Она вернулась в весеннюю волшебную страну, где снова оказалась наедине с Уильямом. И он был прежним: таким, каким она его запомнила, тем сказочным принцем, о котором мечтала.
Она проснулась, смеясь от счастья. И тут же холодная реальность обхватила её, подступили горькие слёзы.
Элен долго лежала в темноте, вся в слезах. Но радость чудесного сна не отпускала её. Там он ласково улыбался ей, склонившись над ней, смотрел ей в глаза с щемящей нежностью, а она чувствовала лишь беззаботную лёгкость, покой и счастье оттого, что теперь он рядом - навсегда.
Почему, за что её мучают?
Почему она не может забыть его, просто вычеркнуть из памяти?
Ведь он не тот, кем она его считала. Он не достоин её.
Она вышла к завтраку бледная, с опухшими, покрасневшими глазами. Как она не старалась скрыть от домашних своё состояние, у неё не получилось.
Джеймс знал и так - вчера он на руках принёс её в спальню, распорядился, чтобы ей подали ужин в постель, долго сидел рядом, пытался утешить, как мог.
А мама заметила неладное и сейчас с тревогой смотрела на дочь.
Элен старалась вести себя как обычно. Маме она не хотела ничего рассказывать. И перед братом было стыдно. Какой-то красавчик-ловелас разбил её сердце... Ему, наверное, смешным это кажется. Он таких ходоков в жизни много видел, и видел множество глупых девиц, легко попавшихся им на удочку. Элен сама слышала десятки таких историй, удивляясь вместе со всеми доверчивости их жертв. А теперь сама оказалась в роли точно такой жертвы.
Мама тихонько спросила её, что случилось, но она лишь покачала головой:
- Всё нормально, мам.
Элизабет не успокоили слова дочери. Позже она зашла к сыну в кабинет, где он разбирал счета, и спросила его, что он сделал с Элен: ещё вчера вечером она уезжала на приём весёлая, может, там что случилось? С кем она говорила, что узнала такого, отчего утром плачет и молчит? Или ей нездоровится?
Джеймс не стал ничего скрывать от матери, рассказал ей всё, что знал. Сестре надо помочь справиться с этим, но вот как? - может мама подскажет, ведь она женщина, сама наверное, в молодости переживала подобное.
Элизабет вспомнила встречу со старым графом Беркли и с его молодой супругой. И даже старшего сына она смутно помнила - ещё мальчиком-подростком она как-то видела его летом с отцом в гостях у одной знакомой.
Сплетню, что рассказывают про него сейчас, она знала. Внимание публики в настоящее время было приковано к юной вдове графа. Она вела себя идеально - схоронила себя заживо после смерти мужа, закуталась в траур, перестала выезжать и принимать гостей, ходит только в церковь, общается лишь с пожилыми вдовами и родственниками покойного - говорит только о муже, о том, каким достойным человеком он был, и как она любила его. Ни у кого язык не повернется обвинить её хоть в чем-то.
Это верно, граф завещал всё своё имущество графине и младшему сыну. На долю старшего остался только титул, старый фамильный замок и кусок земли на севере - где-то почти на границе с Шотландией.
Все говорят - поделом ему. Он сам виноват, распутник, плохой сын, пытался обмануть отца, куда это годится?
Матери пришла в голову мысль познакомить Элен с несколькими подходящими женихами - не пора ли выдать её замуж?
Идея понравилась Джеймсу. Клин клином выбивают. Сама Элен если кого и выберет, то слишком велика вероятность, что точно такого же повесу - охотника за приданым. Судя по её первому серьезному увлечению этим Беркли, сделать разумный выбор она пока не способна. Может и к лучшему, что жизнь сразу щелкнула её по носу, хуже было бы, если она успела бы выйти за него замуж, нарожать детей, а он успел бы промотать её приданое и изменить жене.
У Джеймса на примете было несколько неженатых знакомых. Пока она не отошла от своего увлечения, пока рана не зажила, ей, конечно, говорить ничего не стоит. А познакомить можно, невзначай. Глядишь, может, и отвлечётся немного.
Они договорились с мамой, что займутся этим вопросом, каждый со своей стороны.
И занялись. Особенно старалась Элизабет. Она обошла гостиные всех своих кумушек, с кем перетирала последние сплетни. Не прошло и месяца, как Элен познакомили с тремя неженатыми состоятельными джентльменами.
