-Я закончила четыре с половиной дела, так что могу и взяться за предложение Металлики-сан.
-Ах, она уже "сан"? Пока еще не "сама" и то ладненько.
-Не берись. - Сказал Лэйн, не отвлекаясь от работы. Юки Ао и Марико Котоха повернулись в его сторону.
-Почему? - Спросила закончившая четыре с половиной дела Юки. - у этого дела слишком большой общественный резонанс и ты боишься, что мы попадем в объективы камер?
-Какие ты дела закончила?
-Девочка, которая дружила с призраками. - Щелкнула пальчиками девочка, у которой голову с пепельно-белыми волосами венчали живые кошачьи ушки. Раздался треск, меж волосами промелькнули статические разряды и электроника в комнате, оборудованной в стиле потайного прицепа "Трех Сыщиков" ожила. - Вот. - Сказала она и ткнула на экран. - Результат расследования дела о Пропадающих Яичниках.
Котоха упала со стула, её было не откачать. Под стол залезла бы и Химе, будь её воля. Но уже - от стыда. Но это было неприлично - лазить в чужом доме под стол или прятаться под стулья, когда все стоят - даже как-то трусостью несло - поэтому Люси Химе героически сдержалась. Она же Светлая Принцесса, как её имя и ник переводил Кирика Лэйн, обязана держаться как Паладин. И все-таки её качало от прилива крови к голове и груди.
-Что "пропадающее"? - Переспросил Кирика. Юки Ао была не с Земли и плохо разбиралась в реакциях людей, а в особенности подростков на такие признания. Поэтому она долго и пространно рассказывала о том, как по всему миру у женщин и даже молоденьких девушек стали пропадать яичники.
-Не было следов операции, они ничего не помнили. Их крали мягко, не нарушая сна.
-И ты нашла причину?
-Пропадающих яичников и маток.
-Так еще и матки крали "мягко, не нарушая сна"?
-Ага! В России живет вот эта тян, у неё мама сделала кошечке операцию. Стерилизовала её.
-А ну да, теперь все понятно.
-Девочка дружит с призраками, иначе бы все закончилось обидой, злостью и непониманием мира. Она же не знала, что её кошечке родная её же мать может удалить без ведома самой кошечки яичники и даже матку, чтобы та лишь не рожала котят, которых некуда девать. К слову, параллельно я раскрыла еще одно дело об утонувших младенцах.
-Это были котята?
-Да, а как ты догадался? Ладно, ты тоже электростатичен, Лэйн, девочке другой - из Сиднея - мама не стала рассказывать, что она сделала с котятами. Но она сама все поняла. Обида на мир, в котором родная мать может утопить детей кошечки и считать, что сделала верный поступок, была столь сильной, что многие младенцы по всему свету захлебывались в животиках у матерей. А врачи не могли понять, как вода с ХЛОРКОЙ попала к ним в легкие, когда они еще даже не родились на свет и почему кислород вдруг перестал поступать через пуповину - уже второй вопрос, водопроводная вода была необъяснима. К слову, еще были дела про самоубийства детей и подростков и инопланетян, скупающих Землю.
Марико вылезла из-под стола и заявила:
-Юки. Ты весьма извращена в выборе тем для расследований, да?
-Нет. - Остудил сестру Лэйн. - Просто она по-настоящему догадлива и хочет помогать людям, а не выглядеть в процессе "помощи людям" красиво как некоторые, иначе она занялась бы благотворительностью, превращая тайком свинец в золото или играя на бирже - с её ушками это плевое дело.
-Ладно, забили. Все же мне интересно - они и вправду её скупают? Вторжения не будет, нас не завоюют, нас просто КУПЯТ? Прикроются нашим же законодательством, или галактическим, или... а потом нас сгонят в резервации, которые мы веками самозабвенно строили для себя - города - и мы там станем жить, вспоминая о том, как некогда все земли вокруг городов принадлежали нам. Они станут у нас за права экскурсий и пикников покупать детей и ставить над ними бесчеловечные эксперименты, эх... А что там с подростками-самоубийцами?
-Они прыгали с крыш. Говорили - их что-то гонит. Никто не обращал внимания, просто считали - еще один всплеск...
-Стоп-стоп, говорили - и им не верили? Не верю.
-Говорили живые. Живые не могут знать о том, что было с теми, кто ушел.
-Юки - ты не совсем в курсе. Люди - такие существа, которые уверены что знают все на свете даже будучи самыми тупыми из себе подобных, это необходимое условия для игры их генов. Те, кто сомневается - говорят своим сомнением остальным, что их можно и нужно есть, причем прямо сейчас. Вот я, например - вполне себе самоуверенная самочка, не то, что некоторые. То, что ты сейчас сказала - попытка понять нас, но со стороны. Еще раз - Юки, у взрослых были причины не верить детям, причины обоснованные в той системе в которой происходит мышление взрослого землянина. То есть если со стороны они бедовы - это еще не значит ровным счетом ничего. Доверие - эволюционная фишка, оно натаскано прям как наша нейронная сеть распознавания образов MLP (сетчатка человеческого глаза) - на сигнатуры этого мира. Взрослые не доверяют детям, которые рассказывают про буку в шкафу только потому, что опыт миллионов предков говорит им, что там буки не водятся, как и вообще в этих местах. Если они там вдруг заведутся и начнут потихоньку кушать детишек - родители схватятся, но не сразу. Есть определенная инерция длинною в N поколений, при которой детей уже вовсю кушают, но родители все еще не верят в бук, объясняя пропажи десятков и сотен тысяч детей ежегодно по всему миру работой киднеперов, педофилов, ревнивых супругов и женщин, которые не могут забеременеть. Но отнюдь не букой, который живет в шкафу. Это уже потом станет на подсознательном уровне ясно, ну да - вот он шкаф, конечно в нем живет бука, это как гусеница на фоне листа - невидима она, но так естественна. Если ты видишь куст - логично же предположить что хоть одна зеленая гусеница но там есть; если ты откроешь шкаф в комнате, в которой спит твое дитя, и не увидишь там буку - это не значит, что его там нет, возможно, ты его просто не видишь. Раньше не было шкафов - не было и бук, как не было гусениц во времена, когда не было кустов и деревьев. Все шкафы всех комнат, где спят дети, соединены между собой и буки свободно могут путешествовать по ним, но мать же не станет проверять шкаф в комнате дочери с ножом в руке, это глупо и напугает ребенка, она проверяет его лишь чтобы успокоить дитя, она уже заранее знает - там никого нет - и хочет это показать ребенку. Иногда такая мать исчезает вместе с ребенком, а потом находят самое очевидное объяснение случившемуся. Мы видим лишь три измерения, а математически осознаем присутствие одиннадцати. Еще раз - так, что там с расследованием?
