Покрытые мхом и плющом стволы деревьев искрились капельками влаги. Солнечные зайчики скакали и дробились, перескакивая с ветки на ветку с каждым порывом ветра. Ковер из сухих красных листьев хрустел и шуршал под ногами.
На этом отличия заканчивались. Меня снова гнали, я снова бежал. С одной стороны, теперь я видел куда ставлю ноги и что происходит вокруг, но с другой - я совершенно не представлял где сейчас находятся мои преследователи и не бегу ли я прямиком в засаду. Вой, раздающийся время от времени то, слева то справа, то позади, не давал мне расслабиться и сбавить скорость.
- Тебе нужно найти какое-нибудь укрытие.
- Если ты, уфф, предлагаешь влезть на, уфф, дерево, то их вокруг полным-полно. Но что-то не нравится мне, уфф, эта идея. - Вот заговорил на бегу и сразу сбил дыхание. На сколько меня еще хватит, пусть даже со сверхъестественным стимулятором?
- То есть волчьи желудки тебе милее дубовой ветки? Странный выбор. Головой вроде бы не бился. Но, если ты хочешь найти что-то понадежнее, время у тебя еще есть. Пока стая перекликается, воя протяжно, но коротко, это они идут по следу и собираются вместе, но все еще далеки от "забойщиков", тех что сейчас лежат в засаде. А вот когда ты услышишь одиночный длинный вой, обрывающийся резко взлаиванием - это сигнал к атаке. После него считанные минуты и кольцо захлопнется. Если в этот момент ты все еще не найдешь укрытия по твоему вкусу - в голосе Гудрун явственно слышался сарказм - немедленно лезь на ближайшее дерево, да повыше.
- Ну спасибо, Верная Рука, утешила. Уфф. Когда осенью бизоны откочуют на верхние пастбища я сошью тебе новые мокасины.
- О чем ты говоришь? Я не понимаю. - Голос Гудрун прозвучал недоуменно и несколько обиженно.
- Прости. Не обращай внимания. Когда я нервничаю или как сейчас, до усрачки боюсь, начинаю нести всякий бред лишь бы смешно было. Уфф. Чаще всего, правда, не выходит. Я тебя понял и буду прислушиваться.
- В страхе нет ничего предосудительного, важно только то, что страх заставляет тебя делать. Схватиться от страха за шутку, а не за нож достойно зрелого мужа. Помни лишь, что плохая шутка убьёт тебя так же верно, как и хорошее оскорбление.
- И как же плохая шутка может меня убить? - Я бежал и крутил головой по сторонам. Перескочил небольшую промоину, в которой когда-то был ручей и начал взбегать на небольшой холм. Разговор с внутренним демоном был для меня чем-то вроде плейера в ушах во время пробежки в парке, позволял не думать о раздававшихся снова завываниях. Ближе.
- Однажды на пиру, скальд Хьялди Олафсон сказал конунгу Ивару Бескостному, что тот стал великим воином, потому, что у него не было жены. Мол, он был таким яростным, что не встретил ни страсти, ни любви, не растратил себя на бранном поле из шкур, что б побеждать в постели кровавой росы. Скальд был пьян. Он хотел сказать хвалу конунгу, в чьем доме ел и пил и при этом заставить рассмеяться его гостей, но и гости и конунг услышали лишь, что жесток и удачлив тот лишь потому, что невезуч с женщинами. Ивар встал со своего места и подошел туда где сидел Хьялди со своею женой. Он сказал только: "Устами скальда говорят боги. Так проверим же скальд ли ты!" С этими словами он схватил жену Хьялди и поцеловал ее. Затем он подождал пока скальд вскочит и схватится за нож, снял со стены секиру и одним ударом снес тому голову.
- Душевнейший человек. Весело у вас тогда было. - Меня слегка передернуло. Одно дело читать о темных веках в истории человечества и совсем другое - слушать очевидца, обыденным тоном, рассказывающим очередную байку. - Вот так захотел и за здорово живешь убил человека и жену его себе забрал.
- Ну отчего же, Ивар заплатил дорогую виру родственникам Хьялди, в конце концов тот сам был виноват: и язык распустил во хмелю и за нож схватился.
