Первый сеанс в эту ночь начался хорошо - с удара об воду и обжигающего холода. Хорошо, потому что к водному миру я готов: гидрокостюм, маска и пара миниатюрных резервных баллонов - полноценный акваланг слишком громоздок, да и сбросить его будет сложнее, если вдруг не угадал с "сеттингом". В руках у меня ружье для подводной охоты - можно и на суше пальнуть, хоть и не далеко. На крайний случай есть длинный боевой нож. Ах, да, еще граната. Она всегда может пригодиться, а весит совсем немного. В конце концов, в этом мире нужно продержаться всего пятнадцать минут, это пока максимальная длительность первого сеанса.
Итак, водный мир. Вынырнув, я оглядываюсь - вода везде, насколько хватает глаз. Вода холодная, соленая, и какая-то... не живая. Ряби от ветра нет абсолютно, как будто нефтяное пятно на поверхности. Да и вода ли это вообще? Кроме этой жидкости видно только мрачное свинцовое небо, вот и весь пейзаж. Именно об этом и надо думать, а не о том, как быстро человек замерзнет насмерть в такой холодной воде. Не о том, кто обитает там, в глубине. Нужно контролировать свой страх, это главное, зачем я здесь.
Плыть куда-то бесполезно, за время сеанса все равно не доплывешь. Значит, придется встречать... что бы там ни пришлось встречать, делать это придется, болтаясь в воде. Ничего хорошего не прилетит и не приплывет, это я знаю точно. А вот "плохое" принимает здесь такие обличия, какие не всякое больное воображение способно породить. Ирония в том, что я как раз точно знаю, чье именно воображение их порождает.
Ждать - дело уже привычное, и в отличие от реальной жизни ничуть не угнетающее. Чем дольше ждешь, тем короче будет контакт с "посланником Вселенского Зла", чем бы он ни был. Только холодно очень.
Противник появляется, как обычно, где-то сзади. Еще минуту назад горизонт со всех сторон был чист, и вот теперь приближается нечто... не совсем даже понятно что. Хотя... Точно, это же гигантская, размером с коня, водомерка! Только тело не удлиненное, как у реального насекомого, а раздутое, больше похожее на брюхо паука. Чудище это должно иметь не малый вес, но, несмотря на это, легко скользит по поверхности. И нет в нем ничего страшного. Водомерка - это же паучок такой, совершенно безобидный. Именно так и надо думать.
Но опыт подсказывает, что монстр должен напасть, хотя и не совсем понятно, как именно. Кусать? Мощных челюстей не видно. Рвать когтями? Топтать? Учитывая способ передвижения существа это тоже затруднительно. Остановится надо мной и нагадит сверху? Догадка показалась бы смешной, но в этот момент раздутое брюхо приближающейся твари сжалось, и я, еще не до конца поняв, что же сейчас произойдет, ныряю. Вверху что-то вспыхивает, освещая в темной глубине лишь разноцветные пылинки планктона. Развернувшись под водой, я снова смотрю вверх - поверхность переливается, отражая быстро гаснущие языки пламени. Вот, значит, чем оно собиралось достать жертву - этакий живой водоплавающий огнемет. Это объясняет и непропорционально тонкие ноги - оно совсем не такое тяжелое, как кажется, брюхо заполнено газом.
Велик соблазн всплыть и взорвать его как дирижабль, и полгода назад я бы так и поступил с перепугу. Но сегодня рисковать не за чем, можно просто задействовать припасенный баллон с воздухом, его должно хватить до конца сеанса. Главное теперь - активно работать руками, борясь с открытием старика Архимеда.
Неожиданно все закончилось, как страшный сон. Собственно, это сон и был, механизмы мозга задействованы те же. Разница только в том, что я мог управлять событиями и скорректировать начальные условия, превратив происходящее из кошмара в... не такой уж и кошмар. Сюжет зашел в тупик, не зная, чем еще меня напугать, и сон оборвался. Теперь у меня есть почти полтора часа, чтобы подготовиться к следующему входу. Каждый очередной сеанс будет длиннее и сложнее, но за последние месяцы я уже привык.
Да, ко многому я привык за эти месяцы, многому научился. Самое главное - угадать, какой именно мир тебя ждет. Раньше, бывало, и в пустыню попадал в теплом белом маскхалате, и со снайперкой против полчищ муравьев выходил. Сейчас такие входы уже редкость.
