольный наткнулся на плотную толпу народа. Высокий, лохматый человек в помятом, замызганном костюме, но при галстуке, опираясь на костыль, выкрикивал что-то, перед собравшимися людьми. Лицо оратора отливало нездоровым, синюшным цветом. Ноги в коленях, под брюками, противоестественно выгибались в обратную сторону. Инвалид, как его определил Вольный, протискиваясь ближе, раскидывал в протянутые руки небольшие пакеты.
- Губернатор Воскресенский, особой милостью волхвов, раздает голубую кровь сегодня всем, желающим! Берите смело, наслаждайтесь. Завтра, в три цены потянет. Только каста неприкасаемых, голубых кровей, выживет в грядущем апокалипсисе...
Люди давились в толпе, кричали, судорожно тянули руки, яростно вырывая у лохматого пакеты. Вольный, силой протиснулся ближе, ухватил один, сунул в карман.
Сам ивалид-оратор на волхва не походит, и кровей, явно, не голубых, подумал он.
Еще в Москве, Вольный запросил у генерала Филарета разведчика-птицу для помощи в Петрограде, но отчего-то, находились все под запретом (о предательстве Снеговского, не по рангу, знать ему было), а московским корпускулом пользоваться в Питере было, слишком опасно. Поэтому у жучков-торгашей, что всегда на рынках трутся, Вольный прикупил местный, очевидно ворованный. Завернув в глухую подворотню, там набрал код Светозара, и сразу услышал знакомый голос:
- Кто?..
- Узнать, о здоровье Николая Николаича...
На другом конце повисло молчание собеседника, застигнутого врасплох. После недолгой паузы, ответили:
- Ошиблись номером. Наберите шестерку...
Вольный выдохнул. Светозар догадался, кто звонит. Странинный пароль друзей означал, что их встреча состоится после шести вечера в главном соборе города.
До условленного времени он еще побродил по улицам. Около шести, стремительно нырнув в метро, вынырнул у Казанского собора и здесь отчетливо понял, что находится в городе, где христиан уже нет.
Красивейший когда-то, храм разграблен был и сожжен, массивные кресты сброшены, вокруг чернеет пепелище. Возле костра из икон ветер кружил мусор, и к ногам липли мокрые, разорванные страницы святых книг. Несколько грязных нищих выносили что-то через разбитые, главные двери собора.
Оказалось, тащили священника, безобразно завывая и громко вопя:
- Еще, попа одного словили! У-у-у... Таился в подвале, а смердит, хуже Гибрида...
Ряса священника была разодрана, голова в крови. Двое бродяг держали ему руки, третий жестоко избивал. Лица всех троих, как у лохматого возле Гостинного двора, синюшного цвета. Когда несчастный сознание потерял, самый свирепый, третий бандит достал нож.
Вдруг, кто-то плеча Вольного коснулся.
- Светозар!.. - увидел он знакомые глаза, с прищуром.
- Здорово, господин Сергий Архипович. Уйдем скорее, здесь небезопасно!
- Тебя же, охраняют, - Вольный заметил двух "горилл" за спиной друга, профессионально оглядывали местность, - а там - убивают... человека! - ткнул пальцем в сторону бродяг.
- Там, не твое дело!.. - Светозар настойчиво тащил старого друга назад к проспекту. - Не оглядывайся. Сейчас в кабаке упадем, опрокинем за встречу...
Вольный, нехотя, уступил. Друзья уселись в роскошный лимузин Светозара с затемненными стеклами, и вскоре расположились в отдельном кабинете лучшего ресторана Петрограда. Назывался уже на новый лад: "Нифелимы".
Пока московский гость, из-за бархатной портьеры, разглядывал публику заведения, разительно отличалась от московской, Светозар делал заказ вышколенному официанту, ряженому под древнего война.
- Что же привело важную, столичную персону в логово враждебного губернатора? Рассказывай. Только, истинную правду! - благодушно подначил Светозар после первой рюмки.
- Отвечу честно и кратко. К стану Воскресенского прибиться думаю. Разочаровался во власти... Москве, править клокочущей страной, дни считанные осталось...
- Вижу, не сильно испугался-то, возле собора, но... Ты же христианин, или... уже нет?
Вольный устало махнул рукой, Светозар усмехнулся:
- Понимаю... Все мы грешим давнехонько, подлинно, ежели в душонку глянуть. Чужаки волхвы и наши попы сцепились меж собой, злобно дерутся за человечинку, и власть над нутром моим. Хотят пригреть баснями церковными, или, чтоб обвился вокруг столбов их с идолами, ручки к небу задирая. Да-а-йте мне, бо-о-ги любимые, что-нибудь хоть! А кто-то, и без них, все имеет! Просто, по рождению. Нет, загребу-ка, лучше сам, что хочется, а кричать и клянчить, пускай другие. У них глотки луженые и ручки, пахать не привыкли...
- Так ты, не с ними?!..
- ..И не с вами я. Сам по себе. Прошу любить и жаловать. А что, творится на свете, так и мы с тобой вину несем. Пока задумались, как жить правильно, уж и на исходе она. Скоро и ломаный грош за нее не подадут. Так я, желаю сей миг, больше урвать! Вот только зачем, сам не пойму, но, если боги положили в меня страсть, нахапать поболее, и сильнее стать, противиться не стану...
- Изменился ты и говоришь, чуднО. Думал, что друг безобманную веру здесь обрел, но только старую растерял, а новой не принял.
- Оставь, Вольнодумец, не про то, речь сейчас! Могу тебе должность подыскать, при себе, и деньжищи хорошие... У князя великие планы на будущее, а подпоры от всесильного Вавилона. Про "голубую кровь" слыхал? Обратит ход истории... - Светозар задумался, - Лучше, служи-ка ты пока Москве, как раньше. Передавай только мне, важное, а едва, полыхать в столице начнет... к себе заберу.
- Когда?!... Сегодня вижу, одни черти наверху, других меняют, а я, как был прозван в малолетстве "Cерым", так и скачу, зайцем, по их адским сковородкам. Вся шкура обгорела... Пойми без упрека, Светозар, с князем Воскресенским бы мне повстречаться.
- Какого, лешего?!.. Князь после тяжелого ранения едва оправился, не принимает...
- Заверения, самолично услышать, из уст властвующих! - воскликнул Вольный.
- Старинного друга слову, значится, не веришь?.. - язвительно хмыкнул Светозар. - Лады. Твое дело. Завтра премьера на вечер помпезная назначена, в театре князя. Постараюсь устроить аудиенцию, а нынче - отдыхаем. В полную!