Увы, никто из них не только не затронул её сердца, но не сумел хоть как-то занять её воображение и отвлечь от тягостных мыслей.
Удача ждала ее заботливых родных там, где они и не ждали. Вернулся из Европы двоюродный племянник отца - троюродный кузен Элен Майкл Фицуильям.
Они,естественно, были знакомы с детства. Но и виделись давным давно - лет десять назад. А теперь снова встретились на очередном зимнем балу, который устраивал лорд Рассел.
Майкл учился во Франции, в Сорбонне, а сейчас, закончив учёбу, решил обосноваться в поместье матери - дочери графа Ковентри.
Майкл не отличался красотой и мужественной харизмой, увы, его предки некоторое время оказывались на ответвлении от главной линии наследства и женились не на красавицах, а на деньгах. Именно так в своё время поступил его отец - второй сын графа. От отца он унаследовал острый ум, отличное владение собой и светским разговором, благородство манер, умение понравиться людям самых разных интересов и сословий. Сын уже мог позволить себе то, что не мог сделать его отец: жениться на понравившейся ему девушке. Ведь у сына было весьма приличное состояние.
Увидев Элен сейчас, через десять лет, он мгновенно загорелся. Впрочем, вида не показал.
Она, конечно, не могла ответить ему взаимностью, ни о какой любви с первого взгляда речь не шла, Майкл прекрасно сознавал свои несовершенства. Но он смог развлечь её беседой, отвлечь от грустных мыслей своим непревзойденным остроумием.
Лёгкость, непринужденность манер новообретенного кузена, забавные истории, которыми он засыпал её, покорили Элен. Сейчас ей нужен был именно такой собеседник - ненавязчивый, не претендующий на её сердце, способный рассмешить и отвлечь от мрачных дум.
Джеймс с матерью внимательно наблюдали со стороны, откровенно болея в душе за Майкла. Они ставили на его удачу. Лучшего жениха в данных обстоятельствах пожелать Элен они не могли. Он богат, умен, благовоспитан. Он - свой, давно знакомый, приличный и понятный человек из знакомой, приличной и понятной семьи, семейству Дарси можно не ждать от него неожиданных, странных выходок.
А Элен... Похоже, Элен решила сама поскорей избавиться от своей несчастной любви, выбить этот клин, или занозу, застрявшую в её сердце.
Она чувствовала сейчас, что на новую любовь ей рассчитывать всё равно не стоит: Уильям слишком глубоко проник в её душу, по прежнему сны о нём не давали ей покоя. Она вряд ли сможет влюбиться вновь. Разве, может быть, добрый друг сможет утешить её?
Майкл старался изо всех сил. Он ощущал всемерную поддержку членов семьи Дарси. Его то и дело извещали о своих планах и перемещениях как кузен, так и тётя. Он быстро стал их доверенным лицом, почти членом семьи. Пока он не понимал причин их внезапного радушия. Раньше он никогда не замечал особого интереса со стороны миссис Дарси к своему отцу и к себе лично. Но отказываться от подарка судьбы Майкл не собирался, он принимал их знаки внимания и, в свою очередь, возвращал им свои - удваивая их.
Джеймс поначалу всерьёз опасался, что Беркли станет преследовать его сестру. Но его страхи оказались беспочвенными. Как он появился однажды, так и исчез, будто не было. Дарси даже удивлялся этому. Судя по тому, что он видел, стоило ожидать совсем другого - развратник-сердцеед не должен так просто взять и выпустить свою жертву. Тем более ту, что уже готова к употреблению - влюблена в него без памяти.
Он иногда раздумывал над этой загадкой. Стоит ему приготовиться к сюрпризам со стороны графа, может тот затаился и замышляет что-то? Он всматривался в Элен - не скрывает ли она что от него?
Но нет, девушка целиком посвящала своё время новому другу - мистеру Фицуильяму, с ним теперь проводила почти все вечера, чему, конечно, Джеймс был несказанно рад.
Сама Элен не желала новых встреч с Уильямом. Прошло три месяца, нигде, ни разу он не попался ей - даже имя его, казалось, исчезло. Она больше не слышала сплетен о нём. За это она должна была благодарить мать и брата, тщательно уберегавших её от любых тревожных новостей, но не знала об этом. Она просто жила, пыталась забыть его, получалось плохо.
