Гуревич Рахиль. Сезон уродливых шляпок

Рахиль Гуревич

Сезон уродливых шляпок

Трагикомедия в пяти сценах

Действующие лица:

Катя Полонец, серо-блёклая, спортивная, педагог допобразования, рукодельница, 55 лет.

Лена Глухова, зав. валютным отделом банка, полная и грузная, властная, надёжная, обходительная, может быть милой, располагает к себе, 55 лет.

Тина Таран, редактор на радиостанции, репетитор французского, утончённая, манерная и артистичная, 55 лет.

Голос из телевизора.

Действие пьесы происходит в наши дни и охватывает один год.

Сцена первая

Прихожая и комната в "однушке" Кати. В прихожей - вешалка с крючками, калошница. На шляпной полке: бейсболка контрастирует с оригинальными шляпками. С крючков вешалки свешиваются яркие оригинальные сумочки. На стене в прихожей " домофонная трубка.

Коридор из прихожей на кухню, кухни почти не видно. (На кухню иногда будет выходить Катя.)

В комнате на заднем плане - полки-стеллажи с сидящими и стоящими куклами, между куклами - шкатулка, фото в рамках, одно фото - старое, портрет женщины с шиньоном. Раскройный стол, большой ящик, набитый мешками, пластиковые короба. Тут же рядом со столом - манекен в шляпке.

На переднем плане справа - большой экран-телевизор, напротив, слева, - небольшой кухонный столик, на нём стоит бутылка воды, лежит пульт и журнал-программка. У столика - диванчик, кресло и табурет.

Скрежет замка. Открывается входная дверь в прихожей. В прихожую входят Катя, Лена и Тина, они пьяны. В руках кленовые листья. Они одеты в романтические платья с оборками и воланами, обуты в изящные ботиночки с голенищем, на головах - шляпки под вуалями с цветами-бантами, в руках - яркие, в комплект шляпок, "цветочные" сумочки. Пока Лена и Тина стоят, Катя молниеносно и нервно снимает ботиночки, переобувается в резиновые тапки из калошницы, проходит в комнату, открывает сумку, швыряет смартфон на столик, бросает сумку на диван, возвращается в прихожую.

Лена. Кать! Я гость или не гость? Где мои тапки?

Катя (нервно достаёт из калошницы пакет, из него тапки). Да вот же. (Недовольно.) Будто первый раз.

Лена. Ну мало ли. Может ты новых подруг завела.

Тина. Или друга.

Катя (с укором). Подкалываете?

Лена. Видимся четыре раза в год.

Тина. На государственные праздники.

Катя. Были времена - виделись реже, а про тапки не спрашивали.

Тина. Когда-то мы были деловые колбаски, всё знали...

Лена. А теперь - пшик.

Тина. Вот и тебе, Катя Полонец, влепила жизнь "пять-пять" по сочинению.

Катя. Да ладно. По сочинению выше "тройбана" ни разу не ставили.

Лена. По сочинению жизни у тебя, Катерина, "пять-пять" без вопросов.

Тина. Даже не обсуждается. (Указывая на тапки Лены). Фууу: зелёные... (Заинтересованно, подозрительно.) Чьи такие розовые, а?

Катя. Для заказчиков.

Тина. Всё теперь для заказчиков. (Завистливо.) Раскрутилась, надо же. (Зло.) Я тоже перед своей ученицей лебезю.

Катя. Тин! Я перед всеми всю жизнь лебезю, мне не привыкать.

Тина. Жополизы во все времена рулили.

Катя. Помните, как в школе я перед вами выслуживалась?

Лена. Да когда это было. Было и прошло.

Катя. Лена. Тина (поют). Было-было-было, но прошло...

Лена. Катьк! Забудем прошлое!

Тина. Радуйся! Ты теперь из нас самая звёздная.

Лена. И мы счастливы, что у тебя в гостях. Мы тебя ценим!

Тина. Во-во. Мы тебя, знаешь, как ценим! Всегда Ленке говорю: если у Полонец не будет торта, я пас. Смысла в жизни нет, смысл утерян.

Лена (жёстко). Да что с тобой, Тин? Выпили по два коктейля.

Тина (испуганно). И чё?

Лена. Ну ты раньше про смысл жизни после бутылки, не меньше...

Лена переобувается, проходит в комнату, устало плюхается на диван, берёт со столика журнал, обмахивается.

Тина. Спасибо тебе, Кать. Почувствовала себя в ресторане человеком. Попала в прошлое, где ухажёры и прочие мужчины.

Катя. Да ладно. Раз в жизни-то юбилей. Две пятёрки.

Тина (капризно, стоит руки в боки). Но позвольте! Где? Мои? Шлёпки?

Катя (достаёт из калошницы другой пакет, вскрывает, достаёт тапки). Вы сговорились?

Тина (раздражённо.) И почему белые?

Катя. Да потому что твои белые всю дорогу.

Тина. Но... (испуганно) это плохая примета.

Лена (с дивана). Да ладно привередничать. Ты в школе в белых лодочках рассекала.

Катя. Всю дорогу.

Тина. То в школе. (Мечтательно.) На выпускном белые шпильки итальянские. Платье выпускное из "Бурды". Я была самой красивой! (Истерично.) А это - белые тапочки! Белые тапки!

Катя. Я в бассейн хожу, там половина бабок в таких.

Тина (канючит). То бабки.

Лена. Так и мы бабки, привыкай.

Тина (ворчливо, обиженно). Да? Ну ладно. Раз бабки в бассейне...

Катя. Да блин! Надевай розовые!

Тина. Нет уж. Я чужие не обую.

Катя. На мои, надевай. (Снимает свои тапки.)

Лена (с дивана). Или мои...

Тина. Твои? (Выглядывает в комнату, смотрит на Лену на диване, подумала, морщится. Азартно.) А ты давай мои, а?.. Махнёмся не глядя! (Скисла.) Фууу: зелёные... Нет. Давайте белые. И хороните меня тогда в них. Не забудете?

Лена. А ты пропиши это в завещании.

Катя вздрагивает, удивлена.

Тина (обиженно). Ну, Лен!

Тина ходит по комнате, всё рассматривает.

Катя. Девочки! Торт?

Лена (обмахивается программкой). Дай дух перевести.

Тина (зло). Чаще надо пешком ходить.

Лена (продолжает обмахиваться). Время... Время - деньги.

Тина. Посмотри на нашу Катерину. И фитнес, и тренажёрка. И полна энергии. Наш вечный энерджайзер.

Лена. Катерина работает два раза в неделю в своём глупом допобразовании.

Тина. Так остальное время дома вкалывает, да, Кать?

Лена. Утром на макияж и причёску час уходит. И косметолог. Я всю жизнь на людях, тем более валютный отдел, должна выглядеть на все сто!

Тина. Тебя и в школе звали "девочка на все сто".

Лена. А тебя... "звезда серебряного века".

Катя. Вот и я не пойму. Вы, девки, прекрасно выглядите. Почему ж нас в аквапарк не пустили? И вы, девки, - странно " не скандалили, ничего. Не узнаю вас.

Тина. Ну ты ж за нас поскандалила.

Лена. День рождения не хотели тебе портить, Кать, и себе праздничное настроение, вот и не ругались.

Тина. Да ну их, уродов. Плохо, когда всю жизнь живёшь в одном районе. (Подходит к манекену, обнимает). Охранник-то Краснобаев?

Лена. Кать?

Катя (зло). Краснобаев, кто ж ещё.

Подходит к манекену, снимает шляпку, копается в ящике, достаёт шляпку с дьявольскими рогами, надевает на манекен.

Хожу пять лет к ним на фитнес. И всегда шутил: "Как наш шляпник-ничего?"

Тина. А ты?

Катя. А я и ничего. Я везде в своих шляпках!

Тина. Но сегодня он сказал, кажется: "Сезон уродливых шляпок".

Катя (с угрозой). Я ему припомню. Я ему... припомню.

Тина. Отказала админстраторша.

Катя. Тоже бабец из нашей школы. Лицо знакомое.

Тина. Она моложе, хрен их там разберёшь, салаг.

Лена. Я её помню на бюро, она в комсомол вступала. Рассказала после на радостях, что устав начитала на магнитофон, по брошюрке никак выучить не могла.

Катя. Я тоже не могла выучить.

Лена. Ну тебя я по блату протащила.

Катя (сокрушённо). У меня днюха! И не пустили!