- Ну раз заплатил - тогда да, тогда конечно. - Я уже никак не мог отвлечься от того, что ноги постепенно превращаются в дубовые колоды. По моим расчётам, в общей сложности с пяток миль я уже пробежал, а впереди и немного левее виднеется группа холмов. Тропинка вроде ведет в обход, но похоже самое время свернуть - в холмах есть хоть небольшой шанс укрыться или оторваться. Но силы кончаются. Да и вот еще что...
- Гудрун, а что ты можешь сделать с ядом?
- С каким ядом?
- Странно, а ты разве не моими глазами смотришь? Не видела мою ногу?
- Я... нет, я не смотрю постоянно, мне знаешь ли нужно еще постоянно поддерживать твои силы. Наделить тебя могуществом было бы куда проще, но и куда дороже. Так ты ранен? Надо остановиться и посмотреть.
Позади, гораздо ближе чем раньше раздался вой. Он поднимался все выше и выше и вдруг резко оборвался каким-то громовым скулежом, повторившимся трижды, словно обозначая завершение антракта в пьесе под названием "Пробежка перед завтраком". Но, шутки в сторону. Я резко свернул с тропинки и проламываясь через подлесок рванул к ближайшему холму.
- Куда? Что ты делаешь? Теперь они тебя легко догонят!
- Они... уфф... и так... уфф... догонят. Так зачем... уфф... бежать туда, куда они... уфф... хотят?
Не добежав пару десятков шагов до вершины холма, я был вынужден остановиться у груды камней. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из горла, в глазах темнело, а ноги попросту подгибались. Все, отбегался.
- Лезь на валун. Быстрее.
Красная пелена постепенно сползала с глаз, и я увидел два обломка скалы ярда в четыре высотой, стоящие соприкоснувшись краями, как полураскрытая книга. "Закладкой" между ними было несколько больших валунов. Под аккомпанемент из собственных хрипов, я взобрался на самый крупный, почти с мой рост размером и привалился к нагретой солнцем скале. Я словно сидел на высоком троне, который вдобавок находился на холме. Я увидел склоны гор, чашей окружающие долину, кроны деревьев, мне даже показалось, что я различаю вдалеке серую листву паучьего леса и папоротник, и кусты ежевики у подножия холма. Синие и красные ягоды горели на фоне зелени так, что я тут же ощутил дикую жажду. Только представив себе, как мясистые ягоды взрываются на языке прохладным соком, я застонал почти в голос. И тут, словно призраки, бесшумно, не нарушая покой веток, через которые я ломился слепым носорогом, из кустов и зарослей высокой травы стали подниматься звери.
- Знаешь, все это как-то неправильно. - Задумчиво произнес я, всматриваясь в своих загонщиков и пытаясь восстановить дыхание.
- О чем ты, скальд? - голос Гудрун звучал отстраненно, будто ее мысли были где-то далеко.
- Ну посуди сама, бегство через темный лес от чудовищных пауков, бой на грани поражения, победа и все ради чего? Что бы снова бежать, снова драться, только теперь с волками? Кто следующий? Тигры? Как-то это слишком банально.
- Хороший настрой. - Гудрун усмехнулась. - Не волнуйся, до тигров еще дожить надо. А что касается банальности, присмотрись - это не обычные волки, а английские.
- Ну конечно, мы же в Англии, каким еще им быть? - но я все же приставил ладонь ко лбу, пытаясь разглядеть среди густой травы темные силуэты. Стая поняла, что добыча никуда не денется и теперь то ли ждала чего-то, то ли просто, как и я, восстанавливала силы. Небольшая тучка набежала на солнце, я было дернулся, но тут же расслабился - в этом бою солнце мне не помощник. Зато, в отсутствие слепящих лучей в глаза, я смог наконец рассмотреть своих преследователей.
- Да тут вообще водятся нормальные звери? То пауки на стероидах, оборзевшие в край, теперь вот это. Зараза! - Я не удержался и несколько трагическим жестом указал на собравшихся у подножия холма зверей. Если бы у меня был зритель и мои жестикуляции не пропали бы втуне, то посмотревший в указанном направлении увидел бы стаю удивительных животных, черных, но с белой головой и грудью. На морде и ушах шерсть более темная, почти серая. У всех одинаковые зеленые глаза, сияющие собственным светом. По статям во всем похожи на волков, но ширококостные с более плоской и короткой мордой. И конечно же, самое главное - больше любого обычного волка, виденного мною, минимум раза в два, а то и в три. Да что там, на некоторых я мог бы ехать как на лошади не слишком поджимая ноги.
