Миронова Ирина Евгеньевна : другие произведения.

Женские истории в одном,отдельно взятом магазине

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Глава I.

И это все о ней…

   Все ее так и звали "Евдокимовна". Конечно, на самом деле звали её Лариса Евдокимовна, но так почти никто к ней не обращался. Работала она продавцом в магазине. До пенсии осталось всего ничего - неполных два года. Почти сорок лет стажа. Она об этом. часто упоминала в разговоре "Я уже сорок лет в торговле, вы на свет не родились, а я уже работала", - отвечала она всякому вздумавшему учить её.
   Да, много воды утекло с тех пор, когда она пришла ученицей повара в столовую ("Общественное питание - та же торговля, там ведь тоже приходится продавать продукты", - говорила она.). Было тогда Ларисе всего пятнадцать лет. Стройная кареглазая девушка с густыми каштановыми волосами, скромная, даже, пожалуй, застенчивая, - такой помнит она себя. Работать приходилось наравне со взрослыми, скидки на возраст не делал никто. Котлы ворочала, посуды горы перемывала, ящики тяжелые таскала. Зато готовить научилась - пальчики оближешь. Так дома не научиться. В этом деле свои профессиональные секреты имеются - не всякому смертному доступные. Вот, к примеру, фасоль варится долго, а ты добавь в воду соду на кончике ножа, сварится моментально. Или печенку говяжью надо как-то по особенному, для праздника, приготовить. Пожалуйста. Нарежь ее пластинками, окуни в кляр, перчику добавь, поджарь на сковороде - никто и не догадается, что это такое. А обошлось почти даром - копейки. Все запоминала Лариса, пригодится, жизнь длинная.
   Бабка её как-то предсказала: "Трудная жизнь будет у тебя, девочка, много вынесешь на своих плечах". Так и оказалось. С восьми лет жила Лариса не с матерью, а со старшей сестрой. Сестра Марина была старше Ларисы на двадцать лет. Она была уже давно замужем, имела двоих детей. Забрала Ларису к себе, в прибалтийский военный городок, потому что матери тяжело было дочь воспитывать (родила она её в сорок семь лет). Да к тому же Марине было пора выходить на работу после рождения второго ребенка. Сестренка же могла присмотреть за детьми в случае необходимости, погулять с ними.
   Но хотя к Ларисе сестра с мужем относились хорошо, кормили, одевали, но всё равно не чувствовала она себя до конца своей в этой семье. А однажды сестра решила своим детям сшить новые пальтишки, пошли они к портному, стали снимать с детишек мерки, те хохочут - щекотно, весело им, Лариса стоит в стороне, ждет, когда с неё мерки станут снимать, но никто к ней не подходит, забыли, наверное. Девчонка решила напомнить о себе, подошла к сестре: "Марина, а когда меня обмерять начнут?" "Сейчас-сейчас, Лариса, подожди", - сестра Марина подошла к портному, что-то шепнула на ухо. Мерки с девочки тоже сняли. Веселые, все возвратились домой. Потом детишек часто на примерку Лариса водила. Приведет их, они пальтишки наденут, портной мелком пройдется по изделию своему, отметит, что и где подправить. Лариса ждет, когда же её позовут. "Не зовут, не готово, должно быть". Не сразу до девочки дошло, в чем тут дело. Обида горькая в сердце на всю жизнь осталась. Хорошо, что портной добрый оказался. Увидев слезы детские, не выдержал, нашел где-то в своих закромах кусок ткани и сшил ей новое пальто почти бесплатно.
   Говорят, плохое забывается, хорошее помнится. Но Лариса помнила всё - и хорошее, и плохое. Помнила, как со своим будущим мужем познакомилась. На танцах, в военном городке, где жила у сестры. Пригласил ее парень, красивый, видный. Солдат срочной службы. И тут выяснилось, что он призван из того же подмосковного города, где живет мать Ларисы, ее родственники, да и где сама она родилась. Бывают же такие совпадения в жизни.
   А еще помнила она один сон, который приснился ей почти сразу же после замужества. Луг. Девочка в голубом платьице на лугу рвет цветы. Лариса поняла - это её дочка, она тянет к девочке руки, но та оборачивается, качает головой, оступается и падает вниз, в пропасть. Сон вещий - это Лариса почувствовала сразу. Спустя время, действительно, родила она девочку. Роды были трудными - ребенок шел ножками вперед. Да и после родов намучиться пришлось с дочкой - не ходила она почти до трех лет. Зато разумница, раскрасавица такая получилась. Муж назвал, правда, в честь своей первой любви - Наташа. Но Лариса не ревновала, не спорила, не до того было. А за мужем со временем стала замечать, что иногда как-то странно ведет себя, особенно по весне или когда выпьет лишнего (сейчас просто говорят - крыша едет, тогда так не называлось). Диагноз врачи поставили "шизофрения". Повесился он вечером, оставив ей в наследство свою матушку и дочку, которой тогда не было и двух лет. Ларисе только исполнилось двадцать. Свекровь сказала: "Ничего, молодая, снова замуж выйдешь".
   Замуж вышла, когда дочери исполнилось шесть лет. Новый муж был веселым, угощенья ей носил, подарками одаривал, в рестораны водил, правда, до свадьбы. Лариса тогда уже работала в магазине заведующей.
   Маме было за семьдесят, но она помогала дочь воспитывать, из садика забирала. Лариса и погулять могла, и как говорится, для себя пожить. Однажды пошли они с дочкой в гости. Подруга угостила Ларису брагой. "Бражка у меня - первый сорт, хочешь?" Налила стакан, второй. Ларису с непривычки повело, голова закружилась, весело стало, хорошо. Сразу забылись все её горести. Дочка бегала вокруг, что-то щебетала, Ларисе не до неё было. Домой пришли уже они с дочерью под вечер. Шла босая, ноги в туфлях на каблуках идти не желали. Мать, открыв дверь, чуть не задохнулась от возмущения: "Что ты себе позволяешь?! Ты молодая интересная женщина идешь по улице как последняя бродяжка!" Мама Ларисы была, что называется "из бывших", дворян то есть, резких грубых выражений себе не позволяла, да и за Ларисой присматривала. Строга была очень. После этого случая мать и решила, что той надо замуж выходить снова, все-таки муж - опора, защита и поддержка молодой женщины. Она Ларисе стала постоянно твердить об этом. В конце концов, Лариса тоже стала думать о новом замужестве.
   Тут как раз познакомилась она с веселым рыжеволосым парнем. Он тоже был женат, развелся, отсидел два года за драку, вернулся и искал себе пару (об этой отсидке она узнала уже гораздо позже). Поначалу у них все шло гладко, родилась вторая дочь. Вся в отца. Рыжая. Назвали Светланой, чтобы жизнь у нее светлая была.
   А потом, когда мама слегла и Ларисе пришлось за ней ухаживать, Сергей (так звали нового мужа) загулял. Да так загулял, что ушел совсем. Оставил ее с двумя детьми и старой больной женщиной на руках. Лариса, презрев гордость, пошла к новой подруге мужа домой. И когда та открыла ей дверь, схватила за косы и таскала, и лупила ее, чем попадя. Стало легче. Но муж не вернулся. А его новая пассия звонила ей на работу и грозилась пожаловаться начальству. На что Лариса выдала ей такую тираду, за которую мама ее, наверное, отреклась бы от дочери, если б услышала. Так и прожила она одна, без мужа, двенадцать лет. Одной дочери не было и года, вторая только в школу пошла, когда Сергей их оставил.
   Работа только и спасала. Работала сначала заведующей магазином спорттоваров, потом продовольственным магазином заведовала. Домой приходила порой еле живая, а тут мать лежачая, старшей дочери надо помочь сделать уроки, а еще и постирать, ужин приготовить. Ни подруг не осталось, ни друзей. Откуда только силы на все брались? Но Лариса не унывала. Старалась дочерям образование хорошее дать, в музыкальную школу водила, пианино купила им. Самой ей не пришлось хорошее образование получить. Техникум вечерний закончила, институт бросила, когда Наташа родилась. Так пусть у детей все иначе будет.
   Муж детьми не интересовался. Новая молодая жена на уме только была. Алименты, правда, платил исправно, хотя в разводе они не были. Мать так дочери посоветовала: "В жизни всякое бывает, одумается, вернется, да и у дочерей вроде отец есть". Вскоре она умерла. А у дочери, Наташи, стали случаться приступы. Порой даже чашку с водой не могла в руках удержать. Врачи поставили диагноз "рассеянный склероз". "Заболевание до конца не изучено, все может произойти: паралич, смерть, а, может, до старости доживет",- приговор врачей был суров, но оставлял надежду. В больницу к Наташе бегать приходилось в обед. Купив самое вкусное, полезное, бежала, голодная, к дочери, сама же, наскоро перехватив что-нибудь, опять работала.
   А через двенадцать лет после разрыва Сергей вернулся, стал просить прощения, в ногах валялся. Не сразу, но простила. Стали вновь одной семьей жить. Сначала жили славно, на юг ездили с дочками, отдыхали всей семьей. Муж никуда, кроме как домой, с работы не шел. А потом опять началось. По ресторанам стал шататься, с молодыми девушками не раз его видели. На детей орать стал. Приемная дочь Наташа ни жива, ни мертва делалась от такого крика, хоть и взрослая почти была, да и родная сначала боялась. Правда, когда подросла чуть-чуть, так ответить могла, что папаша захлебывался от ее ответов, словно она ему кислород перекрывала. Наташа стала жить отдельно от матери. "Не могу я с ним в одном доме, хоть режь",- сказала она Ларисе. Хорошо, что у мужа была однокомнатная квартира (начальником стройуправления работал), в которую и ушла от них Наташенька. Знала бы Лариса, что случится, ни за что бы не отпустила ее от себя.
   Случилось самое страшное событие в ее жизни. Дочь погибла. Убили ее Наташеньку дома, в той злополучной квартире. (Сон свой давний вспомнила - вещим оказался). Сначала Лариса ждала ее на ноябрьские праздники к себе. Не дождавшись, пошли сами с Сергеем. Дверь никто не открыл. Забеспокоившись, решили взломать замок. Нашли ее в ванной. Два дня пролежала в холодной воде с перерезанными венами и чулком на шее. Убийца был хладнокровен. Задушив, бросил в ванную, для верности вскрыл ей вены. Когда Лариса отвозила дочь в морг, их дом ограбили и подожгли (К тому времени они стали жить в доме, оставшемся от родителей мужа). Приехали на пепелище. После этого Лариса стала другим человеком. Жестким, порой жестоким. Ее жизнь не жалела, никто не жалел, почему она должна быть доброй.
   А убийцу ее милой Наташеньки оправдали, признав невменяемым. Дочь младшая тоже стала другой. Чужой совсем. Словно ей не по себе было, что жива она, а не Наташа. Наташа умная, красивая была, в институте училась. Мама ее всегда в пример ставила Свете. Словно вину за собой чувствовала девочка. Часто в истерике звонила матери на работу, увидев какую-то вещь сестры или услышав ее голос на кассете. Та, как могла, успокаивала дочь. Но все выходные Лариса проводила на могилке Наташи. А потом Светлана стала пропадать из дома с друзьями и подругами, возвращалась иногда в подпитии, грубила, особенно отцу. С ненавистью выдавала все, что думала о нем, называла вещи своими именами, вспоминая все его грехи. Тот багровел, орал, но ничего не мог поделать с дочерью. Денег старался не давать ей, да и одевать красиво не позволял жене Светлану. Лариса сначала слушалась, просто сил моральных не было бороться с ним, а потом, возмутившись, и, видимо, поняв и приняв дочь со всеми ее недостатками и достоинствами, стала делать так, как подсказывало ей материнское сердце.
   Света мать жалела, старалась помогать по хозяйству. Убиралась в квартире, стирала ей ее рабочие халаты ("У заведующей вид должен быть всегда опрятный, что бы ни случилось", - говорила Лариса Евдокимовна). Поступила после окончания училища в вечерний институт, работала в лаборатории на заводе. Хотя порой становилась неуправляемой, не слушала никого, грубила даже матери. "Света у меня хорошая, умная, конечно, не такая добрая, как Наташа была. Но ведь и отцы у них разные. Эта вся в отца. Неласковая", - говорила Лариса Евдокимовна, оправдывая поведение дочери.
   Сергей стал жаловаться на боль в ноге, которая мешала ему ходить. Сказалось увлечение футболом, в молодости играл в городской футбольной команде. Оказалось, что нужна операция. "Причем, после этой операции, возможно, придется ходить долгое время на костылях",- сказал московский профессор во время консультации. Хотела Евдокимовна сказать Сергею теперь: "Пускай за тобой твоя краля с косами ухаживает. Не нужен ты мне такой". Но стерпела, промолчала. Потом, правда, когда все закончилось, сказала мужу: "Что, в молодости много было подружек, когда начальником работал, на служебной машине катался, по ресторанам да пикникам мотался? Где они? Теперь, кроме меня, никому ты не нужен. А если я от тебя откажусь теперь, в самую трудную минуту, как ты когда-то, когда я за матерью ухаживала больной, между домом и работой разрывалась, оставшись с малышами одна?" Муж промолчал, крыть нечем было.
   Не бросила она его, не загуляла даже, хотя и возможности были, и привлекательность она еще не потеряла. В Москву в больницу ездила. Ухаживала за больным, на себе в туалет таскала. Когда выписали его, на обед домой бежала, чтобы его покормить. Окреп Сергей, силу почувствовав, опять стал куражиться. Благодаря старым связям, открыл он собственное дело. Деньги появились большие. Опять девочек вспомнил, рестораны.
   Добрые люди стали нашептывать Евдокимовне про него разное, но ее уже не так волновало это. Перегорело все, любви к нему не осталось почти, ревность пропала. Осталось совместное хозяйство. Деньги нужны ей были, чтобы дочь поднять, за учебу ее заплатить, замуж выдать. А на деньги, которые она зарабатывала, жить стало невозможно. К тому же пришлось уйти ей со старого места работы к предпринимателю в магазин заведующей, но тот скупился, денег обещанных не платил, а потом и вовсе стал зарплату задерживать. Уволилась. Взяли ее в другой магазин, но уже не заведующей, а почему-то младшим продавцом. Обидно, наравне с сопливыми девчонками, которые ни выкладку сделать, ни завесить ничего не умеют, ее поставили. Но что делать - до пенсии меньше двух лет осталось, на хорошее место вряд ли теперь возьмут, сюда по большому знакомству взяли. Безработных в городе много, в Москву, кто помоложе да посильнее, ездит. На бирже труда годами пособие не платят. Так что надо терпеть. Хотя порой просыпалась такая жгучая обида на мужа, на мать, на весь свет, что только водка могла заглушить ее. И тогда Евдокимовна выпивала, правда, старалась одна не пить. Почему-то в ней жила уверенность, что в одиночку пьют только алкоголики. Приглашала подруг, на работе по праздникам отводила душу. А иногда с мужем выпивала. Но легче становилось ненадолго. А потом здоровье стало шалить, давление подскакивать стало чаще. Раздражение от всего на свете накапливалось. И опять, как в молодости, помогала работа. Пусть ее не ценят, одергивают, когда она делает замечания молодой неопытной заведующей. Она знает, что работает лучше всех. Так привыкла, не может иначе. Даже, когда на предпринимателя работала за гроши, все равно не могла позволить себе работать плохо. Привычка не давала. Их ведь как воспитывали в свое время. Шесть дней работаешь, а потом - воскресник, субботник какой-нибудь. Когда младшей дочери об этом рассказывает, та хохочет, не понимает, как за бесплатно можно работать.
   -Мама, еще расскажи, пожалуйста, как вы на субботники ходили, - просит иногда, чтобы повеселиться. Почему-то ей эти рассказы всегда настроение поднимают.
   -Что совсем-совсем вам денег за это не платили? - спрашивает Света.
   -Нет, не платили, конечно, - отвечает Лариса. Ее немного удивляет вопрос дочери. Она ведь не раз уже об этом рассказывала.
   -А что вы на субботниках делали? - не унимается Света.
   -Да разное. Когда улицу мели, когда в магазине убирались, мыли все: окна, двери, стены. Деревья как-то раз сажали. Я всего не вспомню. Их ведь много было, субботников.
   -Что, несколько раз в году, да?
   -Да почти перед всеми праздниками. Только не церковными, конечно, советскими. Перед октябрьскими, первомайскими. 22 апреля - Ленинский субботник был.
   Светлана хохочет.
  