Тина. Ну шизы. Дебилы. Не бери в голову.

Катя (на автомате). Все сейчас так наряжаются, девятнадцатый век в тренде. У меня постоянно заказывают аксессуары для тематических свадеб и вечеринок. Вот я и подумала. Тем более... Чем мы не тургеневские барышни?

Лена (мрачно). Тургеневские бабушки.

Катя. Я так ждала этот день! Готовилась! Креативничала! Но получается мы что: выглядим как городские сумасшедшие? В лицо администраторша не сказала, но сквозь зубы что-то такое промычала.

Тина. Не расстраивайся Катерина. В ресторане же мы классно посидели. Все на нас смотрели. Все восхищались твоими шляпками и сумочками.

Катя. "Уродливые шляпки". Сам урод.

Лена. Кать! Ну что ты перетираешь.

Тина. Они же в минусе, не мы.

Катя. Они испортили мне праздник! Мы были в шикарном ресторане. В нашем с вами любимом. Но выходит, мы не прошли фэйс-контроль в районном аквапарке!

Лена. Я, вот честно, и не хотела на горках кататься.

Тина. Дети визжат. (Морщится).

Лена. А ты там и так каждый день бываешь на фитнесе своём глупом.

Катя. Ну не каждый. По возможности. По самочувствию.

Тина. Потом ещё хлоркой этой вонять. Фу. А у тебя сейчас тортика покусаем. Раз в год сладкое ем. Жду твоей днюхи как манны.

Лена. Такого торта ни за какие деньги не купишь.

Катя. Так нести?

Лена. Дай посидеть-то просто. Просто посидеть.

Катя. Телевизор?

Лена. Я тебя убью, Полонец. Я дома с телевизором очумела.

Катя. Так и я, но привычка. Радио? М-м?

Тина. Только не радио!

Катя. Да мы ж не твоё радио. Музыкальное выберем. Классическое.

Тина. На классическом тоже гниды окопались. Новостники с нашей "Культурной заставы" туда перебежали.

Лена. Включай.

Тина. Если новости, сразу выключаем.

Катя. Там по воскресеньям оперы.

Тина. Ну, оперы можно. А что за опера?

Катя (включает радио, задумчиво). Да откуда я знаю. Воют, воют, а что воют - непонятно.

Лена (листает программку). Бизе. "Кармен".

Тина. Нам только Кармен не хватало для полного.

Катя (включает радио). Я теперь предпенсионер.

Лена. Последняя из нас троих.

Катя. Знаем друг друга полвека.

Тина. Скольких и в живых-то нет.

Лена. Из нашего комитета комсомола все живы.

Катя. А другие, просто из школы, класса " не наши?

Лена. Все комсомольцы - наши.

Тина. Молодцова спилась.

Катя. А у Моревой тромб.

Лена. Батурин тоже спился.

Катя. Ну, он и не комсомолец.

Лена. Отброс, вроде Краснобаева.

Тина. Влодавец от инсульта.

Катя. Горбатов от наркоты.

Лена. Он не комсомолец. Мы его не приняли.

Тина. Кать! Мне сказали, Суворов из твоего подъезда тоже?

Катя. Да. В прошлом ноябре. Но он давно тут не жил.

Тина. А был зожник.

Лена. И председатель совета дружины после меня.

Тина. Он наркотой торговал, квартиру купил в новостройке. Вот Бог и наказал - сердечный приступ.

Катя. И у Фроймчука приступ. Он за рулём. Подъехал к подъезду. Сердце " и всё.

Лена. У Фроймчука давно был гипертонический криз, я точно знаю. Он в больнице... (Осекается.)

Катя вздрагивает, удивлена.

Катя. Стукалов еле пыхтит.

Лена. Пузо по колено. А ещё стоматолог.

Тина. Так потому и по колено.

Лена. Но мы себя прекрасно чувствуем. Мы активны. Мы за собой следим. Ты, Катерина, вообще фитнес-билдинг.

Катя. Ну да. Пауэрлифтёр.

Лена. И мы проживём ещё столько же! Понятно, лифтёрша?

Тина (встаёт, нервно ходит). Да уж. Лет двадцать бы покряхтеть ещё, покоптить. Ну - неси, Катюха, тортуху. "Наполеон" или "Медовик"?

Катя. Девочки! Только не ругайтесь! Знаю, что у нас фигуры... Но дата...

Тина (грозно). Что-о? Песочник "Ленинградский"? Или "Абрикотин" с арахисом?

Катя. "Наполеон"...

Тина. На фермерском масле?

Катя. На фермерском. И "Медовик", и...

Тина. На каком меду?

Катя. На гречишном.

Тина. Фуу... В том году на липовом.

Лена. В том году на лесном.

Катя. В позапрошлом на липовом.

Тина. Всё смешалось...

Лена трогает голову.

Катя (кивает). Поэтому ещё третий торт, Тин! Бог любит троицу.

Тина (хмуро). Ну и какой? "Ландыш серебристый"?

Катя показывает на радио.

Тина (прыгает). Йес! Йес! Безе! Оторвёмся по полной.

Лена (счастливо). "Павлова"?

Катя. Раньше называли "Полёт".

Тина. Главное - безе. Безе! Безе! Бизе и Кармен!

Лена. После ресторана есть хочется.

Катя. Да и что мы там съели-то? Сёмгу горячую да "Цезарь".

Лена. И заливное, и....

Тина. Наговоримся... Поговорить стало не с кем. На работе одна молодёжь... даже не здороваются. Твари неблагодарные. Тупости. На замечания огрызаются. Запинаются, позорище, а не радио...

Лена. По телеку не лучше, это я тебе как преданный и самый внимательный зритель, заявляю.

Тина. Это да. Хорошо, что я телек лет тридцать не смотрю. Как на радио пришла, только звук, только звук.

Лена притрагивается к голове, немного вертит, как бы проверяя, болит-не болит.

Сцена вторая

Несколько часов спустя. Катя одна в квартире. По радио звучит гимн.

Стол завален посудой. На столе - пустая бутылка вина, Катя нацеживает в бокал последние капли, выпивает, начинает убирать посуду. Катя обращается к куклам и к мебели.

Катя. Хуже днюхи не было. На следующий год не буду их звать. Могла бы со своими из художки посидеть в ресторане-то. Ленка позвонила, напросилась. Господи-господи! Перед кем я лебезила, к кому втиралась в доверие! К этим дурам. Ленка Глухова мне про глупый фитнес. Сама бревно, ходить толком не может. Всё жиры себе откачивает да гилауронку колет. Разленилась. Вот до чего деньги довели. Чуть что, праздник какой, " сразу в Турцию, или на горные лыжи. Да зачем тебе горные, дура? Выйди в лес, покатайся на обычных лыжах-то. Или на каток у ТРЦ. Каток шикарный. Я лично хожу. Тинка тоже странная. И как она в аквапарке " как в рот воды набрала. Молчит, глаза потупила, краснеет. Может, в образ вошла, тургеневская бабушка? Вся сморщенная, фуу. А какая была! Утончённая. Серебряный век. Главные роли в школе играла, с детского сада - бессменная Снегурочка, пророчили в великие актрисы. Итог - программу авторскую отобрали давным-давно. Держат редактором, да и то из жалости. Какой-то рок над нами всеми. А я скажу, какой - призрак коммунизма. (Подходит к манекену.) Вот нам капитализм и мстит. И я теперь у них из девочки на побегушках превратилась в палочку-выручалочку. А ведь были годы, на Седьмое ноября не приходили, на Восьмое марта не появлялись. Только в Новый год, да и то, чтоб похвалиться, чтоб я себя совсем никчёмной почувствовала. А мама (крестится на фотографию) на кухне пряталась и губы кусала от обиды. А теперь даже на именины ко мне шастают. Лишь бы повод. (Ухмыляется, зло). Цепляются за меня. Цепляются. Прилипли прилипалы. Одна вся типа в романтике, прикрывается поэтичностью - я, мол, не такая как вы, другая " ленивый пельмень. (Берёт куклу с полки, кричит на неё.) Да: пельмень! Хоть и рожа накаченная, а пельмень. Снова школу и комитет комсомола вспоминали. Больше вспомнить нечего. Да кому какое дело, кем вы были. Кончилось, клуши, ваше время. С треском жизни-то проиграли. Ни семьи, ни детей " никого не нажили. Ну я-то замуж не вышла - никто не звал, кто на дочку дворничихи-то позарится. Ну а вы-то, вы-то! Родители с загранок не вылезали, мужики были, и женихи. Это всё он (показывает на манекен), коммунизм, призрак. Вот и умудрились жизнь под откос пустить, пока я вверх да вверх. С низов-то нашего социалистического общества. Тьфу. У Ленки хотя бы племянники. А Тинка сама единственная племянница. Господи. У неё квартир со всех дядьёв-тетьёв. Вот и витает в облаках-то. И ходит у полок. Вроде кукол первый раз видит. А все куклы её. Она их скупает как ненормальная. Да давно б частный музей организовала. Но на фига с музеем заморачиваться, если можно Катьке Полонец, по старой памяти всё ненужное сбагрить на хранение. (Кричит на куклу.) С барского плеча! У одной предки - на Мадагаскаре работали, у другой в Индонезии. Вся школа перед заграничным преклонялась, перед фирменными подружками. Только у них часы электронные японские, а там в них игра электронная - рыбку надо на крючок попадать. Да так вам и надо. Комсорги-замкомсорги. Ещё раз позвоните-припрётесь, всё в глаза выскажу, чтоб не видеть ваши гнусные хари никогда. Надоели. Попляшете у меня. Наскачетесь вдоволь. И я вас не пожалею, нет. И не помогу. За всё отыграюсь.