- Ну вообще то, если за тысячелетие ничего не изменилось, в Пограничье встречаются лишь те звери, что когда-то жили с людьми бок о бок. Но, как и волшебный народец, однажды отступили.
- Это все крайне занимательно и когда-нибудь мы с тобой обязательно поговорим о старых временах. Желательно у камина и под кружечку чего-нибудь эдакого. Но только если это самое "когда-нибудь" наступит. И вот для этого, что ты мне посоветуешь?
- Бейся. Не дай стащить себя вниз. Сначала вперед пойдет молодняк, переярки - так их обучают. Если у них не получится, пойдут самцы и самки постарше. Тебе надо продержаться до того, как в атаку пойдет вожак, вот тогда они постараются разорвать тебя на месте, а не обескровить мелкими ранами.
- Вот уж спасибо, подруга Тарзана, и зачем мне этого ждать? Что бы Акелла промахнулся? - Нервы были на пределе, я взмок как шлюха на исповеди и снова начал нести чушь.
- Я не знаю тех чьи имена ты называешь, но тебе обязательно нужно ранить вожака, но ни в коем случае его не убивать, тогда самка вожака поведет стаю за твоей головой хоть на край света. А вот если вожаку надо будет доказывать свое право на власть, у тебя появится шанс. Крохотный, ничтожный, но другого не будет. Против стаи английских волков спасует и отряд всадников в полной броне.
- А я с тросточкой значит должен выдержать несколько волн? Ты рехнулась?
- А у тебя есть выбор? Верь в меня. Соберись, они идут.
И действительно, вожак рыкнул и стая с кажущейся ленцой, чуть ли не шагом, но с какой-то завораживающей синхронностью стала подниматься на холм, при этом расходясь в стороны. О том, что на меня нападут с боков я не волновался, с флангов я был прикрыт надежно камнями. Но вот в лоб, как ни странно взять меня было бы не так уж и трудно, во всяком случае, если приложить немного хитрости и командной слаженности. С последним, как я видел, особых проблем у волчьей семьи не было, дисциплина железная и никто не пытается лезть не на свое место. Я понял, что Гудрун была права - вперед выдвинулись молодые волки, поголенастее и похудее, с более ярким мехом. Матерые звери составляли второй эшелон и не спешили на штурм моей импровизированной Крепости Одиночества, некоторые из них остановились и даже присели. Раздвигающий папоротник и вереск мощной грудью, вожак никак не отреагировал на такую вольность, значит все у него пока по плану. Уверен в себе. Что ж, попробую разозлить.
Подступившие уже к самой россыпи камней, по которой я забрался на свой валун, переярки, стали припадать на передние лапы и рычать, явно подражая старшим. Эх, вот не ждал, что когда-нибудь такое подумаю, но как мне сейчас не хватает Логана. Если бы даже его монструозная внешность не напугала бы зверей, то, думаю, одного рыка хватило бы, что бы вся стая пустилась наутек. Мечты, мечты. Я ухватил покрепче свой посох, стараясь не влезть в подсыхающую изжелта-зеленую слизь на его конце. Так и не хватило времени обтереть. Первый же, сунувшийся наобум, молодой волк получил по носу. С визгом откатившись назад, он принялся чихать и тереть нос лапой. Что интересно, сунувшиеся было за ним и отскочившие при звуке визга, сородичи тоже пару раз чихнули. Соблюдая меры предосторожности, я поднес изгаженное острие посоха к лицу, но как ни старался, никакого запаха уловить не смог. Впрочем, тягаться с волчьим чутьем мне было бы смешно.
- Учти, скальд, время работает против тебя. Когда стемнеет они прорвутся в любом случае и разорвут.
