Варвара Петровна ругаясь со своим мужем Иваном Петровичем со сна, даже не подозревала о чем эта она..... Не с тех ног, что ли встала? - мыслила она. Нет! Не вставала совсем! Может он что-нибудь надумал? Нет! Вместе проснулись. Она смутно стала догадываться, о чем то, когда ИванПетров, так она называла его в сокращенном варианте, потеряв самообладание, вскочил с постели и зарычал на нее как животное. Лицо ее заблестело, а глубоко посаженные глаза заискрились лукавством: все в ней пробудилось и стало стремительно оживать. Она откинула одеяло, вскочила с постели, и прикрыв глаза руками, точно чем-то напугавшись, поднялась на цыпочки и качнулась в сторону мужа. ИванаПетров недоверчиво попятился назад. Он безотрывно смотрел на движения этого слабого существа - жены, и его сильное животное, злобная половина, стала растворяться в воздухе точно дым.
-Зая! - приоткрыв глаза произнесла она безразличным голосом, когда ощутила, что силы мужа покинула его. - Ты что так озверел? Это тебе не к лицу. Ты меня не выслушал, поэтому не понял, что я хотела тебе сказать. Я всего лишь хотела попросить!?
-0 чем?
Не злись, Зая! Не отвечай мне грубо, помолчи! Я волнуюсь! Сейчас! - лицо ее выражало задумчивость от работы мыли в голове.
- Чтобы ты Зая..., - она сделала паузу, - разжег самовар на шишках, - нашлась она, после некоторого молчания.
- Зачем?
Чтобы мы с моими подружками, которые должны прийти ко мне поутру, могли попить чайку, с дымком, за разговорами, как это случалось. Зая!!!
-О-о-о! -многозначительно закивал головой ИванПетров, точно слова жены попали в его сердце, как в любимую мишень, в десятку.
-К сведению! - задыхаясь, продолжил он. - В Туле все еще говорят: - Со своим самоваром в гости не ходят. Ходили!!! Еще как ходили!!! В предреволюционный период, как рассказывал мне сосед, к его прабабушке, в воскресенье, приходили ее подруги с мешками за плечами, в которых находились?
- Самовары, Варвара! Они медленно освобождали их от мешков и с достоинством ставили на стол, в палисаднике, возле дома, и каждая из них, представляешь, пила чай именно из своего самовара. Целый день! С утра до вечера, точно последний. Чай, вода и разговоры объединяли людей! Тишина, новости, спокойствие! - были раем земным. Лучшие разговоры рождались за самоваром.
Это же идея, Зая, мысль, эксперимент, объединение! - поддерживая мужа Варвара Петровна думала лишь об одном: лишь бы не потерять диалог с мужем, до полной победы над ним.
- Так интересно! Так традиционно! Так возрождаемо! - продолжала она. - Иван Петров сейчас же спускайся на кухню: готовь самовар для розжига, для нас, для подруг, для твоей идеи, мысли, эксперимента, наконец, для объединения! Ведь этим же я не ограничиваю, твою, свободу!?
-Нет, конечно! Меня никто и никогда не сможет ограничить по жизни! - самодовольно отвечал Иван Петров.
Окрыленной всепоглощающей идеей, добровольцем, бежал он на кухню готовить самовар на шишках к розжигу. Все в нем торжествовало: - Да здравствует жена! Да здравствует! Она, все понимает! Мамочка... ангел! - далее, точно все оборвалось.
Дом, в котором они жили был старинным, двухэтажным, дореволюционной постройки и старинные традиции в нем приживались, мгновенно. Это очень увлекало ИванаПетрова и он экспериментировал. В цокольном этаже дома располагалась кухня, а вверху над ней прихожая и когда приходил кто-то, на кухне хорошо было слышно его шаги и разговор, точно комнаты соединялись снизу вверх. Кухня сравнительно была большая, в середине которой стоял большой стол обставленный стульями и с одной стороны диваном, напротив которого выделялась часть голой стена ничем не заставленная, подход к которой оставался всегда свободным. На кухне, ИванПетров, становился беззлобным собирателем добра: приготовления, подготовка, прием пищи, тишина- составляли 70% его жизни. Поэтому услышанные крики, подпрыгивание и радостные восклицания сверху, пришедших подруг, вызвали раздражение у ИванаПетрова.