Сцена третья

Та же комната Кати. На переднем плане - наклонная скамейка-тренажёр, лежат гантели и гриф.

Катя стоит на полиуретановом коврике, одета по-спортивному, смотрит на экран, делает заклон назад с руками, и так несколько раз.

Голос из телевизора: Предпраздничный ажиотаж начался! Новый год готовится шагнуть на планету.

Катя. В детстве-то я лучше всех "мостик" делала. Гибкая была и сильная. На каруселях во дворе двумя руками за поручни схвачусь, карусель крутится и - лечу-лечу-лечу... Косы - толстенные, вот такие. Летят, развиваются. В школе мама обрезала волосы, много с ними маяты. Как надо мной смеялись! Косы - единственное красивое и ценное. Даже учительница расстроилась. Помню, в пионеры приняли, понятно, в последнюю очередь. (Морщится.) На двадцать второе апреля. Мы с девчонками пошли за школу гулять. А там - Ленка и Тинка. И тут кто-то сказал: кто "мостик" лучше всех сделает, тот и командир. А я лучше всех делала все упражнения. Но Глухова Ленка всех обхитрила. Мы стояли на склоне. Я сделала мостик в сторону горки вниз, а она в сторону горки вверх. Глухова ни до ни после ни разу этот "мостик" сделать не смогла. Но тогда пресмыкалы тут же её выбрали командиршей. Она ж импортными жвачками угостить могла. А советский пионер он за жвачку Родину и продал. И пошло-поехало. Тьфу. Глухова везде главная. Вся школа её знала, учителя с ней до сих пор дружат, при встречах выпускников обнимаются, расцеловываются. Тьфу. Глухова Тинку всё при себе держала, на коротком поводке. Ну две фирменные девочки-подружки. Тинка - без амбиций. Она и так лучше всех себя считала. Да и была красивее всех, что уж тут.

Звонит телефон.

Да чтоб ты! (Берёт звонок.) Алё! (Голос меняется.) Да-да. (Тараторит, услужливые интонации.) В любое время. С девяти утра. И до вечера. До ночи, да. Кто вы? Ах, да. Двадцать змеек на каркасе. И хвостик бантиком из проволочки, ну непременно. Конечно подарочная упаковка, безусловно. Входит. Всё входит в стоимость. Пряники? Я не пеку. Но я вам скину телефончик, там вам пряники подберут, какие хотите - хоть со змеёй, хоть с удавом. И со змеёнышем есть, да, с детёнышем змеи - а как же. Очень хорошие, на фермерском натуральном меду. Лучше онлайн, я работаю в белую. Конечно помню, что вы аванс внесли, а как же. Да. На тот же номер. Заходите. Жду с нетерпением! (Кладёт телефон.) Во дебил! (Делает новое упражнение.) Самые бешеные дни в году. Как эти змейки задолбали. Бесполезное барахло под названием "Год змеи". (Смеётся.) Тинка с Ленкой сегодня должны на корпоративах феерить, им и костюмы змей не понадобятся. У них рожи змеиные. Они всю жизнь были гадами. Гадами и остались.

Мелодия домофона. Катя идёт в прихожую, снимает трубку, нажимает кнопку - долгий противный звук.

Первые позвонили - вторые тут как тут. Уроды тупые. Говорю же - с девяти, но хоть кол на голове чеши, клиенты они ж всегда правы.

Звонок в дверь. Катя начинает улыбаться. Входит Лена. Она в пальто и вязаной шапке.

Катя (перестаёт улыбаться, потрясена). Ленок? Ты что это с ранья?

Лена. Так у тебя ж с девяти бум начнётся.

Катя. Что это за уродство у тебя на башке?

Лена. Все в таких ходят. Тренд.

Катя. Люди-придурки. Лишь бы как у всех.

Лена пыхтит, отдувается, берёт из калошницы пакет, надевает белые тапки, но остаётся в верхней одежде.

Лена. Тинкины. Но плевать.

Лена заходит в комнату, плюхается на диван, снимает шапку, расстёгивается

Смотрю, зарядку делаешь?

Катя. Заминку.

Лена. Пон. То есть, не пон.

Катя. У меня зал в семь утра. (Делает заклон.) Помнишь, как на "мостике" тебя выбрали, а меня нет.

Лена. Да я в жизнь так сделать не могла, что ты мелешь.

Катя. На день рождения Ленина. На горке за школой.

Лена. Чай есть?

Катя. Сделать?

Лена. Если не в лом, дорогая.

Катя уходит на кухню.

Голос Кати. То детские помпоны на башке носили, теперь презервативы.

Лена. Не говори о том, в чём не разбираешься.

Голос Кати. Ты больно разбираешься.

Катя появляется с подносом, чашкой, тарелкой с выпечкой.

Лена. А сама?

Катя. Я " воду.

Лена. Два пакетика зелёного?

Катя. В чашке.

Лена. С жасмином?

Катя не отвечает, убирает гантели и скамейку, сворачивает коврик.

Лена (подносит чашку к лицу, махает перед носом ладонью). С жасмином. Отл. Помнишь, на "химии" нас так пробирки нюхать учили.

Катя. Помню.

Лена (брыляет ложкой в чашке). Всё занимаешься, тренируешься. Вон, Тинка дотренировалась. Да ты присядь. Хоре бегать!

Катя садится за столик на табурет. Кресло пустое, Лена и Катя обращаются иногда к креслу. На протяжении всего разговора Катя сочувствующе кивает головой: ох-ох.

Лена. Нам бы к Тине с тобой в больницу.

Катя. Тина? Тина в больнице?!

Лена. Ты скажи: сможешь сегодня вырваться?

Катя (чересчур уверенно, агрессивно). Сегодня никак не могу. У меня ж заказчики, самый горячий день.

Лена (мечтательно). Предпоследний рабочий перед Новым годом!

Катя. Угу. Корпоративы.

Лена. Мерзость такая. Ненавижу их. То ли дело раньше, посиделки на работе, чаи и печенье "глаголики".

Катя. У нас в ДЭЗе до сих пор печенье, "курабье".

Лена. И ты туда ходишь?

Катя. А как же. В котельную на все праздники по старой памяти до сих пор зовут. Маму ещё помнят. Маму всегда с теплом вспоминают, поминают.

Лена. Да. Благодаря матери и квартирка у тебя, и уважение. Техничка - первый человек в доме.

Катя. Ну насчёт уважения ты погорячилась. Что с Тиной?

Лена (запинаясь). Планово её положили. Обследуют.

Катя. А-аа. Ну она мнительная всегда была. Капельницы? Чтоб в Новый год с чистой совестью?

Лена. Ну...

Катя. Я-то ей зачем? Ты же с ней...

Лена. Ну... Мы втроём подруги как-никак. Бог любит троицу. Посидеть в холле, поболтать. Традицию наших девичников не нарушить. Там при больнице кафешка. Ей скучно. Мозг выносит. То ей привези - сё привези. Принцесса, ты ж её знаешь.

Катя. Ну не могу, Ленк.

Лена. Да поняла уж.

Катя. Никак не могу. Заказчики. Всё вперёд оплачено. Уже звонили, дебилы.