А еще я возненавидел все эти приключения. Казалось бы, миллионы людей тратят массу времени и денег на то, чтобы пережить нечто подобное за мониторами своих компьютеров, а я имею каждую ночь гораздо более сильные впечатления, да еще и чем-то недоволен. Только вот играю я не на фантики, не на кредиты и не на виртуальное золото. У меня каждую ночь на кону жизнь. И, к сожалению, даже не моя.
Так что приходится спать урывками, с трудом набирая по четыре часа сна за ночь, каждые полтора часа вводить новые данные и засовывать голову в пасть гудящему агрегату, смонтированному у меня в комнате. Приключения, которые выматывают меня морально и физически уже много месяцев подряд, должны продолжаться.
Стены, пол, потолок - позади меня все покрыто щупальцами. Тонкие и длинные, они струятся, обгоняя меня, чтобы схватить, задержать до прибытия подкрепления - более толстых и сильных сородичей, а уж эти-то доставят меня прямо в пасть. Хозяин этих щупалец - один из немногих, который появляется не первый раз, так что, несмотря на темноту в пещере, я знаю, как выглядит его пасть. Точнее клюв, как у реального осьминога. Только осьминоги не вырастают до таких размеров и не имеют такого количества многометровых разнокалиберных щупалец.
Клюв этого монстра способен перекусить не то, что ногу, всего меня целиком. А может и не перекусить, вдруг он вообще не голодный. И бегу я от него так, из спортивного интереса. И думаю, как бы от него избавиться не из страха вовсе, а просто из охотничьего азарта. Точно, именно из-за него.
Проще всего уничтожить эту тушу гранатой, но, как и в большинстве других снов, граната так же опасна для меня, как и для монстра. Стены и потолок могут и выдержать, а вот прятаться от осколков в этом коридоре некуда. Хотя... Вон то пятно света - скорее всего выход из пещеры, но до него я не добегу, как бы ни старался - так уж они устроены, эти сны. При этом все инстинкты заставляют бежать именно туда. Хорошо, что я не сплю, и поэтому не обязан подчиняться инстинктам.
А вот и то, что мне нужно - боковое ответвление, уходящее в пугающую темноту. Да чего в ней пугающего? Темнота как темнота. Рубанув ножом по тонким щупальцам, пытающимся меня остановить, делаю рывок вперед, на ходу выдергивая гранату. На "перекрестке" мы с ней расстаемся - меня ждет темнота каменного коридора, а гранату - феерическая встреча с монстром. Грохот за спиной сопровождается вспышкой и какими-то чавкающими звуками - похоже, моя красавица нашла свое чудовище. Свет быстро меркнет, а камни продолжают сыпаться еще какое-то время. Хорошо, что мне не нужно думать, как теперь отсюда выбраться - просто сажусь на холодный каменный пол и закрываю глаза.
И открываю их уже в этом, реальном мире. На сегодня все. На часах шесть-семнадцать, можно не спеша собраться, позавтракать и на работу. Но для начала записать кое-какие мысли по поводу прошедшей ночи, зафиксировать, так сказать, бесценный опыт. Душ все равно пока занят - любимая тоже проснулась.
К тому времени, когда я выхожу на кухню, мое солнце уже что-то жарит.
- Опять всю ночь просидел?
Я знаю, что если подойти к ней сзади и тихонько обнять так, чтобы не мешать готовить, она уже не сможет сердиться. Чем беззастенчиво и пользуюсь.
- Ну, ты же знаешь, родная, работы много, большой проект...
- Знаю я твою работу, игрался полночи, небось.
- Не без того. Но это же тоже часть моей работы, помнишь?
- Садись, работник, оладьи стынут.
Потом она провожает меня на работу. Самой ей после аварии пришлось переквалифицироваться в домохозяйки, но она не жалуется, хозяйничать дома ей нравится не меньше. Как оказалось, даже в последствиях автокатастрофы можно найти положительные моменты - всегда хотел, чтобы жена занималась домом, а не строила карьеру.
Денег, которые приносит моя работа, хватает и на нас двоих, и на сбережения остается. Но главное - эта работа не мешает моим ночным приключениям. Зайдя к себе в кабинет, я могу откинуться в кресле и вздремнуть часок-другой. Пока меня не разбудит, например, Макс:
- Ты чего тут дрыхнешь? Шеф рвет и мечет, через полчаса мозговой штурм по новым уровням для аддона. Будешь как все, мычать что-нибудь невнятное?
