Римма была названа в честь Ривки, своей покойной прабабушки. Красотой она не отличалась: крупный нос, черные навыкате глаза косили, около верхней губы росли черные усики, подбородок "украшала" бородавка. Зато фигура, как у топ-модели, придавала ее облику моложавость и стремительность. Но и это не помогало в личной жизни: мужчины не баловали ее своим вниманием.
В 35 она, наконец, вышла замуж. Яков, ее избранник, оказался старше ее на 15 лет, разведенный, мягкий и добрый человек. Детей от первого брака у него не было, ему досталась при дележке старенькая машина и ковер, а у Риммы была квартира, так что быт молодой семьи был обустроен с самого начала. Хорошая хозяйка, Римма умела вести хозяйство с минимальными затратами, а Яков в домашние дела не вмешивался, поэтому, в их семье царил мир и покой. Родить ребенка Римма не могла: женские проблемы, но Яков и не жаждал стать отцом, все свое внимание и заботу отдавал молодой жене. Яков работал парикмахером, работу свою любил, а Римма трудилась в Собесе: она прекрасно находила общий язык с пенсионерами. Как-то к Римме в Собес приехала из Москвы с проверкой Нинель Павловна, обаятельная ревизор из Главного управления.
- Римма Григорьевна, мне сказали, что ваш муж отличный дамский мастер, я бы хотела у него подстричься вот так, - и показала Римме картинку со сложным фасоном стрижки.
- Яков работает в гостинице, я ему позвоню, он подстрижет вас, как вам надо.
С тех пор Римма снова увидела супруга только на бракоразводном процессе, все нажитое вместе Яков оставил Римме и уехал с новой женой в Москву. Больше Римма ничего о нем не знала.
Но все проходит, эту трагедию в своей жизни она пережила стойко, что тут поделаешь? В начале перестройки Римме неожиданно пришло письмо из Израиля. Ее двоюродная сестра из Запорожья жила теперь в Хайфе. Анна писала, что ей здесь нравится: тепло, хорошее питание, что получает пособие по "прожиточному минимуму" да еще нянчит малыша у соседей.
- Если захочешь, приезжай, ты - одинокая, я тоже, будем вдвоем существовать, легче, если рядом родной человек, - писала Анна.
Римма подумала и решилась, продала свою кооперативную квартиру и мебель, и отправилась в путь.
Анна жила на Адаре, старом районе Хайфы, в маленькой трехкомнатной квартирке, Римма поселилась с ней. Она сразу же пошла к врачу, и тот, подтвердив у нее сахарный диабет и гипертонию, предложил ей оформить "прожиточный минимум", что женщина незамедлительно сделала. Она устроилась "метапелет", ее подопечной стала Анат, старая женщина, в прошлом, учительница. Жизнь потихоньку налаживалась. Римма помогала Анат по хозяйству, а Анат учила ее ивриту. Ученицей "метапелет " оказалась способной, иврит ей давался легко. Анат родилась в Польше и проживала в Израиле с самого основания еврейского государства. У нее самым близким человеком был племянник Мордехай - ровесник Риммы. В семье Мордехая воспитывалось 12 детей: он и его жена были религиозны и верили, что детей должно быть столько, сколько угодно Богу. Ортодоксами ни муж, ни жена не были, но все еврейские традиции соблюдали в точности. Люди они были небедные, имели сеть ювелирных магазинов. Хая, супруга Мордехая, родив детей, расплылась, стала безобразна, вес ее достиг 140 кг, как женщина своего мужа заинтересовать не могла. Безбровая, с неприметными чертами лица, она из-за своего веса стала неловкой, ее лицо, всегда потное и раскрасневшееся, вызывало у мужа отвращение.
Об этом с Риммой однажды поделилась Анат. Она недолюбливала Хаю.
Однажды, придя к своей тетушке, Мордехай разговорился с Риммой. Высокий, со жгуче-черными ресницами и шапкой смоляных кудрей, он Римме очень нравился, и она думала, что вот такого мужчину она хочет видеть рядом с собой. Но увы... Женатый мужчина да еще с 12 детьми... нет, тут ничего быть не может.
После Песаха Мордехай пригласил Римму в ресторан, она не отказалась, будь, что будет. Ресторан был кошерный, еда, по мнению Риммы, невкусная, но была музыка и он, Мордехай. Красивый, богатый, сильный! Затем они поднялись в гостиницу и сняли шикарный номер, где провели волшебную ночь любви с шипучим вином, фруктами, нежными ласками и поцелуями. Расставаться было трудно, решили, что будут продолжать встречи. Мордехай оказался щедрым: его пассия получала дорогие подарки, это были ювелирные изделия с бриллиантами, изумрудами и сапфирами, дорогое сексуальное белье, и даже круиз по Средиземному морю, где ей казалось, что она его жена, единственная и горячо любимая.