Лена (допила чай, встаёт). Ну всё тогда, Катерина. У меня сегодня короткий день. Одна схожу. Если хочешь, от тебя подарок. Змейки лишние есть?

Катя (подходит к ящикам, копается, суетится). Есть, есть! Я всегда в запас делаю. (Возвращается, кладёт свёрток на стол.)

Лена. Отлично. Врачам сувениры. (Бесцветным голосом, ласково.) И... Дай, пожалуйста, налик. Я врачам и медсёстрам подарю.

Катя. Конечно-конечно. (Идёт к полкам с куклами, достаёт с полки шкатулку, открывает, замирает). Постой! Тинка в бесплатной лежит?

Лена (в замешательстве). Помельче. (Бесцветным голосом.) По пятьсот-по тысяче, а? Лучше по пятьсот.

Катя (подаёт Лене несколько купюр). Дожили. Заввалютным отделом просит у меня наличные.

Лена. Я тебе тридцать первого на карту верну. Подожди, телефон отключу. (Тыкается в телефон, отключает его, заговорщицки). За нами следят. В банке порядки как на зоне. И все стукачи, только и мечтают тебя подсидеть. Сниму нал в дальнем банкомате - отследят, и снова подозревать начнут: почему не в своём сняла.

Катя. Да в чём подозревать-то?

Лена. Тебе лучше не знать нашу мышиную возню. Интриги, интриги... (Хищно пересчитывает купюры.) Тысяча, две, три... О! Пятюня-пятихаточка! До тридцать первого, Катерина! Я к тебе в гости-то одна приду?

Катя. До свидания, Лен! Тине привет!

Лена уходит в прихожую, свёрток со змеями остаётся на столике.

Лена (надевая пальто). Передам. "Медовик"-то случайно не готов?

Катя. Случайно готов.

Лена. Отл! Давай. Порадую её.

Катя. Он ещё не пропитался. Он сутки должен пропитываться.

Лена. Ничего. Норм. Она обрадуется. Для настроения.

Катя (удивлённо). Но коржи пока жёсткие! Сутки должен стоять, тогда мягкий!

Лена. Мёд лесной? Тина мозг вынесет: какой мёд?

Катя. Да как обычно " гречишный. Сейчас перевяжу лентой.

Катя уходит на кухню, выносит торт.

Лена (любуется тортом). Спасибо тебе, Катерина. Раз от раза всё красивее.

Катя. Так круг купила кондитерский, подарок сама себе на новый год, вот и... Ты это... Пусть стоит в помещении, ни в коем случае не в холодильник. Быстрее пропитается.

Катя открывает входную дверь. Лена почти выходит.

Да куда ты в белых тапках?

Лена (с порога). Ой, блин. Совсем плохая стала. (Переобувается.) Видишь: так и ношу с осени наши с тобой ботиночки девятнадцатого века. Тина в психушке, Кать.

Катя. Да ты что!

Лена. Ну. И не первый раз.

Катя. Я как всегда всё узнаю последней.

Лена. Да чтоб тебя лишний раз не грузить. Два года расстраиваюсь, не знаю как. У Тинки же ничего нет.

Катя. Как нет? А две квартиры? А наследство? Да у неё куклы винтажные... Ни в одном музее таких нет.

Лена. У неё всё украли.

Катя. Да ты что!

Лена. Жених её последний, видно, навёл.

Катя. А полиция?

Лена растеряна, мнётся, разводит руками, чуть не роняет коробку с тортом - Катя молниеносно реагирует, поддерживает коробку.

Лена. Так не доказуемо. Нет доказательств. Ни одной куклы у неё теперь. На днях обчистили. На радио давно не работает. Она врала тебе, что работает.

Катя. Но французскому учит? Или тоже врёт?

Лена. Французский свой глупый преподаёт, а как же. Да кому он нужен, её французский. У неё крыша-то поехала, когда два года назад кредиты на неё взяли.

Катя. Да кто взял-то?

Лена. Да говорю ж, хрен с их радиостанции. Альфонс. Она замуж за него собралась. Я еле упросила не выходить. Он бы её убил и всё прикарманил. Мне кажется, он ей подмешивал что-то. На неё кредитов набрал. И смылся. Она, когда в себя-то пришла, я ей помогла с процедурой банкротства, юристов ей оплатила. Но всего почти лишилась. Только похоронные деньги у неё остались. (Бьёт себя по голове.) И пенсия по инвалидности. Она даже языки официально из-за банкротства не может преподавать, не может объявление разместить на сайте. Ищет балбесов по знакомым.

Катя. Лен! (Оглядывается на стол, берёт свёрток). Чуть сувениры не забыла.

Лена. Ах да. (Встаёт боком.) В сумку мне положи. Вот так. Побегу, Катерина. Лишь бы на работе тетки торт не сожрали. Может, все-таки, сама навестишь и занесёшь? Как раз пропитается.

Катя. Ну не могу. Как я могу? Столько заказов... Горячие дни.

Лена. Понимаю... Горячие дни.

Лена уходит.

Катя аккуратно прикрывает дверь, щёлкает замком, слащаво-сочувствующая улыбка сходит с её лица, Катя ходит туда-сюда, заламывая руки.

Катя (злорадно и торжествующе). Прекрасно, прекрасно.

Катя приседает с грифом, глубоко дышит, очухивается, приходит в себя. Она идёт к столу, после к полкам, разговаривает с куклами, сначала более-менее спокойно, в конце кричит.

Катя. Пришла пять косарей содрать. И темнит. В банке работает - наличку снять не может. Что это вообще? Сама Глухова Ленка ради пяти косарей и торта с утра припёрлась. Ха! Фирменная упакованная девочка! Скряга и жмот! (Снимает шляпку с манекена, кричит ему как бы на ухо.) Скряга и жмот! Тинка в психушке среди бомжей. ЧТД. Что и требовалась доказать. С пяти лет помню гадин. В одной группе детсада, в одном классе. Матушка (крестится на фотографию на полках) всё ж меня пихала к лучшим. Да и лицемерным училкам для прикрытия: дочка дворничихи в "А"-классе. Вот видите, дети, у нас блата не-ет! Каждому по способностям. А сама французские духи в качестве взятки принимала. Восемьдесят рэ в нашем универмаге! Мама рассказывала. Пятнадцать лет, как матушка умерла. Тогда я и жить начала. На фитнес, в бассейн, отучилась, чтоб в художке-то преподавать. От меня скрывали свои дела до последнего. Ну так и скрывайте дальше. Говорят, там буйных привязывают. (Смеётся.) Ну так твоя подруга, вот и навещай. Во жиза-то пошла. Замкомсорга школы по ОМС в псих-ля-ля, а комсорг попрошайничает и побирается. Ещё и не вернёт денег-то. Я Глухову знаю. Сделает вид, что забыла, как с "мостиком". Всё она помнит про "мостик"-то, тварь.

Трель домофона.

Катя (нажимает кнопку, елейным голосом). Заходите, мой ангел, девятый этажик, тридцать четвёртая квартирка.

Сцена четвёртая

На пустой шляпной полке в прихожей лежит одинокая бейсболка. Кухонный столик сервирован. Катя одета по-спортивному, делает упражнения, потом перестаёт заниматься, подходит к полкам, ходит между кукол, разговаривает с ними.

Голос из телевизора. Аномально тёплая зима сменилась солнечными весенними днями. Маркетплейсы так и не смогли распродать зимнюю одежду даже с внушительными скидками.

Катя. Это всё потому, что Тина сошла с ума под Новый год. Она растопила своими слезами весь снег, повысила температуру воздуха, вскипая от приступов психоза и сумасшествия. Да. Её даже привязывали. А таблы давали такие, что все волосья повылезали. И она теперь лысая, гы-гы-гы. То есть, полулысая. Но обрастает. И забрала у меня самые лучшие шляпки. Десять штук, на все случаи её никчёмной пустой жизни, жизни в прошлых мечтах и позапрошлых радийных фантазиях!

Голос из телевизора. Да и как раскупят, например, шапки, когда - только посмотрите! - солнце, воздух, подснежники на чёрной земле, женщины с развивающимися волосами напоминают языческих богинь весны.

Катя (делая упражнение). Ну хоть шапки свои уродские спрятали в сундуки, не шапки, а пельмени, если не сказать честнее. Бесформенные блямбы.

Голос из телевизора. Подарки, цветы! Продавцы не жалеют денег на рекламу.

