Аннотация: К написанию рассказа меня подвигнула реальная история. Жена нанесла мужу контрудар, когда он задел ее женское самолюбие.
ЖЕНСКАЯ ХИТРОСТЬ
Сегодняшний ужин Катя посвятила самой себе. А что делать, если сын Сергей в плавании, мичманует, а муж Федор с дружками снимает недельное напряжение с организма. Надо же, какое хитрое оправдание себе нашли. Катя горько усмехнулась. Эти пятничные загулы Федора ей не нравились. А какой жене они нравятся? Из-за них конец рабочей недели, которого все с нетерпением ждут и встречают как маленький праздник, выливается у них с Федором в скандал. Звучит даже грозное слово : развод! Потом, правда, буря потихоньку-полегоньку утихает и наступает штиль, но ненадолго. До следующей пятницы.
На этот раз океан внутри Кати разбушевался не на шутку и, когда Федор заявился домой, под хмельком, разумеется, волны Катиного гнева накатывали одна на другую.
--
Снова нализался? - встретила она Федора яростным окриком.
--
Уж и нализался! - отмахнулся Федя. - Выпили-то всего две бутылки на четверых и по паре кружек пива.
--
Брошу я тебя, Федор. Надоели мне эти выпивки, - бушевала Катя.
--
Работаешь-работаешь всю неделю, как падла гнутая, еще и не выпей с устатку, - взъярился Федор. - Напряг с нервов надо снять? Надо.
--
Вот и снимай сам себе. Пей, сколь влезет в глотку, а я от тебя уйду, - Катя прожгла его взглядом.
Федя нагнулся снять обувь. С первого раза не получилось - его занесло и он въехал головой в стенку узкой прихожей.
--
Вон как тебя штормит, - с неприязнью отметила Катя. - Брошу, надоело смотреть на такого.
--
Да что ты привязалась? Что я, каждый день такой? По пятницам сам Бог велел. Говорю же, недельный напряг с нервов
снимали. Или ...как его еще там называют? Стресс, вроде.
--
Брошу, - упрямо повторила Катя свою угрозу.
--
Ну и брось! А с кем останешься? - Федя справился с обувью и посмотрел на жену снизу вверх. Катя стояла над ним, уперев руки в крутые бока. - Кому ты будешь нужна?
Катя выпустила из глаз сноп искр, губы скривились в ехидной усмешке:
--
Не беспокойся за меня. Другого найду. Непьющего.
--
А они есть, непьющие-то? - усомнился Федя.
--
Для меня найдется какой-нибудь трезвенник. Средь наших не найду - за иностранца пойду. Он хоть и не бельмеса по-русски, зато с бутылкой не обнимается.
Федя весело загоготал.
--
И среди иностранцев всякие бывают. Да и кого ты уже завлечешь, Катюх? Ты свое отгуляла. Сорок девять не шестнадцать. А молоденьких на улицу высыпало - пруд пруди. Мордашки красивые, нахальные, в боевой раскраске. Глянешь, аж в глазах рябит. Неровен час окосеешь или совсем ослепнешь на хрен. Где уж тебе, Катерина, с ними равняться.
Серые Катины глаза превратились в два горящих костра.
--
Ах так? А ну обувайся взад, - крикнула она.
Федя обалдело глянул на нее:
--
С чего это вдруг мне опять кувыркаться?
- Обувайся говорю. Пойдем пройдемся. Пусть твои пьяные зенки посмотрят: глядят на меня мужчины или нет.
Федя развеселился, сказал игриво:
--
Пойдем пройдемся, фрау-мадам!
Его снова заштормило, когда он нагнулся над обувью.
Катя в это время выбежала в спальню, на ходу сбросила с себя старый махровый халат, купленный еще в доперестроечные времена по талону, скинула домашние шлепанцы, бережно сняла с вешалки новое платье и надела на себя. Затем сунула ноги в лакированные туфли и подошла к зеркалу поправить кудряшки и подкрасить губы.
Покрутившись , осталась довольна своим внешним видом. Подмигнула своему отражению и вышла в прихожую.
Федя уже был готов и ждал ее. Они молча вышли из квартиры, молча ехали на лифте.