-Котоха, давай ты мне все же будешь помогать.
-У тебя и так есть "Три Сыщика" - показала на полку с книгами сестра Кирики Лэйн, Марико Котоха высунула язычок и подмигнула Юки Ао. - Мало трех мальчиков? Нужна еще и я? Кстати, почему три вопросительных знака?
-Три Сыщика. - Повторила Ао очевидное.
-Да я как-то до этого сама дошла. Но нас же четверо! Или ты меня принципиально не считаешь, потому что я занята работой над книгой и слишком люблю развлекаться. Лэйн же тебе не больше моего помогает, да и Химе занята. Она как бы теперь "мэр"... - прыснула Котоха в кулачок. Люси вздохнула. Вчера она встречалась с электоратом и опрашивала - все ли у них хорошо, не нуждаются ли они в чем-то и тд. Учитывая, что мэр она Города Ночных Фантазий, существующего не совсем здесь и отнюдь не сейчас (фраза "вне времени и пространства" слишком пафосная) и электоратом у неё были оборотни, вампиры, разнокалиберные городские легенды и прочие милые существа - чувствовала она себя преглупейше. Но с сестрами Скарлет - Ремилией и Фландрэ - разве поспоришь?
Люси снова вздохнула, чувствуя себя в этой команде д"Артаньяном. Тот тоже в конце больше молча вздыхал.
-Три мушкетера. - Вытянула пальчик вверх Юки Ао, все еще не признававшаяся в своих телепатических способностях и объяснявшая все совпадения её слов и мыслей людей ей внимающих банальной эмпатией. - Их тоже четверо, но никто не говорит "Четыре Мушкетера..."
-Просто д"Артаньян - гвардеец Кардинала, однако если скажешь это человеку смотревшему голливудские фильмы но не читавшему романы Дюма - вызовешь непонимание сравнимое лишь с предположением что Муххахамед был геем. И столько же ненависти фанаткой в ответ. Так в чем там цимес, Юки?
-Маленькая девочка... - начала рассказывать Юки так и не научившаяся запоминать человеческие имена и фамилии. Вместо этого она демонстрировала портрет ребенка на экране управляя компьютером при помощи своих электростатических волос и кошачьих ушек. Но тут Марико-тян не вытерпела.
-Стоп! Хватит. Маленькие девочки - жуткая угроза, разве люди этого не понимают? С ними просто обязательно нужно как можно скорее что-то сделать.
-Эти маленькие девочки? - Спросила Юки, показывая на экран, где результаты её расследований выстроились в ряд.
-Да вообще ВСЕ маленькие девочки. Травить детей, конечно, жестоко, но что-то то нужно с ними делать?
-Даниил Хармс. - Подсказал Кирика сестре - откуда она взяла невольно цитату. - Окончил жизнь в клинике для умалишенных.
-Я знаю. - Ответила Марико. - а теперь его творениями зачитываются и взрослые и дети. Виват ла Шизо! Ла Юри! Виват! И все-таки если с маленькими девочками ничего не делать - их тяга к справедливости и детская обида на мир устроят апокалипсис в ближайшем будущем, учитывая, как быстро они обзаводятся тем, что человеки называют паранормальными способностями. Ладно. Вы скажите Котоха - плохая...
-Котоха хорошая. - Ответили все трое хором и Котоха сквозь слезы улыбнулась.
-Так что там с маленькой девочкой и цимесом истории про девственниц-самоубийц?
-Она посмотрела старый-добрый фильм Белая Пустошь.
-Это про леммингов?
-Ну не только про них. Вообще это культовый хоть и очень древний образовательный фильм для детей про животных. Легенда о леммингах-самоубийцах пошла именно из-за него. На самом деле вся сцена с суицидом этих маленьких животных была постановочной. Люди снимавшие сей шедевр для детей, хотели, чтобы лемминги покончили с собой и те - покончили. На некоторых кадрах видно как к обрыву их подгоняют метлой. В те времена была популярна версия об их суициде во время миграций, но в тех местах, где съемки проходили лемминги не водились. Их специально окупили, привезли и убили, чтобы доказать свою теорию зрителям. Девочка прочитавшая об этом в википедии пришла в ярость.
-И появились инопланетяне. Они были одержимы идее о суицидальности земных подростков. - Сказала, грустно закрыв глаза Марико-тян. - Тут они стали снимать научно-познавательный фильм о дикой земной природе. Для этого они купили несколько десятков земных подростков и загнали их на крышу, где невидимой психоэмоциональной метлой подгоняли к краю, пока те не спрыгнули. Вот это я понимаю - Вселенская Справедливость. Боженька, наверное, тролль или жуткая скотина, Котоха-тян так считает.
-А лемминги суицидальны?
-В том то и фишка - что нет. Это идея, которая себя изжила и она основана на некоторых наблюдениях девятнадцатого века о миграциях некоторых популяций леммингов и их внезапном сокращении численности.
-Может они, как и многие грызуны - кушают свое потомство?
-Может и кушают. Теперь у меня новая теория - люди не млекопитающие, как считают они сами, не вирус, как считает мистер Смит, не муравьи как считают наши инопланетные друзья, по разуму смотрящие за развитием наших муравейников, о нет. Они - грызуны, так как любят хомячить и, как и мама хомячиха после родов грызут свое помостов - так и мамы человеческие любят издеваться и есть своих детей. Они это делают всеми возможными способами, вплоть до выдумывания оных.
-Так ты закончила то дело о пропадающих яичниках. И как?
-Они вернулись на место. - Радостно сообщила Юки и, встав по стойке смирно - отдала честь.
-Что прям так все хорошо, хэппи-энд выглядит глупым и надуманным. Сама им их обратно разносила и засовывала? - Марико смотрела на ушастую неку, которая была на четыре года её моложе и на голову ниже, у которой почти вообще отсутствовала грудь и которая вела себя почти как земной ребенок.