  
  

Глава II.

Дай, Джек, на счастье лапу мне…

  
   "Никогда не плачь и ничего не бойся",- так наставляла Евдокимовна молодую неопытную продавщицу, которая пришла в магазин работать из детского садика, где была воспитательницей. "Да, здесь у нас нужны крепкие нервы. Это тебе не с детьми работать. Покупатели разные бывают. Порой такое тебе скажут, а ты должен только стоять да улыбаться в ответ. Про себя можешь посылать его к чертям собачьим, а вслух ничего нельзя произнести. Ты на работе. Терпи".
   Хотя сама не всегда она следовала этому правилу, нервы не выдерживали. Так, когда работала в кассе, пришла одна покупательница, обвиняя, что та недодала ей десять рублей, гадостей всяких наговорила, нажелала. Евдокимовна тоже в долгу не осталась, выдала кучу неприятных эпитетов, характеризующих эту бабулю с разных сторон, а напоследок, когда бабка припугнула ее Божьей карой, сказала: "Бог меня уже наказал по полной программе, не знаю за что".
   Заведующая прибежала на шум, отчитала Евдокимовну, хорошо хоть не при покупателях. Пересчитали выручку, оказалось, что сдачу она сдала правильно, старушка, видимо, сама ошиблась или еще на что потратила да забыла.
   Обычный вроде случай, но запомнился ей надолго из-за слов про кару Божью, из-за того еще, что на следующий день бабуля пришла, стала извиняться, вспомнила, куда деньги дела. Евдокимовна сказала старушке: "Извиняетесь вы при одних покупателях, а грубили мне, ругали, на чем свет стоит, при других. Что люди про меня подумали? Даже если бы я ошиблась, разве можно такие вещи говорить, проклинать человека?" Почему-то ее извинения эти из себя вывели, чуть ли не больше, чем обвинения. Пошла успокоительные таблетки принимать.
   Теперь часто она прибегала к их помощи - нервы ни к черту, давление огромное подскакивает, а ей работать надо. На больничный она почти не ходила никогда. Как-то раз, когда еще заведующей работала в большом магазине, помогала ящики с водкой разгружать, чтобы домой побыстрее уйти, задели ее ящиком по голове, кровь текла ручьем, на "Скорой" в больницу увезли. Но на следующий день на работу все равно вышла, с перебинтованной головой. Все уговаривали Ларису отлежаться, но ей казалось, что работа без нее встанет.
   Вот и в этот раз к вечеру ей стало плохо, вызвали "Скорую помощь", врачи сделали укол, но в больницу она ехать отказалась. "Домой меня отвезите, пройдет", -попросила. А на следующий день снова на работу вышла. Старший продавец Татьяна домой уговаривала ее уйти, но Евдокимовна осталась. Ничего, отошло все. Назавтра ей еще и в сад надо ехать, грядки копать, сажать все. Весной нельзя терять ни денька. Помощников у нее в этом деле нет. Светка не хочет в земле возиться, только загорать в сад ездит, а Сергей - с больной ногой, какой он помощник. Да еще и вечером сегодня в огородике рядом с домом надо лук на зелень, морковку, редисочку посадить. Так что расслабляться ей никак нельзя.
   Хорошо хоть магазин их работает с обеденным перерывом, отдохнуть можно, пообедать, а иногда успеваешь купить для дома, для семьи что-нибудь. Сегодня Лариса должна не забыть купить семена. Свету несколько раз просила, но та все время забывает.
   В обед пошла она на рынок за семенами, хорошо хоть недалеко, за углом. Стала выбирать. "Так, редиски три пакетика, пожалуйста, положите, моркови давайте четыре, салат. Два хватит. Пожалуй, все". Вдруг почувствовала, что на плечи опустилось что-то тяжелое, продавец семян изменился в лице. Оглянулась. Собака. Джек.
   - Как ты меня нашел?.. Цепь порвал. Как смог?! Что же теперь делать?
   Наскоро расплатившись за семена, Евдокимовна, схватив покрепче собаку за ошейник, повела ее в свой магазин, чтобы хоть веревку какую-то дали, за которую держать собаку можно было бы. За ошейник такую громадину ей не удержать. Да и отпроситься на полчасика надо, чтобы домой отвести да привязать покрепче эту псину.
   У входа столпились люди, ждавшие открытия магазина. Евдокимовне пришлось отойти в сторону и вместе со всеми ждать. Не лезть же в толпу с собакой - цапнет кого-нибудь, не дай Бог. Когда открылся магазин, подошла к служебному входу, попросила грузчика дать какую-нибудь веревку или тряпку покрепче. Тот, увидев собаку, захлопнул дверь.
   - Где я тебе возьму?..Ладно, сейчас, подожди, Евдокимовна.
   Разорвал старую футболку, свернул жгутом, через небольшую щель протянул ей.
   -Ну и собака у тебя. Здоровая.
   -Что, боишься?
   -Конечно, еще откусит чего, наследства лишишься. Я еще молодой, мне детей иметь надо, - грузчик Женька скромностью и застенчивостью не отличался.
   -Жень, объясни заведующей, что собака с цепи сорвалась. Я быстро вернусь, тут рядом.
   Кое-как привязав "веревку" к ошейнику, потащила Евдокимовна собаку домой. Все глазели на нее. Со стороны весело было смотреть на огромную собаку, тащившую женщину. Так как такую лошадь, конечно, не всякий мужчина смог бы удержать, не то что женщина.
   А одна дама, ждавшая на остановке автобуса, спросила ее:
   - Извините, что это за порода такая? Я сначала думала, вы козла бородатого ведете на веревке.
   - Это помесь ризеншнауцера и колли, кажется. Вот такой бородач лохматый получился. -Собака потащила ее дальше.
   А тут на беду маленькая собачонка, видимо, пользуясь тем, что ее хозяин близко и может в любой момент заступиться, решила заявить о себе и своих собачьих правах. Залаяла на Джека. Тот рванулся.
   -Угомоните свою шавку, разорвет, мне не удержать! - закричала Евдокимовна.
   Хозяин оказался сообразительным, дал собаке пинка, та замолчала.
   -Ух, пронесло.
   Сердце из пяток возвратилось на прежнее место. Побыстрее надо добраться домой. А тут помойка на пути и там, конечно, опять собаки. Еле-еле, из последних сил тянула она пса в сторону от помойки. Наконец добрались до дому. Заперев собаку в сарае, побежала на работу.
   Женька встретил ее вопросом:
   - Ну, как? Довела собачку?
   - Довела. Она меня или я ее, не знаю, но дошли.
   - Евдокимовна. Вставай за прилавок. Мне надо товар принимать. (Это Галина,
   заведующая). Как ты себя чувствуешь? Нормально? Работать сможешь?
   - Да. Все в порядке.
   Потом они долго на работе вспоминали этот случай. Смеялись. Хотя тогда ей было не до смеха.
  

Глава III.

Глава о воспитании.

  
   - Сейчас все носятся со своими детьми, в школу отводят, забирают из нее. Водичкой только теплой умывают. С нами так не носились. Меня мать заставляла ноги ледяной водой мыть. Придешь, бывало, с улицы летом, набегаешься, спать охота, а она посылает мыться. Стоишь спишь, моешь, а вода холодная, аж ноги сводит. Так я с тех пор привыкла, только холодной водой и умываюсь,- говорит Евдокимовна.
   - Ой, а я не могу. Когда летом отключают горячую воду, я всегда ведро воды нагрею сначала, потом уж умываться иду, - это Катя отвечает.
   - Вот я и говорю, что сейчас все избалованные. Не вынести вам того, что нам довелось. Моя такая же. В саду работать не может, стирать отцу брюки отказывается, брезгует, - продолжает твердить свое Евдокимовна.
   - А ты всегда, что ли, в саду работала? - вмешивается Женька.
   - Нет, не всегда. Я ведь жила в военном городке у сестры, у той муж военный был. Там огородов и садов частных не было тогда. Когда нам с мужем этот сад дали, знаешь, я сначала за сорняками ухаживала.
   - Как так? Зачем? На семена, чтоб врагам подбросить, да? - Катя смеется.
   -Ты знаешь, смотрю, цветы такие красивые, синенькие растут, вот я и поливала их, удобряла даже. Потом соседка мне уж сказала, что это сорняки, выпалывать их надо. Вот так. Теперь я садовод-огородник с семилетним опытом. Сама сажаю, копаю, урожай убираю.
   - А едят все? Не давай им жрать, тоже работать начнут, - вносит предложение Женя.
   - Ишь ты, какой умный. Светку жалко, пусть погуляет, все впереди у нее, а муж у меня - хромой, опять на операцию ложиться ему надо. Кто мне поможет?
   - Вот, Евдокимовна, сами своих детей балуете, а потом жалуетесь. Вот и Кате нашей пацаны ее каждые пять минут на работу звонят: "Мам, можно мы яичницу пожарим? Можно гулять пойдем?" Ни шагу без спроса не сделают, матери работать не дают.- Не может угомониться грузчик Женька.
   - Ты сначала своих заимей, а потом других учи и критикуй, - обижается Катя.
   - Правильно. А дети должны уважение к родителям испытывать, - вступает в разговор Галина. - А то привыкнут все без спроса делать, потом за голову схватишься.
   - Да они и так многое себе позволяют, пока я на работе. Домой прихожу, сразу убираться начинаю: плита залита - свечку плавили, раковина грязная, в акварели вся, - рисовали. А летом, в каникулы бутылки собирают на пустыре у дома и сдают, потом мороженое покупают. Разве за ними уследишь, возраст такой опасный - подростки.
   - Ну, ничего плохого они не делают, деньги даже зарабатывают.
   - Да, старший у меня очень хочет свои деньги иметь, на карманные расходы. Газетами в эти летние каникулы начал торговать на улице. Я немного вдалеке брожу, наблюдаю, чтобы никто не обидел, деньги не отобрал. Говорю: "Я твоя "крыша", от рэкета защищать буду", - делится секретом Катерина.
   - Много заработали?
   - Да всего-то сорок рублей пока, я не разрешаю, пусть отдыхает, парню всего двенадцать лет. Пусть хоть в каникулы погуляет, а то в школу пойдет, опять уроки с восьми до пяти, потом - спортивная секция. Пусть крепнет, сил набирается.
   Телефонный звонок прерывает их беседу.
   - Катя, тебя к телефону, - говорит заведующая. - Сын.
   -Мама, мы градусник разбили. У Андрея голова разболелась, он решил температуру померить, стряхивал градусник, задел об стол и разбил, - это звонит старший сын.
   - А ртуть собрали? Форточку откройте и уйдите из комнаты, пусть проветрится.
   - Ртуть не растеклась, мы ее собрали, а градусник в окошко выбросили.
   - Зачем? Ну, ладно, ничего теперь не сделаешь… Все, пока. Обеденный перерыв заканчивается. От головы таблетку Андрею дай.
   - У него не болит уже, прошла, с перепугу, наверное. До свидания, мама.
   Все с интересом прислушивались к разговору. Как говорится, по теме пришелся. Но обед, действительно, заканчивался. Так что обсуждение оного было отложено на потом.
  
  

Глава IV.

  

Секреты торговли.

