- Мачо!? - подсказала Сильва Сидорова, тощая, сутулая, похожая на вяленую чехонь, сорокалетняя женщина в очках с толстыми линзами.
- Не-е-ет! Ко-огда-ато бы-ыли на-стоящие м-м-м...
- Мужчины!?
- Не-е-ет! Ко-огда-ато бы-ыли на-стоящие м-м-м...
- Менты!?
- Не-е-ет! Ко-огда-ато бы-ыли на-стоящие м-м-м...
- Мудрецы!?
- Мо-о-олчи! М-м-м... - Любочка Балаболкина психанула и ударила маленьким белым пухленьким кулачком по журнальному столику. Чайные чашки подпрыгнули в блюдцах, - - М-м-м! М-м-м!
Сильва Сидоровна молчала какое-то время, как рыба.
-М-м-м!М-м-м! - продлжала мычать блондинка.
- Марсиане!? - выстрелила Сильва.
- М-м-маньяки! Да-а! На-стоящие м-маньяки! О-они из-за же-енщины совершали подвиги!..
- Это храбрые рыцари совершали подвиги для прекрасных дам. Для дам своих сердец, - уточнила Сильва. Она в своё время закончила исторический факультет университета города Хренска. Ещё она училась на ботаническом и географическом факультетах. У Сидоровой было три высших образования - три красных диплома. В университете, с чьей-то лёгкой подачи Сильву Сидоровну стали звать СиСи (по первым слогам её имени и фамилии).
- Всё ра-авно пере-еве-елись на-астоящие м-м-маньяки!..
- Мне моя бабушка когда-то давно рассказывала, -тихо, шёпотом повела речь СиСи, - Царствие ей небесное! - перекрестилась обладательница трех красных дипломов, слеповато гладя на плакат с изображение полуобнажённого Шварцнегера, - Так вот бабушка Клава мне рассказывала, что в нашем городском парке когда-то, возможно еще при царе лютовал сексуальный маньяк по кличке Нахлобучиватель... Он никого не пропускал, ни кем не брезговал... И девиц невинных портил, и женщин замужних окучивал, и старушками древними не брезговал. Те, кого он, извиняюсь, нахлобучил, иначе говоря, взял, описывали его внешность по-разному. Одни говорили что он картавый карлик с большим и красным, как его, носом. Другие уверяли, что он рыжий лохматый крепыш, с солидным пузцом. Третьи клялись, что он ни то леший, ни то снежный человек, который случайно забрел в городской парк... А, одна столетняя лысая старушка с бородой и усами всех горячо убеждала в том, что он - Нахлобучиватель, ни то с Луны, ни то с Венеры во времена русско-японской войны свалился , то есть он - гуманоид... Но большинство его описывало так: Здоровяк, метра два; борода лопатой; волосатый, даже на спине шерсть; огромные ручищи-грабли; из одежды на нём били только жёлтый колпак с красными бумбончиками и хрустальными колокольчиками... А, да, ещё белые мягкие тапочки сорок последнего размера...
- А-а-а, ка-акой у него был этот са-амый?
- Говорят до колен!
- Ва-а-ау! - глаза у Любочки от приятного удивления стали размером с пинг-понговые шарики, - Я бы всё отдала за минуту в его ласковых руках, - Не заикаясь, пропела Любочка Балаболкина, взгляд её затуманился, увлажнился...
2
Старую деву СиСи последние несколько лет сладко, до изнеможения мучили буйные эротические фантазии. Что было их причиной? Приближающийся климакс? Никудышная экология? Изменяющийся климат? Компьютеризация? Танковая часть, находящаяся рядом с домом девы? Магнитные бури? Новое особое расположение звезд. Приближающийся конец света (по календарю майя)? Отсутствие мужчины? Ни кто толком не знал. Ни сама СиСи, ни её врач гинеколог-сексопатолог Феликс Эдмундович Пшездомский, ни спивающийся сосед-прапорщик в отставке - Миша Шишкин, ни кастрированный кот СиСи - Голубчик... Я, как автор сего опуса, предполагаю, что причиной эротических фантазий Сидоровой были все перечисленные факторы вместе взятые, то есть в букете.....
А, началось всё с Нового года, точнее спустя две недели после него. СиСи выносила из дома отслужившую ёлку. Возле мусорных баков она замешкалась, и её взор упал на огромный, дырявый, лоснящийся от грязи и пота, зелёный в красную крапинку мужской носок. Женщина его, не раздумывая, подобрала и, скомкав нервной, дрожащей рукой, запихнула в карман своего нового недешевого пальто...