--
Только ты иди на десять шагов сзади, - строго сказала Катя, когда они вышли из подъезда. - Кто ж на меня посмотрит, если твоя пьяная морда будет рядом нарисована.
Федя шутейно выкинул вперед руку и согнулся в поклоне:
--
Прошу, фрау-мадам!
Катя прошла вперед. По дороге сорвала ветку сирени, которая росла во дворе, обмахнулась ею. Затем из сумочки вытянула маленькое зеркальце и посмотрела - муж плелся сзади, соблюдая дистанцию.
Когда вышла на улицу, огляделась по сторонам. Рядом никого подходящего. Стайка подростков, молодая пара в обнимку, пожилые супруги. Ага... Вот он, одинокий прохожий. Катя оценивающе разглядывала его. Возраст вполне подходящий, от сорока пяти до пятидесяти, одет аккуратно, очки в дорогой оправе, идет не торопясь, степенно вышагивает. На него-то Катя и нацелилась.
Поровнявшись, поймала взгляд и скорчила жуткую гримасу. Незнакомец застыл как вкопанный. А Катя проплыла мимо, слегка покачивая полными бедрами. Прохожий развернулся и уставился ей вслед. Косого взгляда Феди он не заметил. Зато его заметила Катя, в зеркальце. Муж закипал, а это как раз то, что ей и требовалось. То ли еще будет, ой-е-ей, усмехнулась Катя и стала присматривать следующую жертву.
Впереди замаячила фигура в форме цвета хаки. Майор, определила Катя по звездочке на погонах.
Форма и звездочка Катю не напугали. Майор получил свое. Чеканный шаг замер. Он долго смотрел ей вслед.
С представителем вооруженных сил Федя связываться не посмел - еще затаскают потом. А руки уже чесались.
Катя тем временем вошла во вкус. Мужчины и справа и слева столбенели и разворачивались на сто восемьдесят градусов, подолгу провожая ее взглядом.
Зеркальце не забывало показывать ей настроение мужа, и Катя тихонько хихикала, это ее забавляло. Она придумывала для своих жертв все новые и новые гримасы, превращая их в соляной столп.
Последним был парень лет двадцати семи. Катя решила испытать свои "чары" на молодом поколении. Парню досталась самая ужаснейшая из гримас. Он так и замер на месте. Однако долго размышлять над увиденным ему не пришлось. На него обрушился весь гнев, накопленный Федей за все это время.
--
Что уставился на чужую бабу? - рявкнул он, подлетев к парню.-
Топай вперед, пока я тебе фонарей не навешал.
От неожиданной атаки Феди парень растерялся. Да еще эта ненормальная...
--
Д-д-ы, - заикаясь, попробовал он выдавить из себя хоть слово, но Федя обрушился на него с новой силой.
--
Топай, говорю, - угрожающе повторил он. - Не то портрет так разукрашу - мама родная не узнает.
--
Д-д-ы.. - снова попытался что-то выдавить из себя парень, но Федя уже не слушал его, он мчался догонять Катю. Ее эксперимент ему все печенки проел. Парень наконец-то обрел дар речи, покрутил у виска и изрек: - Из психушки сбежали эти двое. А ну их, - махнул рукой и пошел вперед, как и советовал ему Федя.
А тот, запыхавшись, подбежал к Кате, схватил ее за руку и развернул к себе.
--
Ну, убедился? - нахмурив брови, спросила она мужа. - Что скажешь?
--
Дома скажу, - отдуваясь, ответил Федя.
Катя поднесла к его носу кулак:
--
Только попробуй тронуть.
--
Я тебя когда-нибудь трогал? - огрызнулся Федя.
--
Не трогал, но вижу собираешься.
--
Собираюсь, Катюх, собираюсь, - усмехнулся Федя. - Только не так, как ты думаешь.
Катя прыснула в ладошку.
--
Ну так-то если.... Я согласная.
Федя взял ее под руку и они направились к дому. По дороге он искренне раскаялся:
--
Ты знаешь, Катюша, лопух я был давеча, когда сказал, что ты свое отзавлекала. Прости меня, дурака пьяного.
--
Лопух, Федь, лопух, - рассмеялась Катя. - Таких лопухов еще поискать надо - не везде есть. Лопух и пьяный дурак. Это уж точно!