  
   -Нет, ты не торговый работник, - говорила Евдокимовна бывшей воспитательнице Кате, которую она с самого начала взялась опекать и наставлять. ("Учительница первая моя", - порой шутила Катя).
   - Ты бы хоть немного округлила, что это ты говоришь "семнадцать - сорок восемь"? Хотя б "семнадцать - пятьдесят" сказала.
   - Мне показались эти покупатели подозрительными, сами же сказали, что сегодня позвонили, предупредили - контрольная закупка может быть, проверка. Я боюсь ужасно.
   - Да, и я тоже боюсь, - вторила ей Рита.- Не хочется ведь штраф платить или работы лишаться.
   - Да кто тебя с работы за эти копейки выгонит?!
   - До рубля ничего не будет. - В один голос проговорили Галина и Евдокимовна.
   - А так работать - из торговли уходить надо, - подключилась к разговору старший продавец Татьяна.
   - Что, нельзя, что ли, честно работать в торговле? - чуть не плакала Рита.
   -Нет, - покачала головой заведующая. - Недостачу платить тогда будешь, милая.
   Меня после окончания училища в магазин маленький, в деревню, направили завмагом. Кроме меня, не было больше продавцов. "Тут спокойно, покупателей мало, поучись, пофасуй, к весам привыкни", - сказали в торге. - Я все честно завешивала, печенье только целое в пакеты клала, крошки не фасовала, не подкладывала, убирала в отдельную коробку. Рыбу, птицу безо льда завешивала. Фрукты, овощи только хорошие продавала. Все, в общем, как надо, делала. В конце месяца - учет. У меня недостачу выявили. Второй раз - опять. Я реву. В чем дело? Почему?
   Девочки из торга говорят: "Как так получилось? Ты ведь сама у себя воровать не будешь, а кроме тебя никого нет. Ну-ка расскажи, как ты работаешь". Я все рассказала, что и как делаю. Они - в смех. "Да тебе учиться надо не здесь, в коллективе поработай сперва, там быстро научат". И перевели меня в большой магазин. Вот там и научилась работать.
   - А как нас учили! Сначала к весам не подпускали, полгода примерно, только тряпку в руки давали: "Мойте, мол, всё". И мыли весь день, протирали прилавки, полки. Месяца через два учили выкладку делать. У нас старшая вредная была. Сделаем мы с одной девчонкой пирамиду из консервных банок, а она снизу баночку вытащит, пирамида рассыпается: "Плохо выложили, снова кладите говорит", - вспоминает Евдокимовна. - И заново начинали. Вот так вот. А сейчас - сразу к весам ставят, образования никакого не надо, все продавцами заделались.
   - Куда сейчас пойдешь? Кому зарплату хорошую платят? У работников образования она такая маленькая, что на нее и одному-то не прожить, не то что с детьми. Хорошо тому, у кого муж много получает. Вот у нас в садике жены больших начальников в основном работали, просто так, чтобы дома не сидеть. А мне никак нельзя. Я лучше в магазине за деньги работать буду, чем за гроши в детском саду, - проговорила Катя.
   - Да, раньше, чтобы продавцом стать, надо было училище закончить или в ученицах полгода проходить, потом года два в младших продавцах числились, подключилась к разговору Галина Владимировна.
   - Продавцов раньше уважали все, здоровались всегда со мной на улице, - вспоминает Евдокимовна.- Правда, мать мне говорила всегда: "Не думай, не гордись, это не с тобой, а с гречкой да с мукой здороваются. Пока в торговле, при продуктах, здороваются, а потом и забудут, не посмотрят даже на тебя".
   - Конечно, помните, какой дефицит всего был. С вами весь город здоровался, наверное, - говорит Катерина.
   - Да, но мне все время вспоминались мамины слова.
   -Если вернуться к разговору о честной торговле, то, знаете, я вспомнила. Мы в осенние каникулы с детьми в музей ходили. Так экскурсовод рассказывал, что еще в давние времена купцы старались, как могли, обхитрить покупателя. Товар некачественный подсунуть или в мешок камень подложить для веса. Честных купцов по пальцам пересчитать можно было, так вот их специальными наградами отмечали. Они на особом счету были у государя. Видимо, в России всегда напряженно было с честной торговлей.
   А Таня поделилась:
   - Знаете, у меня подруга есть, она на хозяина работала. В палатке торговала колбасой, конфетами, рыбой, - всем подряд, короче. Так вот хозяин почти год им зарплату не платил, а у нее - дети. Что делать? Приходилось хитрить. Под чашу весов магнит подкладывали, обвешивали. Тогда на работу трудно было устроиться, это теперь везде продавцы требуются. Стыдно, говорит, было, а что делать, если детей кормить надо. Муж оставил ее одну с тремя детьми. Мальчишки -двойняшки. Один, правда, росточком поменьше, но за другим, рослым, ничего поднашивать не хочет. Дочь подрастает, тоже обуть-одеть надо. Работала так подруга, пока место другое не нашла, получше, где зарплату регулярно платят.
   - Все равно не каждый сможет так работать. У меня не получится. Я не могу так обманывать, - проговорила тихо Рита.
   - А детей чем кормить? Честным словом, да? Алиментов муж ей не платил, работа в палатке неделю, другую - мытье полов в подъездах - вот и вся жизнь. Она по сравнению с теми, кто с нею работал, ангелом показалась бы. Те на десятки рублей обманывали, при этом еще пьяные были, грубили, матом послать покупателей могли. С ними никто и не связывался. Подруга говорит, что с такими напарницами приходилось держать ухо востро, чтобы самой в накладе не остаться. Как она сумела, не знаю.
   -Вообще-то в торговле, как нигде, многое зависит от коллектива, от людей, с которыми работаешь, -проговорила заведующая.- Здесь работа построена на доверии. И если не существует его, очень трудно работать.
   Все молча поддержали ее.
  
  

Глава V.

Особенности русского языка.

  
   -Дочка, завесь мне полкило колбасы.
   - Пожалуйста, пробивайте в кассу тридцать рублей сорок копеек, - Катя сегодня в первый раз работает в колбасном отделе, или, как у них в магазине говорили "стоит на колбасе". Сыновей ее всегда забавляло это выражение.
   - Хорошо.
   - И мне котелочку завесь.
   - Повторите, пожалуйста, -проговорила Катя, внимательно оглядев витрину и прилавок, раздумывая, что же может означать слово "котёлочка". "Скорее всего, это колбаса, потому что кроме колбасы больше завешивать нечего. Кругом - одни консервы".
   - Котелочку прошу, побыстрее, доча, опаздываю на автобус, - торопила ее бабка.
   Катя нерешительно взяла кружок "одесской" колбасы и положила его на весы. Бабка не отреагировала на это. "Значит, ей надо колбасу, - подумала Катерина".
   Разобравшись с бабулей, Катя вздохнула с облегчением, что не ударила в грязь лицом. Но рано было расслабляться. Следующий покупатель попросил завесить ему колясочку. Оказалось, что этот тоже имел в виду колбасу. Хорошо хоть, что колбаса была одного только сорта. Испытывая невероятную потребность исправить речь покупателей, она с трудом сдерживала себя. "Трудно им, что ли, выражаться по-человечески? - думала Катюша.- Никогда в жизни не слышала, чтобы так говорили".
   - Лариса Евдокимовна, представляете, меня сейчас одна бабуля попросила взвесить котёлочку, а дед - колясочку. С трудом я догадалась, что оба подразумевали под этим колбасу,- жаловалась она Евдокимовне.
   - Да, многие так говорят. Не слышала раньше? - сказала Евдокимовна.
   - Никогда.
   - Знаешь, когда я пришла работать в магазин, меня парень один попросил жамки завесить. Не знаешь, что это такое?
   - Нет, конечно, - проговорила Катя.- Может, жмых.
   - Ни за что не догадаешься. Это - пряники. Я тоже тогда весь отдел оглядела - нигде никаких "жамок" не нашла. Парень с девушкой был, стал перед ней меня стыдить. "Городская, - говорит, - не знает, что такое жамки, чудо гороховое". Мне почему-то так стыдно было, неловко. Потом я эти "жамки" не раз еще слышала.
   - Ну надо же пряники жамками назвать! - возмутилась Катерина. - Интересно, почему, жмут они их что ли?
   - Каких только слов нет в русском языке! Людей иногда не по-людски называют, а ты про продукты говоришь.
   - Да, я читала, что после революции называли Тракториной, Даздрапермой, Виленами, Ревами, Люциями, как только дети потом с такими именами жили?!
   - Ты знаешь, у меня брат есть, - сказала Евдокимовна,- его Евдением зовут.
   -Кто его так назвал?
   - Когда он родился, матери с отцом некогда было пойти его зарегистрировать в Загсе. Мать попросила тетку отцовскую сделать это, та уже старая была, да к тому же не очень грамотная. Вот ей вместо "Евгений" "Евдений" послышалось. "Евдением велели назвать, чудно, Евдений какой-то. Не слышала никогда, - говорит, -ну, ладно, пойду запишу, как велели". Так он Евдением и остался. Причем в дипломе институтском ему "Евгений" написали, еще в каких-то документах тоже. Приходится ему справки разные собирать, доказывая, что это действительно его диплом и так далее.
   - Ну, ему или родителям, конечно, надо было исправить на нормальное имя, хотя и Евдений как-то неплохо звучит, - сказала Катя.
   - Вот и родители тоже так подумали. А брат все собирался изменить имя, но потом передумал. Слишком долгое это дело оказывается. Так и живет. И неплохо. Образование высшее получил, начальником стал. Деньги, связи, дом - полная чаша. Чего еще надо?
   - А вообще-то вы говорили, что ваша мама образованная была.
   - Да, французский язык знала. Мои предки были дворянами. А бабка работала завучем в мужской школе, преподавала русский язык и литературу. Фамилия ее была Вяземская. Не слышала о такой?
   - Нет, - Катя покачала головой.
   - Ее боялись ученики, строгая была. В мужской школе не то что в женской работать - характер нужен. Она и меня кое-чему успела научить. Грамотно я всегда писала, а стихи читала так, что на всех конкурсах чтецов побеждала, и память у меня отличная была, - вспомнила Евдокимовна.
   - Вам бы не в магазине работать. Вы талантливы, - проговорила Катя.
   - Я на сцене выступала, на любительской. Еще когда в школе училась. В театральный кружок ходила. Учиться мне почти не пришлось, надо было работать. А работать и учиться не смогла из-за больной дочери. В Москву надо было ездить в институт. Я ведь в Плехановском училась. Мне торговля по душе вообще-то всегда была. Я нужной себя чувствовала. Обслужишь хорошо человека, он уйдет в настроении, и тебе приятно, что доброе дело сделала. Иногда я сейчас срываюсь, но это уже нервы дают о себе знать, - поделилась Евдокимовна. - Опустилась я, конечно, грубее стала, матом могу ругнуться. Курить только не научилась. Пробовала, не понравилось.
   - И хорошо, что не научились. К чему здоровье гробить?
  
  
  
  

Глава VI.

  

День рождения.