-Я уговорила ту девочку больше так не делать. Тот призрак, который для неё крал яичники - вернул их обратно. Он крал их так - ночью брал и переносил яичники в их владелицы субъективное прошлое, отчего проснувшись, девушки не сразу понимали - что с ними не так. Когда месячные прекращались и девушка шла ко врачу, счастливая или несчастная от осознания собственной "беременности", ей делали снимок - вуаля, их НЕТ!
-Ты словно фокус показываешь руками. Юки Ао, госпожа, вы понимаете что то, что вы говорите - аморально?
-Почему? - Удивилась Юки.
-Я тоже не знаю. - Опустила голову Марико. - Мне бы кто рассказал. Хотя нет - я же забыла, что знаю все на свете. Ладно, Юки так и быть, скажу - если все будут легко говорить о таких вещах, которые связаны с жестокостью, "извращениями", сексом - то общество, которое у нас, землян, сейчас - не просуществует долго. Это генетическая предрасположенность - как ношение одежды в стае - люди стыдятся того, что дай ему волю снова превратит их в зверей. Это относится и к некоторым твоим приступам нудизма. Понимаешь, Юки Ао, если ты идешь голышом по улице и на тебя смотрят существа противоположного пола - это может привести к их стычке между собой, не обладай они чувством стыда. А так они либо отвернутся, либо тебя прикроют, либо будут смотреть, чувствуя себя извращенцами. Это просто предохранение от начала анархии и только, не переживай, если снова забудешь одеться перед выходом на улицу.
-Я не хожу уже голышом по улице. - Улыбнулась мягко Юки. - Я др-др-др, Дюрарара, езжу по ней.
-Голышом?
-В основном - одетая, если кто-то меня может увидеть. А ночью же можно, или нет? - Изумленно посмотрела на Котоху Ао, и Котоха - махнула на неё рукой. - Ура! - Закричала Юки. - Я так и знала, что можно!
***
Песнь Восьмая.
-Нужно сбить температуру. - Голос приятный. Женщина старается не касаться Люси. Она медленно поднимается и уходит, оставляя девочку одну. Силуэт в дверях, комната в которой чьи-то запахи. Тут кто-то жил до неё. Люси в бреду, ей очень хочется пить.
-Опять у неё жар. - Голос за дверью полон исконно женских, вечно недовольных интонаций. - Когда уж это закончится?
Люси вздрагивает, словно её хотят убить. Она вытягивает руку и дотрагивается до кровати, что над ней. "Двухэтажные? Такое бывает?" Люси восемь лет и у неё снова жар. Она в бреду, не понимает, где находится.
-Обещания обещаниями, но... она совсем не похожа на ребенка.
Люси смотрит в сторону, прислушиваясь.
-Страшновато что-то. Вдруг она у нас умрет? Эти наросты на её голове - что-то вроде опухоли? Почему нам её оставили, почему вечно нам? Интересно - откуда она? Других детей так трудно заставить с ней играть, они и в одной комнате не хотят с ней находиться.
Люси не знает, разговаривает ли женщина за дверью по телефону или у неё есть молчаливый собеседник. Её тело в огне, а на лбу - холодный пот. Окно открыто, и внезапный порыв ветра бросает девочку в озноб.
Она поднимается с кровати, в который раз заставляя свое тело слушаться. Слабость, она ненавидит быть слабой. В голове отдается мелодия - перезвон металлических игрушек над кроватью. В ней - внеземная грусть. Люси чувствует, как её тянет в далекое детство, которого у неё не было. Чувствует уже в восемь лет. Школьные учебники и тетрадки, множество книг, цветные карандаши и настольная лампа, деревянный стол - в этой комнате жили дети. Люси смотрит внутрь себя, но иногда она может чувствовать комнату сразу всю. Словно бы знает - что и где находится. Это усиливается в горячем бреду. Люси прислушивается к себе. Она наклонила голову и видны маленькие наросты похожие на рожки или эльфийские ушки, на ощупь как нос дельфина. Они возвышаются над прической в стиле каре. Цвет глаз и волос необычен - розовый - из-за этого на неё часто оглядываются, из-за этого ей в прошлом приюте подолгу мыли голову. Люси начинает вспоминать, как она здесь очутилась, но не хочет оглядываться - сейчас она и так знает что вокруг неё. Но внутри - зовущая пустота. Ей что-то нужно, но вот что? Опять раздается перезвон игрушек, которых больше нет.
-Нет. Я не буду отвечать, если что-то с новенькой случится. Вы её такой привезли. Хорошо. Ладно. Завтра вызову врача. - Говорит женщина в другой комнате, она разговаривает по телефону, теперь, сев в кровати, Люси чувствует трубку в её руке, зная её вес и форму. А еще она знает, что в старом телефонном аппарате внутри спрятаны деньги - круглые монеты в стопке, возможно, их туда положили для веса.
Заполночь Люси выбирается из здания детского дома и за час добредает до разрушенного храма, чуть выше по горе на поросшем лесом склоне. Это оказывается и легче и тяжелее, чем она думала в начале. Люси не может лежать. Нужно идти. Мысли путаются, она не знает что ищет - но бредёт вперед. В конце тропинки - падает и ударяется лицом о камень. Перевернуться нет сил. Зачем она сюда шла?
В кустах возня. Люси подползает туда и видит маленького щенка. Его лапа попала в капкан. Сгнившая веревка тянется к валуну, капкан ржавый. Щенок поскуливает, однако крови не много, он больше лижет её, чем пытается освободиться. Капкан слишком велик для него. Люси пытается разорвать веревку, но та оказывается прочнее, чем она думала.
"Я слишком слабая", думая она и оглядывается в поисках не существующего ножа. Рядом - круг из камней. Охотничья тропа, которой больше никто не пользуется. Люси помнит книгу, которую читала в прошлом детдоме, все свободное время она читает, потому что не хочет вместе со всеми смотреть телевизор, а книги почти никому не нужны. Пытается вспомнить, как устроены капканы и освободить щенка, ей это удается. Люси чувствует себя персонажем из постядерной игрушки Фоллаут, который удачно применил изученный перк. На душе теплеет, она на что-то годится. Щенок убегает в кусты, однако тут же возвращается и начинает вокруг кружиться, сильно припадая на лапу.