Молча подвигаю к нему лист бумаги, лежащий передо мной. Макс читает, преображаясь на глазах. Забавно наблюдать, как расслабляется человек, понявший, что ему сегодня не влетит от начальства.
- Водоплавающий огнемет? Пещера с осьминогом? Не хотел бы я жить в твоей голове. Но шефу должно понравиться.
Еще бы. Эта водомерка с осьминогом - на самом деле так себе идейки. Чаще всего из-под моего пера выходят такие монстры и уровни, которые в состоянии родить только совершенно больной мозг, как любит выражаться наш шеф. Если бы он знал, насколько он прав. Но он не знает, и поэтому считает меня лучшим генератором идей в конторе, прощая мне практически любые "творческие выкрутасы", вроде сна на рабочем месте.
На работе, кстати, выше всего ценятся мои самые неудачные сны. Те, после которых мне приходилось вызывать домой "скорую". Если вы играли в нашу последнюю игру, наверняка помните тот эпизод с вагонеткой, вылетающей из тоннеля прямо в утыканную клыками пасть гигантского червя. Если ничего не сделать - сожрет. Прыгать - метров пятьдесят на скалы. В игре можно закинуть гранату в пасть - червь, хоть и хватает вагонетку, тут же гибнет, разорванный пополам гранатой. Падать, конечно, все равно приходится, но тело червя тормозит и смягчает падение. Да, в игре можно выкрутиться. Только вот до этого сна я не носил с собой гранату...
После совещания звонит Саня, мой шурин:
- Привет. Как вы там?
- Сегодня относительно спокойно.
- Зубы не болят?
Это такая семейная шутка. Саня - создатель моей "адской машины", хотя моего там - только программное обеспечение. Все эти датчики, магнитные поля, наводки - это все его хозяйство, я знаю только общие принципы. И уж он-то в курсе, почему иногда после сеанса обнаруживаешь, что все это время в реальной жизни ты скрипел зубами. До криков доходит редко, да и слышать их некому, а вот с зубами - беда.
- Да нет, сегодня обошлось. Из клиники никаких новостей?
- Ты знал, ты знал! - смеется он. - Очередь движется - операция через две недели.
Я отлично понимаю, что значит такое быстрое продвижение очереди - кто-то еще не дожил до операции. Или не хватило денег. Грех, наверное, радоваться этому. Да я и не радуюсь, это просто чувство облегчения - скоро все кончится.
- Деньги я практически собрал, наша последняя игра стала хитом.
- Я слышал, геймеры аж обделываются со страху на некоторых уровнях.
- Ага. И покупают, покупают, покупают.
Это правда. Игры в жанре "хоррор", в создании которых я участвую как гейм-дизайнер, последнее время стабильно становятся бестселлерами. И приносят мне хорошие деньги, которых на операцию понадобится немало. Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится.
- Заедешь вечером сестру проведать?
- Да, только не говори ей пока про операцию, это может вызвать обострение.
- В последнее время у меня от нее и так слишком много секретов.
Это даже не возражение, сам знаю, что так будет лучше, просто констатирую факт.
- Продержись эти две недели, и все закончится. Справишься?
- Ты бы справился? - кажется, мой ответ звучит слишком резко. Я уже набираю воздуха, чтобы извинится, но Саня - он и так все понимает.
- Извини, зря я спросил. Береги ее, у меня кроме нее никого нет.
Мне показалось, или голос в трубке действительно дрогнул?
- С ней все будет хорошо. Ты же знаешь, я всегда выигрываю.
И это тоже правда. У меня это профессиональное - могу сделать игру из чего угодно, а потом еще и выиграть ее. На харде и без читов. Так что над вопросом "кто будет совать голову в этот агрегат", когда пришла пора испытывать его в деле, нам задумываться не пришлось.
Заканчивается обычный рабочий день, начинается такая же обычная дорога домой. Пробки на дорогах, "Ария" в динамиках:
Во сне хитрый демон
Может пройти сквозь стены,
Дыханье y спящих
Он умеет похищать.
Бояться не надо,
Душа моя будет рядом,
Твои сновиденья
До рассвета охранять.
Наверное, это признак любой хорошей песни, когда вот так слушаешь и понимаешь - про меня. Хотя автор, когда писал эти стихи, знать не знал о моих проблемах. А все равно - про меня. Только вот свой "потерянный рай" я в мире снов не найду. Скорее наоборот: если бы не сны, наша семья стала бы для меня маленьким раем.