   Галина отправилась выбирать подарок Евдокимовне. Вся смена Ларисы Евдокимовны и заведующая были приглашены к ней по поводу ее 55-летия. Для женщины 55 лет - важная дата. На пенсию многие уходят именно с этого возраста. Правда, Евдокимовна не собиралась пока этого делать, поскольку в связи с принятием Думой всяких новых законов оказалось, что у нее нет теперь сорокалетнего стажа. То время, когда она числилась ученицей и работала наравне со всеми, не вошло в стаж для получения пенсии. А ей просто необходимо было, чтобы стаж у нее составлял сорок лет. Тогда она стала бы ветераном труда, имела право на льготы. Когда в торге работала, не дали ей этого звания "Ветеран труда", не известно было, почему. Теперь приходится брать количеством отработанных лет. Так что работать ей, по минимуму, еще два года.
   Но отметить свой день рождения она решила с размахом, пригласила всех к себе домой, накупила всего, наготовила.
   Галина долго думала, что бы купить, потом решила спросить об этом саму Евдокимовну.
   -Подарите мне спортивный костюм. В нем удобно на дачу ездить. Работать я в нем, конечно, не буду - жалко.
   -Какого цвета, Евдокимовна, костюм хотела бы?
   -А все равно, лишь бы как раз был. Я все-таки дама солидных размеров теперь, хотя раньше была стройная, как Катя. 44-й размер носила, в "Детском мире" себе вещи покупала.
   -Ну, ладно, пойду посмотрю костюмы спортивные в соседнем магазине. Если буду сомневаться, приду за тобой, чтоб ты сама посмотрела, сказала Галина.
   Выбрала она костюм белого цвета. Он очень хорошо смотрелся на Евдокимовне, даже молодил ее. Все одобрили подарок. Евдокимовна тоже была довольна.
   - Огромное спасибо за подарок. Приходите в это воскресенье к двум ко мне,- еще раз напомнила она.- Квартира, правда, у нас небольшая, но все поместимся, даже потанцевать место найдется.
   В воскресенье она встречала гостей в спортивном костюме. Сначала некоторых удивил ее наряд, а потом все как-то привыкли и даже решили, что очень здорово справлять день рождения именно так. Приходится на кухню бегать, гостей обслуживать, посуду носить. В хорошем платье не всегда это удобно, а в костюме очень даже нормально себя чувствуешь.
   На дне рождения, кроме работников магазина, были подруга Евдокимовны и ее муж Сергей.
   Муж вел себя очень по-джентельменски, разливал вино "Хинджмараули" дамам и водку себе и дамам, которые не любили вино. Говорил комплименты своей жене. Первый тост за здоровье Евдокимовны, ее красоту, ум тоже произнес он.
   Стол был заставлен разнообразными закусками, несколько необычными. Здесь было изумительное заливное из терпуга, запеченная говяжья печень, грибы, огурчики особого посола из собственного огорода, помидоры соленые, пирожки, грибная икра, а салатов и не сосчитать.
   -Евдокимовна, когда ты успела все приготовить? Всю ночь не спала, наверное, - изумились все.
   - Просто опыт у меня большой.
   - А рецептами своих блюд будешь делиться?- спросила Татьяна, тоже отличная хозяйка.
   -Поделюсь, коли попросите, - ответила Лариса Евдокимовна.
   -Еще как попросим, - сказала Катя.- Мне надо обязательно узнать рецепт вот этого заливного и еще вот этого блюда. Не поняла, что такое, но очень вкусно.
   Евдокимовна засмеялась:
   -Это же печенка.
   -Надо же, как не похоже, что-то изысканное как будто, во рту тает. А чем-то она у вас обсыпана, не пойму.
   -Это панировка такая, потом расскажу.
   -Не забудьте, пожалуйста, только, - попросила Катерина.
   -Не забуду.
   -Что мы все о еде да о еде, - проговорил Женька. - Я хочу тост произнести. За тебя, Евдокимовна. Конечно, ты бываешь вредной, меня достаешь. Не даешь спокойно посидеть, отдохнуть.
   - На работе работать надо, а не рассиживаться, - сказала Галя, - ты любишь полежать, мы знаем.
   - Не перебивай, - ответил грузчик. - Так вот. Работаешь ты лучше всех, много. И другим спуску не даешь. За тебя, короче.
   - За тебя, Евдокимовна.
   -С днем рождения!
   - А теперь потанцуем. Музыка!
   Евдокимовна танцевала наравне с молодыми. Она очень хорошо смотрелась в белом спортивном костюме. Правда, одно огорчало ее - ее Света не пришла на день рождения, видимо, решив провести этот день с друзьями.
   - Давайте немного отдохнем, попоем песни. У нашей заведующей замечательный голос, - сказала Катя.
   - Давайте, - поддержали ее Галя и Таня.
   Репертуар, конечно, включал в себя песни ансамбля "Золотое кольцо", бывшего тогда в моде, и русские народные песни. Голоса заведующей и Татьяны звенели, другие же просто подпевали им негромко. Евдокимовна была счастлива. Давно не было праздников у нее в доме. Хорошо бы, чтобы еще пришла ее дочь Света.
   Тут раздался звонок в дверь.
   - Кто бы это мог быть? Наверное, Светка пришла, - сказала c надеждой Евдокимовна.
   - Я открою, не вставай, - произнес ее муж.
   Но Евдокимовна уже открывала дверь. Это действительно пришла Света с огромным букетом роз. Она выглядела немного смущенной и виноватой.
   - Извини, мамочка, что опоздала.
   - Ничего, проходи, садись. Ты почти не опоздала, - говорила Евдокимовна, - садись, поешь.
   - Давайте заканчивайте свои песни, - сказал Женя, - будем продолжать поздравления.
   - Очередь твоя, Светлана.
   Света встала.
   - Мамочка, я поздравляю тебя с днем рождения, желаю тебе оставаться такой же молодой и красивой всегда. Спасибо тебе за все.
   У Евдокимовны на глазах появились слезы:
   -Спасибо, дочка, спасибо.
   Последний тост произнесла подруга Ларисы Евдокимовны:
   -Дорогая моя, любимая подруга, - торжественно сказала она,- знаю я тебя очень давно, много нам вместе пришлось пережить, счастье и горе делили, жизнь твоя была не сахар, но ты всегда оставалась на высоте, дочерей вырастила, работала не покладая рук. Я желаю тебе всего самого-самого хорошего, пусть всегда у тебя будут счастье и любовь в доме.
   Евдокимовну очень растрогало поздравление подруги, но она смогла преодолеть себя и вновь призвала всех веселиться и танцевать.
   Веселье продолжалось еще долго, девчонки танцевали, пели песни. Евдокимовна была тоже на высоте. Настроение у нее было замечательное - праздник удался.
   Через день в магазине Катя сразу решила напомнить Евдокимовне о том, что та обещала поделиться рецептами некоторых блюд. Заведующая тоже присоединилась к ней:
   - Ой, я тоже давно рецепты разные собираю. Хочется домашних удивить чем-нибудь, порадовать. Мои мужички поесть любят.
   И они под диктовку принялись записывать. Кате хотелось узнать, как приготовить такую печень, какую они ели на юбилее. Ее мальчики не ели печенку ни в каком виде. Муж же очень ее любил, и надо было всем угодить.
   - Как вы панировали ее, расскажите.
   - Да в манке, немного зелени добавила, перца молотого черного. А перед этим печень надо в кляр опустить.
   - Ой, а я не догадалась, как просто все оказалось. Вашим домашним повезло. Они, наверное, сами ничего готовить не умеют, когда есть такой повар, зачем им.
   - Нет, муж иногда яичницу из шести яиц делает для себя. Светка готовые котлеты пожарить может, когда есть захочет. А так почти все готовлю я. Хотя самой иногда не достается. В прошлый раз котлет нажарила штук шесть, макароны сварила, так они все сразу и съели. Я пришла с огорода, есть нечего. Они удивились: " А разве ты не ела?" Так и пришлось бутербродами обойтись, готовить для себя одной не захотелось.
  
  
  

Глава VII.

  

Новенькие.

  
   Магазин, в котором они работали, начальство решило расширить. Конечно, давно было пора им это сделать. Так как работали продавцы в маленьком помещении, а покупателей было очень много. Некоторым покупателям приходилось даже стоять на лестнице перед магазином, ожидая своей очереди. Бабушки привыкли в очередях стоять, а молодежи некогда всегда, особенно после работы, выстаивать по часу в очередях. Так что в магазине в основном старушки отоваривались. Они согласны были стоять подолгу, так как цены в их магазине были несколько ниже, чем в соседних (он принадлежал продовольственному складу). Выручка в магазине была хорошая, товар не залеживался. Начальство решило поэтому взять помещение побольше, расширить штат продавцов.
   Пришлось им переезжать, жалко было оставлять ставший почти родным магазинчик. Неизвестно еще, какие люди придут работать, как сложатся с ними отношения.
   А люди пришли разные. Набирали их постепенно, с улицы не брали никого, всё через знакомых, по рекомендации.
   Первой пришла девчонка, недавно окончившая музыкальное училище, не пожелавшая трудиться в школе. Она уже несколько месяцев проработала в продовольственном магазине, но там, как и во многих других, зарплату платили нерегулярно, бывала недостача. Через знакомых в городской администрации устроилась она сюда.
   Отработав первый день, она сказала:
   -Как вы только работаете? Я домой идти не могу - ноги болят.
   Девчонки засмеялись:
   -А как же мы работали в маленьком магазине, когда народу было больше, а нас, продавцов еще меньше, чем сейчас? Ничего, и ты привыкнешь.
   Лида, так звали новенькую, устало произнесла:
   -Нет, я не привыкну, наверное, никогда.
   Но к концу первого месяца она уже работала наравне со всеми, ловко производя в уме подсчеты и почти не пользуясь калькулятором.
   - Я могу любые числа в уме перемножить, - хвалилась она.
   Хотя в остальном Лида не отличалась ничем от других, скорее даже была несколько медлительной и рассеянной. Казалось, ее трудно вывести из себя.
   Это удавалось сделать только Женьке. На него она могла повысить голос, накричать. Он не приносил по ее просьбе товар, старался всячески задеть ее словами, иногда обзывал очкариком, так как она носила очки. Скорее всего, таким образом он оказывал ей знаки внимания. Но Лиду раздражало его поведение. Хотя порой они мирно беседовали, особенно во время многочисленных перекуров. Лида очень много курила. Женька не отставал от нее, часто стреляя у нее сигареты.
   В одном отделе с Лидой вскоре стала работать еще она продавщица, Лена. Она уже 25 лет отработала в торговле, ловко со всем управлялась. Она взяла шефство над Лидой. Считая ее своей дочкой, она наставляла ее порой на путь истинный, помогала ей в работе. Если возникали у той какие-нибудь проблемы, Лена сразу бежала на помощь.
   Рита сказала по секрету Кате:
   -Я знаю эту продавщицу, она долгое время в магазине рядом с нашим домом работала. Только она в два раза толще тогда была, сейчас она здорово похудела. Не знаю, почему.
   -А что она за человек?- спросила Катя.
   -Не знаю. Как продавец, наверное, хороший, а как в коллективе с ней работается, увидим.
   К ним пришла и новая уборщица. Прежняя их уборщица, Наталья, решила уйти из магазина по нескольким причинам. Первая заключалась в том, что у ее сына врачи обнаружили кучу болезней, даже дали инвалидность. За мальчиком нужен был особый контроль и уход. Вторая же состояла в том, что магазин слишком расширился, убирать его стало трудно, готовить обед приходилось тоже на большее количество человек. Наташа же должна была на обед домой бегать, чтобы сына покормить, дать ему лекарство. Она и решила подыскать себе другую работу.
   К новым людям они не то чтобы подозрительно относились, но присматривались. Новенькие им понравились в основном. Уборщица раньше работала нянечкой в детском саду, взяли ее в магазин по рекомендации Натальи.
   - Девка она работящая, готовить умеет, а чего не знает, научите. Правда, семейная жизнь у нее не сложилась. Живет она с сыном у свекрови, а с мужем-алкоголиком разошлась, оставив ему двухкомнатную квартиру. Тот туда какую-то шалаву привел, вот Аня не выдержала и ушла от них. А идти ей некуда, сама выросла в детдоме, родственников никаких не осталось в живых. Свекровь ее тоже не подарок, но Аню с сыном приютила. В общем, сами все увидите.
   Аня им сначала не очень понравилась, показалась несколько странной. Но потом они привыкли к ней, полюбили. Она рассказала им, что сейчас она живет с братом бывшего мужа-алкоголика у своей свекрови. Тот, конечно, ненамного лучше, но хоть на работу ходит, деньги зарабатывает. Правда, когда выпьет становится дурным, бьет ее. Но к ее сыну относится очень хорошо, даже деньги на карманные расходы дает.
   -Ушла бы я от него, да и от свекрови тоже житья последнее время совсем не стало, куском хлеба попрекает порой: "Зарплата у тебя небольшая, а ешь наравне со всеми и еще одеваться хочешь хорошо. Разве тебе можно красиво одеваться? Раз ты уборщица, то и одевайся, как уборщица".
   -Господи, средневековье какое-то,- возмутилась Катя.- Да уходи ты от них в свою квартиру. Или хоть разменять попробуй, тебе с ребенком все равно большая площадь полагается, чем твоему бывшему. Будет у тебя своё жильё, где ты хозяйкой станешь.
   - Я уже обращалась в одну фирму, советовалась, но мне сказали, что нашу "хрущевку" трудно без доплаты разменять на что-нибудь стоящее, да и за услуги фирмы платить мне нечем. Как заработать, я не знаю. Образования у меня нет, работать на тяжелой работе я не могу - язва у меня.
   Девочки очень сочувствовали Ане. Посоветовали даже пойти на прием к директору их базы.
   - Она женщина хорошая, чуткая, может, посоветует чего или денег даст на доплату. Ты пойди к ней, расскажи все про свою жизнь.
   Одна Катя только сказала:
   - Я не советую тебе к ней ходить. Что она сможет сделать? Только разговоры лишние будут.
   Аня долго сомневалась. Но потом все же вынуждена была после очередной стычки со свекровью пойти на прием к директору.
   - Знаете, что она мне посоветовала? - рассказывала потом в магазине Аня. - "Ты возьми шефство над какой-нибудь бабушкой с условием, что она тебя пропишет, квартиру оставит". Где я буду такую искать? Жалко, что я тебя, Катя, не послушала. Чувствую себя теперь дурой наивной. Стыдно.
   -Сходила и сходила. Отрицательный результат - тоже результат, - ответила Катерина.-
   Не вини себя, а впредь умнее будь. Только сама себе сможешь помочь.
   Но Аня все равно надеялась на чудо, а сама предпринимать что-либо боялась.
   Один раз Лена решила сходить с Аней к ее бывшему мужу, попробовать прогнать его подругу-алкоголичку. Случилось это после того, как новый муж, брат ее бывшего, избил Аню. Но их поход ничего не дал:
   -Куда я пойду, мне пока идти некуда, - ответила та.
   -Что же, человек должен из своей квартиры уйти, чтобы тебе здесь спокойно жилось? У тебя, я знаю, есть своё жильё, вот туда и иди, - со слезами на глазах говорила Аня.
   Лена поддержала её:
   -Конечно. Нас не волнуют твои проблемы. Что ж, в милицию обратимся, раз не хочешь по хорошему все решить.
   -Пусть приходит, мы ей не препятствуем, - вмешался муж, - а моя подруга уйдет, когда ее жилплощадь освободится. Она ее сдала на время.
   Аня, выйдя на улицу, произнесла:
   - Господи, как я устала. Сейчас к свекрови приду, опять к чему-нибудь привяжется. А если узнает, что милицией ее младшему сынку угрожали, будет огромный скандал. Я один раз, когда он побил меня, вызвала милицию, она до сих пор мне этого не простила. А его даже не забрали тогда, знакомые какие-то его оказались.
   -А ты сразу, сейчас переезжай сюда, - посоветовала Лена.
   -Не могу. Он тут с этой шалавой и я с сыном вместе жить будем, что ли? На кухне по утрам встречаться, очередь в ванную ждать, да? Нет, вот она съедет, тогда, пожалуй, можно.
  
  

Глава VIII.

Ксюша.

