Миллер Константин Викторович : другие произведения.

Крушение Империи. Пьеса В Кузове

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   КРУШЕНИЕ ИМПЕРИИ (ПЬЕСА В КУЗОВЕ)
  
  
  
  
  
  
  
  ДЕЙСТВИЕ 1
  
  
  Пространство кузова огромного грузовика, заставленного какими-то предметами, ящиками.
  Все укрыто брезентом. В углу, под брезентом наблюдается шевеление.
  
  Женский голос:
  Ой, кто здесь?
  
  Мужской голос (грубо):
  Тихо, не ори! Куда лезешь, тут все занято...
  
  Женский голос:
  Не пихайтесь, это же свинство, я вот сюда в уголок.
  
  Мужской голос:
  Так и знал, что кто-нибудь... Тихо, ты!
  
  Женский голос:
  Ну подвиньтесь...
  
  Снаружи доносятся голоса:
  "Ты все проверил?!" - "Все!" - "В кузове все проверил? Никого?" - "Никого. Уже пять раз все с лампой облазил." - "Давай, крепи... Закрывай!" Кто-то чем-то стучит, что-то сверлят, затем заводится двигатель машины и она отъезжает медленно, чуть ли не черепашьим шагом.
  
  Женский голос:
  Как я успела, в последнюю минуту...
  
  Мужской голос:
  Да заткнись ты!
  
  Женский голос:
  Мы же едем уже...
  
  Мужской голос (шипит):
  Молчи!
  
  Слышно, как снаружи несколько голосов говорят негромко; через минуту один из них кричит: "Пошел!" и машина, дернувшись, набирает скорость, переходя в горизонтальный полет.
  
  Мужской голос:
  Bсе, проскочили. Ты где, здесь еще? Извини, наорал... Они всегда так делают - двигатель заведут и на малых катят, а слухари рядом идут и кузов прослушивают, и тех, кто от радости восторг свой сдержать не может, - пожалте сюда, под белые ручки, обратно в рай. Чего молчишь-то?
  
  Женский голос:
  Какой-то вы дикий... Я вас боюсь.
  
  Мужской голос (обиженно):
  И вовсе я не дикий, я так долго все готовил, а из-за тебя мы могли в первую же минуту погореть. Ты кто такая, откуда взялась-то?
  
  Женский голос:
  Все меня Мышкой зовут из-за моего маленького роста, наверное. А вас как звать?
  
  Мужской голос:
  Никак меня не звать, у автора я обозначен как "Он", то есть без имени... И вообще, поменьше задавай вопросов, лежи себе да посапывай, тоже не особенно громко.
  
  Мышка:
  Какой вы злой! Все вам не так: это не спроси, так не скажи, теперь и дышать нельзя.
  
  Он:
  Хочешь до границы добраться, лежи и затухни, а не хочешь, мне еще лучше: можешь прямо сейчас из кузова прыгать. Понятно? А теперь - спать, пока дорога хорошая, дальше хуже будет... Слышишь, по тенту замолотило, то надолго.
  
  Возникает короткая пауза. После этой паузы возмущенный голос Мышки.
  
  Мышка:
  Ну это уж, знаете, слишком, вы совсем меня к ящику прижали...
  
  Он:
  Ладно, не брыкайся.
  
  Некоторое время слышно ворчание, шорохи, но вскоре все затихает и зал наполняется лишь звуком работающего двигателя.
  
  
  
  
  ДЕЙСТВИЕ 2
  
  Кузов того же грузовика. В кузове немного светлее, чем в первом действии. Грузовик стоит.
  
  Мышка (со сна):
  Ой, как светло!
  
  Он:
  Тихо! Не слышишь, стоим.
  
  Снаружи вновь раздаются крики, что-то падает, раздраженный голос говорит: "Сказал же, приделай как следует...." Через пару минут этот же голос: "Заводи, черт с ним, времени нет." Вновь урчит двигатель и грузовик трогается.
  
  Мышка (шепотом):
  Так светло, утро?
  