3
СиСи получила три высших образования, но ни по одному из трёх красных дипломов не работала. Когда-то в детстве она ходила в художественную школу при доме пионеров. Там Сильва научилась рисовать, точнее, писать милых кошечек и собачек, золотые березовые рощи и влюбленные пары белых лебедей на маленьких синих прудах...
Сидорова уже ... дцать лет бойко писала картины и успешно их продавала на центральной улице города Хренска. Имея кое-какой вкус и кое-каких творческие навыки женщина без особого труда смастерила из найденного носка куклу-царевича Квака ( имя кукле Сильва придумала сама). Носок она сознательно не стирала, только заштопала, так как самым главным, важным, ценным в царевиче Кваке был, мягко говоря, запах. Запах, точнее, дух - звериный, первобытный, дурманище крепкий и терпкий... Такой, наверно, культурно выражаясь, "аромат" был у охотника на мамонтов и саблезубых тигров. Смрадный дух, давно немытого, большого и сильного самца... " Запах" царевича Квака затмил, накрыл медным тазом весь немаленький набор парфюмов женщины. Даже классический и аристократический аромат "Шанель Љ5" отдыхал, отошел на второй план. Царевич Квак - зеленый в красную крапинку носок, набитый ватой, с двумя глазками - красными перламутровыми пуговицами и кроличьим хвостом на маковке мог быть, допустим, гуманоидом иль большим бананом, бумерангом иль змеем искусителем, на худой конец, кривым этим самым... Всё зависит от фантазии, угла зрения, предрасположенностей смотрящего на Квака. Рукотворная игрушка стала пастельным другом Сильвы. Одинокая женщина, обычно, перед сном, взяв царевича Квака в руки, шепталась с ним о сокровенном. Прижимала к маленькой, впалой груди, нежно целовала и, конечно, нюхала-нюхала. Потом, с улыбкой счастливой и удовлетворённой женщины, укладывала Квака рядом с собою на подушку и погружалась, словно в тёплое ласковое, южное море, в сладкий, как правило, эротический сон...
4.
"... Сидорова карабкалась по высокой и толстой берёзе за бананами. Карабкалась час, другой... Ствол приятно тёр пах женщины. Наконец она добралась до заветных плодов. Сорвала все до единого и стала спускаться в низ. Когда её ноги коснулись земли, все бананы превратились в эти самые... Сильву окружила толпа возбужденных женщин. Они выхватывали эти самые... и сыпали в карманы зимней шубы СиСи монеты. Не прошло и минуты, как охотницы за этими самыми... разбежались в разные стороны, а Сидорова осталась одна без единого банана-оборотня, даже маленького, занюханного не осталось, с полными карманами мелочи..." - СиСи проснулась с красными, влажными глазами. Вся подушка и царевич Квак были мокрыми от слёз.
5
-Ме-е-елочь снится к сле-езам. Да, СиСи, к сле-езам. Может те-ебе вместо Ква-квака, завести се-е-ебе м-м-м...
- Маньяка?!
- Не-еа. М-м-м, М-м-м, М-м-м...
СиСи долго, флегматично молчала, пока Любочка Бабаболкина ни родила слово: Мужчину".
- Я искала! - с потухшим взором, обречёно обронила СиСи - В цирке!
- В ци-ци-цирке?
- Да! И в кинотеатре, и в драматическом, и в филармонии, и в картинной галерее, и в музеях всяческих, и в кафе, и в барах, и в рабочих столовых...
- В ра-ра-рабочих сто-о-ловых?
- Да! И на хоккейных, и на футбольных матчах... Да же, на автобусных остановках...
- О-о-остановках?
- Да! И в мужском монастыре!
- В мо-мо-монастыре?
- Да!
- А в би-би-библиотеке или ба-ба-басейне пробовала? - поинтересовалась подруга.
- И в библиотеке была! - Сидорова махнула рукой, - И в бассейне была. Там одни пенсионеры. Даже старики на меня внимания не обращают...
- И-и-им уже э-э-этого не надо.
- Чего не надо?
- Се-е-екса!
- Им не надо! А мне очень-очень надо! - истерично выкрикнула СиСи и зарыдала.
- По-по- подожди, по-по-подруга. Не всё по-по-потеряно. Мо-о-ожно вызвать призрак На-на-нахлобу-у-учивателя...
- Это как? - перестала лить слёзы, встрепенулась Сидорова.
И Любочка Балаболкина поведала старое городское предание, точнее обряд для одиноких, невостребованных женщин. Его - обряд Любочка нашла в записной книжке своей тётушки Людмилы Ивановны Балаболкиной из села Редькино.