   -Зачем ты с ним встречаешься? Ему же сорок с лишним, а тебе двадцать два только, у тебя все еще впереди, - девчонки взялись распекать Ксюшу за то, что она связалась с сорокалетним мужчиной.
   -Я его люблю, и отстаньте все от меня.
   -Да он-то тебя не любит. Если бы любил, так бы к тебе не относился. Он тобой помыкает, как собачкой, пьяный приходит. Дети у него, наверное, есть.
   -Ну, есть. Он разведен, но детям помогает, - отвечала Ксюша.- Он хороший.
   -Ага, хороший. Видел я, - ехидно улыбаясь проговорил Женька, - в прошлый раз так нализался, на ногах не стоял. Хороший такой был.
   -Ну и что. Сам не пьешь, наверное, - парировала Ксюша. - Выпивает иногда. Но в прошлый раз он с приятелем удачную сделку обмывал.
   -Ты его все оправдываешь. А зря. Посмотри на него и на себя. Ты молодая, а он старик, дедушка, - сказала Катя.
   Так Ксюшиного Володю и стали в магазине звать "дедушкой".
   -Ксюша, тебе твой дедушка звонит, - говорила заведующая, приглашая ее к телефону. Или:
   -Ксюш, за тобой дед приехал, - это уже Женька.
   Да, у "дедушки" деньги водились. Занимался он какой-то коммерцией, но на Ксюшу он не тратил много.
   -Ты хотя бы у него на пальто себе деньги попросила, а то ходишь в старой куртке со сломанной молнией, простужаешься, - учили ее продавщицы.
   -Не могу я, мне стыдно, - отвечала Ксюша.
   -Да, таких дур, как ты, поискать - не сыщешь, - сказала с упреком Евдокимовна.- Я уж не говорю о том, что он почти стар и почти уродлив, жмот к тому же оказывается. Я на старых во всю свою жизнь не смотрела, мне и теперь молодые ребята нравятся. Одно дело молодость - тело сильное, молодое, совсем другое - старость. Сейчас ему сорок, тебе двадцать, а через десять-пятнадцать лет, он ведь стариком окажется. Тем более что пьет. Именно пьет, не спорь, я знаю. Сляжет вот. Будешь за ним горшки выносить. Тьфу, противно…
   -Знаете, какие за мной ребята ухаживали, а я отказывала всем. На иномарках каталась с ними. Недавно Ромка замуж звал, не пошла. Он так расстроился: "Я тебя, - говорит, - всю жизнь любил", - поделилась Ксюша.
   -Хороший парень, мне понравился, добрый и симпатичный, - вмешалась в разговор Катя.
   -Да, он несколько раз нас с Ксюшей и Катей домой подвозил, - добавила Аня. - Мы тогда на остановке автобус ждали, он подъехал за Ксюшей, а, узнав, что мы вместе домой ездим, нас прихватил. А твой дедушка и попросишь, не повезёт.
   -Ничего вы не понимаете. "Молодые, молодые", - говорите. А о чем с ними разговаривать? Не о чем. А Володю вы просто не знаете. Мы с ним уже давно живем, просто я не рассказывала, он квартиру для нас снимает, хотя у него дом огромный, трехэтажный есть. Он предлагает мне не работать. Я сама не хочу жить у него в доме и без дела сидеть.
   - А замуж не звал? - поинтересовалась Лида, которую вопрос замужества волновал сильнее всего.
   -Может, и звал, вам-то что за дело? Учите-учите, надоело, - вышла в конце концов из себя Ксения.
   -Да мы добра тебе желаем. Ты девка красивая, ребята вон как на тебя смотрят - шеи выворачивают. Мать твоя тоже, небось, расстраивается. Он с тобой поживет, попользуется, молодость твоя уйдет - он тоже смоется. А ты уже не та будешь… Здоровье свое береги. Тебе детей рожать надо, ему-то дети не нужны. Он к своим вернется. Молчишь? Значит я права, - закончила Евдокимовна этот спор.
   Ксения привлекала к себе внимание сразу. Худенькая, стройная, она отличалась особой грацией, а лицо и глаза не могли не понравиться. Это признавали даже женщины, а мужчины и парни просто столбенели от такой красоты.
   -Знать, судьба моя такая, - кротко сказала Ксюша.
   На следующий день Катя решила поговорить с Ксюшей по дороге на работу, без свидетелей.
   -Ты вот говоришь, что любишь его. А ты побори себя, послушай, что люди говорят. Знаешь, меня мама без отца растила, он ушел от нас, когда мне семь лет было. А, оказывается, ей еще в школе учительница говорила, узнав, что они встречаются: "Не стоит он тебя, не будешь ты с ним счастлива". Только мама не слушала никого - вот и осталась без мужа. Вспомнила потом слова учительницы, а исправить ничего нельзя. Детей жалко, когда семьи распадаются.
   -А у меня, может, и детей уже не будет.
   -Что ты говоришь, дурочка?!
   -Я аборт делала, лечилась долго, - призналась тихо Ксюша. - Помнишь, тогда все думали, что я отравилась, на "Скорой" увозили меня - это были последствия аборта. Меня всю тогда трясло от холода, хоть и жара стояла.
   -Что же ты с собой делаешь, девочка,- проговорила Катя.
   -Судьба у меня такая,- опять, как вчера, печально опустив голову, произнесла Ксюша. -Я все понимаю, ничего с собой не могу поделать… Маму жалко, переживает очень.
   -Да ведь он старше твоей мамы, должен же он соображать, чем это может закончиться. Почему он тебя от аборта не отговорил? Или, наоборот, он заставил его сделать? - допытывалась подруга.
   -Мы вместе решили, что так будет лучше. Надо немного подождать с детьми.
   -Изуродуешь себя, здоровье потеряешь, он плакать не будет, - сказала Катя.
   -Володя заботится обо мне, мы с ним к его знакомому гинекологу ездили. Тот меня внимательно осмотрел, лечение назначил. Если надо, в больницу положит. Пока дома посоветовал полечиться. Все будет хорошо, зря вы так переживаете все… Только не говори никому, ладно?
   Они уже подходили к магазину, возле которого собрались продавщицы, ждавшие старшую, Татьяну, с ключами.
   -Проспала, что ли? - волновались они.
   -Да нет, вон бежит, - увидел Женька Татьяну. - Где ты бродишь? Мы уже заждались, замерзли даже немного, - обратился он к ней.
   -Ничего, сейчас согреетесь,- весело отозвалась она. - Работа она быстро греет.
   -Меня женщина лучше греет, - балагурил Женя.
   -Все вы одинаковы, - учительским тоном произнесла Катерина.
   -Что это с ней? Не успела прийти - уже ругается, - мирно сказал грузчик.
   - Не обращай внимания, - поспешила Ксюша успокоить его.
  
  
  
  
  

Глава IX.

Свадьба.

  
  
  
   На обед Лида не пошла, как обычно, к бабушке, не стала она обедать и в магазине.
   -Галина Владимировна, можно я немного задержусь? - спросила она у заведующей. - Мне очень надо.
   -Ну раз очень надо, тогда можно, - разрешила та.
   -Небось, кольцо побежала покупать. Она меня вчера все просила кольцо обручальное дать померить, я, правда, не дала - примета плохая, - поделилась со всеми Лена.
   -Замуж собирается, думаешь? - спросила Галина.
   -А что? Дело молодое. Парень у нее есть - в Москве живет. Сама рассказывала, что почти каждый выходной в Москву к нему ездит, - сказала Лена.
   -Это сколько же денег надо, - присвистнул Женька.
   - Ей парень на обратную дорогу дает, на аэродроме он где-то работает, получает неплохо.
   -А сам почему не приезжает?
   -Некогда, да и здесь, у нас, молодежи разве интересно? - ответила Лена, которая лучше других знала секреты своей напарницы.
   -Так что, скоро на свадьбу придется скидываться, девчонки. Погуляем, - мечтательно проговорил Женька.
   -Она пока молчит, вы тоже не говорите, что в курсе дела, попросила Лена. - Я предупредила, чтоб не было неожиданно, а то деньги все потратите, а выяснится, что свадьба завтра.
   Она почти угадала. Лида только за неделю до свадьбы сказала им обо всем. Им пришлось быстро скидываться на свадебный подарок.
   Заведующая срочно отправилась покупать его. Правда, на свадьбу никого из магазина Лида не пригласила, объяснив, что будут только ближайшие родственники, даже подруг не стала она приглашать.
   Но в магазин с мужем после Загса приехали. Лида хотела показаться, какая она красивая да счастливая. Девчонки поздравили ее от всего сердца, порадовались за нее.
   -А мне ее платье не понравилось, - сказала Ксюша. -Я себе лучше куплю.
   -Муж у Лиды - прямо мальчик. Молоденький очень, -проговорила Аня. - Вот тебе бы такого же молодого, Ксюша. Тогда и под венец можно.
   Аня очень любила Ксюшу, жалела ее, но изменить ничего не могла.
   -Жалко, что она нас на свадьбу не пригласила, - сказал Женька. Выпить охота.
   -У них квартира маленькая, негде гостям разместиться, - объяснила Евдокимовна. Она даже Светку мою не пригласила. Они с Лидой ведь подруги, в музыкалку вместе бегали.
   Да и денег, наверное, нет. Мама у нее одна, учительницей работает. Отец ушел от них, не помогает.
   -А жить, где они будут?- поинтересовалась Катя.
   -В Москву Лида собирается переезжать, - ответила Евдокимовна, которая, как оказалось, была в курсе дела.
   -Со свекровью жить собирается, да?
   -Нет, на частной.
   -Ой, дорого, наверное.
   -Ничего, заработают. Это лучше, чем со свекровью жить. Я сама жила - знаю, сказала Евдокимовна. -Когда мы с мужем поженились, жить негде было - у моей мамы была лишь комната в коммуналке, а у его матери - небольшой домик. Вот мы и стали жить у свекрови. Она меня не обижала, но зарплату я свою не видела совсем. Она мне говорит: "Я деньги все храню в телогрейке, в кармане, вы тоже туда кладите. Когда надо будет, возьмете". Мы с мужем так и делали, а однажды сунулась я в карман, а там и нет ничего - пусто. "Мама, деньги куда-то все подевались", - чуть не плача сказала я.- Мне даже за обед нечем заплатить". Оказалось, она все деньги наши дочери своей отдавала, жалела ее. Больше я уж туда денег не клала, муж тоже. Вот так: "Кладите, кладите деньги". До сих пор помню. Она думала, что продавцы - воры, все бесплатно имеют, домой таскают, зачем им еще и деньги.
   - Ой, у нас в магазин однажды такую взяли, -сказала Лена.- Отработала она, значит, первый день, набрала полную сумку продуктов и пошла. Мы ей: "Куда? А платить кто будет?" А она в ответ: "А разве продавцы тоже за все платят? Я думала, вы так берете". И все выложила обратно. Раньше учительницей в школе работала, считала, что у нас, продавцов, все дармовое. На следующий же день не вышла на работу, уволилась. "Работа, - говорит, - тяжелая, а брать бесплатно ничего нельзя. Зарплата небольшая, чего я гнуться-ломаться буду".
   - Многие и сейчас так считают. Когда я из магазина сумки с продуктами домой тащу, меня бабки во дворе такими взглядами многозначительными провожают, - улыбаясь, проговорила Катя. - Не понимают они того, что некогда мне в выходные по магазинам шастать, лучше сразу в своем отовариться в рабочее время. Считают, что я все бесплатно беру, ворую.
   -Да ты, небось, сама думала, что продавцы - воры, когда в детском саду работала, - сказала Евдокимовна.
   -Нет, я почему-то знала, что продавцам приходится платить за все покупки. Хотя разные люди и среди них попадаются. Некоторые умудряются воровать, так ведь?
   -Да, конечно, ты права. Когда я заведующей работала, в кондитерском отделе у меня стояла одна, конфеты ела, шоколадные. Девчонки подошли ко мне, рассказали, что Надя конфеты ест, а фантики в карман кладет. Я ее позвала, говорю: "Показывай карманы". Ей пришлось показать. Посчитали мы фантики, я говорю: "За эти конфеты заплатишь, завесишь такие же, какие съела, и в кассу заплатишь, чек мне и девочкам покажешь. Думаешь, тебе одной только нравится конфеты есть? А если все так будут делать? Недостачу платить замучаешься".
   -Да ладно вам, все о работе и о работе говорите. Давайте поговорим о свадьбе, -сказала Ксюша.- Я вот бы свадьбу лучше б в ресторане или в кафе справила. Деньги можно заработать или занять. Зато не надо возиться с готовкой и уборкой. Правильно?
   -Это, конечно, лучше, чем дома в тесноте париться, - сказал Женька.
   -Если деньги есть, можно и в ресторане, -добавила Евдокимовна. -Я помню, пригласили меня один раз на свадьбу в ресторан "Прага", в московский. Ольга, моя подруга и родственница, выходила замуж. А дело было зимой. Я, как порядочная нарядилась, прическу навертела на голове. На ноги же валенки надела и поехала. Подхожу к ресторану, хочу пройти, а меня швейцар не пропускает: "С ума сошла, в валенках в ресторан идешь!" А я ему: "В чем же? Зима ведь на дворе, не лето. Пока в нашем паровозике до Москвы доедешь -ноги отморозишь". Раньше до Москвы от нашего города ходил паровозик, долго ехал, а мороз в том году был градусов тридцать, не меньше.
   -Ну и чем дело кончилось? - поинтересовался Женька.
   -Стою, чуть не плачу. Да что там, реву. Хорошо родители невесты и еще кто-то пошли гостей встречать, увидели меня, срочно запасные туфли у кого-то нашли, переобулась я. Все обошлось… Погуляли тогда на славу. Готовили там тогда вкусно, музыка была - оркестр, танцевала я до упаду. В общем, свадьба мне понравилась, а чуть было домой несолоно хлебавши не отправили. Я уже и босиком готова была в ресторане тогда сидеть. Как я тогда швейцара этого уговаривала, а он, упорный, ни в какую не пропускал. До сих пор с подругой, вспоминая ее свадьбу, смеемся над этим. Валенки у меня огромные были, до колена. И в ресторан я в них…
   У Евдокимовны от смеха на глазах стояли слезы. Заведующая и Катя тоже смеялись до слёз, представив как молодая Евдокимовна в огромных валенках уговаривает швейцара.
   Когда Галина посмотрела на часы, оказалось, что надо бежать открывать магазин -обеденное время истекло. Покупатели уже стали в дверь стучать.
   -Ой, заболтались мы тут с вами, покупатели, пожалуй, еще жаловаться будут, на базу звонить.
  