  Он:
  Сама ты - утро. Это Первый Выезд был: под прожекторами стояли, сейчас под прожекторами едем... (В кузове темнеет.) Вот и все, утро закончилось, теперь, если примерно через час направо повернем, значит: верным курсом идете, товарищи!
  
  Мышка:
  А если налево?
  
  Он:
  Если налево, считай что я - полный идиот, что все зазря было, что залезли мы с тобой не в ту машину и она увезет нас черте куда, на какую-нибудь базу дурацкую.
  
  Мышка:
  Откуда вы все это знаете: куда и когда машина повернет?..
  
  Он:
  Оттуда.
  
  Мышка:
  Опять вы грубите.
  
  Он:
  Ничего и не грублю. Я же не так как ты - с бухты-барахты, в кузов прыг - и будь что будет! Я этот побег несколько месяцев готовил, потому и знаю все. Понятно? (Мышка молчит.) Обиделась? Ты чего-то обидчивая какая-то. Не пойму тебя, на такой шаг решилась, а по всяким пустякам дуешься. Это я на тебя обижаться должен: место приготовил, харчей припас, лежу, дожидаюсь, так сказать, желанного мига, а тут на тебе - Мышка! Тебе, кстати, сколько лет?
  
  Мышка:
  Много. Сколько надо. Не скажу...
  
  Он:
  Вот видишь, лет много, а ума мало. Ты чего побежала-то? Плохо жилось в раю, а?
  
  Мышка:
  А вы чего? Вот и я - того же.
  
  Он:
  Как хочешь, можешь не отвечать, я не прокурор. А я почему? Достало меня все, по самые гланды достало: голодуха эта бесконечная... Переломали все, позасрали, экологию всю нарушили и на нас же еще и валят. Уроды!
  
  Мышка:
  Вы совсем не патриот.
  
  Он:
  Чего?! В одном кузове со мной драпает, и еще о каком-то патриотизме вякает.
  
  Мышка:
  У меня были веские причины, чтобы совершить такой поступок, а вы, как все эти нытики: чуть хуже в стране стало, так быстрее без оглядки...
  
  Он:
  Ты и впрямь за борт захотела, заткнись пока не поздно, а то я не посмотрю, что ты маленького роста.
  
  Какое-то время оба молчат. Слышно шуршание и шелест. Затем по кузову, а чуть позже и по зрительному залу распространяется запах пищи.
  
  Мышка:
  Что это?
  
  Он:
  Где - что?
  
  Мышка:
  Запахло чем-то так сладко.
  
  Он:
  Это запахло сыром с чесноком, который я сейчас есть буду, а ты, агитатор хренов, пососешь сначала одну лапу, потом другую, потом подтянешь живот и станешь мне дальше рассказывать какой я нытик, и как ты любишь свою родину.
  
  Мышка:
  Ну и подумаешь! Подавитесь вы своим сыром, я и есть-то не хочу, я ужинала...
  
  Он:
  Знаем мы ваши эти ужины патриотические. Мне лучше, ужинала значит - сыта. Только какого дня ты последний раз ужинала? Молчишь? Ну молчи, а еще лучше вспомни какой-нибудь лозунг и задумайся: что за сила в нем скрыта. Я так полагаю, если его раз сто подряд повторить (про себя), то кушать окончательно расхочется.
  
  Мышка:
  Какой вы отвратительный! Как я вас ненавижу! Да знаете ли вы, если б не жених мой, я бы ни за что на такое не решилась.
  
  Он (с показным интересом):
  А что с ним? Что-то стряслось?
  
  Мышка:
  Да, стряслось! И не смейте таким издевательским тоном говорить о нем, о нас! Он поддался уговорам одной... которая и мизинца его не стоит. Я знаю наверняка, она бросит его сразу, он такой... не приспособленный к жизни. Понимаете ли вы, гадкий вы тип?! Мне спасти его надо!..
  
  Он:
  И обратно?
  
  Мышка:
  А как же? Неужели вы думаете, я могу родину бросить, променять ее на реки эти молочные, которые там, кстати, не текут. Запомните это - не текут!
  