-Не скачи так - ты же ранен. - Тихо шепчет Люси. Понимает - у неё раскалывается голова и назад она не дойдет, так как сидит на коленях и не может подняться.
Щенок лижет её сомкнутые бедра. Люси приятно.
-Ты беспокоишься обо мне? - Люси гладит щенка, тот лижет её пальцы. - Ничего, я привыкла быть одна. И... мне совсем не одиноко. - Падет на живот и зарывается лицом в траву. - Совсем-совсем...
Щенок слушает, как Люси плачет. Когда та переворачивается на спину - она забирается к ней на грудь и пытается лизать нос.
***
-Эй, рогатая. Да ты. Что это с сумкой?
-Она вся в молоке и воняет.
-Слышь Рога - отвечать, кто будет?
Смеются.
-Я слышал, тебя нашли брошенной в кустах.
-Еще бы тебя не выкинули с такими-то рогами.
Им надоедает, что Люси не отвечает, и бьют в низ живота. Люси падает, скрипя зубами. Смеются.
-Учитель - Тома снова дерется!
Мальчики пытаются убежать, не прекращая смеяться. Люси знает - это Флора, она из их компании. Тома растягивается из-за её подножки. Все смеются и над ним. Флора думает - Люси тоже будет смеяться. Но Люси не смеется. Люси никогда не смеется, её серьезность многих злит, но Люси не хочет начинать учиться смеяться.
-Ты в порядке? - Спрашивает Флора, смотря, как Люси пытается отдышаться. Удары в пах - самые болючие.
Флора проявляет массу энергии.
-Твоя сумка вся в молоке! - Флора смотрит на неё как некое диво и трогает пальцем как дохлую кошку. - Гадство какое.
-Все здешние дети - такие мерзкие. - Отвечает Люси, смотря перед собой и стараясь не смотреть на Флору. Та не принимает это на свой счет.
-Почему ты так говоришь? - Спрашивает с интересом она.
-Если ты сам ничтожество - тебе нужен кто-то еще более никчемный, чем ты сам. - Отвечает на немой вопрос тихо-тихо Люси и, не смотря на Флору, забирает свою суму. Выходит как можно скорее. Однако Флора следует за ней.
-Подожди! - кричит она. Люси не сбавляет шаг. Они снова вместе и наедине - в ванной, где Люси пытается отчистить сумку. Она липкая. Книги - липкие, страницы слиплись. Противно.
-Они всегда так к новеньким. - Говорит ей Флора. - Просто не обращай внимание.
-Я и так - не обращаю. Мои книги им ничего не сделали.
-Гнездо кукушки. - Говорит ей Флора, старательно делая милое лицо. - Они пытаются тебя вытолкнуть. Ты упадешь и разобьешься, пока не научилась летать. Не поддавайся.
Люси смотрит на неё. Почему она хочет казаться милой? Что-то задумала?
-Вот я - не поддаюсь.
Флора говорит правду - она одна из них, она - среди них, они её чуть-чуть даже боятся. Но Люси не хочет разбираться - почему?
Флора берет её сумку и минут пять моет под холодной водой, с любовью рассматривая её словно это сокровище. Потом говорит:
-Когда высохнет - будет как новенькая. Я вижу ты всегда одна. Если у тебя будут проблемы - обращайся в любое время, и я обязательно помогу тебе.
Люси чувствует что-то новое, с чем она раньше не сталкивалась в этой девочке и капельку краснеет от удовольствия. Однако не отвечает.
Щенок ждет у дерева. В темноте статуи святых на руинах храма смотрят презрительно. Люси кормит его вторую неделю, отдавая свою часть обеда. Она не хочет воровать в столовке. Она не хочет никому объяснять, что нашла щенка. Тот уже не скачет как в первый день - двигается медленно, ковыляя. Люси боится, что ранка под повязкой, которую постоянно норовит стянуть зубами, могла загноиться, несмотря на то, что она промыла её водой из ручья.
-Похоже, ты сильно проголодался. - Щенок лижет протянутую руку, на которой больше ничего нет. - Если бы не ты я не знаю, сколько бы еще протянула.
-Гав!
-Извини. Больше у меня нечего поесть. - В животе Люси соглашаются с этим невидимые, но отчетливо урчащие существа. Люси слегка улыбается смущенно - она не умеет улыбаться, поэтому даже наедине выходит не очень. - Наверное, половина моего школьного обеда для тебя уже маловато.
Сквозь сомкнутые кроны в полной темноте видны огни детского дома. Люси указывает туда щенку имя которому так и не придумала.
-Даже когда ты голодный - не ходи туда. А-то и тебе достанется.
"Если бы я была сильнее - я смогла бы защитить тебя..."
"Если бы я была сильнее..."
Люси тянет руки во сне. Утром вокруг много странных следов.
"Снова что-то рвется из меня наружу...", думает она, проснувшись.
Руки. Люси не помнит своего сна - но там были руки. Они обволакивали её, а может - рвались из неё наружу.
-Что? - Спрашивает Флора, не отрываясь от книги, обложка которой скрыта от посторонних глаз.
-Можно поговорить?
Флора кивает, не отрываясь от книги. Книги, которую обычно запирает у себя в комнате в шкафчике на специальный замочек, а ключ висит на шее. Люси не знает, что это за книга и стесняется проявлять любопытство.
Люси рассказывает Флоре все. Та преображается, теперь у Флоры глаза горят, и она вновь проявляет массу энергии, от которой Люси чувствует себя неуверенно.
-Здорово! - Кричит Флора в лицо Люси, хватая ту за руки. - Ты нашла щенка!!
-Тсс!.. - показывает Люси Флоре и та как обычно хватается за рот обеими руками. Люси кажется - она все еще играет, но Люси не очень разбирается в мимике людей да и не хочет начинать этим заниматься.
-Извини. Если его найдут Тома со своей бандой - они станут над ним издеваться.
-Я тоже ему что-то с обеда принесу. Остаются же объедки.
-Только не говори никому.
-Никому не скажу!
***
-В этот раз я обязательно дойду до Сияния. - Говорит себе тихо Люси, доставая сокровенный диск с Фоллаутом, лежащий меж страниц "Время Звезд" Роберта Хайнлайна. Рядом в рюкзаке лежит "Стальная Крыса" Гари Гаррисона, в страницах которой дремлет диск со вторым Фоллаутом. Флора находит её пытающейся выбраться из убежища и бегающей от крыс.