  
  

Глава X.

Рассеянность - ее подруга…

  
   -Можно за меня завтра с утра поработает Галя из другой смены? Мы поменяемся с ней, - попросила заведующую Катя. - У младшего сына завтра в школе чаепитие по поводу осенних каникул и концерт.
   -Хорошо, только уж ты сама договаривайся с ней об этом, -сказала Галина Владимировна.
   -Она уже в курсе.
   -Ну, тогда ладно.
   Вечером Лида стала отпрашиваться у старшей продавщицы:
   -Татьяна, отпусти меня, пожалуйста, пораньше. Мы с мамой договорились к тетке сходить. Я только на полчасика раньше уйду, ладно?
   -Что с тобой, новобрачной, поделаешь, иди, так и быть.
   Когда же рабочий день закончился, и девочки пошли обуваться, Катя никак не могла найти свой второй сапог:
   -Не пойму, куда он мог подеваться. Один стоит, а другого нигде не вижу…Женька, это ты, что ли, спрятал?
   -Делать мне нечего. Не трогал я ничего. Это Лидка, наверно, перепутала. Она может.
   -Подождите-ка, а это чей, одинокий такой, сапог стоит? Так и есть, эта рассеянная балбеска разные сапоги нацепила и пошла. Как она могла не заметить?! Они ведь разные, - недоуменно сказала Катя. - Даже высота каблука совсем другая!
   -А ты попробуй надень ее сапог.
   -Я уже пробовала. Очень неудобно. Идешь, как хромая, одна нога короче другой.
   Лена зашлась в смехе:
   -Ой, не могу, как это Лидка только не заметила! А тебе так и придется в разных сапогах домой ехать.
   -Тебе только посмеяться, а мне каково!- рассердилась на нее Катя.- Хорошо хоть пальто длинное, не так заметно. Интересно, если б сапоги были разного цвета она тоже не заметила бы и пошла.
   -Попробуй позвонить ей домой,- посоветовала Татьяна.
   -Да пробовала уже - нет никого дома. Дело в том, что завтра я с утра не работаю, к ребенку на праздник школьный и чаепитие иду, - вздохнув, удрученно сказала Катя. - Как я в таких сапогах пойду?!
   -Другие надень,- сказала Лена.
   -Нет у меня других, только зимние. А в них пока рано ходить. Ладно, поеду так, из дома еще раз ей позвоню.
   В автобусе Катерина тщательно прикрывала сапоги полами пальто, загораживала пакетом. Народу в этот дождливый осенний день было мало. Хорошо, что хоть никаких знакомых не встретила.
   Приехав домой, Катя сразу начала звонить Лиде. Сначала трубку никто не брал. Примерно через час Лида подошла к телефону.
   -Лида, - сказала ровным голосом Катя,- ты ничего не хочешь мне сказать?
   -Нет, а что?
   -Ты посмотри на свои сапоги внимательно.
   -Смотрю. И что? - опять, ничего понимая, твердила она.
   -Дело все в том, что ты надела разные сапоги. Один свой, а другой мой. Еще раз посмотри внимательно.
   -Ой, действительно… Как это я так смогла?! Не заметила даже. Я ведь у тетки разувалась и не заметила.
  
   -Привези мне сапог сегодня же, - попросила Катя.
   -Давай отложим на завтра, я сегодня не могу, - лениво проговорила Лида.
   -Я с утра в школу к ребенку иду, отпросилась уже, - Катя начала уже выходить из себя.- Сама должна быть внимательнее. Что ты, как в детском саду. В общем, я сейчас выхожу на остановку и жду.
   -Знаешь, я не могу, маму попрошу. Ты ведь ее узнаешь, она привезет.
   Через полчаса состоялся обмен сапогами.
   -Извините, пожалуйста, мою растяпу, такая рассеянная, -попросила мать Лиды.
   -Да, ничего, мне неловко, что вас пришлось гонять, но так получилось. Вы уж меня тоже извините.
   -А этой Лиде я, пожалуй, еще скажу, что я о ней думаю, - сердито сказала Катя мужу, вернувшись домой. - Продрогла я до костей, ветер на улице, дождь.
   -Успокойся, попей чайку, согреешься и все будет хорошо, - успокаивал ее Саша.
   На следующий день, когда Катя шла на работу, она повстречала Лиду, возвращающуюся с обеда.
   -Ой, ты меня уж извини, не знаю, как так получилось, - сказала та виновато.
   -Да ладно тебе, все закончилось хорошо.
   -Ты знаешь, я не стала нашим ничего рассказывать, даже не разговаривала с ними на эту тему. Когда утром пришла на работу, они посмеяться хотели. Особенно Лена и Женька, но я отбрила их и сделала серьезное лицо. Так они и отстали. Сейчас тебя увидят, опять попробуют.
   -Пускай, ничего не выйдет.
   -А ты знаешь, я ведь такая рассеянная. Со мной и не такое бывает. Когда осенью часы переводили на зимнее время, мы с мамой на час вперед перевели.
   -Надо ведь на час назад.
   -Конечно, а мы забыли. Позвонили бабушке, ее спросили. Она тоже говорит, что на час вперед надо, ну мы так и сделали.
   -Это у вас семейное, значит. Ты запомни: зимой дольше спим, значит, на зимнее время на час назад переводи стрелки.
   -Я на всю жизнь теперь, кажется, запомнила. Ведь на следующий день я на работу пришла на два часа раньше! Иду мимо магазинов - закрыто, ладно. Многие ведь только в восемь, как и наш, открываются. Мимо рынка иду - тоже пусто, только две или три тетки на остановке сидят. Народу на улице тоже на удивление мало. Я к тем женщинам, что автобуса ждали, подошла, спросила, который час. "Шести еще нет, детка",- ответили.
   -Ну и что ты стала делать? - засмеялась Катерина. Лидина ошибка больше не вызывала у нее раздражения. Если такой у человека характер, что теперь поделать.
   -Повернулась и домой пошла, посидела дома немного и опять на работу отправилась, - ответила со вздохом Лида. - В общем, ты запомни, сделай все, чтобы наши не смеялись над нами.
   -Ладно, уже делаю строгое лицо, в голосе - металл. Так?
   -Ага.
   Женька попытался было начать отпускать шуточки по поводу вчерашнего происшествия, но, поняв, что ничего не выйдет, произнес:
   -Чего это вы сегодня такие злые, одна пришла чуть не съела, вторая тоже кусается? Не с той ноги встали, наверное, - сказал он, принимаясь за свои дела.
   Катя с Лидой перемигнулись - их маневр удался.
  
  
  
  
  

Глава XI.

"За любовь не убивают!"

   Всю ночь соседи Евдокимовны гуляли, отмечая очередное получение пенсии. Подобное продолжалось последние пять лет. Собирались в квартире снизу все окрестные алкаши, пили, пели, танцевали, подогревая свою творческую активность обильным возлиянием.
   В квартире жили мать-пенсионерка и дочь-инвалид, обычно тихие и незаметные. Но все менялось, когда им приносили пенсию. Тут же появлялись их многочисленные друзья. Далее шла обычная программа, которая завершалась каждый раз чем-то оригинальным. И на этот раз все шло, как по намеченному плану. Сначала соседи, поругиваясь, пили горячительные напитки, затем пели и гуляли до двух ночи. А в завершение начался бесплатный концерт для всей округи. Начался он так:
   -Людк, - раздалось под балконом,- Люда, выгляни! Я пришел! - заорал какой-то алкаш. Я люблю тебя, открой дверь.
   -Кто там орет?- на балкон вылезла сонная Людка. - С ума сошел, чего орешь в три часа ночи, пошел прочь, я спать хочу.
   -Люда, я люблю тебя, - твердил свое он. -Люблю тебя, Люда. Открой дверь!
   -Я тебя убью, - ответила ему Люда.
   -За любовь не убивают! - громогласно заявил влюбленный. - Подожди, я тебе серенаду спою, - сказал он, разворачивая гармошку.
   И окрестности огласились песней о любви, громко названной влюбленным серенадой. В конце концов, Людкино сердце смягчилось, и она позвала влюбленного к себе. И опять продолжилась шумная попойка. Соседи, как всегда, страдали, мучались, стучали по трубам, но бесплатный концерт не прекращался до утра.
   Так было всегда, пока у Людки и ее матери имелись деньги. По истечении трех дней опять воцарялась тишина, а квартира, в которой жила Людка, будто вымирала. Обитателей ее не было видно.
   -Интересно, они за продуктами даже не выходят, я их вообще не вижу, -говорила соседке Евдокимовна. - Будто все там умерли.
   -Погоди, вот пенсию принесут, оживут. Опять на работу пойдешь с квадратной головой, не спамши.
   Сегодня Евдокимовна пошла на работу, наглотавшись таблеток после бессонной ночи, так как только вчера принесли пенсию. "Сегодня буду в доме у мужа спать, заодно в огороде морковку прополю, полью редиску. А то пенсию еще соседи пропить не успеют, а мне не спать перед работой нельзя".
   Евдокимовна с мужем потихоньку отстраивали после пожара дом. Жить там было уже можно. Летом обещали и оба его брата с семействами приехать из Москвы отдохнуть. "Когда дом был в ужасном состоянии, они было отказались от него, дескать, такая развалюха не нужна, бери себе, если хочешь. А теперь, когда Сергей столько сил и средств туда вбухал, вспомнили про родительский дом", - думала Евдокимовна.
   -Евдокимовна, ты чего всю ночь гудела, глаза красные? - бесцеремонно спросил Женька.
   -Если бы… Соседи гуляют, а я не сплю всю ночь. Ничего, как-нибудь отработаю. Как ты, спать на мешках в подсобке не буду.
   -А когда я спал?
   -Не помнишь, напомним. В следующий раз только подумай, прежде, чем пить. Я больше за тебя мешки и лотки с рыбой таскать не буду за так - заплатишь нам свою дневную ставку,- раздраженно произнесла Евдокимовна.
   -Точно-точно, - поддержали ее остальные продавщицы.
   -Ну, прямо сожрать меня готовы.
   -Ты парень молодой, к чему так пить. Тебе учиться надо, жениться, детей воспитывать,- сказала Галина.
   -А чего еще делать тут? Друзей встретишь, все сразу: "Пойдем да пойдем, выпьем". Вот и напиваешься, а на следующий день опять - опохмелиться надо, - объяснял Женя.- Мать, конечно, расстраивается.
   -Давай я тебя с отличной девчонкой познакомлю.
   -Меня уже тут познакомили. Хватит.
   -Жень, я не хотела говорить, но раз ты сам начал, я тоже скажу, - сказала Ксюша.
   -Говори, жалко, что ли.
   -Знаете, вчера я иду, навстречу мне Женька под ручку ведет какую-то даму, я сначала думала, это его мать. Потом поняла, что нет…Она такая большая, Жень. И, по-моему, старше тебя лет на пять.
   -Ну… Я уж сам думаю, не подходит она мне. Правда, когда расставались, обещал позвонить. Жалко ее расстраивать. Она мне говорила: "Тебе помоложе девушку надо, я тебе не понравилась, наверно".
   Да мать все: "Познакомься, познакомься с кем-нибудь, жениться, жениться тебе пора, а то в холостяках останешься". Вот ее и нашла. Я ведь думал, что другая будет. Когда на встречу пришел, она с подругой стояла. Ждали меня. Я не сразу подошел, если, думаю, динозавр какой окажется, не буду подходить. А подруга симпатичная такая, молодая, стройненькая. Ножки такие - ух! Как раз такая мне и нужна. Подхожу, улыбаюсь. А тут такой прокол… Ну, а уходить просто так неудобно. Пришлось пригласить прогуляться.
   -Ну, вы почти как мать с сыном смотрелись,- рассмеялась Ксюша. - Прости, Жень.
   -Да, можешь не извиняться, сам знаю. Больше встречаться я с ней не намерен. Сама поймет, наверное, если звонить не стану, что мы не пара. Я тут еще с одной познакомился. Продавцом в магазине возле нас работает. Правда, я тогда пьяный был. Я когда выпью, мне все девушки красивыми кажутся. Ну, вот. Свидание назначил, она пришла. А я посмотрел на нее трезвым взглядом, понял, что она не по мне. Вроде все на месте, но даже симпатичной ее не назовешь. Ну, пока не с кем встречаться, буду с этой.
   -Чего это тебя на девушках зациклило? Весна, что ли влияет, кровь молодая играет?- весело спросила Катя.
   -Природа свое берет, - философски заключила Евдокимовна.
   -Знаешь, мои друзья уже успели пережениться, детей заиметь, некоторые даже по нескольку раз. А я все никак. Они уже думают, что я никогда не женюсь. "Женька, сколько у тебя женщин было, сам-то помнишь",- спрашивают. Я, честно говоря, не всех и помню.
   -Ничего, и твое время придет. Найдешь себе девушку по сердцу, - успокаивала его Евдокимовна.
   -Да была у меня. Свадьбу уже собирались назначить, заявление подавать в Загс. Ну, а один раз я к ей пришел, она говорит: "Извини меня, Женечка, но я замуж за тебя не пойду. Разлюбила я тебя". Как обухом по голове. Я думал, что другой у нее кто есть. Оказалось, нет. Просто разлюбила и всё. Я много раз потом к ней приходил. Думаю, вдруг что изменится. "Останемся друзьями", - вот и весь ответ.
   -Бывает такое, по себе знаю, - сказала Ксюша. - Сердцу не прикажешь, не зря так говорят. Как будто что-то обрывается в душе. Я так со своим первым парнем рассталась. Он меня любил как никто на свете. А я смотреть на него не могла. Хотя сначала очень даже нравился.
   -Все вы одинаковые,- сказал Женька.
   -Ой, можно подумать, ты лучше. Морочишь девчонкам головы, - ответила Ксюша. -В любви, наверно, признаешься каждой. А через некоторое время - след простыл.
   - Вы работать сегодня собираетесь или разговаривать целый день будете? Восемь часов уже,- сказала строго заведующая, прервав их спор.
   Перед обедом за Евдокимовной заехал муж. Она сразу же занервничала, засуетилась.
   -Девочки, я ухожу, мой приехал. Только возьму пачку котлет, поджарю на обед, а то второго нет дома. Все, пока. Я ушла.
   С обеда она пришла позже, вся в растрепанных чувствах.
   -Представляете, сидим на кухне, обедаем. Вдруг, слышу на улице бабки волнуются, кричат: "Чья собака?!" Я в окно глянула. А там моя псина носится, цепь огромная гремит, на весь район, наверное. А на цепи вот такая огромная доска мотается, - Евдокимовна развела руки в стороны, показывая размер доски. - Я побыстрее спустилась, дверь в подъезд открыла чуть-чуть, чтобы меня не увидели, позвала этого барбоса. Кое-как пинками загнала в квартиру, пусть посидит теперь в ванной до конца моего рабочего дня. Нахал какой, цепи рвал он много раз, эту уж купили - быка удержит. Значит, цепь не смог порвать, доску от сарая отодрал, к которому прикрутили её. Хорошо хоть, не зашиб никого, не покусал.
   -Да уж собака ваша может, - проговорил Женька. - В гости к тебе, Евдокимовна, я как-то собрался, выпить захотелось, бутылку купил. В квартире тебя не оказалось, а в дом не решился я пойти, вспомнил пса и не пошел.
   -Ой, а ты знаешь, он у нас всех пускает, улыбается лежит, рот до ушей: "Заходите, люди добрые". Потом, правда, может не выпустить. Хорошо, если хозяин дома, а то и покусает, если попытаешься прорваться. Вообще он часто у нас летает по району, привязь сорвет - и на прогулку. Иногда сумку какую-нибудь притащит с мясом, один раз кур притащил, откуда, не знаю.
   -А соседи не жалуются?- поинтересовалась Катя.
   -Нет, издалека, что ли, принес. Наши соседи ничего не говорили. Знаете, ведь он нам со Светкой жизнь спас. Года два назад это было. Мы как раз в сад собрались, его с собой взяли. Идем по обочине, а навстречу грузовик несется, мы в сторону, а он на нас. Думала, конец пришел. Так вот пес нас со Светкой с дороги столкнул, а сам под колеса бросился. Лежал долго потом, болел, думали, не выживет - ноги переломаны были, ушибов много. Как выжил только. Я уж ухаживала за ним, лекарства покупала, уколы делала.
   -Конечно, все-таки живое создание, тоже мучается, жалко,- поддержала разговор Татьяна.
   -Собака верна человеку до смерти. Иногда ценой собственной жизни его спасает,- проговорил Женька. -Вот и ваш такой. Не всякий человек так любить способен.
   -Вот потому и терплю его выходки,- сказала Евдокимовна. -Мальчик этот с характером, но верный. А верность я ценю.
   -Мне кажется, что есть люди, с которыми вечно что-то случается. Их жизнь более насыщена событиями, происшествиями, чем жизнь других людей. О таких, наверное, книги и пишут. А вы Лариса Евдокимовна, не хотели бы мемуарами заняться? Вы так интересно, образно обо всем рассказываете, - сказала Катя.
   -Вот на пенсию выйду, может, придется на жизнь этим зарабатывать, -засмеялась в ответ Евдокимовна.
  