  Он:
  Эх ты, наивняк, наслушалась гoвна всякого от козлов этих продажных. На, перекуси немного. Бери, бери, не выпендривайся, а то охудаешь пока до суженного доберешься, придется ему до границы тебя на себе переть.
  
  Мышка (жуя):
  Почему до границы?
  
  Он:
  Потому что через границу обратно он не поползет, не такой балбес как ты, это точно.
  
  Мышка:
  Как вы можете так говорить, не зная его?
  
  Он:
  Нет, милая, это ты его совсем не знаешь. Если отсюда выскользнуть умудрился, то нужно полным идиотом быть, чтоб обратно лезть. А он, если я правильно ферштейн, совсем другого огорода овощь. Понял, что с тобой каши не сварить, нашел себе другую спутницу и гудбай. Скажи честно, уговаривал тебя небось?
  
  Мышка (гневно):
  Это не он нашел, это она, гадюка уломала его!
  
  Он:
  Это не так важно, важно, что они нашли другу друга и уже там, наверное, а мы здесь, в кузове грязном трясемся.
  
  Мышка (продолжая о своем):
  Не верю я, это все эта, он так поступить не мог; я найду его, он мне все расскажет, а потом...
  
  Он:
  А потом скажет, извини, дорогая, ползи обратно одна, я здесь остаюсь.
  
  Мышка:
  Ну нельзя же так, в самом-то деле, из-за куска пожирнее бросить родину, все, что с детства было свято! Поля родные, леса, родное небо...
  
  Он:
  Грязь бесконечную и лужи вонючие.
  
  Мышка:
  И это тоже, потому что это все в нас...
  
  Он:
  В вас, во мне уже давным-давно живут другие вещи. Ты, кстати, поела? Понравилось? Я рад, что хоть в этом мнения наши не расходятся. Голод, он и враг и друг для каждого одинаково: ссорит всех и сближает. (Кашляет тихонько.) Я тебе совет дам: пока еще не поздно, останься здесь. Скоро Второй Выезд будет, там и прыгай. До ночи в канаве отлежишься, а по темноте вдоль дороги...
  
  Мышка:
  Нет, я решила его найти, значит я его найду, чего бы мне это не стоило. У меня характер такой он мне всегда говорил...
  
  Он:
  Тихо! Тормозим!
  
  Грузовик медленно останавливается. Слышатся голоса, крики, команды. Откидывается задний борт, поднимается полог и в кузов залазит человек в огромного размера плаще с капюшоном. В руках у него фонарик; он начинает тщательно осматривать грузы, поднимая брезент и простукивая ящики.
  
  
  
  
  ДЕЙСТВИЕ 3
  
  Тот же кузов. Тот же в плаще человек бродит среди ящиков с фонариком, все ближе подходя к дальнему углу, где сжавшись от страха прячутся наши герои.
  
  Голос снаружи:
  Что там у тебя?
  
  Человек с фонариком:
  Ничего. Груз в норме.
  
  Голос снаружи:
  Ну вылазь тогда, опять ливень начинается... Отправлять надо машины, сейчас раскиснет все окончательно!
  
  Человек с фонариком:
  Сейчас, пару минут...
  
  Голос снаружи:
  Как хочешь, мы пошли!
  
  Человек с фонариком:
  Вечно так, бросят все на полпути. Эй, погодите меня!
  
  Выключает фонарик, заталкивает его в карман и прыгает из кузова через задний борт. В скором времени машина трогается.
  
  Он (тихо):
  Фу, пронесло.
  
  Мышка:
  Кошмар как я перепугалась, он мне почти на ногу наступил.
  
  Он:
  Почти - не считается. Вот мы тоже почти у цели, но все еще - почти.
  
  Мышка:
  И что теперь?
  
  Он:
  Сейчас прикинем. Это был Второй Выезд, через пару километров поворот налево, потом все время прямо до самой приграничной зоны. По такой погоде будем мы, конечно, часов пять телепаться, может и больше, но главное, чтоб вообще не застряли.
  
  Мышка:
  Не застрянем.
  
