За время, проведенное в дороге, девушка ужасно устала, к тому же её периодически мутило, но сказать наверняка была ли в этом виновата беременность или страх не могла. Она даже не могла чётко сформулировать, чего конкретно боится. Родители Юли не откажутся от неё и своего внука, и не бросят их на произвол судьбы, но и противопоставить ей будет нечего, если они запретят вернуться в Москву. Да, именно этого она и опасалась большего всего, что окажется перед выбором учёба или ребёнок. Ведь срок всё ещё недостаточно большой, а, значит, имеется возможность аборта. Что ей делать, если родители станут на неё давить, хотя в это верить не верилось. Они любили своих троих детей, несмотря на то, что иногда с трудом сводили концы с концами. Но обратно в Москву точно не отпустят!
Все эти мысли беспрестанно крутились в голове, изматывая девушку и ухудшая её, и без того непростое, физическое и моральное состояние. Не думала Юля, что когда-либо окажется в подобной ситуации.
Но, когда на вокзале её встретил любимый брат Юра, недавно вернувшийся из армии и отец, все волнения и страхи, которые беспрестанно мучили, были временно забыты и отброшены в сторону, а их место заняла неподдельная радость от встречи с родными и близкими людьми. Как же она скучала по семье, как хотела увидеть их, обнять. Особенно брата, она его два года не видела, так как в прошлом году, когда она приезжала на летние каникулы, он уже начал топтать свой "год в сапогах". Слёзы радости сами потекли из глаз, не спрашивая разрешения хозяйки.
- Ну-ну, Юлька. Ты чего? - растерянно пробормотал Юрка. - Ты же знаешь, я не люблю женских слез, потому что, как и все мужики, не знаю, что делать.
- Я так скучала! - всхлипывала Юля на плече брата.
- Я тоже, но ведь я не плачу.
- Дурак, - хлопнула она ладошкой по его груди, а тыльной стороной другой вытирала слезы.
- Поехали домой, дети, - улыбнулся Борис Семенович, папа Юли и Юры.
- С удовольствием!
* * *
Как же хорошо дома! Недаром говорят, что дома и стены лечат. Вот и Юля чувствовала себя намного лучше, чем раньше, в столице. Хотя по утрам её продолжало подташнивать, из-за чего она предпочитала отказываться от завтрака, придумывая различные причины для неугомонной родительницы, которая старалась откормить деток впрок. Может там для неё и её ребёнка климат не подходящий. И, действительно, стоит всё рассказать и остаться здесь с семьёй. Но стоило так подумать, как всё её существо начинало сопротивляться этой мысли. Вспоминались ребята. Лера. Он умолял её вернуться. Она не могла его так подвести.
Вспоминая сейчас то, что она увидела в их комнате, перед тем, как её госпитализировали...
Она не понимала, почему так остро отреагировала. Да, Лера был с парнем, но ведь он не клялся ей в вечной любви и верности. Он лишь обещал стать хорошим отцом их общему ребёнку, точнее попытаться стать. Не более и не менее. Во всем виновата беременность, она сделала её импульсивной. Даже сейчас, всего лишь припоминая увиденное, она начинала злиться и ощущала неконтролируемую обиду, словно он предал её.
Эх! Лучше вообще не думать об этом. Тем более, что Леру она теперь увидит не скоро.
* * *
Несколько дней прошли, как одно мгновение. Общение с родителями, с братьями, в основном Юркой, так как самому младшему брату Яну в конце зимы исполнилось семь лет, и он недавно закончил первый класс. Разница в возрасте была слишком велика, чтобы иметь какие-либо общие интересы, тогда как с Юрой они были погодками, ему девятнадцать, а в начале зимы исполнится двадцать лет, и разница со старшей сестрой была невелика. Какие-то полтора года.
Юрка с силой оттолкнул качель и Юля устремилась вверх, крепко держась за холодные поручни, которыми служили стальные пруты. За те три года, что Юля не жила с семьей брат сильно вырос. Он всегда был крепким парнем, широкие плечи, тяжелая челюсть, выцветший каштановый цвет волос и карие глаза, как у сестры, тонкие губы и нос с горбинкой, появившейся в результате перелома переносицы после одной из дворовых драк. Юра поймал в обратном полёте качель за поручень и вновь толкнул вверх.