-Почему ты не стреляешь в них? - Спрашивает она. - У тебя есть пистолет в инвентаре.
-Жалко. - Отвечает Люси, не отрываясь от экрана. Она - сама сосредоточенность.
-Жалко патронов на крыс тратить? Ты экономница.
-Жалко крыс. - Еле слышно шепчет Люси. - Они милые.
-Они мутанты! - Удивляется Флора. Потом трогает наросты на голове у Люси, которые чуть-чуть выступают из её головы. - Что это?
-Не знаю. - Не оборачиваясь, говорит Люси. - Я хочу дойти туда.
-Куда?
-До Сияния.
-Это где? - окончательно теряется Флора, продолжая думать о "рогах" Люси и о том - не мутант ли она?
-В этой игре. В Пустошах. Меня туда посылают для проверки паладины Братства Стали из своего бункера, если я хочу стать одной из них. Говорят там очень сильная радиация.
-Это же легко.
-У меня не получается. Я слишком часто меняю место жительства и не успеваю дойти. К тому же это очень трудно.
"А сейвы брать с собой не догадалась?", думает Флора но ничего не говорит вслух. Потом до неё доходит смысл того, что пытается совершить Люси.
-Неужели ты пытаешься добраться до "Сияния" никого не убив?! Это невозможно!
-Можно. Мне сказала та девочка, которая дала этот диск - туда можно попасть, никого не убив. Она прошла всю игру и так никого и не убила. Даже крысу. Она ставила силу, мудрость и выносливость на единицу - не умела пользоваться никаким оружием, даже пистолетами и никого не убивала. Зато ловкость, интеллект и харизма были под десять, она быстро бегала и "рулила в диалогах". - Произносит по памяти Люси.
-Как звали эту девочку? - Со странной обидой говорит Флора. Она уже начинает чувствовать скрытую неприязнь к ней, даже не зная её имени, и очень раздражена.
-Юки. Юки Нагато. Еще она дала мне вот эту книжку.
"Гиперион, Песни Гипериона", прочитала Флора. - Интересно?
-Я пока еще не начинала читать. Боюсь, что не понравится и обижу Юки.
На самом деле Люси ждет. Ждет мгновения, когда станет совсем невмоготу и тогда она откроет книгу, страниц которой касались руки Юки. И тогда ей станет легче... наверное, стоило что-то сказать тогда, но Люси стеснялась, а потом они как-то незаметно расстались навсегда и теперь Люси даже не знает где искать ту девочку с глазами будто наполненными жидким гелием и таким мягким теплым и приятным голосом.
***
Это случается в самый разгар лета, когда жара такая что хочется постоянно в душ. Это случается в душе, когда туда вслед за Люси заходит Флора, чтобы ополоснуться перед сном.
-Хочешь, я тебя помою? - Касается пальчиками Флора мокрой спины Люси, и, не дожидаясь ответа, приступает к намыливанию спинки. - Я потру тебе спинку, когда намылю. - Странным задыхающимся шепотом говорит она. Люси чувствует вновь что-то странное в себе - ей отчего-то приятно, что её кто-то моет. Флора это замечает.
-Тебе приятно? - Спрашивает она и Люси кивает. - Это оттого что тебя не мыла мама. - Рука Флоры опускается туда, куда еще не ложилась ни чья рука, даже Люсина и нажимает там. Люси краснеет, с опозданием - отдергивает руку Флоры.
-Почему? - Спрашивает Флоры на самое ушко. - Не стесняйся, я могу помыть тебя там вместо мамы. - Она не спрашивает, она прижимается и моет... - А теперь попку! - Весело и мелодично напевает она. - Будет немножечко больно, Люси - ты потерпи.
Это как игра. И Люси терпит. Вначале и вправду - неприятные ощущения, когда намыленные пальцы Флоры погружается в её анус и начинают его быстро-быстро мыть, отчего у Люси сводит сначала от тупой боли бедра, и она вжимается в стенку душевой, а потом начинают скрипеть зубы, которые она сжимает чтобы не издать ни звука.
Она все стерпит, все!
Но потом - что-то меняется. Рот Люси открыт, она хрипло дышит и елозит ухом вдоль стены, прислушиваясь к своим ощущениям, она смотрит в никуда, а Флора продолжает тщательно вымывать её внутри до конца.
Наконец - она устает и произносит с обидой, вытирая об Люси пальцы:
-Я думала ты менее холодная.
-Холодная? - Переспрашивает Люси, пребывая в каком-то забытье.
-Я тебя тру и тру... а ты не оттираешься! - Высовывает язык Флора, хватает полотенце и выбегает, оставляя Люси одну. У девочки сильно болит задний проход, она чувствует на себе неумело скрытое разочарование подруги и ей очень, очень холодно и плохо.
На следующий день Флора ведет себя обычно, делает вид, что ничего не случилось и Люси тоже не задает вопросов и учится делать вид, что ничего не случилось. Но вместе они уже не моются, а Люси в душе всегда начеку - ведь кто угодно может войти и снова будет больно; ей нужно быть готовой ко всему...
Проходит неделя. Идя за своими дисками и книгами, Люси нечаянно видит то, чего не должна и это еще больше их отдаляет. Ступая босыми ногами по дереву, Люси приближается к комнате, где происходит что-то странное. Люси не до конца понимает - Флора в одиночестве репетирует мытье? Она чувствует сквозь стену движения, смысла которых не понимает, и они настораживают её. Люси слышит странные звуки из комнаты Флоры и вместо того, чтобы сразу войти как обычно - она шпионит за подругой. Приоткрыв дверь, Люси смотрит на спину Флоры, пытаясь понять - что с ней? Новая Люсина подруга шумно и тяжело дышит. На экране, большую часть которого видит из-за приоткрытой двери Люси, происходит нечто ужасное. Тело маленькой нарисованной девочки наполняют щупальца монстра, они залезают во все отверстия. Девочка плачет и бьется, а Флора дышит - резко и отчетливо, приоткрыв ротик: "кха... кха...", Люси не видит, что она делает руками, но чувствует - что-то необычное, того что видеть нельзя, и если Люси обнаружит себя - Флора этому не обрадуется.