Однажды, в конце марта, на центральной оживленной улице, когда они с Майклом вдвоём в открытой коляске направлялись в театр, она увидела Уильяма. Он ехал навстречу верхом на лошади. В этот момент Майкл рассказывал какой-то анекдот. Она смеялась. Смех застрял в груди, она будто подавилась в этот миг.
Она успела заметить его взгляд. Сердце резанула острая боль. Но его взгляд - он смотрел на неё с горечью и мукой, и Элен почувствовала себя так, будто это она нанесла ему смертельную обиду, она совершила преступление, а не он.
Ей показалось, что Уильям снова похудел, он был небрит и мрачен. Его лицо как-будто потемнело, теперь стало ещё старше. Словно ему не двадцать с небольшим, а тридцать пять или больше лет.
Он проехал мимо, не поклонившись, отвел взгляд, и она тоже отвернулась. Её веселость как рукой сняло.
Майкл заметил. Он вообще отличался наблюдательностью. Правда, не спешил никому сообщать о своих наблюдениях.
Он заметил, как смутно знакомый ему мужчина посмотрел на Элен, как она мгновенно перестала смеяться, словно осеклась, и как сильно побледнела. Майкл тоже потерял нить беседы. Он некоторое время молчал, пытался вспомнить, кто это. Память через некоторое время подсказала ему ответ - один из студентов старшего курса, живущий в соседнем кампусе. Он вознамерился любой ценой узнать его имя. Ему придётся напрячь память и обратиться к друзьям за помощью.
Прошла минута, Майкл вспомнил о своих обязанностях развлекать спутницу, заговорил о премьере, которую они собирались смотреть.
Элен тоже немного пришла в себя. Она улыбнулась ему деланной, словно приклеенной улыбкой.
Весь остаток дня, пока шёл спектакль, она ничего вокруг не видела и не слышала толком. Двигалась и говорила как лунатик. Его измученное лицо стояло перед ней. Впавшие, небритые щеки, горькие складки появились в уголках рта, мрачный взгляд. Слёзы, помимо воли, наворачивались у ней на глаза.
С трудом она выдержала представление, ей стоило огромных усилий оставаться вежливой, оживленной и поддерживать беседу. Она сослалась на головную боль.
Оказавшись в спальне, Элен бросилась на кровать и разрыдалась.
Кем бы он не был, и что бы он не сделал, каким бы распутником и ловеласом не оказался, она по прежнему любит его.
Это, наверное, ужасно, но ей, правда, всё равно: она готова простить ему что-угодно, на всё закрыть глаза. Если бы только он любил её, ласкал, целовал, как прежде. Если бы снова смотрел на неё тем же ласкающим нежным взглядом, а не так - обдавая холодом, равнодушно отворачиваясь, делая вид, что они не знакомы.
Она не знала, что чувствовал он, и какие адские муки сжигали его сейчас.
Только во сне находили они успокоение.
Во сне он продолжал любить её. Они вдвоём возвращались в весеннюю березовую рощу, где древесные феи баюкали их, а солнце ласково гладило их лица. Там их счастье ничем не омрачалось, оно казалось вечным, нерушимым. Там не было ничего, что мешало им любить друг друга. Они вместе смеялись, вспоминая о своих глупых обидах. Как можно быть несчастливыми здесь - в волшебной стране, где счастье разлито в воздухе? Ведь сама жизнь - это любовь и счастье.
Сны почему-то упорно обманывали её - продолжали уверять, что невозможное возможно. Она просыпалась, смеясь счастливым смехом, но тут же заливалась горькими слезами, когда понимала, где она находится.
В это утро брат и мама оба заметили, что с Элен творится что-то неладное.
- С Майклом всё в порядке, дорогая? - спросила её мама.
- Да, мам, не волнуйся, всё хорошо.
- Как прошёл спектакль?
- Нормально. У меня просто болела голова.
Джеймс не поверил ей. Он зашёл к ней в комнату, присел на кровать. Элен лежала с книжкой, закутавшись в плед.
- Скажи, ты вчера встретила его, Ленни?
- Да, - отпираться не было сил. И смысла тоже она не видела.
- Он преследовал тебя?