Он таков: В полночь полнолуния, в главном городском парке Хренска у памятника - бойцу невидимого фронта - разведчику (имя разведчика в целях конспирации на памятнике не было указано) залпом выпить стакан водки настоянной на яичках чёрного мартовского кота (надо настаивать водку шесть недель) и закусить выпитое живой белой беременной мышью. Потом, не моргая, глядя в глаза бронзовому бойцу невидимого фронта, громко и, желательно, эротично три раза прокричать: " О-о-о! Великий Нахлобучиватель, возьми меня! Возьми меня всю без остатка!.." Через шесть минут и шесть секунд должен появиться призрак настоящего сексуального маньяка и взять просительницу, как женщину...
6
Сидорова, готовясь к встрече с Нахлабучивателем, целый день провела в самом дорогом салоне красоты Хренска, что базировался при закрытом элитарном клубе "Голубая луна в розовый горошек". В салоне, начиная от банального маникюра и заканчивая навороченным, эксклюзивным ПЕЗДИКЮРОМ, Сильва прошла все процедуры по наведению гламура. Стоило ей это удовольствие трёх месячных заработков.
7
СиСи проделала обряд, предложенный Любочкой, но, ни кто её через шесть минут и шесть секунд не взял, не нахлобучил. Бедная женщина прождала долгих шесть часов в ночном, зимнем парке, но, увы, маньяк не появился.
Но зато, после этого странного ритуала, Сильве многие, самые немыслимые предметы стали казаться, видится ЭТИМИ САМЫМИ. Да-да! Этими самыми. И огурцы..., и баллончики дезодорантов..., и трубы..., и водонапорные башни..., и шланги разных мастей, калибров..., и стволы пушек, танков. Даже самое высокое здание города Хренска Сидоровой напоминало гигантский хрен...
8
Стояла бархатная осень. СиСи гуляла по пустынному, малолюдному городскому парку. Подбирала с мягкого, пестрого "ковра" листья ярких расцветок и редких очертаний. Грустила...
"...Сегодня ровно тринадцать лет, как у меня не было мужчины... Да-да! - с сучьей тоской подумала Сидорова, - Стройные белые берёзки сбросили свои золотые платья. Ждут дубов-маньяков. А, кругом - пни, пни, пни... Да, уж!"
Сильва не заметила, как приблизилась к памятнику бойцу невидимого фронта, и тут её приспичило по малой нужде. Никого рядом не было и она смело шагнула за вечнозеленые елки, что росли у памятника.
Спустив трусики и задрав пальто, женщина присела.
- Дзинь-дзинь-дзинь! - услышала СиСи тихий, тонкий, еле-еле уловимый хрустальный звон. Неожиданно огромные волосатые руки крепко и властно обхватили её талию. Приподняли. Нагнули... В вялую, хилую и бледную плоть старой девы вошло нечто толстое и длинное, тёплое и скользкое...
- Ва-ау-у! - только и успела выкрикнуть Сидорова и до крови прикусила себе язык. Далее ей стало не хватать воздуха, словно то, что в неё вошло- стало комом в горле. Сердечко женщины затрепетало, забилось пойманной зелёной мухой в горячей и сильной руке. Кулак сжался до хруста в пальцах и муха умолкла... Перед влажным, затуманенным взором СиСи поплыли зеленые ёлки, жёлтые и красные листья, голубое небо, белые облака, бронзовый боец невидимого фронта...
Когда Сильва пришла в себя, уже смеркалось. Она была одна. Рядом ни души. Только огромный белый тапочек покоился возле полуобнаженной женщины, распластанной на земле.
- Чудо! Чудо свершилось! Ва-ау-у! - шептала посиневшими от холода губами, дрожала всем своим существом Сильва Сидорова, - Слава, Великому Нахлобучивателю!..
9
Пройдёт полвека, точнее сорок девять лет и девять месяцев, и старушка Сильва Васильевна Сидорова, умирая в доме престарелых, будет долго бредить. Но это будет лёгкий и приятный бред: в нём золото осени и хрустальный звон, сильные мужские руки и ком в горле от сладострастия, памятник бойцу невидимого фронта и белый тапочек...
... Последняя слеза скатится по щеке старушки, последний вздох и уже спускают маленький, узкий гробик в яму...
... Соседка Сильвы Васильевны по комнате в доме престарелых коснётся губами лобика умершей и положит в домовину большой белый тапочек, из которого будет выглядывать, как бутылка из кармана, зелёный в красную крапинку носок с красными пуговицами и кроличьим хвостом...
- Не могу я на эти штарушичьи моражмы шпокойно шмотреть. - прошепелявит беззубый могильщик, затянется папиросиной, сплюнут табачину, - Я офигиваю от них. Шегодня точно напьюшь...