Маленький животик девочки на экране напрягается и начинает расширяться. Он увеличивается в размерах, а потом его разрезает тонкая красная полсока и "бах!", животик взрывается. Внутренности вываливаются наружу, девочка бьется из последних сил. На экране телевизора видно как сокращаются её зрачки, а изо рта течет слюна смешанная с кровью, в развороченном животике копошатся жадные щупальца, ища кусочек послаще. Люси закрывает рот, чтобы не вскрикнуть, когда Флора дергается в экстазе и издает протяжный стон. Ей пальцы двигаются в безумном ритме, тело девочки выгибается и она запрокидывает голову, высовывая острый торчащий напряженный розовый язык. Люси едва успевает прикрыть дверь в комнату, где обитает Флора и еще две девочки чуть постарше.
"Они странные", говорят все про них. Люси помнит - на старших подружек, комнату с которыми делит Флора, часто показывают пальцем из толпы и, прикрывая рот - смеются.
"Родители отказались от них", шепчут одни, "еще бы, ведь они такие извращенки, заядлые яойщицы и юришницы".
"Их хотели отправить в колонию, но суд сжалился, ведь это было первое преступление, на которое их толкнули родители", шепчут другие.
Люси уходит по коридору, ей хочется на улицу, детский дом душит. В тот день Флора пытается с ней заговорить, но Люси вялая, она прячет глаза. Флора допытывается - что с ней? Но Люси молчит. Она не хочет рассказывать о том, что видела все то, что происходит вечерами в комнате Флоры.
Люси начинает избегать Флору, но не объясняет той причин и Флора находит их сама для себя - свои...
***
Детдом полон слухов, от которых не отгородиться книгой. Девочку по имени Рей, которая никогда и никому ни в чем не отказывает, ребята из старшей группы отвели в сарай и сделали там с ней то, о чем взрослые преподаватели запрещают даже вслух говорить.
Об этом часто шепчутся на соседних партах, это интересно всем: и мальчикам и девочкам, все показывают на Рей пальцем и сторонятся её или наоборот пытаются прижаться к ней, заглядывая в учительский журнал. Все знают, что сделали с Рей. Вслух об этом говорить нельзя, особенно если в детдоме кто-то посторонний. Это может навредить всем. Тут все как один, и есть вещи, о которых не должны знать за его пределами.
Рей.
"Рей никому не расскажет". Мальчики смеются. Тома и его друзья - когда они вырастут и станут чуть постарше - тоже станут отводить девочек в подсобку и делать с ними то, о чем боятся говорить взрослые?
Люси думает, что Рей - красивая. Чем-то неуловимо она напоминает Юки.
Рей на год старше Люси, ей девять лет. Она тоже любит читать, её голос похож на волны ветра по травяному полю - тихий и чарующе спокойный. Уютный. Она всегда спокойна. С ней уютно. Когда она говорит - её хочется слушать. Она никому не отказывает и часто моет полы за других. Теперь, после случившегося - их сажают вместе, что дает повод для еще большего числа насмешек.
На парте у Люси надпись "ты следующая..."
Люси не обращает на неё внимания, она знает - её сделали Тома и его банда. Люси еще долго ждать своей очереди на то, что случается с девочками в подсобках. Если нужно будет - она подготовится.
Рей интересна, иногда Люси разглядывает её, стесняясь говорить, когда они сидят рядом. Рей молчалива и часто читает на руках, за что ей попадает и от учителей. Однажды учительница не сдержалась и ударила Рей указкой по лицу. У Рей пошла из губы кровь, все засмеялись, учительница смутилась. А Рей улыбнулась так мягко, что казалось, могла тронуть кого угодно, но только не их учительницу. Она отобрала книги и при всех выбросила их в корзину для мусора, откуда после занятий Рей их доставала вместе с Люси и вместе отмывали от всякой липкой гадости в туалетной.
Люси видит её на переменах, она сидит и смотрит в окно, не уходит из класса как все. Любит свет. Она хорошо отвечает. Умная, но странная. Люси видит, как ей кладут на стул кнопки. Иногда - собирает их и выбрасывает в мусорное ведро. После того случая - перестает это делать; давление на Рей усиливается и девочка начинает проверять стул и парту сама. Они находят дохлую кошку в парте Рей и хоронят её за корпусом детского дома. До конца лета остается всего ничего, когда Люси впервые делится с Рей своими книгами и показывает, что она набрала в библиотеке.
Люси ищет своего друга, и оказывается - его нашла и Рей. Они играют вместе слишком близко от стен детдома, и Люси тихо делает замечание. Рей снова избили. Одежда порвана в некоторых местах, по бедрам течет кровь, но она беззаботно улыбается и играет с щенком при помощи травинки, как с котёнком. Люси показывает Рей место, где она обычно кормит их теперь уж общего друга и повторяет Рей то, что сказала Флоре.
Флора видит их вместе в тот день.
Из кустов девочка смотрит, как Люси мажет кремом спинку Рей. Как они наедине в лесу, который начинается за оградой детского дома. В досаде кусая губы, Флора убегает.
-Почему ты не сопротивляешься им? - Спрашивает тихо Люси. Рей переспрашивает "а ты?"
Люси ничего не говорит. Её пальцы легко касаются израненной спины Рей.
-Я могу помочь им всем. - Внезапно пересилив свое смущение, говорит Рей. - Когда мои силы вернутся ко мне, я им всем помогу. Я хочу помочь всем эти мальчикам, всем детям на Земле.
-Почему? - Спрашивает Люси серьезно, в своей особой манере.
-А почему ты терпишь?
-Я не терплю. - Отвечает Люси, смотря на траву. - Я просто молчу. Я их игнорирую.
-Ты их презираешь?
-А ты - нет?
-Я не презираю никого на свете, я такая же, как они, невольница этой жизни. - Рей приближается к Люси, смотрит на её лицо с расстояния длины ладони. - Особенно тебя. Я хочу... - рука Рей ложится Люси на живот. - Чтобы ты была счастлива.
-Я и так счастлива. - Мотает головой Люси. - У меня есть книги. Я не замечаю такие мелочи жизни как хулиганов и их мнения о себе.