- Нет, - Элен отрицательно мотнула головой. - Он проехал мимо нас на лошади. Отвернулся. Сделал вид, что не знает меня. Случайно встретились по пути в театр.
- Почему же ты грустна?
- Какая разница? Не всё ли равно? Всё кончено. Мне нужно только ... - Элен не выдержала и залилась слезами, внезапно хлынувшими из глаз.
- Мне нужно только постараться забыть его, - она уткнулась носом в подушку, её сдавленный дрожащий голос едва слышался оттуда.
Джеймс сам чуть не плакал от жалости к ней. Господи, почти два года его сестра носит эту тайну в сердце, и он ничего не знал! Не подозревал, как глубоко она ранена. Будь проклят этот проклятый граф! За что ей эти муки? Как же помочь ей?
- Дорогая, если бы я мог помочь... Я сделаю всё, что ты хочешь. Только скажи...
- Нет, тут ничем не поможешь. Я должна пережить это. Просто пережить.
Джеймс ласково гладил сестру по плечу.
- Может, тебе вернуться в Пемберли? Отдохнуть? Скоро май. Наши сады зацветут, а ты сможешь найти там покой.
- Не знаю, Джим, мне сейчас всё равно...
Не всё равно было Майклу. Он сам решил заняться досугом своей будущей невесты - так он называл Элен в мыслях - он с первого дня их знакомства твёрдо решил, что рано или поздно она станет его женой. Майкл пригласил их всех втроём погостить несколько дней в поместье своей матушки.
Миссис Фицуильям устраивала на следующей неделе приём по случаю своего дня рождения, передавала семейству Дарси наилучшие пожелания и приглашение на праздник.
Джеймс радовался такому обороту событий. Поместье Ковентригарден находилось прямо по пути в Пемберли. Ему давно пора вернуться к Роберту, и маму с Элен заодно отвезти туда. Пришла весна, скоро всё вокруг расцветёт, в Лондоне им делать совершенно нечего. Он и Майкла пригласил погостить у них.
Поместье и дом выглядели потрясающе. Белоснежная вилла с мраморными колоннами в греческом стиле, роскошные террасы по периметру, распускающаяся зелень в огромном парке вокруг.
Миссис Фицуильям была сама любезность. Она приготовила для них лучшие комнаты с выходом на балкон и с чудесным видом на парк и озеро. Гостей оказалось немного. Только самые близкие - члены семьи. Дарси в этот год тоже попали в ближний круг, конечно, не случайно. Поздравить Маргарет с днем рождения приехал её брат - граф Ковентри с супругой леди Гвендолин, его дети и внуки. Ну и любимый единственный сын с будущими родственниками - на то, что родство всё же состоится, почти все здесь молча надеялись.
Элен раньше никогда не встречалась с леди Гвендолин. А между тем, это была замечательно красивая и приятная в общении дама, хоть и в приличном возрасте - около сорока пяти лет.
Они сразу нашли общий язык и темы для разговоров. Леди Гвендолин обожала лошадей, тоже увлекалась верховой ездой. Как и Элен она зачитывалась романами, и современными, и старинными - рыцарскими. Две дамы, молодая и зрелая, ощутили друг к другу непреодолимую симпатию и родство вкусов.
Родные Элен обрадовались тому, что их девочка немного повеселела в обществе старшей подруги. Джеймс пригласил леди Гвендолин погостить у них в Пемберли в любое удобное время. Если она пожелает, то они были бы рады принять всю семью Ковентри или её одну прямо на днях. Ведь они как раз собирались туда отправиться.
Немного неожиданно для семьи Дарси леди Гвендолин сразу, без долгих раздумий, приняла их приглашение. Она решила отправиться вместе с Элен сама, оставив своё семейство в гостях у дорогой сестры Маргарет.
Майкл не слишком обрадовался её решению - ведь тётя Гвен тем самым отнимала у него монополию на общение с Элен, но промолчал.
Спустя два дня они отправились в Пемберли впятером. Майкл и его тётушка ехали в его коляске. Элен на остановках порхала от одного экипажа к другому, будучи и там и там желанной гостьей и не давая никому скучать. Джеймс и Элизабет нарадоваться не могли - к ней почти вернулась былая веселость. Не хватало совсем чуть-чуть.