- Вот я сразу понял, что ты добрая. По голосу. - Даже злиться на Гудрун сил не было. Да и что с нее взять? Тяжелое прошлое, дикий век, дикие нравы. Но по сути она совершенно права и от идеи отпугивать молодняк запахом я отказался. Пока нет другого, придерживаемся старого плана - выманиваем вожака. Ох, не верится мне все же в успех этого предприятия.
Прочихавшись, переярки, подбодренные властным взрыкиванием, пошли на второй заход. На этот раз они решили действовать хитрее - двое начали рычать и скакать, заходя слева, отвлекая меня и оттягивая внимание. Остальные же, сдвинувшись в противоположную сторону, только что спиной не повернулись, так стараясь показать, что им ничего не интересно, совсем ничего не хочется и вообще, они мимо проходили и очень заняты. Один даже разлегся, устал мол, набегался. Ага, вот так я и поверил. Еще не хватало, что б меня собаки-переростки лесные обхитрили. Я этот, как его, венец эволюции, вот. В общем я тоже сделал вид, что совсем поверил, очень испугался, встал в угрожающую позу лицом к "нападающим", занес посох как дубину над головой и за "отдыхающими" следил лишь уголком глаза. Те сразу купились, подобрались и на полусогнутых лапах начали красться мне за спину. "Штурмовики" продолжили свое представление: рычали, подпрыгивали, бросались вперед и сразу отскакивали. Старались вовсю. Аплодисментами я им ответить не мог, руки заняты, но подыграл от души - топал, свистел и кажется тоже рычал, подпрыгивая и размахивая посохом. Все эти прыжки служили лишь одной цели, время от времени, я, как бы случайно, смещался в сторону и боковым зрением продолжал следить за "хитрецами". И когда белоснежная морда первого из них только показалась над краем валуна, на котором я стоял, мне только и оставалось, что слегка развернуться и со всего размаху опустить свою дубину, уже занесенную для очередного танца "пещерных человечков". Попал я не куда-нибудь, а по влажному черному носу, ярко выделявшимся среди белого меха. С диким визгом, волк отдернулся и завалился на спину, увлекая за собой еще двоих собратьев, так они и покатились по осыпи, с визгом и скулежом. Впрочем, следить за их падением я не стал, а тут же развернулся, опасаясь, что отвлекающий маневр превратится в настоящее нападение. Но увлекшийся своей игрой в "страшного серого волка" молодняк, никак не ожидал услышать звуки боли и страха от своих сородичей. Не имея возможности видеть, что произошло, хищники, пусть и молодые, поступили инстинктивно, т.е. отступили. Ну да, это только человек, настолько глуп, что не только воюет с себе подобными, но еще и иногда ходит в самоубийственные атаки на штыки, пули и ядра, наплевав на всяческое самосохранение. Больше в природе таких дураков нет.
Вожак прорычал-пролаял какую-то команду и молодые волки с видом побитых собак (вот уж точнее не скажешь) отошли назад. Последним ковылял попавший под раздачу "хитрец". Припадая на переднюю лапу, он постоянно облизывал распухший нос и время от времени скулил. Мне даже стало его на мгновение жалко, пока он не вывалил язык, очередной раз продемонстрировав клыки с мой мизинец размером. Я представил, как эти клыки, словно ножи рвали бы меня еще живого и сочувствие растаяло будто лед в бокале абсента. Горящем.
- Ну не так уж все и страшно, как ты пугала. Если так пойдет и дальше, то единственной проблемой будет равновесие удержать и не навернуться. - Я воспользовался передышкой и стал сбивать ботинками мох, которым поросла половина и так не очень ровной вершины валуна. Не хватало еще сделать стае такой подарок и съехать к ним самому. То-то они обрадуются.
- Хвали меч после битвы, пиво коли выпито, а день к вечеру. Эти были молодые да глупые. Как знать, может это вообще их первая охота. А вот сейчас все только начнется. - Помолчав, Гудрун быстро проговорила. - Неужели ты хочешь умереть? Решайся, отойди в сторону, дай мне разорвать их как гнилые тряпки.
- Нет! - Я наблюдал как матерые волки, здоровенные зверюги, с хорошего пони размером, угрожающе неспешно, двинулись к моему убежищу. Валун сразу показался маленьким и ненадежным. - Помогай чем можешь, делай, что хочешь, но за руль я тебя больше не пущу.