Рей валит Люси на траву и оказывается сверху. Она прижимается к ней и оплетает ногами, целуя лицо. Какое-то время Люси смотрит вбок, на то, как по стеблю ползет кузнечик. Кузнечик испуганно улетает и Люси начинает потихоньку сопротивляться.
-Тебе это нужно. - Говорит Рей, прижимая Люси к траве еще сильнее. - Сейчас тебе нужна близость со мной. Она спасет тебя!
Люси вырывается и бьет руками и ногами Рей, уже не разбирая, куда попадает. Её зубы скрипят.
-Пойми... - Шепчет Рей. - Не сопротивляйся мне, пожалуйста.
Люси окончательно вырывается и убегает. Рей остается одна на траве. Лежит на спине и смотрит на солнце. Глаза широко распахнуты, солнце обжигает их и Рей видит темных пляшущих солнечных зайчиков Прожжонышей. Но она продолжает смотреть. Солнце скрывается за тучами. Так же внезапно - начинается легкий летний дождик.
Рей вытягивает вверх руку и долго смотрит сквозь пальцы на небо.
Наконец Рей поднимается с травы и поправляет одежду на себе, скрывая следы побоев которые неделями наносились ей детворой и те, которые оставила Люси. Вторые драгоценны для неё, но Рей грустно. Люси не приняла её, она не знает всего, что может с ней, Люси, случиться.
-Я не умею... - шепчет Рей. - Я все делаю неправильно, я напугала её.
Еще одно Бесконечное Лето приближается к концу.
***
Люси напряженно смотрит на вазу, ваза беззаботно смотрит на неё. Вчера она задела её и та едва не грохнулась со стола - Люси успела подхватить, Люси не помнит, как именно задела вазу. Наверное - вспомнила о ней и подумала, что она желтая и глупая и некрасивая, а вазы - обидчивые. В вазе уже несколько месяцев стоят засохшие крошащиеся цветы. Кто-то очень любил эти цветы, ведь, несмотря на то, что они давно и полностью высохли - все еще стоят в этой вазе на столике в комнате для чтения и игр, где никто не играет этим летом и не читает кроме неё. Зачем - когда можно проводить время на улице?
Рей. Люси жалеет, что тогда не осталась с ней и обидела её этим. И все же она слишком хорошо знает что такое "близость" после душа с Флорой и не хочет портить этой "близостью" свою зарождающуюся дружбу с Рей. Может Рей отойдет от побоев, одумается и поймет что "близость" им все-таки не нужна, чтобы быть подругами?
И все-таки Люси чувствует ощущение чего-то близящегося и плохого, давящего и вгоняющего в тоску; ей жалко Рей и та симпатичная, но Люси не знает, как той об этом сказать, чтобы в ответ сразу же не нарваться на очередную "близость". "Близость" - это то, что случается с девочками в подсобках, когда мальчики их туда уводят?
За окнами раздаются голоса и смех ребят.
"Тома идет", думает Люси, но уже не сжимается, так как в первые дни. Тогда она не знала чего можно от него ждать и была готова ко всему, а теперь знает. Наверное, снова будет рассказывать, что он с ней сделает, когда чуть подрастет и отведет в подсобку. Томо скоро десять, Люси - на год его моложе.
Их шестеро, в комнату заходят четверо и окружают по обычаю Люси. Та, молча, смотрит на глупую вазу.
-Рогатая! - Говорит Томо. - Какие мы гордые. А мы же не люди да? - В который раз начинает нести одну и ту же чушь Тома. Люси по обычаю старается отрешиться, но тут же вздрагивает, когда поблизости раздается лай щенка. Друзья Томы вносят друга Люси в комнату и пинком отправляют в угол, где щенок занимает оборонительную позицию. Дверь закрывают. У ребят самодельные рогатины и горлышки от бутылки, они загоняют щенка в угол, старательно наступая на его израненную лапку. На лицах детей привычную скуку сменяют оскалы, они поняли, что нашли что-то ценное для Люси и это приносит им радость, это их вдохновляет и дает сил продолжать наскучившие издевательства.
Смеются.
-Гады!!! - кричит Люси. А Они - смеются. Сильные руки хватают сзади обратным нельсоном, так чтобы Люси не могла двигаться. - Пустите меня!! - кричит Люси. - Прекратите! - А Они - смеются. "Они нашли щенка!", бьется у неё в голове мысль, "они его нашли! Но как???"
-Я в первый раз вижу тебя такой расстроенной. Обычно ты словно чучело. Не плачешь и не молишь о пощаде. Плач! А если не будешь - мы побьем собаку вместо тебя.
Люси дает Томо пинка. Тот складывается пополам, но двое все еще держат её.
-Так значит!? Ну как врежь этой псине!!
Щенок кричит. Люси кажется, что она понимает его крик. Почему они не останавливаются?
-Значит тебе гораздо больнее, когда мы бьем её вместо тебя.
Тома переворачивает вазу, на которую смотрела Люси, и оттуда вываливаются высушенные цветы.
-Держи крепче. - Говорит он своему другу и берет её за горлышко.
Люси слышит удары, но не видит их. Бьют резко, наверняка. Щенок плачет. Его просто забивают насмерть.
Этого не может быть. Почему? Они ведь не убьют его только чтобы досадить ей? Они ведь сейчас его отпустят???
-Прекратите! - кричит Флора.
-Почему? - Спрашивает Тома. - Ты же сама нам про эту шавку сказала.
-Но делать такое... - Закрывает обеими руками себе рот Флора. Никогда она не играла хуже, чем сейчас. Люсе чудится под её закрытым ртом улыбка. Люси видела лопающиеся животики маленьких девочек в комнате у Флоры, она знает, что Флора - девочка, которая тайком любит жестокие вещи и играет слишком много разных ролей для разных людей.
-Извини! - кричит Флора, делая комические движения тазом сквозь наложенные на рот руки, чтобы не выдать улыбку. - Это потому что я им все рассказала... прости меня, Люси!
Люси опускает голову.
-Все! - Довольно кричит Тома, который рад выполненной работе. - Больше не шевелится.
Его друзья смеются.
-Недолго мучилась.
Люси кажется, что этого не происходит. Что еще не все потеряно и можно как-то отмотать назад.
"Если ты сам ничтожество - то тебе нужен кто-то еще более жалкий..."
-Не люди здесь!.. - кричит она. - Нелюди здесь - это вы!!!