Глава VI.

Курица не птица, …а ворона?

  
  
   Весна была в самом разгаре, на березках появились первые блестящие тоненькие листочки, будто зеленой дымкой окутаны они. Грачей в городе не стало видно. Улетели, должно быть, в поля. А то всю зиму (зима была теплая, снег стаял рано) в городе у помоек питались.
   Во время завтрака Катя посмотрела в окно. Здорово. Весна. Апрель, а уже тепло, как в мае. Воздух свежий из форточки проникает в квартиру.
   "Ой, а что это там делает ворона? К кошке, кажется, пристает. Гнездо, что ли, защищает свое…Да нет, гнезда не видно".
   Ворона, сидевшая на дереве, распушила хвост и крылья и будто что-то говорила кошке, которая сидела на боковой ветке яблони, росшей под окнами Катиного дома. Со стороны казалось, что ворона дразнит кошку, показывает ей язык. Кошка решила добраться до наглой птицы, повернулась к вороне спиной, чтобы по стволу яблони залезть выше, а та, недолго думая, подлетела и клюнула ее в хвост. Затем отскочила на безопасное расстояние и, поразмыслив, улетела на прежнее место. Кошка решила все-таки добраться до птицы и проучить ее. Опять повернулась к ней хвостом, стала забираться выше по стволу. Ворона же опять клюнула бедное животное в спину. Тогда кошка прыгнула на ворону и упала с дерева, а птица улетела и села на крышу ближайшего сарая.
   Катя позвала мужа и сына.
   - Идите посмотрите, что ворона и кошка здесь вытворяют. Только что-то я гнезда никакого не вижу. Почему ворона к ней привязалась.
   Они втроем осмотрели ветки деревьев - гнезд никаких не было видно.
   А ворона с кошкой, будто по заказу, повторили все снова, сидя на том же дереве.
   - Жаль видеокамеры у нас нет, -сказал Катин муж Саша. - Первое место в передаче "Сам себе режиссер" могли бы занять.
   Затем птица увидела что-то на земле возле помойки и улетела. Кошка же долго еще сидела на дереве, то ли наслаждаясь покоем, то ли ожидая подругу-ворону.
   - Мне кажется, что эта птица просто хулиганка, доставала кошку, мучила ее, - сказал Саша.
   Потом она на работе вспомнила об этой истории, когда утром прибежала, вся взволнованная, их молодая кассирша Ксюша.
   - Представляете, иду себе на работу, а на меня ворона пикирует и клюет в голову. Два раза клюнула, больно. Я пакетом накрылась и бежать. Хорошо хоть на голове парик был.
   - Это она парик твой решила померить. Или на гнездо его унести,- смеется Евдокимовна.
   -Ой, представляете, если б она у меня его стащила. Кому смех, а у меня прически никакой нет под париком, жалкий хвостик только, - обиженно проговорила Ксюша.
   Вечером одна покупательница подошла к Ксюше: "Я случайно утром слышала, что на вас напала ворона. Представляете, на нас тоже, сейчас. Гуляю я с собакой, а птица эта негодная прямо на нас летит, собачку исклевала всю, я схватила ее на руки, так ворона все равно пыталась песика клюнуть. Не только вам не повезло".
   Вечером того же дня Катя рассказала матери о нападении ворон на людей и животных.
   -Знаешь, твоя двоюродная сестра Наташа только с зонтиком ходит к нам во двор.
   -Почему?
   -А разве я тебе не говорила? - спросила мать.- Так вот она жалуется, что к ней ворона пристает. На голову садится, пытается волосы выдернуть, лапами за них цепляется, а клювом тащит. Клюв здоровый такой. Один раз кусок кирпича на голову ей уронила.
   -Жуть.
   -Не один раз подобное случалось. Наташа поговорила с другими женщинами во дворе. Так вот они тоже подвергались таким нападениям.
   -Может, она гнездо защищает?
   -Кто ее знает. Только Наташа теперь в любую погоду под раскрытым зонтиком заходит к нам во двор.
  

Глава XIII.

Опять о Ксюше.

   Ксюша отпросилась у заведующей на день, чтобы проводить брата в армию. Она очень переживала за Лешку. Он, конечно, может за себя постоять, но, кто знает, где ему придется служить, с кем. Куда направят, тоже пока было неизвестно. Лишь бы не в Чечню. Они с мамой целый день готовили, убирались, потом собирали все необходимые вещи. Проводы получились хорошими, без драк. Но Ксюше тяжело было расставаться с братом, жалела она его очень. Полдня проплакала в маленькой комнате, где ее никто не мог видеть. Она старалась, чтобы брат с мамой не заметили ее слез.
   А через две недели им с матерью пришлось переезжать. Старший брат (по отцу) заявил, что дом принадлежит только ему, и никого постороннего он в нем терпеть не намерен. Предложил им убираться из дома, в котором прожили больше двадцати лет. Вещи могут взять только свои, а из мебели лишь то, что он разрешит. Получалось, что и посуда, и мебель, и телевизор, да, в общем, всё не их.
   -Представляешь, -говорила Ксюша Ане,- получается, что все он покупал. Мать столько средств и сил в хозяйство наше вложила, а теперь ничего не имеет. Даже те вещи, которые она после смерти отца на свои деньги покупала, тоже, якобы принадлежит братцу.
   -Кошмар какой, - чуть не плача от сочувствия проговорила Аня.- Как вы теперь жить-то будете, где?
   Ксения к тому времени поругалась со своим Володей и ушла от него.
   -Мы с мамой прописаны в коммуналке, хотя я там не жила никогда. Это мамина комната. Ей дали ее, когда она еще замужем не была. Нас с Лешкой и отца тоже туда прописали. Думали, так квартиру быстрее дадут. А в доме только старший брат был прописан.
   Мама моя его с трех лет воспитывала. Его родная мать в аварии погибла, когда он совсем маленький был. Они тогда всей семьей в аварию-то попали. Всем ничего, царапинами отделались, а она умерла. Отец женился второй раз. Через год я родилась. Родственники первой жены были против этого брака. Все время брата против нас настраивали.
   А последнее время он стал жить с женщиной, которой дом наш приглянулся, видно, напела ему что-то такое, что он нас выгнал… Не знаю, как мне Лешке об этом сообщить.
   -А ты пока не пиши ему ничего о вашем переезде.
   -Так ведь письма из армии на старый адрес приходить станут, а не хочу, чтобы этот балбес их читал…
   -Какие же люди неблагодарные бывают. Как ему не стыдно? Хоть бы подумал если не о женщине, которая его воспитала, так хоть о брате и сестре. Отец ведь один у вас был.
   - Он Лешку очень любит… Но Леша этого ему никогда не простит. Да этот хмырь своей матери и не помнит. А моя мама никогда различия между нами не делала. Всю жизнь старалась ради детей. Хотя родственники первой жены отцовской все время жизнь нам портили. Скандалили, проверяли, как мы живем, что едим. Отец так рано умер из-за них, наверное… Если он только был жив. Вся жизнь моя сложилась бы по-другому. Как мне не хватает отца! - с горечью произнесла Ксюша. -Я и на Володю б не посмотрела на своего, на этого дедушку дрянного.
   -Смотри, Ксюш, не возвращайся к нему.
   -Клянусь, ни за что его не прощу. Он мне столько гадостей разных наговорил.
   -Молодого тебе найти надо. Дети у вас еще будут. Счастье у тебя тоже будет. Жалко только, что твой Ромка женился. Такой парень хороший. Вы так подходили друг другу. Так протянешь время, все переженятся. Тебе тоже не семнадцать лет. Время быстро летит. Ромка как тебя любил, и то женился на другой. Сколько ждать и прощать можно?!
   - Володя тоже хотел на мне жениться, только просил бросить курить. Мы обвенчаться в церкви думали.
   -Мне кажется, что он на тебе никогда не женится. Зачем ему это. Ему и так хорошо. А это просто отговорка такая: "Вот брось курить, тогда женюсь". Кто любит, принимает человека таким, каков тот есть, не пытается переделать,- вмешалась в разговор заведующая. - Забудь ты этого старика. Пусть мама твоя хоть этому порадуется. Я знаю, она не хочет, чтобы ты жила с этим Володей. Терпит все только из-за тебя.
  
  

Глава XIV.

"Не делай людям добра?"