Катя. Чтобы тратили, тратили и ещё раз тратили. Растрачивали свой жизненный ресурс на потреблядство.

Голос из телевизора. Два дня праздников, выходной перенесли на летние длинные выходные.

Катя. Твари. У меня завтра занятие в художке как назло.

Голос из телевизора. Время весны, надежд, девочек, девушек, наших любимых мам и бабушек, годовщина борьбы женщин за свои права.

Катя. Бедным за свои права бороться бесполезно. В Европе диспетчеры бастуют. А попробуй у нас поперёк что скажи. Вон Горбатов сказал, так Глухова его в комсомол не приняла. А сейчас? В художке " не зарплата, а пособие по безработице. В нашей стране выживай сам, как сможешь.

Звонит телефон. Катя идёт к столику, берёт телефон.

Катя (заискивающе). Двадцать восьмёрок на каркасе. И висюлька из проволочки и бисера. А как же. Конечно подарочная упаковочка, безусловно. Входит. Всё входит в стоимость. Лучше онлайн, я работаю в белую. Заходите. Жду. (Вешает трубку.) Как эти восьмёрки задолбали. На кой чёрт заколки всем так нужны. Бесполезное барахло. Из отходов шляпных мастерю.

Голос из телевизора. Сегодня все женщины России чувствуют праздник. Когда придёте в магазин, поздравьте кассира или продавца, работников кафе и пекарен, да просто девушку в транспорте и на улице, не скупитесь на поздравления!

Катя. Ну конечно девушку. Старая дева никому не нужна. Меня и в юности-то никто особо не поздравлял. Маму тоже. Нас не считали ни за девушек, ни за женщин, так - презренные поломойки, дворометёлки, технички с ключами. Где-то слышала, друзья могут быть только с детства. Вот у меня подруги " я их ненавидела с рождения, кажется. Но хватило ума ни разу не разругаться и не драться. Выдержать эту жизнь. И теперь я пожинаю расплату. Их расплату. Я-то что? Взносы собирала по две копейки. Возила в райком. Да и то свои вкладывала, однокашники по две копейки и то не платили! Их уважали и восхваляли. Меня - не слышали, не замечали, вытирали ноги. Училка, помню, кричала (Катя подходит к ящикам, выбирает шляпку, нахлобучивает на манекен шляпку): "Будете плохо учиться, пойдёте в дворники! Мы будем плевать, а вы подтирать!" Я сидела вся сжавшись, а все на меня оборачивались и ухмылялись. Вот девки и привыкли в меня плевать. Из школы они шагнули в другую жизнь. Не стало Ленинского комсомола. Пристроились, приспособились, вползли в ситуацию. (Кокетливо, елейным голосом.) Ленка это называет "адаптацией". Тина " на радио мозги народу пудрила, Ленка " в банке облапошивала. Я пахала - они блистали. Или... Вот... В школьном театре они звездили. Им стоя аплодировали! На спектаклях я сидела в радиорубке и фонограмму включала-выключала, включала-выключала. Ну а теперь я их выключу, так выключу. Настал этот день. Настал! Мама! Думала ли ты, что твоя дочь спустя десятилетия отомстит за нас обеих, за все унижения! Нет. Ты не думала, ты даже представить не могла, не могла помыслить. А вот оно как. Восьмое марта готовит сюрпризы.

Голос из телевизора. Восьмое марта готовит сюрпризы нашим дамам.

Катя (опомнилась, пугается, берёт пульт, выключает телевизор. В панике). Вдруг они под дверью подслушивают?

Катя крадётся на цыпочках, аккуратно открывает дверь.

Никого нет.

Мелодия домофона - Катя вздрагивает, жмёт кнопку.

Катя (волнуется, заламывает руки, бормочет). Наконец-то. Припёрлись, старые клуши. Курицы тупые.

Звонок в дверь - Катя перекрестилась, делает сочувствующую гримасу, открывает дверь, встречает. Лена с большим пакетом. Тина с букетом и в шляпке.

Катя. Девки! Ну вот и вместе! (Указывая на калошницу.) Тина! Тебе персональные тапки-бордо! Новые!

Тина (растеряна, смущённо вручает букет). Да какая разница... Катюша милая, как я соскучилась!

Катя. Ну даёте, девки. А дети мне в горшочке гиацинты.

Тина. Тюльпаны дико подорожали. Просто дико!

Лена (протягивает гигантскую коробку). А у меня конфетки.

Катя (вертит коробку). Ну даёте! Это не конфеты - конфетищи!

Тина. А то мы как паразиты. Торты твои жрём все года.

Тина и Катя, Лена и Катя обнимаются. Тина всхлипывает. Переобуваются, снимают верхнюю одежду. Тина в замешательстве.

Лена. Тин! Да не теряйся! Сымай уродливую шляпку.

Тина. Ни в коем случае.

Катя. Посмотри там, может что приглянется полегче.

Тина идёт в комнату, копается в ящике, примеряет шляпки, в одной, несуразной, но лёгкой, остаётся.

Катя. Приветствуем тебя, наша звезда!

Тина. Приветствуем нас всех! Мы - три звезды!

Катя. Тина. Лена (поют). Три звезды на небе, три звезды на небе, в небе - три звезды.

Тина. Где мои куклы? Куколки мои милые, любимые...

Катя опасливо смотрит на Тину. Тина ходит вдоль полок, мурлыча себе под нос песню "Три звезды". Катя пристально смотрит на Лену, знаками спрашивая, что делать. Лена разводит руки: мол, ничего не поделаешь, плюхается на диван. Катя аккуратно подходит к полкам, аккуратно, чтобы не потревожить Тину, снимает вазу, уходит на кухню, возвращается, ставит цветы в вазу, а вазу на столик.

Катя (Лене). Телек не включаю, радио тоже.

Лена одобрительно кивает Кате, делает знаки, что всё хорошо.

Тина. Нет. Какая всё-таки красота!

Катя. Тина! Все твои. Забирай! Они у меня просто были на хранении.

Тина (радостно, жадно). Правда? Можно их себе забрать? (Опомнилась, брезгливо.) Надо тебе ещё отдать неликвид.

Катя вопросительно смотрит на Лену - Лена пожимает плечами.

Тина (капризно и требовательно, Лене). Посчитай, сколько этот хлам теперь стоит. Ты ж у нас экономист-счетовод.

Лена. Ты мне, Тин?

Тина. Ну не Катьке ж. У неё по математике тройбан.

Катя (спокойно). По геометрии всегда "пять" было. По алгебре трояк...

Тина. А ты в своём педучилище тоже без математики, а?

Катя (делая вид, что всё нормально, обстоятельно). Я не в педучилище. Я " пединститут, декоративно-прикладное закончила.

Тина (морщится). Фууу. Заочное.

Катя. Очно-заочное.

Тина (капризно). Всё равно - фу. Фу, фу и ещё раз фу!

Лена. Тин! Да ты забери у Катьки, что хочешь. Она не против, да, Кать?

Тина. Вот я и выбираю. Теперь СССР - бренд.

Лена. Лично я в детстве на советские куклы смотреть не могла.

Тина. Так и я. Бабы на чайник, фууу.

Катя (она растеряна, не понимает, что происходит, но пока сохраняет "хорошую мину при плохой игре"). А у меня была немецкая кукла с резиновой головой...

Тина (зло усмехается). Резиновые.

Катя. Но пришлось единственную куклу отдать в школу, на выставку "60 лет СССР". Мы с мамой всю ночь ей армянский национальный костюм шили. А после эта кукла на выездную выставку уехала и в школу не вернулась.

Тина берёт куклу, из ящиков берёт тряпку, пеленает куклу, баюкает её.

Катя (меняется в лице, сквозь зубы). Тин! Ты так и будешь у полок стоять?

Тина (баюкая). Пять лет... Пять долгих лет на заре своей молодости я прожила с главредом нашей радиостанции. Он никогда не был женат. Я думала, уж за меня ухватиться. Заставил сделать аборт. А потом он же с его маман стали меня попрекать: я, видишь ли, их ребёнка убила, и " выгнали. А после - выкидыши, выкидыши... А теперь я сама - выкидыш.

Катя (потрясена, осторожно). Но можно было усыновить...

Тина (истерично). Ага - усыновить. В детдомах на здоровых детей очередь. (Зло.) Ты, вот, что-то не усыновила!