Через три месяца он сказал:
- Ривка (так он ее называл), я сниму тебе отдельную квартиру, и у нас будет свой райский уголок.
- Я не смогу оплачивать ее, Мордехай.
- Все оплачивать буду я.
- А вдруг твоя жена узнает, будет скандал.
- Глупости. Хая разумная, она знает, что изжила себя, как женщина, я нужен ей только, чтобы обеспечивать материально. Мужчина ей не нужен, ни я, ни кто другой.
- А мне как раз нужен такой темпераментный мужчина, как ты.
- Прекрасно. Значит, согласна?
- Еще бы! Да!
Жизнь Риммы после встречи с Мордехаем стала похожа на праздник. Она больше не работала у Анат, ее заменила Анна, а Римма наслаждалась жизнью и своим любимым, даже менталитет кавалера ей не мешал, она чувствовала себя королевой, тратила деньги, которые он ей давал на одежду и вещи, да еще и копила потихоньку.
- Скажи мне, любимый, ты встречал такую сексуальную женщину, как я? - часто говорила она, уже зная ответ.
- У меня никогда не было такой прекрасной женщины, - в сотый раз повторял он.
Вечером Римма примеряла дорогой испанский костюм, подаренный Мордехаем.
- У тебя отличная фигура, мне нравится покупать тебе красивые вещи и одевать их на тебя. А потом снимать их с тебя.
- Бесстыдник, - шептала счастливая Римма.
Практически все время любовники находились вместе, иногда Мордехай забегал домой, оставлял Хае деньги и снова уходил. Детей своего возлюбленного Римма не знала, да и не желала знать, зачем ей чужие дети? Римма жила в свое удовольствие, в ее доме постоянно водились деликатесы и любимые с детства торты. Пополнеть женщина не боялась: она понимала, что создана стройной, в ее семье полных не было.
В прохладное время года Анну разбил сильный радикулит. Она жила на квартире вместе со слабенькой добродушной старушкой лет 85.
Пришлось Римме взять ее на время к себе. Мордехай не испытывал восторга от этого решения, ему хотелось заниматься любовью со своей ненаглядной Ривкой каждый день. Потому, присутствие Анны его раздражало. Анна пыталась вразумить сестру:
- Римма, подумай, что ты делаешь! Ты отбираешь у детей отца. Он никогда не будет полностью твоим, найди себе другого, свободного.
- Не нужен он мне насовсем. Зато я вся в подарках, хорошо питаюсь, и деньги у меня водятся. Поняла?
- Но его жена переживает. Поставь себя на ее место.
- Нечего было жрать, как свинья. Кусок жира с потом - это Хая. А я - женщина и привлекательная,- парировала Римма.
- Она родила 12 детей, а ты бездетна.
-Я живу для себя. На фига мне сопли поттирать, Анюта. Не мое это дело.
- Ты сама себя обманываешь. Вот у меня нет детей, и я чувствую себя в чем-то ущербной. Женщина по своей природе не может не хотеть быть матерью, Римма, не утешай себя.
-Ну и что же ты не родила, у тебя был прекрасный муж.
- Да, Исаак любил меня, а я его, но он был бесплоден, а изменить ему я не могла. И не хотела, уж очень славный он был человек. Только из детдома не хотел ребенка, боялся, что не сможет полюбить. Ладно, разболталась я.
- Была возможность изменить Исааку?
-Неоднократно, но я любила мужа, жаль, что он рано умер.
- Я знаю,- сказала Римма, - у него был рак.
- Плохая наследственность, сестренка.
- Хорошо, что ты не родила, у ребенка могла быть та же наследственность
- Все равно, если бы смогла, то родила бы. Ты- странная, отнимаешь отца у детей, и не переживаешь из-за этого.
- Анна, замолчи, не твое дело, почему ты указываешь мне, как жить? У меня одна жизнь. Что я в ней видела? Вонючего предателя Якова? Да он волоса Мордехая не стоит, подонок. Разве это мужик? У него потенция была только по праздникам. Ясно, Анна? А ты меня осуждаешь, у меня любовь с Мордехаем.
- Как знаешь,- вздохнула Анна.
Анна прожила у родственницы около двух недель. За это время в жизни Мордехая произошли изменения. У Анат, во время болезни Анны, работала тридцатилетняя Леля из Могилева, веселая, смазливая и без комплексов. Мордехай пригласил ее в ресторан, она не отказалась, и он увлекся молодухой. К Римме дорогу забыл, и она решила отомстить коварной сопернице. Узнав от простодушной Анны, что Леля - туристка, и виза у нее просрочена, побежала в полицию, и красотку депортировали через 24 часа.