  Он:
  Желаешь побыстрее с родины вырваться, от родных лесов и полей? От дорог раздолбанных?
  
  Мышка (строго):
  Я хочу скорее увидеть своего жениха и вернуться с ним вместе обратно.
  
  Он:
  Это навряд ли. Ладно, ты как знаешь, а я спать буду, завтра еще много побегать придется.
  
  В кузове устанавливается тишина. Монотонно гудит работающий двигатель; что-то стучит друг о друга.
  
  Мышка:
  Послушайте, вы спите?
  
  Он:
  Засыпаю. Чего тебе? Есть хочешь? Надо потерпеть, не подумай, мне не жалко, просто не знаю как все дальше сложится...
  
  Мышка:
  Я не об этом, я вас спросить хотела, чего вы там делать будете? Проскочим мы границу, а дальше - куда?
  
  Он:
  Опять в тебе патриотизм заерзал или простое любопытство?
  
  Мышка:
  Что вам сказать трудно.
  
  Он:
  Сам не знаю, но не пропаду, не переживай, думаю, хуже чем здесь, там не будет.
  
  Мышка:
  Почему вы это знаете?
  
  Он:
  Потому. Потому что хуже быть не может. (Вдруг и горячо.) Неужели тебе самой не надоело все это дерьмо, в котором мы здесь?
  
  Мышка (очень тихо):
  Надоело. Вы не поверите, но я тоже об этом думала. Все говорят: гордись ты живешь в такой стране. А как и перед кем можно этим гордиться: у всех все одинаково - шаром покати, эти норы грязные, мокрые; зимой холод такой, что вспомнить страшно. Как можно этим гордиться?
  
  Он:
  Я тебе все время о том и толкую. Понимаешь, нельзя дальше жить, если этого дальше, дальше просто нету. Я тоже с детства слышал эту ахинею: родина - мать, береги ее пуще всего, уважай и почитай. Но что это за мать такая, скажи ты мне, которая так детей своих унижает день ото дня; какой черт мне нужны такие родители, которые меня с детства учили жить в полной безнадеге, в какой и сами родились, в ней же всю жизнь промучились. Гнать такую мать в шею или самому от нее бежать. (Более спокойным голосом.) Потому ничего преступного, Мышка, в действиях своих я не вижу, а вот им всем, правителям этим должно быть стыдно, что если даже такие как мы драпают в разные стороны, то чего-то они не так делают. Двоечники бестолковые! И запомни, Мышка, неумение управлять на таком уровне - преступление страшное, которое калечит всех, весь народ, но еще большее преступление состоит в том, что они, понимая свое неумение и свою ничтожность, продолжают сознательно делать то, что они делают... (Короткая пауза, во время которой стоит полная тишина, не нарушаемая даже работой двигателя.) Поразбежались бы отсюда все, остались бы эти раздолбаи одни, вот бы весело стало. Может быть, перегрызли бы друг друга, хотя нет, как-нибудь выкрутились, они ведь живучие, гады. Они живучее, чем клопы, которые живут, жили и будут жить в веках. Аминь!
  
  Мышка (наивно):
  А чего они нас тут держут, раз мы им совсем не нужны? Выпустили бы всех, кто уехать хочет.
  
  Он:
  Дурочка ты, Мышка. Такое позволь, так все рванут, те, кому терять нечего. (Небольшая пауза.) А еще - национальный престиж, прочяя хрень... Кричит кто-то, слышишь?
  
  Грузовик замедляет ход. Голоса, крики, шум. Через пару секунд выстрел.
  
  Мышка:
  Что это?
  
  Он:
  Стреляют. Не знаю что случилось, здесь до приграничной зоны никаких остановок быть не должно. Посты, собаки, усиливают, драпает народец, видно, кучами.
  
  Голоса слышны отчетливее. Несколько человек разговаривают совсем рядом с машиной; беседа их довольно оживленная, но разобрать можно лишь отдельные слова. Вдруг совершенно ясно кто-то произносит: "Давай пятьсот, согласен!" Другой голос: "Ну вот, а ты..." Смех, голоса удаляются. Грузовик вскоре трогается в дальнейший путь.
  