***
Люси выходит из комнаты. Она держит в руках убитого друга. Люси заляпана кровью с головы до ног. По залитому светом коридору идет невероятно красивая в эту секунду Рей. Лицо - спокойно, словно она знала что случится, но в глазах - грусть. "Невольница этой жизни...", думает Люси, "такая же, как и они... она тоже знала про щенка..."
Люси идет к ней навстречу, и не доходя пары шагов - хватает за горло руками, которые рвутся из её души, хватает, прежде чем Рей сможет сказать хоть слово или попытаться оправдаться за свою такую спокойную красоту. И начинает душить. Рей висит в метре от пола. Ноги дергаются как у тряпичной куклы. Между ног начинает капать кровь. Рей хрипит. Рей еще дышит. Еще немножко... Люси не хочет видеть крови Рей, эта девочка не должна после смерти выглядеть как те, кого Люси оставила в комнате позади себя.
Настоящие руки Люси еще сильнее сжимают тело щенка. Из его глаз сочится кровь. С ножки Рей слетает туфля. Люси опускает глаза, она не может на неё смотреть. Но она чувствует, знает что сейчас с ней происходит. Поверх красных каплей на полу появляются желтые. Грубо драпированная заштопанная юбка Рей намокает. Рей хрипит из последних сил.
-Пожалуйста... - Слышит Люси в этом хрипе. Рей пытается смотреть на неё, но глаза у девочки уже закатываются. Рей тоже хочет жить? Тоже боится умереть? Она обычная девочка? Не искусный актер как Флора и не святая, а просто очень добрая и не понимающая этот мир девочка?
"Думает, что понимает, хочет всем помочь. Такая же..."
Люси еще ниже опускает голову, чтобы Рей не видела её лицо. Рей - она как тот, кого Люси сейчас держит в своих настоящих, теплых в руках. Как её друг. Он теплый, но уже не дышит, не двигается, не лает. Если она сейчас убьет её - станет ничем не лучше тех, кто отнял у неё друга.
Бездыханная Рей падает на пол, ударяясь лицом о доски и оставаясь лежать в луже крови из сломанного носа. Видны намокшие белые трусики. Люси смотрит на них несколько секунд, потом глаза её расширяются. Она убила и её? В ужасе от того, что не может вернуться назад и все изменить Люси из детдома убегает в лес.
***
Люси хоронит щенка под тем же деревом, где он её все время дожидался. Где они впервые встретились. Она роет яму и кладет туда его тело. Голова щенка странно сплющена и из глаз течет кровь. Язык свешивается, он длинный. Люси смотрит на него с жалостью и любовью. После чего закидывает ямку землей и кладет сверху два камня. Чтобы если сюда придут другие люди - они не вырыли её друга, которому Люси так и не успела придумать имя и не глумились над ним. Люси знает - люди станут ей мстить за то, что она сделала, но не хочет, чтобы эта месть вылилась в издевательства над её уже и без того мертвым другом.
Она приходит туда снова, проходит неделя - но Люси по-прежнему стоит и смотрит на могилку друга. Ноги сами приводят её туда. Она не может покинуть это место, словно бы хочет лечь рядом, заснуть и никогда уже не просыпаться.
-Прости. - Глаза Люси дрожат. - Это все я виновата. Неужели все только из-за того что я немного отличаюсь от остальных?
Почему? Люси хватается за наросты на голове, похожие на рога и пытается их отломать.
Раздается мелодия. Люси оборачивается и впервые видит Коту, который сидит на камне. Высоко - до него метра четыре от земли. Рядом - играет шкатулка.
Кота спрыгивает, приземлившись на руки и чуть ли не вскрикнув от боли при этом, а потом возвращается по тропинке вверх за шкатулкой, которая осталась на камне. Он мог бы просто спокойно спуститься вниз, но спрыгнул с риском для жизни. Люси смотрит.
Кота приносит ту самую музыкальную шкатулку Люси. Люси дотрагивается до неё. Она впервые слышит такую чарующую и умиротворенную мелодию. В ней словно просыпается то, на что она уже не надеялась. В детском доме и дети, и взрослые слушали немного другую музыку. Люси смотрит, как Кота заводит шкатулку еще раз. И они вместе слушают мелодию. Люси боится поднимать глаза на мальчика, боится увидеть еще одного мальчика, похожего на тех, которые были в детдоме, Люси не хочет спугнуть наваждение; а Кота смотрит все больше и больше на неё...
***
Люси, которая Рей
Люси Рей научилась путешествовать по книгам, ища в Мультиверсуме миры, которые там были описаны и даже, в конце - брать с собой кого-то еще в это Бесконечное Путешествие. Но главное, что всегда умела Рей - это особое Касание Детства. Временами, живя в историях воспоминаний, она находила одинокого старика и помогала ему со всякими мелочами. Колола дрова и носила воду, чинила рыбацкие сети на берегу, где он жил. Она скрашивала ему жизнь, эта девочка с волосами цвета самого синего моря и глазами полными грустной доброты, голосом, похожим на прибой у той дальней косы, откуда родом все мы. Но главным - было это прикосновение. Прикосновение детства. Аянами Рей всегда ждала того томительного мгновения, когда тьма старости подберется ближе чем старику хотелось бы. И тогда - дарила его ему. Прикосновение, от которого он вновь начинал видеть мир, так как видел его давным-давно, в детстве которого словно и не было. Слезы катились из морщинистых глаз, а Рей обнимала лицо старика как самое драгоценное в мире сокровище и молчала, смотря в его душу, которая некогда была душой босоного ребенка. Рей умела многое, еще тогда, когда была просто Рей. Но потом она стала Люси. Люси Рей, девочкой, странствующей по мирам на говорящем мотоцикле по имени Гермес, доставшимся от мамы, которой никогда не было. Шла по пути Поиска, который таился в груди - от отца, имени которого она не могла вспомнить. Она шла все и шла, ведя своего друга на спицованных колесах по страницам прочитанных некогда книг. Миры полные тишины сменялись шумными полями невиданных сражений. А она шла. Умирала и вновь зарождалась в чьей-то душе, искала его - Гермеса - уже с другими глазами и другим цветом волос, и вновь вела за собой. Она всегда оставалась грустной в своем нескончаемом оптимизме девочкой-подростком, которая шла вперед, падая - поднималась. Она - Искала.