В Пемберли вовсю распускалась весна, зелёная дымка появилась над лесом и парком, пахло прелой листвой и молодой травой.
Полной грудью вдыхая чудесные запахи леса, пробуждающегося от зимней спячки, Элен тоже словно просыпалась от тяжелого забытья. Странно, так грустно на душе, а хорошо... Словно в темной чаще вдруг появился просвет, может и в её жизни ещё случится что-то хорошее.
Они стали часто гулять в парке. Здесь так свежо и хорошо весной. Элен сопровождала леди Гвендолин по дорожкам, рассказывала историю каждого дерева, каждого озерца. Она их все помнила, ещё от отца.
- Ведь скоро Беллтейн! - вдруг воскликнула леди Ковентри.
Лучше бы она не поднимала эту тему. Но Элен вежливо улыбнулась ей, обливаясь в душе слезами.
- Дорогая Элен, вы, наверное, ни разу не видели, как празднуют здесь этот праздник. Мы с Кэтрин - моей сестрой, обожали его с детства. Жаль, бедняжка умерла при родах. И дочка её погибла, едва родившись.
- И других детей не осталось?
- Остался сын Уильям, мой племянник.
Сердце Элен забилось сильней, когда она услышала это имя.
- Он жив?
- Да. Слава Богу. Но сейчас ему нелегко. А мне трудно говорить об этом, - леди Ковентри помрачнела. - Бедная Кэтрин, хорошо, что она не дожила до такого позора. Но я не верю. Мальчик не виноват.
Слова графини так перекликались с мыслями Элен, что её даже оторопь взяла. Конечно, этого не может быть.
- Леди Гвендолин, а кем была ваша сестра?
- Моя сестра вышла замуж за графа Беркли.
Элен боялась выдать себя, она хотела скрыть своё изменившееся лицо и голос. Но ей нужно знать всё о нём. Неужели её новая знакомая - родная тётя Уильяма? Она поверить не могла такому совпадению.
- А в чём обвиняют вашего племянника?
Леди Гвендолин хотелось хоть с кем-нибудь поделиться наболевшим, но в свете она боялась поднимать щекотливую тему, общественное мнение было явно не на стороне её племянника.
- Это случилось в прошлом году. Его обвинили отец и мачеха. Что он якобы домогался её. И все поверили им. А я не верила в это никогда. Я знаю Уильяма. Он самый добрый и честный мальчик на свете. Так похож на Кэти. Он не мог лгать отцу, не мог лгать мне. Я расспрашивала его. Он сказал, что она оговорила его ради наследства.
- Но как же отец поверил ей, а не родному сыну?
- Мадлен представила дело так, что он вломился к ней в спальню, хотя сама позвала его поиграть с младшим братом. Сделала вид, что упала в обморок. А сама заранее пригласила мужа. Он застал Уильяма, держащего Мадлен на руках в её спальне. Конечно, Морис и слушать не стал сына. Поверил жене. Она и раньше жаловалась графу на Уильяма. Сейчас она льёт крокодиловы слёзы по мужу. Получив все его деньги. А он умер с горя, оттого, что Уильям предал его, как он думал. И бедный мальчик мучался, что так и не смог поговорить с отцом.
И сейчас на нём лица нет. Он страдает. Я виделась с ним недавно.
Бог когда-нибудь накажет эту змею.
Элен боялась показать леди Гвендолин своё лицо. Хорошо, что та увлеклась собственными переживаниями и потерявшее краски лицо своей спутницы посчитала обычным сочувствием собственному рассказу.
Девушка спросила осторожно:
- Но всё-таки: дыма без огня не бывает. Наверное, эта Мадлен очень красива.
- Ничего подобного, я вас уверяю. В том-то и дело! Например, вам, Элен, она и в подметки не годится. Она просто очень молоденькая, белая, пухленькая, а старый граф был падок до молоденьких девочек - сам хотел вернуть себе молодость. Не женился бы, жил бы до сих пор. Если уж на чистоту, то мне с самого начала казалось, что Мадлен сама к Уильяму клинья подбивает. А он отпихивался от неё, как мог. Но что и кому я могла доказать?
- А вы пытались?
- Я говорила с графом. Сказала ему всё, как есть.
- Он не поверил вам?
- Нет. Расстроился ещё больше. Я пожалела об этом. Он умер от удара через неделю после нашего разговора.