- Ты не понимаешь, я слаба, так еще и заперта. - Мне показалось или в голосе Гудрун прорезалось отчаянье?
- Все, поговорили! - Глядя на приближающихся хищников, я шкурой почувствовал, что все, игры кончились. Трусившие с неуклюжей ленцой, через несколько шагов, звери на ходу словно преображались. Одни практически стелились над землей, стремительно двигаясь на полусогнутых лапах и оскалив пасти. Другие же, казалось стали еще больше (хотя еще минуту назад я думал, что это невозможно) от раздувшихся мускулов. Даже сквозь густой мех было заметно как мышцы мокрыми валунами перекатываются при каждом движении. Самки и самцы, дошло до меня. Очень ценное наблюдение.
Не доходя ярдов десять, волки продемонстрировали, чем отличается опытная слаженная стая от играющего молодняка. Безо всякой команды, одновременно и в совершенной тишине звери бросились вперед. Вырвавшаяся вперед пара волков синхронно взвилась в воздух, с легкостью преодолев оставшееся расстояние. Один из зверей, что покрупнее приземлился на камень почти у самых моих ног и заскреб задними лапами, пытаясь удержаться. Второй же или, если мое предположение было верно, вторая, чуть поменьше, с разорванным ухом прыгнула точно мне на грудь. Я принял ее на посох, который держал перед собой, поперек корпуса, как будто собирался выжимать штангу. Удар чуть не сбросил меня вниз. Зверюга оказалась страшно тяжелой, сотни три фунтов как минимум. Она моментально зацепилась когтями за палку, не давая себя сбросить и стала яростно щелкать зубами, пытаясь добраться до моей глотки. Жаркое чистое дыхание и напор дикого зверя, заставили меня почувствовать страх. Все же до современного цивилизованного человека очень долго доходит, что его сейчас будут есть. Рвать и жрать. Бешено вращающиеся белки глаз, прижатые уши, пена на безумно лязгающих клыках у самого лица - одного этого достаточно, чтобы вспомнить, что такое животный ужас. А рядом уже, черно-белой тенью поднимался самец, да и остальные сородичи были на подходе.
От толчка я качнулся назад и ощутил спиной холодную поверхность скалы. Почти физически ощущая, как утекают последние мгновения до того, как меня начнут раздирать на части, я уперся покрепче и ударил волчицу ногою в незащищенное брюхо. Тяжелый ботинок, из тех, что не очень подходят для пробежек по лесу, здесь пришелся как нельзя кстати. Сдвинуть эдакую тушу я вряд ли бы смог, но удар получился очень болезненным. Волчица взвизгнула и извернувшись на задних лапах, потеряла равновесие. Я не растерялся и изо всех сил толкнул посох от себя. С немыслимым звуком, помесью рычания и скулежа, самка завалилась на спину и скрылась за краем камня. Понимая, что уже опоздал, я стал, ужасающе медленно как мне тогда казалось, поворачиваться ко второму, более крупному волку. Но вместо того, чтобы уже примериваться как бы половчее выгрызть у меня печень, он провожал взглядом падавшую подругу. Уж не знаю, простое любопытство или родственные чувства заставили его так поступить, но он подарил мне лишнюю секунду, которая буквально спасла мне жизнь. Когда, опомнившись, самец бросился ко мне, я уже был готов его встретить. Оценив только что вес и яростный напор зверя поменьше, я лихорадочно пытался сообразить, что делать дальше. По всей видимости, всякие удары палкой будут этому монстру как слону дробина - толстые кости и плотный мех защитят его достаточно, чтобы он успел отхватить мне ногу. Ткнуть в глаз? Попытаться повредить лапу? Эти мысли пронеслись у меня в мозгу за долю секунды, но волку этого хватило, чтобы одним рывком преодолеть расстояние, разделяющее нас и разинув пасть, ударить меня в бедро, чуть выше колена. Раздумывать я больше даже не пытался. Свободной рукой я вцепился в мохнатый загривок хищника. Уже ощущая, как клыки разрывают кожу на ноге, я, к неожиданности даже для самого себя, разжал пальцы и даже не посмотрев, куда укатился мой верный посох, второй рукой, как клещами, сжал шкуру на крестце твари и с каким-то диким ревом рванул зверя вверх. В спине что-то хрустнуло, нога дрожала и подкашивалась, а руки, казалось, сейчас вывернутся из плеч. Но я стоял на вершине валуна, орал и держал на вытянутых руках над головой извивающегося монстра весом под четыреста фунтов. Чувствуя, что вот-вот рухну, под этим весом, я чуть присел, а затем, толкнув всем телом, отправил рычащую груду мышц и меха в полет к подножию камней. Хотя бы в одном местные волки оказались самыми обычными - стоит лишить собаку опоры, подбросить в воздух, и она беспомощна. Бешено размахивая лапами, пытаясь извернуться, но безуспешно, самец с визгом боли боком рухнул на склон и покатился по осыпи вниз. Я издал вопль победы, почти такой же впечатляющий как предыдущий.