Как и во многих семьях, мы делимся за ужином впечатлениями. Вскользь рассказываю о своем рабочем дне и перехожу к главному:
- Как у тебя?
Она уже привыкла к блокноту в моих руках, считает, что я слушаю ее в пол-уха.
- Обожглась сегодня об сковородку, представляешь? А еще у нас кондиционер сломался, жара весь день была, только к вечеру приехали, починили.
Я с рассеянным видом слушаю, делая записи. Похоже, сегодняшние сеансы будут жаркими, пригодится что-нибудь вроде огнеупорного костюма. Может огнетушитель прихватить?
Друзья, знакомые, коллеги всю жизнь считали меня молчуном. Я действительно не особенно люблю говорить, "молчание - золото". Но когда я рядом с ней - что-то меняется. Не потому, что так надо, не потому, что я должен все внимательно выслушать. Только встретив ее, я вдруг понял, что каждый человек на этой планете живет в своем собственном мире, и общение - единственный способ узнать, какой же он, этот мир другого человека. Она так щедро делится со всеми своим миром, что в него поневоле втягиваешься. И хочется делиться с ней своим, так что мы можем часами болтать о чем-то, несмотря на годы, проведенные вместе. Но и о деле я тоже не забываю, поэтому к ночи у меня уже готово несколько страниц текста, которые мне очень пригодятся, когда мы пойдем спать.
Впрочем, спать - это, пожалуй, громко сказано. Последнее время я все ночи провожу у себя в кабинете, а она - в жутких кошмарах. Врачи говорят, что это последствия аварии - задеты какие-то участки мозга, и теперь фаза быстрого сна стабильно сопровождается настолько реалистичным фильмом ужасов в ее мозгу, что тело реагирует соответственно - спазмы, судороги, сердце еле выдерживает.
В первые дни после аварии борьба с этими кошмарами превратилась в смысл нашей жизни. А жизнь превратилась в сплошной кошмар. Ее попытки совсем не спать, крики и метания по постели, когда усталость все-таки брала свое. И слезы. Реки ее слез, в которые впадали тонкие ручейки моих. Я знаю, "мужчины не плачут", но когда видишь, как меняется лицо спящей жены, когда знаешь, что ее сон вот-вот разорвет крик - перестаешь замечать собственные слезы, остается только вопрос "кого я должен убить, чтобы это закончилось?"
Какое-то время пытались бороться с этим медикаментозно, но потом я понял, что так я ее тоже потеряю. Лекарства помогали, но превращали ее в какого-то совершенно другого человека. Мое веселое, жизнерадостное солнышко превращалось в зомби с мутным пустым взглядом.
Был и другой путь. Дорогостоящая операция в заграничной клинике, единственной в своем роде. Гениальные нейрохирурги и, соответственно, очередь на год вперед. Только вот год в таком режиме жена могла просто не выдержать.
Тогда нам с Саней и пришла в голову мысль. Точнее - Мысль. Установку мы собрали за месяц, отлаживали еще столько же. Насколько я понимаю принцип, датчики вокруг ее головы считывают магнитограмму и воздействуют с ее помощью на мой мозг, вызывая у меня видения, аналогичные ее сну. Но так как технически я не сплю, действовать в этом сне я могу почти свободно. А так как связь у нас двусторонняя, мои действия отражаются на том сне, который видит она.
Не все так просто, конечно. Слишком сильное вмешательство тоже вызывает "когнитивный диссонанс", и приводит чуть ли не к худшим последствиям, чем сам кошмар. Именно поэтому я не могу, например, приехать в ее сон на танке. И по этой же причине она до сих пор ничего не знает о том, что происходит на самом деле.
Она знает только, что теперь ее сны изменились. Она попадает в них подготовленной, и реагирует на события совсем по-другому, как будто кто-то подталкивает ее к правильным действиям. И ей почти совсем не страшно. Она так гордится, что научилась с этим справляться, пусть даже с помощью какой-то непонятной машины.
- Устала я что-то сегодня. Пораньше спать пойду, наверное.
- Не забудь подключить датчики.
Она уже не сопротивляется. Только взгляд, говорящий "а может сегодня не надо?"
- И не капризничай, сама знаешь, чем твои сны могут закончиться без этой кучи проводов. А я посижу еще немного. Спокойной ночи, родная...