Не сдержанные! - подумал он про подруг и прислушался.
-Твой где? - спросила жену одна из подруг.
-А пес его знает, - ответила Варвара Петровна. С утра меня облаял, а сейчас канителиться на кухне, наверное, с самоваром.
-Горе ты наше! - сказала другая и они, обнявшись, как показалось ИвануПетрову, запрыгали радостно и огорчено, точно калейдоскопом.
-Если бы я так сказал про жену, - подумал ИванПетров - собиратель добра на кухне, - я сразу бы нарушил свое душевное равновесие. Два дня бы не разговаривал. Мучился! Сердце рвал. Тут женщину не пропустишь наперед, бывает, страдаешь, а у них так все просто: что влетает, то вылетает и ничего не прерывается.
Ему захотелось уйти из этого своего состояния, но женщины начали спускаться и ИванПетров остался
-Ну, что работаешь - произнесла одна из подруг осматривая кухню и как будто удивляясь ИвануПетрову.
Не здрасьте тебе ни до свидания! Хамство! -подумал про подруг ИванПетров и огрызнулся. - Работаю, а вам что?
-Работай, работай! - произнесла другая подруга. -Мы здесь, у тебя присядем.
Они прошли к столу и сели на диван, жена услужливо присела рядом. Наступила тишина., но не та, сладостная, кухонная, которая часто испытывал ИванПетров. Не та! - отметил он и сам.
Все началось, неожиданно. Одна из подруг, мысленно, растянув, на голой стене, напротив стола, какого-то мужчину, точно шкуру медведя - "красно книжника", стала бросать в него колкие, острые слова, точно ножи. К ней присоединились ее подруги.
Растянутый на стене мужчина кричал, в голове ИванаПетрова, извивался, увертывался, просил о пощаде, но это только раззадоривало подруг, и они с особой силой бросали ножи снова, а его жена, вместо того, чтобы прекратить эту вакханалию, собирала отскочившие от мужчины ножи и приносила их к подругам для повторного метания.
Это преступление - вдруг осознал ИванПетров.
Беги! - в тот же момент услышал он Голос разума свыше.
Как бежать? В моем доме совершается преступление, можно сказать, казнь, а я беги!?- затараторил ИванПетров.
Беги! -повторил Голос разума. -Ты следующий!
Очутившись на свежим воздух, он стал беспорядочно ходить по улицам города. В его голову лезли короткие, мало запоминающиеся мысли, точно во сне:
- В доме преступление, а его жена соучастница. Надо уйти от нее. Куда? В Америку! Все забыть. Откупиться! Новая жизнь! Где взять деньги? Украсть! Вот, Ахренович, его большой начальник, украл, пошел в гору, дошел до Америки, там и живет, надвое. ИванПетров Невыносимов ломал голову над способами как не возвращаться к жене, но за полночь дорога привела его опять к дому, без вариантов. Дверь открыла заспанная жена.
_-Зая! - спросила она. - Куда ты подевался? Девочки обиделись! Они так хотели с тобой пообщаться!?
ИванПетров ничего не ответил жене. Но только когда они лежали в постели, и жена дышала на его горячее сердце, он не выдержал и дал волю эмоциям:
- Ты подруга змея зеленного. Яблоко! Отрава! - думал он, глядя на умиленное выражение ее лица. - Соленье!
От этих мыслей, он высвободил свою руку из под головы жены и повернулся от нее набок, как тут же ощутил, как одна рука ее легла на туловище, а другую протиснувшуюся между его шеей и подушкой легла на грудь и притянула его к себе.
-В когтях! - думал ИванПетров засыпая в объятиях жены и развитии