Мордехай к Римме все равно не приходил, сменил номер пелефона. Ей трудно было оплачивать квартиру, она устроилась никайонить, а затем взяла квартиранта, горского еврея Валико, тощего некрасивого парня лет 28. Валико обожал парфюмерию и душился даже тогда, когда шел на тяжелую физическую работу. Зарабатывал парень прилично: работал на отделке фасадов, не пил, не водил женщин, содержал в чистоте комнату. Валико не был женат, о чем говорили густые зеленоватые прыщи на его маленьком горбоносом лице. Запах, исходящий от квартиранта, будоражил хозяйку. Однажды ночью она не выдержала и сама пришла к нему. Парень был неопытен, но молод и крепок, но мысли Риммы возвращались к предателю Мордехаю. За что ее всегда предают? Яшка, затем Мордехай. Как он посмел! Как смог бросить ее! Она не клушка - Хая, которой он изменяет налево и направо. Скотина! Она отомстит ему с лихвой. Позвонила Анат, поздравила старуху с Днем рождения, спросила, как она живет, как дела у ее племянника? Анат звонку Риммы не удивилась, они перезванивались, даже Римма выполняла некоторые поручения бывшей работодательницы. Анат сказала, что у нее болят ноги, а у Мордехая сильно болеет жена- тяжелейший диабет, сахар не уменьшается, главное, что ей нельзя нисколько нервничать. Но и другие ее хронические болезни обострились, нужен хороший уход за ней. Сейчас Мордехай сразу после работы спешит домой, занимается домом и детьми. Говорили врачи, что, наверное, придется Хае ампутировать ногу, но пока пытаются спасти ее без операции, слава Богу, ей стало лучше, благодаря мужу, который все для этого делает. Римма попросила старую женщину сказать Мордехаю, что у нее есть знакомый частный врач - травник из Москвы, который делает чудеса, даже рак излечивает. А с диабетом справляется запросто. Пусть Мордехай придет к ней, и она отведет его к этому доктору. Мордехай пришел днем, Валико был на работе. Римму это устроило вполне. Благополучный мужчина сидел и плакал, рассказывая о болезнях жены, корил себя за измены и безразличие к ней.
- Почему ты забыл обо мне, Мордехай?
- Извини, но Бог меня уже наказал, мать моих детей тяжело больна, и в этом виноват я.
-А я?
-Причем тут ты? Хая страдает.
- Мне нет дела до твоей свиноподобной жены.
- Как ты можешь! Ты сказала тете о чудном враче, лечащем диабет, а теперь оскорбляешь Хаю. Скажи телефон доктора, и я уйду.
- Нет врача, я соврала. Я все придумала.
- Не понял тебя.
- Ставлю тебе условие: уходи от жены и живи со мной, мы так любили друг друга.
- Нет, нет, я люблю свою жену, я должен помочь ей стать здоровой. Бедная Хая!
- Идиот, убирайся отсюда! Вон!
Он направился к двери, Римма подставила ему подножку, он упал, рассвирипевшая женщина схватила чугунную сковороду и стукнула бедолагу по голове. Из раны потекла кровь.
Римма испугалась, но мгновенно взяла себя в руки. В это время в квартиру вошел Валико, Римма сказала ему, что ее гостю стало плохо, он упал и разбил себе голову. Валико вызвал амбуланс и полицию, и несчастного Мордехая, потерявшего много крови, отвезли в больницу.
Свой день рождения Римма встретила в тюрьме. Узнав, что Мордехай выздоровел и снова ухаживает за супругой, сказала:
-Все равно он будет со мной, только со мной!- и щеки ее покраснели, а в глазах сияли колючие злые искорки.
Кроме сердобольной Аннушки никто к ней в тюрьму не приезжал, словно и не было у нее знакомых и приятелей.
- Вот увидишь, Анна, я все равно буду королевой, я прорвусь!
- Куда? - спросила Аннушка.
Римма грозно посмотрела на сестру, а Анна, собирая свои котомки, грустно покачала головой. До чего жаль ей было эту дурочку. Она помахала Римме на прощание рукой, и вскоре ее хрупкая фигурка скрылась за дверью.
- Не сдамся, не сдамся! Бриллиантовый король будет моим! - а конвоиры уводили ее все дальше от мира, который пока был для нее недоступен.
Анна шла по улице, роняя слезы, и не было в эти минуты женщины несчастней ее.