В один из солнечных зимних дней молодые люди, в возрасте от шести до восьми лет, собрались на колхозной конюшне. Их было четверо: Санька, Вовка, Минька и Андрейка.
- Главное - взять высоту, оторваться от земли и постараться попасть в воз-душный поток. И тогда пари, знай себе, по воздуху... - объяснял Санька.
Санька - человек с воображением. Он знаком в теории с силами свободного падения, и на практике, не с больших высот (с кровати на пол), но знает, как можно эти силы пре-одолеть в воздушном пространстве, используя потоки воздуха. Как это делают те же птицы, парашютисты. Санька читает давно и кое в чём уже разбирается.
Его идею друзья поддержали, и, чтобы осуществить её, был продуман план, ради которого эта творческая бригада и появилась на конюшне. Самый младший из них Андрейка, поэтому он больше слушал и на ус мотал. Минька на год старше его и настолько же младше Саньки и Вовки. Несмотря на возраст, коллектив был полон романтики и творческих дерзаний.
Вовкин дед, колхозный конюх, бородатый, мрачноватого вида человек, на появление этой компании не обратил внимания. Ребята и раньше бывали, помогали ему в уборке зимовья, мели двор, поили лошадей, ну и прочей работой.
Дед сидел у окна и чинил хомут.
В широких сенях домика конюха, кем-то названной "зимовьюшкой", на стенах на деревянных штырях висит сбруя: хомуты, уздечки, шлеи и дуги. Над каждой конской амуницией белеют надписи - клички лошадей. В дальнем углу навалена куча берёзовых метел, которые завезли на конюшню накануне. И как нельзя кстати.
Ребята вошли в сени.
- Берём по две метлы, - сказал Санька и напомнил Вовке: - Веревки не за-будь.
Вовка прихватил старые веревочные вожжи и топор. На колоде во дворе пе-рерубил их на четыре части и бросил каждому по концу.
- Расплетайте.
Ребята принялись за работу.
По двору прыгали воробьи, синички, склевывали просыпанные зерна овса и семена трав, натрясённые из сена. На жерди ограды стрекотала сорока.
- Ну что, готово? - спросил Санька, расплетя свой конец. - Теперь давайте лестницу.
Минькины глаза беспокойно забегали по зимовьюшке, по её покатой и вы-сокой, как показалось, крыше. Откуда предстояло взлетать.
- С неё, это, и убиться можно, - предположил он нерешительно.
- Ха! - усмехнулся Санька. - Это ты с земли взлететь не можешь, а там, в воздухе, как миленький завертишься. Успевай только крыльями махать.
Принесли лестницу, приставили к крыше.
Перед тем, как подняться на крышу, подвязали под подбородками тесёмки шапок, чтобы шапки в полёте не слетели и чтоб уши не отморозить.
- Там, вверху, ещё холоднее, чем на земле, - предупредил Санька.
Потом стали привязывать друг другу на руки, к рукавам пальто, шубёнок, до са-мых плеч мётлы.
После всех подготовительных мероприятий, неуклюже, медленно, как пингвины, с опущенными вниз руками, отяжелевшими под тяжестью опере-ния, по перекладинам лестницы стали взбираться на зимовьюшку.
Солнце стояло высоко, слепило. Снег, лежащий пуховыми покрывалами и подушками на крышах домов и на дворовых навесах перед ними, на дорогах и дальних пригорках, серебрился, и вся эта заснеженная пано-рама была похожа на белые облака, на которые отважные воздухоплаватели под-нялись. Дух захватывало.
Вовка и Санька валенками вытоптали стартовую площадку на коньке конюшни.
И вот, настал волнующий момент.
- Ну, кто первый? - спросил Санька, оглядывая друзей-единомышленников.
Минька зашатался, словно оступился, и откачнулся на полшага назад. Что-то в этом мероприятии его не устраивало.
- Ну, давай я, - решился Вовка.
Санька поднял руку с "оперением" и положил её на плечо товарища.
- Тогда давай так, как договаривались. Вначале отталкиваешься от крыши, как можно выше. И как только полетишь, махай крыльями. Понял?
- Угу, - ответил Вовка. Он был немногословен по натуре.
- И самое главное: как только почувствуешь под собой воздушный поток, разворачивайся против него и планируй. Пари, вот так.
