С давних времен традиционным временем для начала огородо-ягодного сезона считался май. Но всё, что касается Сони, не является традиционным. Её открытие этого события пришлось на 29 июля.
Слегка удивительно, что за 15 минут до отъезда, среди двухнедельной изматывающей жары, наконец-то случился ливень... Удивительно для родственников, сопровождающих Соню, но не для неё самой. Ей пришлось выделить 20 минут рабочего времени, чтобы всё это организовать. Пара, тройка магических скороговорок у нeё всегда были припасены на такой случай.
Поскольку дождичек так и плюхал, Соню нарядили в большие резиновые сапоги, миленькие серенькие штанишки и большую соломенную шляпу. Приговор родственников был однозначным - вишня. Ей сунули в руки какую- то тару и отправили на плантацию, но взгляд её постоянно притягивали кусты малины полные невыразимой прелести.
Посему, быстро покончив с вишней, она перебралась в желанное место. Вот тут-то и началось самое удивительное...
Малинник занимал несколько метров в длину и сверкал загадочностью. Присев на корточки, Соня поставила рядом корзиночку и осмотрелась. Обрадованные дождю кусты, трава и ягоды показались родными. "Просто я давно здесь не была" - решила она. И её действительно ждали. Вся живность ринулась навстречу, непременно желая заглянуть Соне в глаза и почувствовать её внезапную любовь. Моросящий дождь стал ласковым и уходить никак не хотел. Мокрыми губами, глазами, руками хотелось обнять все пространство маленького леса и, спрятав его в корзинке, унести в свой грустный мир.
Раздумывая о всякой всячине, Соня поглощала одну ягоду за другой. Ощущения толпились и никак не рассеивались. Родственники, находящиеся на другой стороне малинника, вдруг стали говорить: "Соня, подставь лицо под дождичек - это очень полезно для кожи". Она на минутку вернулась к жизни и произнесла гениальную фразу: "Дождик, прежде всего, полезен для мозгов..." Она иногда произносила гениальные фразы, но потом забывала и они рассеивались в печали её жизни. Вдруг Соня решила: "Может быть надо записывать?" Дальнейшие размышления плавно перетекали из одних в другие. Главная линия этих дум уходила корнями в последнее увлечение - Карлоса Кастанеду. Она вдруг решила, что место, где она сейчас находится, является просто идеальным для тренировки над остановкой "внутреннего диалога". Неожиданно стало очень тихо...
И тут Соня заметила, что с полей её соломенной шляпы, прямо, можно сказать, перед носом, свисает маленький паучок, который активно плетет паутинку и уже преуспел в этом занятии. Секундная растерянность и всё встало на свои места. Паучок не был изгнан. Через минуту стало известно, что его зовут Петей. Еще через пару минут он активно рассказывал о проблемах своей лесной жизни. Через 10 минут у них даже завязался небольшой спор о том, где же лучше плести паутину для безопасного существования. Так прошло какое-то время.
Далекие глухие звуки периодически нарушали внутреннюю тишину малинника. То крик птиц, то пищание электрической пилы, то разговоры соседей. Далекие слова: "Сонька, хватит лопать малину!" - показались, почему- то обращенными к ней. Да, пожалуй, это кричали ей. "Мне тут так хорошо" - ответила Соня нараспев. Она думала, что ответила очень тихо. Ей не хотелось нарушать ту гармонию, которая уже около часа царствовала в её сердце, но по дружному хохоту в ответ, стало понятно - слова были услышаны.
Так разрушилась иллюзия радости. Выпрямившись во весь рост, Соня собралась направиться к людям. Но вдруг припомнила, что была не одна, а с корзинкой. "Где же она? Видимо где-то тут". Взволнованно поискав глазами, Соня увидела корзинку, лежащую на боку. Вишня выскакивала из неё гурьбой. "Где-то было такое, - подумала Соня,- ах да, Ёжик в тумане искал свой узелок". Так она пошагала по резиновой тропинке к людям, желая оставить свое сердце в малине.
С людьми было скучно. Правда печка скворчала радостно. И подумав, что она радуется ей, Соня слегка успокоилась. Печка топилась дровами и журналами "Москва" за 1989 год. Положив на колени несколько штук, Соня опять "ушла" от родственников. Ну надо же: "Сны, заслуживающие наибольшее доверие, бывают зимой и летом, а более сомнительные - весной и осенью, ибо переменный воздух и непостоянная погода имеют большое влияние на расположение человеческого духа"- читала она. Печь топилась чудесами и еще стихами Набокова и прозой Гумилева. Поскольку журналы когда-то лежали у мусоропровода, а потом пригодились для топки, Соня размышляла: "Люди, украшая свои жилища, избавляются от всего лишнего. И вот это слово "лишнее", приобретает вдруг ужасающе многоликий смысл. Это Гумилев то и Набоков лишние?" Таким образом, парочка журналов перекочевала на первое сиденье машины.
Посещение огорода подходило к концу. Вишня собрана, малина съедена, травяной чай допит, несколько новых строчек о снах прочитано. "Значит всё не так уж плохо" - думала Соня, усаживаясь в машину. Свежий воздух безжалостно давил на веки и новые сны уже выстроились в очередь. Сквозь мелькающие мимо дома и деревья Соня всё еще вспоминала строчки случайной статьи журнала "Москва": "Сны делятся на четыре "сорта": собственно сон, видение, мечта и привидение". Ей это не казалось правдой. Из последних своих засыпающих сил Соне подумалось: "А если попробовать рассортировать?".