- Знаете, если судить только по фактам, то, как говорили римляне: ищи, кому выгодно. Граф в могиле, его сын остался без наследства, а Мадлен получила все деньги. Так что, возможно, вы правы. Игру выиграл хитрейший.
- Элен, у вас светлая голова. Нашим бы присяжным такие. И всем кумушкам, что растаскивают по углам лживые слухи.
Дамы возвращались к дому. Их утренний моцион завершался.
Леди Гвендолин восхищалась чудесным видом, открывшимся им с холма. Весь озерный край, как на ладони. Бледное весеннее небо, над озером рассеивался золотистый туман. Томные ивы склонились над чистой гладью воды.
Элен молчала, хотя о многом желала бы расспросить свою спутницу. Внутри неё бушевала настоящая буря. Как хотела бы она верить словам леди Гвендолин!
А если та права, и Уильям ни в чём не виноват?
Тогда ... Она вдруг представила себе его: оболганного, лишенного чести и законного наследства. Он отвернулся от неё в их последнюю встречу. Может быть потому, что не хотел компроментировать её. Теперь он беден, опозорен. Наверняка, Джеймс грубо оттолкнул его от неё, потому что знал, что про него говорят, и считал виновным.
Да, Уильям подошёл к ней на приёме лишь потому, что ещё не знал, кто она такая. А потом осознал пропасть между ними. Теперь он никогда не посмеет подойти к ней, скомпроментировать её.
Слёзы стояли в её глазах. Если это так, если Уильям невиновен, то нет никаких преград, разделяющих их! Есть сплетни, наветы, но нет самого преступления.
А если... его глаза не лгали, и он любит её? Что тогда? Тогда он страдает сейчас точно так же, как и она. Если не хуже. Ему, должно быть, намного тяжелей, чем ей.
Она вспомнила его измученное лицо, и слёзы потекли ручьём.
Она должна сама спросить его обо всём!
Эта мысль пришла к ней после половины ночи, проведенной без сна, и немного успокоила её. Она заснула под утро в слезах.
Леди Гвендолин уехала домой в середине апреля. Она пригласила к себе в гости всё их семейство, но особо - Элен. Визит чести нужно было вернуть в ближайшее время.
Элен упросила брата отправить её на север, в Норт-Йоркшир, в поместье графа Ковентри, одну, в закрытом экипаже, в компании с надежным слугой и горничной. Путь туда составлял около восьмидесяти миль и пролегал через Валлейгрин. Она планировала остановиться у Лоуренсов.
Предварительно она написала леди Гвендолин.
Двадцать девятого апреля вечером она прибыла к Лоуренсам. После ужина они с Анной немного посидели на террасе за чаем и воспоминаниями о детстве. Девушкам было, что вспомнить.
Элен приготовили её обычную комнату, в детстве она жила в ней иногда месяцами. Здесь ничего не изменилось. Даже книжки стоят на полке - её детские книжки! Удивительно, как время меняет нас. Люди рождаются, стареют и умирают, а некоторые вещи остаются неподвластными времени. Здесь она читала сказки и первые романы о любви, здесь мечтала о встрече с прекрасным принцем. Здесь она провела ту безумную, горькую и сладкую ночь, когда убежала от своего прекрасного принца и ещё чувствовала на губах его поцелуи. А ведь это случилось ровно два года назад... Господи, да завтра же Беллтейн!
Вихрь сумасшедших мыслей и чувств закружил Элен.
Она проснулась в предрассветных сумерках. Наверное, только пять утра. Но спать она не могла. Элен быстро оделась и проскользнула вниз.
В доме все спали. Слуги ушли в деревню, а двое из них спят в пристройке за домом. Она тихонько открыла дверь. Оставила её чуть приоткрытой, не захлопывая.
Впереди небольшое поле и лесок - тот самый, через который она летела, убегая от Уильяма. Тишина и покой. Деревня чуть подальше, за лесом, там, наверное, уже проснулись крестьяне, доят коров.
Элен пошла по тропинке в поле. Через пятнадцать минут она была на том самом месте - перекрестке трех дорог, где оставила его два года назад.
Зачем она здесь?
Ведь это то самое место, что снится ей из ночи в ночь. Здесь она оказывается в той волшебной стране, где они счастливы с Уильямом.