  Мышка:
  Вы что-нибудь поняли?
  
  Он:
  Поняли. Чего тут не понять, наши эти двое, что груз везут, определенно тоже лыжи за кордон навострили, а документы у них - липа, вот и откупаются у каждого столба. Хватило бы у них денег до границы. Ты чего затихла, Мышка? (Мышка не отвечает.) Что с тобой? Не грусти, прорвемся, самое главное поближе к погранзоне подобраться, а там - ножками-ножками... (Слышится всхлипывание - Мышка.) Ты чего плачешь? Боже мой, этого нам только не хватало.
  
  Мышка:
  Ничего я не плачу, просто настроение дрянное.
  
  Он (бодро):
  А должно быть наоборот. Немного осталось.
  
  Мышка:
  Потому и настроение - дрянь. Ничего я больше не понимаю: правильно поступаю или нет, все во мне перемешалось, все перепуталось...
  
  Он:
  Не терзай ты себя, обратно вернуться завсегда успеешь.
  
  Мышка (вновь всхлипывая):
  Не хочу я больше обратно! И туда не хочу, сама не знаю чего хочу. Я сейчас поняла, что не найду жениха своего, а если и встречу когда, то... Не знаю.
  
  Мышка начинает плакать.
  
  Он:
  Успокойся, прошу тебя, успокойся. Покушай, у меня осталось немного...
  
  Мышка (рыдая):
  Не хочу я еды вашей!
  
  Он:
  Забудь ты жениха своего, как ему хочется, пусть так и живет. Мы знаешь как там устроимся, все завидовать будут... Не плачь, Мышка!
  
  Мышка (обиженно):
  Всю жизнь мою за один день изувечили, все коту под хвост. Дура я, дура, всем верила: жениху верила, этим верила, отцу верила... Отец твердил вечно - родина, родина. Родину - никогда, умирать - под родными березами. Умирать, может, и хорошо под этими березами родными, а вот как под ними жить, чтоб умирать не хотелось, этого он мне объяснить не мог. Как радио каждый день долдонил одно и то же: родина, родина...
  
  Он:
  А где он теперь?
  
  Мышка:
  Не знаю. Года три назад в реку, на берегу которой они жили, сбросили чего-то такое, что даже камни на дне побелели; они от ужаса с матерью и подались, куда глаза глядят, а куда у них в тот момент они глядели, разве узнаешь теперь.
  
  Он:
  Страна большая, как и глаза у страха, есть от страха где разбежаться... Опять останавливаемся, зачастили, граница рядом. Ну, Мышка, держи хвост пистолетом!
  
  Мышка:
  И так всю дорогу - держу и держу.
  
  Он:
  Тшшшш.
  
  Грузовик притормаживает, двигатель продолжает потихоньку работать, сквозь этот шум слышны голоса, но разобрать кто и о чем говорит, невозможно. Внезапно очень громко мы слышим слово: "Тихо!". После этого возгласа становится очень тихо, двигатель не работает. В наступившей абсолютной тишине незнакомый голос отчетливо произносит: "Полная проверка груза и документов. И баста! Я сказал!"
  
  
  
  ДЕЙСТВИЕ 4
  
  Открывается задний борт машины, откидывается брезентовый полог. Луч фонарика скользит по грузам в кузове. Это - пограничник.
  
  Голос пограничника:
  Выкладывайте барахло на досмотр, машину - в общую очередь, раз ты по-хорошему не хочешь... Развелось вас тут говнотиков!
  
  Голос водителя:
  Погоди, командир, не горячись, мы согласны. Давай, как договорились...
  
  Голос пограничника:
  С кем ты о чем договаривался?
  
  Выключает фонарик и опускает полог.
  
  Голос водителя:
  Да ты че, командир! Ты же сам цену назначил, мы согласны...
  
  Голос пограничника:
  Эта цена - одна цена, а с вас еще по 25 с носа, за базар в приграничной зоне!
  