Лена. Девочки! Мы все детей не любим! Вон у нас уборщица в банке, бывшая сотрудница на пенсии, её внучка спрашивает: "Бабушка! А когда ты умрёшь, мы б тогда твою квартиру продали и зажили богато".

Катя. Ну нет! Все дети разные! У меня в художке ученики... Они не такие. (Хочет сгладить неловкую ситуацию.) Вы не представляете, девки, какой беспредел творится при поступлении в вузы. Появляются откуда не возьмись стобалльники в последний день и наши дети пролетают как фанера.

Тина. Ничего удивительного. Это олимпиадники.

Катя. Это несправедливо!

Лена (внимательно наблюдая). Да фиг с ними, с поступлениями.

Катя. Ну вам-то конечно фиг - сами по блату в вуз пролезли. А мои дети - честно хотели.

Тина. Тогда другая жизнь была.

Катя. Что тогда, что сейчас - везде в художественных блат.

Тина. Нет.

Катя. Да.

Тина. Ну хорошо. Везде блат. (Баюкает куклу.) Сначала выбирала: тот не нравится, этот не подходит. А теперь поздняк метаться. Мда... Заберу пожалуй вот этого советского пластмассового пупса и буду его нянчить. Куклы всё-таки, хоть и неживые, а вроде как и живые.

Катя (вежливо). Да сделай одолжение, Тиночка! Я ж тебе любезность оказала, принимала их на хранение.

Тина. Любезность?! Ты - мне? Ха-ха! Любезность! Лен! Глухова! Слышала?

Лена (мрачно). Не глухая, Тина Таран!

Катя (растерянно пожимает плечами). Ну я за тортом, девки. Извините, если что не так сказанула.

Катя уходит. Лена и Тина делают знаки, смотрят друг на друга. Когда Катя возвращается, они отворачиваются, делают вид, что просто ждали каждая сама по себе. Тина у полок, нянчит-баюкает разных кукол.

Катя. Вот "Медовик". И восьмёрка сверху пряничная. Как вам восьмёрочка от дружественного ресурса? У нас договорённость. Они меня советуют, я - их.

Тина (отстранённо). Красотень! За такой торт сейчас тысяч десять пришлось бы отвалить.

Лена. Если не пятнадцать.

Катя (щебечет довольно). Помните, какие у меня раньше торты были страшные?

Лена. Но вкусные у тебя были всегда, Катерина. А сколько ты мне "Праг" приготовила... Не счесть.

Тина. А мне пирогов. Правда, я на свой говностанции врала, что сама пеку. (Смеётся.)

Лена. А я врала, что покупаю у шеф-кондитера.

Катя (потупясь). Ну... почему-то не удивлена.

Тина. И тебе не обидно?

Катя. Да вы всегда себе чужую славу прикарманивали.

Лена. Не понял.

Катя (мягко). Да ты не расстраивайся. Все врут всю жизнь, стараются другими воспользоваться. Это нормально.

Тина (оборачивается, роняет куклу из рук). Ну если ты всю жизнь...

Лена. Да, Кать. Не надо других по себе.

Катя. Почему по себе? Я по вам... по вас, в общем. Вы же сами сейчас сказали...

Тина. Ну вообще... Лен! Глухова!

Лена. Мы сказали, чтобы тебя похвалить.

Тина (кривляется). Ты просто не догнала, Кать, постиронию, как обычно.

Лена (ласково). Мы тебе приятное хотели сделать, комплимент. Пошутили.

Катя. Да-да, комплимент, а то. А слабо сказать, что подруга торты вам печёт на халяву. С путешествия "Октябрята в стране октября" лапшу-то вешаете.

Лена (раздражённо). Нашла чем попрекать. Октябрятами в стране октября!

Катя. Дальше " пионер всем ребятам пример, дальше...

Тина (раздражённо-пренебрежительно). Все эти пионерии-комсомолии такая ерунда.

Лена. Рудимент!

Катя. В школе вы другое пели. (Лене). Попробовала бы такое ляпнуть в восемьдесят седьмом. Наша идейная... Как ты на собрании людей оговаривала, врала, с грязью смешивала! Что тебе напишут на бумажке, то и долдонишь.

Лена. Я не пойму, о чём вообще спор?

Тина. Ты же, Кать, с нами на равных заседала...

Катя. На равных, да? Значит, на равных?

Лена. Тина. Да!

Катя. Да хорэ дакать-то.

Лена. Да что с тобой, Катерина?

Тина. Голову лечи, Катерина.

Катя. Скольких из школы вынуждали переводиться, а все протоколы ты, Леночка, подписывала, ты! И ты, Тиночка, на правах заместителя. Вы подписывали враньё!

Тина. Ты рехнулась!

Катя. Не-ет. Это ты, Тиночка, рехнулась! Ты, Тиночка, всегда "за" голосовала. Исключить! Исключить! Выгнать! Тупое большинство!

Лена (встаёт с дивана, идёт с угрозой на Катю). Так и ты "за" голосовала...

Катя (торжествует). Ещё бы я не голосовала. По крупицам, по мокрицами, по микрограммам втиралась в доверие. Прислуживала. Унижалась. Подхалимничала. Науськивала. Наушничала. Плела интриги. Ещё бы я не "за". Но я в душе - не "за". В душе я всегда была "против".

Тина. Так и я не "за". И я была "против". В душе. Это ты всё, Ленка. Ты нас подстрекала, приказывала!

Лена. Я вам не приказчик! Я под дулом пистолета никого голосовать не заставляла!

Тина. Ага, не заставляла! (Идёт снова к полкам и ящику, ищет шляпку, находит, надевает "рогатую" шляпку на манекен.) Ты на Катькин юбилей меня заставила Краснобаева подкупить! В душе я была против! Мне было противно! Прикинулась, что "за", подыграла. Это всё, ты, Ленка! Приспособленка! Интриганка! Что тогда, что сейчас.

Катя потрясена. Лена опешила, она напугана, издаёт междометия.

Лена (идёт в прихожую). Это неприлично, это подло, Тина.

Тина. А прилично и не подло Димку Краснобаева подкупать, чтоб он Катьке юбилей испортил? И ты " вся в этом, в таких, вот, заподлянках! Западло твоя фамилия! Да!

Катя онемела.

Лена. Не слушай её, Катерина! Нас не пустили, потому что Тина - сумасшедшая! Шизофреничка! Да! Шизофреничка! Всё? Съела? Да кому ты веришь, Кать?

Тина. Я " шизофреничка, пусть, а ты... А ты... Всю жизнь при себе держала, указывала, указывала... А когда меня разорили, тебя рядом не было. Ах-ах-ах! У тебя, видишь ли, со здоровьем нелады и сил нет. Ты всегда всех использовала и как слепых котят бросала. Ты думаешь, она только юбилей, Катерина, тебе испортить хотела? Вот не далее как сейчас идём от цветочного...

Лена. Молчи!

Тина. А ты мне рот не затыкай!

Лена. Таран, я тебя убью!

Тина. Только и знаешь, Глухова: убью да убью. Да убивай, госпидя. Короче, Кать, идём к тебе, все прохожие с цветами и подарками. Не улица, а цветочная мечта! А Ленка, чёрная душа (указывает на манекен), говорит: давай её доведём как в детстве, чтобы расстроилась. Прикинь? Бабе пятьдесят шесть, а всё поиздеваться над человеком хочет. А я шизофреничка, ну конечно я " шизофреничка... Шизофреничка - я.

Катя (качает головой, со скрытой угрозой). Ну ты, Глухова, даёшь. Как Тинка в больнице, так ты за наличкой для дохтуров ко мне, и за подарками.

Лена (брезгливо, передразнивает). "Дохтуров", дерёвня. (Наступает на Тину). Ты таблетки забыла принять, Таран!

Тина (чуть не плачет, протягивает Кате в мольбе руки). Прости! Это мы с Ленкой попросили, чтобы Краснобаев тебя не пустил... нас не пустил.

Лена. Давай в десятый раз повтори!

Тина. И в пятнадцатый повторю, (Визжит.) И в сотый!

Катя (опомнилась, подходит к манекену). Нет! Он не мог! Тебе, Тина, лечиться надо! Мы с Краснобаевым...

Лена (заинтересованно). Что? Что вы с Краснобаевым?

Катя. Он мне сделал предложение. Он бы никогда так не поступил.

Тина (обозлилась, завистливо). Не делал он тебе предложение!

Катя. Делал.

Тина. Врёшь!

Катя. Сама врёшь!