Санька раскинул руки с мётлами в стороны и, медленно разворачиваясь, по-качал ими.
- Пари, как... вон, ворона, - показал на мимо пролетающую птицу.
Вовка кивнул: угу...
Ворона, и вправду, летела спокойно на развернутых крыльях.
- А теперь давай... руки в стороны... та-ак... По-ошёл!
Вовкины товарищи, особенно младшие участники испытаний, с любо-пытством наблюдали за ним. Вовка глубоко вдохнул в себя воздух, выдохнул, опять вдохнул и, разведя руки с привязанными к ним метлами в стороны, присел, оттолкнулся и прыгнул с крыши.
К немалому удивлению, даже разочарованию испытателей, летел он почему-то не так, как летают птицы и почему-то не вверх. Он даже не взмахнул крыль-ями, не попарил, не покружился. А пошёл быстро вниз, спикировал. И, упав на дорожку, квак-нул, как лягушонок, и задёргал ногами.
Ребята недоуменно уставились на Саньку. Тот с досадой проговорил:
- Ну, кто учил его так летать? Я ж рассказывал... Минька!
Минька побледнел и попятился от него.
- Не-ет, я чёй-то не хочу летать...
- А-а! Смотрите, как надо...
Каждый, кто верит в свою идею, должен смелостью и умением доказывать её на деле. Санька решительно подошёл к краю крыши, раскинул руки в стороны, присел и метнулся в пространство...
Андрейка и Минька стояли на площадке и смотрели во все глаза. Санька ле-тел... летел стремительно вниз, к лежащему у дорожки товарищу. Крыльями он взмахнул всего один раз и то на старте, а так, в общем-то, его полёт ничем не отличался от предыдущего полёта. Разве что шлёпнулся он на более мягкое место, подняв снежную пыль.
Минька на четвереньках, как рак, медленно пятился к лестнице.
Анд-рейке почему-то не понравились действия товарища, он ехидненько усмехнулся и, присев на скат крыши, пошевеливая "крыльями", как ластами, покатился вниз по склону. Целая туча снега устремилась за ним следом и, как только он ухнул в суг-роб, она накрыла его с головой. Хоть так, да слетел с крыши!
Конюх, увидев за окном лавину снега, удивился. Он отложил хомут и, наки-нув на себя полушубок, поспешил во двор.
Внук его, Вовка, корчился на дорожке. Санька суетился чего-то возле него. И почему-то у обоих к рукам были привязаны мётлы. С крыши по лестнице неук-люже спускался Минька.
"Они что, с крыши снег сметают?" - удивился дедушка.
С Санькиной помощью поднялся Вовка.
- Что случилось? - наклонился дедушка над внуком.
- С крыши прыгаем, - подкашливая, ответил тот.
- О Господи! А пошто на дорогу? Сугробов мало?
- Промахнулся, дедунь, не туда спланировал.
- Болит што?.. Не зашибся?
- Не-ет.
Вовка попружинил на ногах, потряс руками и в недоумении уставился на метлы, как будто впервые увидел их.
- Санька! - воскликнул он. - Какие мы дураки! Кто ж на метле летает? - и стал срывать прутья с рук, наступая валенками на концы.
- Вы чой-то, голубки, этак полетать задумали? - спросил дедушка.
До него только теперь стал доходить смысл их снаряжения.
- Ну да, - простодушно признался Вовка.
У деда затряслась борода, в глазах заиграли смешинки.
- Полетать?!. Ха! А вот так полетать не хотите? - и он шлепнул внука под зад.
Тот отбежал с прискоком.
- Ну, голуби мои, скажите спа-сибо, что я бич в зимовьюшке оставил, не то б от вас сейчас только перья поле-тели.
Дедушка, пряча смех в бороду, собирал сброшенные ребятами метлы.
- Где четвертый? Куда его занесло?
- Он на туё сторону скатился, - сказал Минька, показывая за домик.
Он стоял подальше от деда, на всякий случай.
- Идите, откапывайте, не то будет, как медведь в берлоге, сидеть, лета дожи-даться.
Ребята побежали за дом. Дедушка, глядя им вслед, посмеивался и качал головой:
- Это ж надо додуматься, еще бы ступы на ноги надели!
А на жерди ограды беспрерывно стрекотала сорока, словно смеялась над естествоиспытателями.