Должно быть, что-то такое отразилось на лице сестры, потому что Юра спросил:
- Юль, ты в порядке? Плохо себя чувствуешь?
- Ничего страшного. Не беспокойся, - через силу улыбнулась она.
- Ты уверена? С тобой последнее время что-то происходит. Я не могу сказать точно, - нахмурился он, - но ты какая-то не такая, как обычно. Как была раньше.
- Юр..., - начала Юля, но горло свело спазмом и вместо того, чтобы возразить что-нибудь, она расплакалась.
- Сестрёнка, что случилось? Ты ведь знаешь я всегда на твоей стороне. Всегда помогу, чем смогу, - стал уговаривать её Юра, обнимая.
Наверное, его слова стали последней каплей для девушки. Держать всё в себе стало просто невыносимо. Хотелось, чтобы хоть кто-нибудь близкий и родной понял её, поддержал в трудный жизненный период.
- Юр, я беременна, - всхлипнула она.
- Чего? - вытаращился он. - Как?
- Ну, как обычно это происходит, - попыталась пошутить она.
С минуту он молчал, переваривая, а потом разразился такими отборными матами, которые до этого Юлька даже не слышала. В армии нахватался.
- Кто он? Кто отец ребёнка? Тот хлыщ, который тебя бросил?
Они с братом перезванивались и списывались по интернету по мере возможности, поэтому он был в курсе ключевых моментов её жизни, в отличие от родителей. Для Юли он всегда был не только братом, но и другом. Наверное, поэтому она смогла так легко поладить с Лерой.
- Нет. Это мой друг.
- Друг? Что за друг? Из общежития?
- Да, но не вини его. Это была моя вина. Точнее ошибка, а за ошибки, как известно, порой мы расплачиваемся намного серьезнее, - почему-то ей захотелось защитить Леру перед братом.
К тому же, как рассказать, что это Лера. Брат, как и остальные члены семьи думают, что Лера это девочка. Не могла же она сообщить родным, что проживает в одной комнате с парнем переодетым в девчонку. Домашние бы этого не поняли, а точнее не приняли. Вот и пришлось недоговаривать.
- Прекрати защищать его! В этом процессе участвуют двое! И его вины ничуть не меньше, а даже больше! - вскричал он.
- Юр, не кричи, пожалуйста, - спокойно сказала Юля. - Мне и так плохо, а от твоего крика ничего не изменится.
- Извини, - выдохнул он. - А аборт?
- Я не могу. Прости. Я думала об этом, но не могу. Правда.
Юрка пожевал губы.
- А он что? Как его зовут хоть?
- Эм, Валера. И он тоже не хочет, чтобы я делала аборт.
- Так он собирается женится на тебе?
- Нет! Но он собирается помогать воспитывать ребенка. Ну, и материально тоже.
- И всё?! Он считает, что этого достаточно?
- А как поступил бы ты, если бы от тебя залетела девушка, с которой ты был близок всего лишь раз. Женился? А, может, предложил бы ей сделать аборт?
Юра замолчал, обдумывая ситуацию. К сожалению, скорее всего второе. Для женитьбы он ещё не созрел это точно, но сестре он в этом ни за что не признается, но Юльке и не надо говорить, она и так всё поняла и кисло усмехнулась.
- Вот видишь.
- Нет, не вижу и, если мне этот гад попадётся, изобью до полусмерти. Он у меня всю жизнь из трубочки будет питаться за то, что свои грязные ручонки к моей любимой и единственной сестре протянул. Вот знал я, что не надо тебя одну в Москву отпускать, но если бы не служба..., - он заскрежетал зубами от злости.
- Успокойся, братец. Хотя, знаешь, мне приятно, что у меня есть такой защитник, как ты. Я даже не знаю, чтобы я без тебя делала.
Юля обняла брата, прижавшись щекой к груди.
- Юль, а родителям ты собираешься сказать? - спросил после паузы Юра.
- Не знаю. Я не знаю, как сказать, Юр. Не этого они от меня ожидали, когда отпускали в столицу.
- Эх, что-нибудь придумаем. Где наша не пропадала. Ты только не расстраивайся и не переживай шибко. Говорят беременным нельзя.
Юля тихонько засмеялась. Сейчас она испытывала огромную благодарность и любовь к брату.