  Голос водителя:
  Командир, ты ж раздеваешь нас совсем! На границе платить нечем будет...
  
  Голос пограничника:
  Так вас, козлов, надо учить! Родину бросаете, суки...
  
  Голос второго водителя:
  Ты сам лучше, что ли? Сейчас на нас бабок заколотишь и через пару месяцев двинешь, только тебя и видели...
  
  Голос пограничника:
  Че! Че ты сказал?! Все, братцы, поворачивай оглобли, а нет - открываю огонь на поражение.
  
  Голос водителя:
  Да вы че! Ты че, офигел совсем?! Погоди, командир, пойдем поговорим, как говорится, с глазу на глаз. Погоди, командир!.. А ты здесь стой, совсем уже, блин, не шаришь, где чо базарить... В луже этой сдохнуть хочешь? Погоди, командир!..
  
  Чавкая по грязи, слышны быстро удаляющиеся шаги.
  
  Голос второго водителя:
  Скотина! Был бы пистолет, всю обойму бы в него высадил, защитник рубежей хренов!
  
  Неторопливо удаляющиеся шаги; слышно, как чиркает спичка о коробок.
  
  Мышка (шепотом):
  Что теперь будет, как вы думаете?
  
  Он (шепотом же):
  Одно из трех: шмонать станут, повернут их или все же проскочим. Видно туго у ребят с деньгами, совсем туго, и эти тоже в конец обнаглели, на каждом посту рвут и рвут... Тихо, хлюпает обратно кто-то.
  
  Шаги. Приглушенный разговор. Хлопают дверцы, в следующее мгновение машина плавно трогается с места.
  
  Мышка (все так же шепотом):
  Выглянуть бы оглядеться, куда едем вперед или назад?
  
  Он (иронично):
  А тебе, голубушка, куды надобно: туды или сюды?
  
  Мышка:
  Ну серьезно.
  
  Он:
  Там все равно ничего не разглядишь - темень жуткая и льет, как из ведра... Мышка, если мы до границы все же дотащимся и там что-то непредвиденное случится, запомни: встречаемся возле заброшенной водокачки, она где-то справа от пункта контроля, увидишь - здоровая такая. Знаешь как они выглядят?
  
  Мышка:
  Знаю.
  
  Он:
  Я тебя сутки там буду ждать, потом, извини, поползу один...
  
  Мышка:
  Я успею.
  
  Он:
  Ты поспокойнее будь, если стрелять станут...
  
  Мышка:
  Как?! Стрелять станут, кто?
  
  Он:
  Да так, знаешь ли, ходют тут люди разные по лесам родным да рощам и постреливают... Пограничники, кто же еще! Мышка, Мышка, с какого ты неба на меня свалилась? Так вот, стрелять станут, сразу падай и не шевелись, лежи как можно дольше, потом в сторону отползай. Они в такую погоду далеко не полезут: пару очередей дадут да прожектором посветят.
  
  Мышка (совсем перепуганно):
  А если ранят, что делать? Что делать, если ранят?
  
  Он:
  Ты не думай об этом, поешь и заснуть попытайся. Все нормально будет.
  
  Мышка:
  Кушать мне не хочется. Мы еду лучше с собой возьмем, мало ли что там, у них и еда совсем другая. Я слышала, они специальное что-то в пищу добавляют, чтобы их люди страну нашу ненавидели, и в воду тоже...
  
  Он (весело):
  С тобой без всякого цирка можно со смеху лопнуть.
  
  Мышка:
  Опять вы!? У меня и так ничего не осталось, никаких идеалов...
  
  Он:
  Извини. (Короткая пауза.) Ложись поспи, я тебя разбужу. И я, пожалуй, прилягу... (Зевает).
  
  Мышка:
  А не проспим?
  
  Он (смеется):
  Лучше б проспать и на той стороне проснуться, но так в сказках бывает, а на границе сказок не бывает. Спи!
  
  В кузов спускается тишина. Слышен привычный звук мерно работающего двигатея. Через какое-то время раздается взволнованный шепот Мышки.
  
  Мышка:
  Слышите?
  