  
  
  
   Все случилось из-за рыбы и из-за Катиной доброты. За горбушей у них в магазине стояли очереди. Люди брали сразу по нескольку рыбин: себе, соседке, родственникам, а то и просто на всякий случай. Цена на нее, как принято было тогда говорить после какой-то набившей оскомину рекламы, была просто смешная. Вот и старались люди обеспечить себя дешевой рыбкой. Просили найти с икрой. Иногда это удавалось сделать. Однажды после обеда, когда народу в магазине было немного, одна дама попросила разрезать горбушу, так как живет она одна и ей так много не надо.
   Катя ответила:
   -Знаете, я бы с удовольствием разрезала, если б можно было. Но у нас она и так хорошо идет, и руководство нам не разрешает этого делать. Но если вы сами кого-нибудь из покупателей найдете, кто согласится взять вторую половину, я разрежу рыбу.
   Женщина оказалась шустрой и предприимчивой. Менее чем через минуту она подошла с другой покупательницей:
   -Вот, а вы говорите, что мне не удастся никого найти. Она возьмет вторую половину.
   -Вы только сразу договоритесь между собой, кто возьмет хвост, а кто голову, - попросила Катя.
   -Не волнуйтесь, мы уже договорились обо всем. Я голову возьму, мои уху очень любят, - сказала вторая женщина.
   Катя пошла с рыбой в подсобку и попросила грузчика её разрезать.
   -Смотри, как бы твои покупательницы не оставили б тебя с носом,- сказала заведующая.
   -Они мне пообещали, что возьмут ее в любом случае, даже если рыба без икры окажется, -ответила Катя.
   -Хорошо, коли так, но всякое может быть. Я не раз накалывалась.
   -Ну, что ж, тогда домой возьму, если не смогу продать.
   Женька в это время с напрягом пилил горбушу. Та ни в какую не поддавалась. Но раз уж начал, надо было доводить до конца. Наконец ему это удалось.
   -Рыбка с икрой, держи,- сказал Женька.
   -Пойду обрадую женщин.
   Катя вышла в торговый зал, осторожно держа рыбу икрой вверх, чтобы ни одна икринка не упала, радуясь за своих клиенток:
   -Смотрите, рыба какая вам попалась, икры столько! - сказала она.
   Но одна из женщин очень недоверчиво на нее посмотрела и проговорила:
   -А ну-ка, дайте мне сюда эту рыбу… Да две половинки давайте.
   Катя недоуменно смотрела на нее. А женщина соединила обе части рыбы, оглядела их критически:
   -Вроде не украла,- проговорила удовлетворенно.
   Катерина почувствовала себя настолько униженной, что не сразу нашла, что ответить. Краска заливала постепенно ее лицо, на глаза наворачивались слезы:
   -Как вам не стыдно, я для вас стараюсь! Еле упросила грузчика распилить эту рыбу... Иду, радуюсь за вас, а вы так меня оскорбляете.
   -Подумаешь, что я такого сказала? Нас столько раз продавцы лицом в грязь окунали, что мы никому не верим.
   -Вы бы хоть спасибо сказали,- проговорила Катя. Говорить с этой женщиной ей совсем не хотелось, но она чувствовала, что должна защитить свою честь.- Знаете, я совсем недавно работаю продавцом, была и с той и этой стороны прилавка. Могу вам сказать, что наш покупатель достоин своего продавца. Люди разные бывают, нельзя по одному или нескольким судить обо всех. Вы сейчас сами только что у меня веру в людей подорвали. Отплатили мне черной неблагодарностью.
   Она взвесила рыбу, а потом пошла в подсобку рассказать о происшедшем Галине.
   -Ну, вот видишь, я тебе говорила, предупреждала. Хорошо хоть, что так кончилось, рыбу они купили,- сказала она.
   -Да, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Я теперь никогда ничего не буду резать по собственной инициативе. Только то, что положено… Меня до сих пор всю трясет от этой дамы. Как же вдруг я из ее рыбы, которую даже не завешивала еще, икру украла… Противно.
   В это время в подсобку вошла Евдокимовна:
   -Что произошло? Может, расскажете.
   Узнав в чем дело, она произнесла с расстановкой:
   -А что я тебе говорила? Для покупателей мы никогда не будем хорошими. Они всех продавцов ворами считают. Продавцы обманывают - это для них аксиома. А вот если ты обсчитаешься не в свою пользу, многие тебе об этом скажут? Нет, бегом побегут в кассу, пока ты не заметила своей ошибки. А если заметишь и укажешь на это, то скажут, что никогда не считают в магазине. Только попробуй ошибиться в другую сторону, и сразу же ушат грязи твой. Узнаешь о себе такое… В общем, запомни для покупателей ты всегда плохая будешь. Покупатель ошибается, а продавец обманывает.
   - Ну, не все же так думают, - задумчиво проговорила Катерина.
   -Ну, если и не все, то большинство, - парировала Евдокимовна.
   Слова Евдокимовны, а еще больше - поступок той женщины навсегда оставили след в Катиной душе. Она, конечно, по-прежнему понимала, что по одному человеку нельзя судить обо всех. Но теперь чаще стала замечать недоверчивые взгляды покупателей, бросаемые ими на стрелку весов, видела, как они тщательно пересчитывали в уме копейки. То есть, действительно, Евдокимовна была права. Хотя такое недоверие к продавцам, наверное, частично было оправдано. Ведь среди них есть и такие, что наживаются на обмане. Но на рынке продавцы обвешивали и обсчитывали не на копейки, а на десятки рублей. К ним в магазин часто приходили люди, сделавшие покупку на рынке, просили перевесить. И оказывалось, что перца вместо пяти килограммов всего три, картошки на килограмм меньше и тому подобное.
   Вот поэтому люди и привыкли, что продавцы всегда их обманывают. Почему они должны верить ей?
  

Глава XV.

Аня.

  
   Аня выросла в детдоме, но мать у нее имелась. Она была алкоголичкой, воровала. Вот и попалась за то, что украла у кого-то белье с веревки. Какие-то другие грешки за ней водились, так что "пять лет изоляции" ей были обеспечены. Аня с братом жили сначала у бабушки. Когда брату Илье исполнилось три года, его забрала к себе тетка, у которой свои дети стали взрослыми. Мальчику в новой семье жилось просто здорово, даже капризничать позволяли. Аня осталась с бабушкой, но у той здоровье было не очень. Вскоре она умерла, а восьмилетнюю Анюту отправили в детский дом.
   -Я бабулю свою очень любила. Она у меня хорошая, добрая была. Мы с ней душа в душу жили. Я за ней ухаживала, когда она слегла. Умерла она у меня на руках, - рассказывала Аня Кате. - Когда меня в детдом определили, на выходные я к тете ездила, с братом играли там. Но навсегда она меня брать не хотела. А потом мамаша из тюрьмы вернулась. Я думала, что мы теперь хорошо заживем, дружно. Она мне это обещала. Говорила, что пить бросит, воровать не станет. Только грош цена таким словам. Через два месяца она пить стала пуще прежнего, мужиков водила разных. А потом опять попалась на воровстве… Даже вспоминать не хочу об этом. В общем, так я и выросла в интернате. Нас там учили шить, кроить. Обращались неплохо. Конечно, хотелось жить как все, дома. Но ничего не поделаешь. Бабушку только жалко. Мать ее довела до смерти своими выходками. Умерла ведь она, когда ей шестьдесят семь только исполнилось, не старая ведь еще женщина была.
   -Тяжело тебе было. А что мать? Ты ее видела потом?
   -Да. Я о ней и говорить-то не хочу, если честно. Она вскоре опять в тюрьму попала, потом выпустили ее ненадолго, снова за что-то посадили. Как-то раз приходила ко мне в интернат. Мне стыдно за нее было. Потом, когда я уже работала, на улице мне она повстречалась, пьяная, лохматая, грязная. На нее страшно смотреть было. Я с ней не поддерживала никаких отношений. Разве это мать?!
   -А с братом вы встречались?- поинтересовалась Катерина.
   -Не раз виделись. Он техникум связи закончил. Потом его в армию забрали. После армии остался в Новосибирске. Он служил там. Ко мне сюда приезжал, тетку навещал. А затем женился, у меня даже фотография есть. Вот посмотри,- Аня достала из сумочки фотографию, на которой были сняты женщина, маленький мальчик и мужчина. - Он там женился, в Новосибирске. Я ни его жену, ни сына вживую не видела. Только на фото. А теперь я ничего о брате не знаю. Последнее письмо от него получила пять лет назад. Потом сколько ни писала, ни звонила, никто не отзывался. Может, переехали, не знаю. Я через милицию пыталась их разыскивать - никакого результата. Недавно позвонила в программу "Найди меня". Обещали помочь. Вот жду. Сколько только ждать, никто не сказал.
   -Хорошо бы помогли тебе, нашли бы брата. Все-таки легче жить, когда знаешь, что ты не одна на свете. Хоть у тебя и сын почти взрослый, но брат может и помочь, разберется, возможно, с твоим квартирным вопросом.
   -Я просто хотела бы узнать о нем. Где он и что с ним и его семьей. Все-таки за пять лет никаких известий о нем не было.
   Жизнь Ани не была сладкой ни в детстве, ни в юности, ни после замужества. Она привыкла к этому. Но временами она мечтала, что найдет мужчину своей мечты, который сделает ее жизнь простой и беспроблемной. Хотелось ей, чтобы старуха-свекровь испытала при этом чувство глубокого огорчения и поняла, какое сокровище в лице Ани она потеряла. Конечно, она не о принце мечтала, а просто о нормальном, непьющем мужчине, который одел-обул бы ее с ног до головы, может, в ресторан, на юг свозил бы, при этом не упрекнул бы ни разу. Хотелось обеспеченной спокойной жизни. Ведь ей уже больше сорока лет, сыну семнадцать. Скоро он совсем самостоятельным станет, училище закончит, женится. Каково ей тогда придется с нелюбимым мужиком и ворчливой старухой остаться.
   Сын, правда, последнее время ее огорчать стал. На стороне свекрови выступает. А в прошлый раз до слез обидно ей стало, когда он сказал: "Сама виновата". В чем виновата-то? Разве что под горячую руку пьяному попалась.
   Аня тогда собралась и ушла на несколько дней к подруге, думала совсем не возвращаться. Но уговорила учительница сына. Она, узнав, что тот обидел мать, силком его к ней в магазин привела, чтобы он попросил прощения у Ани. А потом сказала, что нечего ей по чужим людям мотаться, либо надо идти жить туда, где прописана, то есть в квартиру к старому мужу, либо к свекрови. Иначе она совсем так без жилья останется и сына потеряет. Аня понимала, что сыну теперь не только, даже не столько материнская забота нужна, но и многое другое. А на это необходимо немало денег. Раз дядя деньгами его снабжает, значит, любит, - считал мальчишка. А от своей крохотной зарплаты она могла немного ему уделить. Значит, по его получалось, мать любит его меньше. Выходило, что любовь имела для подростка материальное выражение. Когда это произошло, она не заметила.
   Раньше он таким ласковым был, добрым. За нее всегда заступался, в обиду не давал. Ничего, вырастет, тогда поймет истинную цену любви. Она надеялась на это. Не мог же ее сын оказаться неблагодарным, не так она его воспитывала.
  
  
  
  

Глава XVI.

Жара, жара…

   На дворе стоял май, но жарко было, как в июле. В магазине тяжело было дышать. От двигателей морозильников становилось еще жарче. Холодильники уже не держали холод, а плакали от тепла. Девчонки клали в морозильники пластиковые бутылки с минеральной водой, чтобы хоть как-то спастись от жажды и изнуряющей душу жары. Это помогало на время. Но усталость давала себя знать вечером - ноги у продавщиц к концу рабочего дня гудели.
   -Ой, девочки, как хочется в отпуск, - проговорила мечтательно Катерина.
   -Галина Владимировна, можно мне в отпуск пойти в июне? Как раз будет одиннадцать месяцев, как я здесь работаю.
   -Знаешь, Рита тоже в отпуск ушла, позвоню сегодня на базу, если можно двух человек сразу отпустить, то тогда ты тоже пойдешь.
   -Я хочу в лагере поработать,- сказала Катя.
   -Ничего себе отдых придумала!
   -На юге. Почти договорилась, меня берут, если ты разрешишь в отпуск уйти.
   -Да я всегда - пожалуйста. Не от меня зависит.
   -Хочу мальчишкам море показать. Лагерь в Анапе. Хороший, говорят. А то, может, они долго еще не увидят моря. Жизнь сейчас непредсказуемая.
   -Ты зарплату будешь получать там? Кем едешь-то?
   -Вожатой. Еду бесплатно, путевки у детей льготные будут. А заработка там нет никакого. Просто я ничего не плачу за себя, даже за дорогу. Только за детей - и все.
   -Анапа - это здорово, - сказала Лена. -Ты там не была?
   -Нет, я с мамой в Крым в детстве ездила. А Анапа - Краснодарский край. Так ведь?
   -Кажется, - ответила Лена. Я по путевке с дочкой там отдыхала, давно, правда. Понравилось очень. И тебе понравится. Красиво там: море голубое, белые пароходы, фрукты, солнце. Как в кино… Уезжать не хотелось. Я бы и сейчас поехала, да денег нет, и отпуск пока не заработала. Хотя два года уже без отпуска тружусь. Сначала на хозяина - там ведь только на неделю отпускают и то без содержания. А теперь вот здесь.
   -Ну, ничего, в следующем году пойдешь. Съездишь куда-нибудь тоже.
   -Фиг там съездишь. Ремонт буду делать у свекрови. Мы уж сейчас потихоньку дома делаем, потом там надо будет.
   -Ты, как пчелка, все время трудишься, - сказала сочувственно Катя.
   -А что делать? Старшей дочери на свадьбу надо накопить. Правда, она сама у меня молодец, работает. Лишнего никогда не спросит, не то что младшая. Той вечно то на дискотеку, то обнову какую-нибудь надо. Только и делает, что клянчит. Вот и приходится нам с мужем вкалывать без выходных, без проходных. А ты поезжай, отдохни. Конечно, в лагере тоже работать придется, но хоть в море искупаешься, загоришь. Развеешься, словом.
   -Отдых - это смена занятия, - смеясь, сказала Катя. - Я всегда мужу так говорю и детям…
   Но отпуска ей не дали
   -Понимаешь, говорят, что работать некому будет. Может, подождешь до следующего месяца,- сказала ей старший продавец Татьяна.
   -Нет, договоренность у меня на июнь была, а потом уж не возьмут. Я и медкомиссию уже прошла, за анализы заплатила больше ста рублей. Нет, раз так получается, я уволюсь. Тем более что я рано или поздно все равно уйду. Не моя это работа продавец.
   Дома Катя посоветовалась с мужем, он поддержал ее:
   -Я тебе давно говорю, что продавцом работать не тебе. Ты лучше дома сиди, за мальчишками присматривай. А пока в лагерь поезжайте, отдохните. Ребята море хоть увидят.
   Катя написала заявление с просьбой уволить ее "по собственному желанию". Девчонки принялись ее уговаривать:
   -Подумай, может, останешься. Премию обещали давать больше. Работу ведь не нашла пока. Хоть месяц подожди.
   -Ничего не получается. Значит, судьба такая. В магазин больше работать не пойду.
   -По специальности хочешь пойти? - поинтересовалась Лида.
   -Ничего не знаю. Вот закончу с одним делом, потом буду думать о другом.
   Июнь с его жарой, летними дождями, короткими ночами был впереди.
  
  
  
   28
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"