Тина. Ты больная или прикидываешься? (Достаёт телефон, копается в телефоне, трясёт экранам телефона перед лицом Кати.) Видишь, что? Я перевод делала. Дмитрий Дмитриевич Ка! И дату зацени! Дату! Твой юбилей!

Катя (дрожащим голосом, Лене). Лена?!

Лена. Нет-нет, Катерина. Это мы просто ему заплатили за...

Тина. Между прочим, он нам сказал...

Катя (бормочет). Вот оно что... Краснобаев до сих пор глаза прячет, краснеет. Как увидит меня в дверях, уходит от рамок-то в туман. А оказывается... У него постоянно деньги - больной вопрос...

Лена. Над тобой весь аквапарк смеётся, как ты в тренажёрке по семьдесят кил железа таскаешь.

Катя. Враньё. В зале никому дела нет до других. Хочешь с Краснобаевым меня рассорить.

Тина (морщится). Совсем уже. Мне твой быдлан не упал. Скажи, Лен! Нам Краснобаев сказал: тебя все там за глаза "шляпой" зовут. Уродливой шляпой. "Шляпа" знаешь, что сейчас значит?

Катя (растерянно). Мне не привыкать. Меня в школе-то похуже звали: Полонец-Половая тряпка-Половичок и просто Тряпкой.

Тина (хохочет, дразнится). Дежурная, дежурная. Ты была вечная дежурная! И ещё Катька-качок тебя дразнили в старших классах!

Катя. Ну так я всё детство вёдра с водой по подъездам - натренировалась. И "мостик" я лучше всех делала. Под склон. А не как ты, Глухова, " на склон.

Лена. Какой мостик, Кать? Ты о чём? Ты снова о каком-то мостике за школой. Но у нас не было мостика за школой.

Тина (кривляется). Ты всю дорогу завистливая была. Да! Помню, учитель ИЗО меня хвалит, а ты: "Она в художке занимается". Обидно - кто-то лучше тебя. А сама - серая моль. Мышь!

Катя. Ну и где ты теперь, вся такая талантливая серебряная бабочка? Я, вот, в художке преподаю. Работаю по специальности, прикладное преподаю!

Тина. И я работаю по специальности.

Катя. Ты по специальности? Да ты банкрот по жизни. Всё что было, просрала.

Тина. Лен! Ты Катьке растрещала, да? Это ты?

Лена. Нет-нет! (Делает знак Кате.)

Катя. Она-она, Тин. Завалилась сюда перед Новым годом...

Тина. Ну, Глухова! (Шипит Лене.) Я тебя ненавижу!

Лена (с угрозой, властно). Не психуй!

Тина (в истерике, Кате.) Хорошо. Я - псих, я " псих. Псих. (Кричит.) Пусть я психическая, но мне в голову не придёт фантазировать про какого-то быдлана!

Катя пугается.

Тина (торжествующе). Да! Вот так.

Катя. У тебя зато не быдлан. Лишил всего и кредитов набрал.

Тина. Лен! Лена! Зачем?

Лена. Хватит! Хватит! Я ушла от вас, ненормальные.

Тина. Ты как была, Полонец, страшная и злая, так и осталась.

Лена снова идёт в прихожую, но медлит.

Катя. Ты-то больно добрая. (В исступлении.) Я нормально выгляжу для своего возраста. И зарабатываю! Пусть немного, но я и не трачу много, я же не принцесса, как некоторые. Мне одной мало надо. И Краснобаев зарабатывает пусть немного, но всё-таки. Дети у него выросли, он им помогает, он для них с вас бабла и срубил, и правильно сделал.

Лена переобувается как можно быстрее.

Катя (всхлипывая, но с угрозой). Ну, Глухова! Ты всю жизнь мне за что-то мстишь...

Лена (грубо). Можно подумать, ты не мстишь. Думаешь, не видим? Да мы всю жизнь над тобой уссываемся! Ты так комично злишься. (Выдавливает из себя хихиканья.)

Тина (с угрозой). Хватит меня приплетать! Хватит! И говори уже не "мы", а "я". (Медленно.) Ты не на заседании своём подлючем! (Визжит.) Сорок лет как в бюро не заседаем и резолюции не подписываем! (С раскаянием.) Как устала от твоих сплетен. Всю жизнь ты меня грузишь!

Катя дышит глубоко, берёт гриф, приседает. Лена делает знаки Тине, чтобы та уходила с ней, но Тина отмахивается. Тогда Лена пытается открыть входную дверь. Катя бросает гриф, подходит к Лене.

Катя (властно). Постой!

Лена (с вызовом). Я стою.

Катя. Вот и стой! Зачем ты это сделала? Ну?!

Лена. А чтоб ты не врала про Краснобаева. Ха-ха! Весь микрорайон над тобой смеётся! Всем растрезвонила.

Катя. А ты, значит, сплетни обо мне собираешь?

Лена. А ты меньше болтай, тогда и сплетней не будет.

Катя (Лене). Значит, надо мной смеются, да?

Лена (примирительно). Из-за тебя всё! У тебя ж на лице всё написано, вот мы и пошутили, да, Тин?

Тина хочет возразить - Лена делает властный знак рукой.

Лена. Ты же готовилась сегодня подначить нас. Нет, разве, а? Ну признайся один раз в жизни. Все свои! (Горестно.) Праздник нам испортила! И рада.

Катя (не помня себя). Я - рада. Ох, как я рада! Как ты ловко с ног на голову-то. И я скажу, что говорят о тебе.

Лена (дрожащим голосом). Мне не интересно, что обо мне говорят. (Натужно хихикает.) Или ты обо мне сплетни собираешь?

Тина хищно слушает.

Катя. А я как ты.

Тина. Катя как ты!

Катя. Говорят, племянники-то твои в тюрьме сидят. Да! Причём оба! Вот!

Тина потрясена.

Лена (беззаботно). Ха! Ну и сидят. Кому какое дело?

Катя. А я, вот, сообщу эту инфу в твой дорогой банк, и тебя выгонят с работы. Нельзя родню с судимостью, разве нет?

Лена. Что-о-о-о?

Тина выглядит довольной, кажется, она торжествует.

Катя. Я удивляюсь, почему в банке до сих пор не знают.

Лена (накидывается на Катю, трясёт её за футболку). Ты не сделаешь этого, Полонец, не сделаешь! (Голос дрожит.) Тряпка, половая тряпка! Уборщица!

Тина (азартно). Катя давно не уборщица!

Лена (Тине). Заткнись, шизофреничка! (Кате.) Тряпьё!

Катя (торжествует, брезгливо). Да убери грабли-то! Как вмажу! Улетишь! Вы ж всегда меня просили кого-нибудь побить! Сами не марались.

Лена (сквозь зубы). Ты не сделаешь! Не сообщишь! Не донесёшь!

Катя бьёт сильно по рукам Лену - Лена всё равно держит Катю. Тина, спокойно напевая, как ни в чём ни бывало отходит к полкам и баюкает куклу.

Катя. Руки, я сказала! Ещё как сделаю! Ещё как донесу... Напишу анонимку онлайн в службу безопасности!

Катя сильно толкает Лену. Лена отцепляется от Кати, пугается.

Лена. Ну, дура. Какая дура. (Показывает на Тину.) Шизофреничка " одна. Другая - сила-есть-ума-не-надо. (Отдышалась). Делай, что хочешь.

Катя (в исступлении). Я буду делать, что хочу, да. Я вам обеим сейчас, если ещё тут задержитесь, под зад. Обе пулей вылетите.

Тина. Но-но! Заело тебя. (Трясёт телефоном, издали). Видишь - я уже набираю полицию, набираю полицию.

Лена. Сбрось полицию, шизофреничка! (Лена хватается за голову.) Вы все психические вечно полицией пугаете. Сошла с ума и мучаешь меня, мучаешь...

Тина. Я здорова! Это ты меня уговорила перед эн-гэ в психушку лечь. Ты во всём виновата!

Лена (мечется). Я помочь хотела. Тебя же...

Катя (злорадно, не помня себя). Обокрали, обокрали! Ленка мне всё про тебя рассказала. (Смеётся.) Помочь хотела Ленка. А деньги и торт для тебя у половой тряпки клянчить пришла.

Тина. Алё, гараж! Но я торта не видела. (Топает ногами.) Лена! Где мой торт?

Лена. Тебе - торт? Да?

Лена подходит к Тине, тычет кукиш ей в лицо, потом идёт к столику, берёт торт.