  Он:
  Слышу, я уже давно не сплю.
  
  Мышка:
  А что это?
  
  Он:
  Граница. Помнишь, как уговорились? Делай все как скажу, не переспрашивай... Тихо!
  
  Грузовик сбрасывает обороты двигателя, на самой низкой скорости подкатывается к большому шуму. Разобрать в этом шуме практически ничего невозможно: работающая техника, крики людей, глухие металлические удары и над всем этим громкий, усиленный мегафоном голос: "Грузовые - влево! Легковые - вправо!"
  
  Он:
  Будем на удачу уповать, Мышка.
  
  Машина тормозит резко; незнакомый голос требовательно: "Оба из кабины с документами!" Хлопают дверцы, неразборчивое бормотание. Через минуту тот же требовательный голос: "Этих двоих тормози, в сторону, на досмотр!"
  
  Голос шофера:
  А че случилось, командир? Че-то не в порядке?
  
  Требовательный голос:
  Все не в порядке.
  
  Голос шофера:
  Но у нас больше нету, я клянусь, всю дорогу на каждом углу трясли...
  
  Требовательный голос:
  А мне насрать, я сказал на досмотр. Точка!
  
  Удаляющиеся шаги нескольких человек. И вновь голос шофера: "Командир, ну погоди поговорим. Че ты?" Издалека требовательный голос: "Что ты бегаешь за мой, карцер хочешь?"
  
  Он:
  Все, Мышка, ждать больше нечего, влипли ребята конкретно - будут их здесь держать пока они не откупятся, и, если денег у них нет, то придется им платить грузом, а это значит здесь шарить начнут, нас найдут. Бежим, дальше своим ходом; благо, мы рядом совсем...
  
  Мышка:
  Страшно мне.
  
  Он:
  А чего тебе страшно?
  
  Мышка:
  Что с нами будет?
  
  Он:
  Мышка, не начинай, все нормально будет.
  
  В кузове тихо, лишь негромко вздыхает Мышка.
  
  Он (глядит через дырочку наружу) :
  Договариваться пошли, но боюсь ничего у них не выйдет. Тут так просто не откупиться: пока они тебя до нитки не разденут, никуда отсюда не двинешь. Это - диалектика, дорогая моя Мышка.
  
  Мышка:
  Бежим?
  
  Он:
  Дождемся когда совсем стемнеет... Не забудь насчет водокачки.
  
  Мышка:
  Возвращаются?
  
  Приближаются хлюпающие шаги, вместе с возбужденными голосами.
  
  Голос шофера:
  Вот, урод! Нет ты понял, че они хотят?
  
  Голос второго шофера:
  А ты че думал, если те всю дорогу трясли, эти все обратно отдадут? Здесь такое дерьмо собралось.
  
  Голос шофера:
  Че делать будем?
  
  Голос второго шофера:
  Че делать, че делать! Рвать отсюда. Отдать им половину, пусть берут че им надо и рвать на всех парусах, пока они не передумали, машину не отобрали...
  
  Голос шофера:
  Ты че! Че мы там без груза-то делать будем!?
  
  Голос второго шофера:
  А че ты здесь с грузом делать будешь? Если здесь зависнем, рано или поздно все заберут, а потом еще и шлепнут, чтоб свидетелей не было.
  
  Голос шофера (жалобно):
  А там-то как?..
  
  Голос второго шофера:
  Не ной, машина будет не пропадем! Пошли к этим .........., а то передумают. Пошли!
  
  По грязи шлепают шаги, жалобно блеет голос шофера.
  
  Он:
  Мышка, давай через борт! Рядом с машиной канава, постарайся в нее упасть, потом ползи направо к кустам... Давай!
  
  Мышка:
  А вы?
  
  Он:
  Я, естественно. Про водокачку не забудь...
  
  С одной стороны кузова приоткрывается брезентовый полог и мы видим, как две крысы (одна побольше, другая поменьше) прыгают с борта машины куда-то вниз, в темноту.
  
   Брезентовый Занавес.
  
  
   КОНЕЦ
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"