- Ну что, коврики блохастые, съели?!
- Это было великолепно! Не каждый берсерк мог похвалиться подобным подвигом. Обещаю, когда тебя сожрут, я еще долго буду рассказывать об этом дне. - С искренней заботой и восхищением прозвучало у меня в голове.
Слова Гудрун, водопадом холодной воды обрушились на мою разгоряченную голову. Боевой запал зашипел и испустив легкий дымок, потух. Накатила слабость. Я оперся на камень что бы не упасть. Ноги дрожали и подгибались, штанина пропитывалась кровью, а руки повисли как плети. Я поискал глазами посох и увидел его в паре шагов, застрявшим в трещине. Ну хоть не укатится никуда, правда поднять сейчас я его вряд ли смогу.
Глядя на то как, волки сгрудились вокруг раненного собрата, меня начало охватывать отчаяние. Сейчас они соберутся и двинутся все разом, а я даже от хомячка не отобьюсь. Мне бы поспать, поесть, заглянуть на оружейный склад... Мда, похоже, это все. Финита.
- Ну что ж, Гудрун, спасибо тебе за помощь, без той силы, что ты мне дала, съели бы меня куда раньше.
- Меня Он уж точно спасать не будет, а вот с тобой не ясно. Я, конечно, могла придать тебе силу пятерых мужей, но тогда уже сама была бы в забытьи, а ты все равно мертв. Нет, хоть ты и стал выносливее и крепче благодаря мне, подвиг сегодняшний твой и только твой. Так, что, умрешь ты героем и этого у тебя уже не отнять.
- А пожить героем у нас не запланировано? Даже не героем согласен. - Я пытался отдышаться, как будто снова бежал по лесу. При глубоком вдохе в ребрах что-то хрустело и кололо.
- Видишь ли, даже на пределе возможностей, всех волков я не отпугну. Вот если ты согласишься...
- Нет! - Я сам уже не понимал, почему отказываюсь. Ну поуправляет падший ангел моим телом и что? Это ж ненадолго. В прошлый раз несколькими секундами обошлись. И что бы в этот момент я не испытывал, что бы не переживал, это всяко не может быть хуже смерти. Но при одной только мысли о согласии, все мои внутренности сворачивало в узел, в висках начинали стучать молотки, а воздух превращался в битое стекло. Раскаленное.
Между тем волки закончили вылизывать раненного собрата, который поджав лапу устроился под ближайшим дубом и в целом выглядел не так уж и плохо. Но в глазах стаи, снова собиравшейся вокруг камней, разгоралось мрачное пламя. Жажда мести присуща не только людям.
- Провалился твой план, Паганель. Они расстроились, обиделись и решили, что вожаку слишком много удовольствия загрызть меня в одиночку. - Я подковылял к посоху и поднял его не столько как оружие, сколько для того, чтобы опереться. - Каждый хочет по кусочку.
- Ты показал себя достойно. Мне жаль, что так вышло. Жаль такой смерти для тебя и жаль, столь краткой свободы для себя. - Гудрун помолчала. - Не страшись, боли ты не почувствуешь, хотя бы это я для тебя сделаю.
Я не успел ни поблагодарить ее за такую заботу, ни, тем более, спросить, о чем она толкует каждый раз, когда слышит "спасибо". Вожак завыл и первым бросился вперед. Черно-белой лавиной за ним ринулась и вся стая.