Лена. Ну я сейчас, ну ты получишь торт... Вот тебе торт! Сейчас вся будешь в торте!

Катя. Не смей своими грязными лапами!

Лена. Это у тебя лапы грязные! Барахольщица! Да! Старьёвщица!

Тина (бросает свою куклу, грозно подходит к столику). Ну давай, давай! Едой кидаешься, пока дети в Африке с голоду дохнут?

Тина хочет напасть на Лену. Катя перехватывает обе руки Тины.

Тина (визжит, пытается вырваться). Ленка! Звони в полицию. Звони! Она мне руку сломала!

Катя (в исступлении). Звони! Звони! Я всё в полиции расскажу про тебя, Глухова. Всё! Скажу, что ты у племяшек решалой была. И что это они Тинку обокрали!

Лена испуганно ставит торт обратно на столик. Тина визжит, вырывается, дует на руки, убегает в прихожую. Катя толкает Лену, даёт ей подзатыльник и пендель.

Катя. Вот так-то Глухова. Год змеи, и вы как змеи весной и повылазили. Удавы, кобры, гюрзы! (Подбирает с пола куклу Тины, отдаёт ей.) Тебе особое приглашение, кукла Тина-кукла Дина? (Поёт, дразнится.) Кукла Маша, кукла Даша, просто дети стали старше, просто годы школьные прошли...

Тина заткнула уши, визжит. Лена тоже затыкает уши.

Катя. А громче? А ещё громче?

Тина закашлялась.

Лена. Да уходим уже, Таран, уходим!

Катя (передразнивает). Да! Вали, Таран, отседа! И ты, Глухова, вали! И чтоб я вас больше не видела никогда. Понятно? Ни-ког-да!

Катя открывает дверь нараспашку.

Тина (Лене, растерянно). Ты забрала мой торт, забрала мой новогодний больничный торт... (Всхлипывает). А я голодала в Новый год одна в палате. Я как африканские голодные дети...

Лена (грубо, раздражённо). Да на работе съели, ё-моё. Не смогла начальству отказать. Я говорила Катьке - пойдём вместе, принеси сама, она ни в какую.

Катя. Но у меня заказчики...

Лена (трёт затылок, трясёт головой, проверяя, не болит ли). Отговорки, лишь бы не ходить.

Тина (визжит). Да! Из тебя притворщица никакая!

Звонок в домофон.

Катя. О, заказчики!

Лена (испуганно). Или полиция?

Катя (говорит в домофон). Алё? Девятый этажик. Тридцать четвёртая квартирка. (Шипит). Ну выматывайтесь вы, убогие. (Смеётся.) Ну смывайтесь, валите... (Кричит оглушительно.) Валите уже! Валите!!!

Лена и Тина вздрагивают от испуга, поспешно, не гляди никуда, выходят. Катя защёлкивает замок. Тапки разбросаны...

Катя (прибирается, хлопотливо, всхлипывает). Белые и зелёные. Бордо... Розовые для заказчика. (Глубоко дышит.) Переобулись так переобулись.

Звонок в дверь.

Катя. Иду-иду (вытирает слёзы, дрогнувшим голосом, потом елейно). Иду.... (Открывает дверь.) Здравствуйте. Вы за заказиком? Проходите... Ну как она-ничего?

Сцена пятая

В прихожей на полке новые шляпки и бейсболка. Катя в лёгком сарафане, у раскройного стола, чертит по линейке и лекалу, кроит.

Голос из телевизора. Лето, ах, лето! Сезон отпусков и пустеющих улиц, сезон тёплых грибных ливней и ярких сарафанов.

Катя (поводит плечами). Есть такое... (Поёт.) Лето, ах, лето... Лето звёздное слаще по-ой!.. Сейчас про солнечный удар скажет.

Голос из телевизора. Оставайтесь недолго под палящим солнцем, носите головные уборы из натуральных материалов.

Катя (берёт отрез, смотрит через ткань). Где они сейчас найдут натуральные, интересненько.

Голос из телевизора. Следите за артериальным давлением. Симптомы всем хорошо известны - головная боль, тянущая боль в мышцах, повышение температуры. Опасайтесь перегрева и обезвоживания...

Катя. Опасаюсь, опасаюсь...

Мелодия домофона.

Не буду подходить. Мошенники какие-нибудь.

Настойчивая мелодия домофона.

Катя. Идите все в жопу. Нет меня. Нет. Не-ет!

Голос из телевизора. В этот жаркий день радиостанция "Культурная застава" проводит выездной праздник "Пикник у заставы". Наш корреспондент побывал...

Катя (от раскройного стола нервно идёт к столику, берёт пульт, выключает телевизор). Побывал ваш корреспондент. Сотрудников аборты заставляют делать, а после до сумасшествия доводят.

Звонок в дверь. Катя вздрагивает, смотрит в глазок, пожимает плечами - она никого не увидела, направляется к раскройному столу. Снова долгий нетерпеливый звонок в дверь - Катя снова вздрагивает, подкрадывается к двери.

Катя. Кто?

Тина (пока только голос). Это я.

Катя. Ополоумела? Вон вали!

Тина. Пусти, Кать! Ленка в реанимации!

Катя. Не пущу. Вали!

Тина. Катя, пусти! Умоляю, пусти! Ну прости за всё!

Катя. Нет! Я полицию вызову! Уходи! Уже набираю!

Тина. Катя! Ленка умирает!

Катя в сердцах распахивает дверь - входит Тина вся в белом, с белым зонтиком от солнца.

Тина (виновато жеманясь). Вот: твою шляпку надела с сумочкой.

Катя. И не стыдно тебе? Как с гуся вода!

Тина хочет что-то сказать, но Катя перебивает.

Тина. По...

Катя. Помирает? Да мне плевать! Пусть подыхает.

Тина. По...

Катя. Поделом. Я только рада буду. Так ей и передай!

Тина. По...

Катя. По фигу. Мне по фиг.

Тина (теребит в руках белый зонтик). Понимаешь... Её из реанимации в палаты сегодня переводят.

Катя. Значит, снова на слабо взяла? Значит, не умирает?

Тина. Ну... почти умерла. Но выжила.

Катя. В палаты переводят? И?

Тина. Можно я пройду?

Тина проходит в комнату. Катя закрывает дверь.

Катя. Денег не дам. Мне до вас дела нет (Устало.) Уходи, Тин. Я не шучу. (Передразнивает.) Вызову полицию.

Тина. Катя! (Рыдает, встает на колени, обхватывает Катю).

Катя (ошарашенно). Ну проходи, проходи...

Катя поднимает Тину с колен, приносит с раскройного стола щётку, мастерски отряхивает Тину.

Катя (бормочет). Вся в белом же. С ума сошла. У меня паркет чистый, а если бы в другом месте... Измазюкалась бы, чучело.

Тина (рухнула в кресло). Катя... Воды дай!

Катя. Дай будет при коммунизме.

Тина замирает, хватается за сердце.

Катя (вполне насладившись унижением, по-доброму). Да несу-несу. Не ссы, подруга.

Тина выпивает воду, приходит в себя.

Тина (озираясь на радио и телевизор). Хорошо, у тебя тихо. Наши радийцы все сегодня на стадионе. У меня под окнами. У них там праздник, все уши в матюгальник прогалдели, зазывают....

Катя. Лену переводят в палату, и?

Тина. Да. И нужна сиделка.

Катя. А я при чём?

Тина. Сиделка четыре тысячи в день. А у меня, понимаешь... Нет таких денег. На меня, ведь, правда кредиты брали, и правда пришлось банкротство оформить. Я не вру! У меня только пенсия по инвалидности. И ученики. Но кому сейчас французский нужен? Никому.

Катя. Ты ж и немецкий знаешь.

Тина (отмахивается). Да ну, в институте: с двойки на тройку по-немецки. Французский с детства на Мадагаскаре.

Катя. Мадагаскар - как другая галактика...

Тина. С шестого класса уже как все, консула сменили, родители на Кубу, а я с бабушкой.

Катя. Жвачки в школу приносила постоянно, и все пацаны у тебя клянчили. Унижались... Там же вкладыши!

Тина. Разве? Это Ленка, не я.

Смеются.

Катя. Значит, нужны деньги на сиделку?

Тина. Позарез.

Катя. Ленка говорила, у тебя похоронные отложены. Жертвуй.

Тина. А у тебя не отложены?

Катя. У меня нет.

Тина. Я не могу. Срочный вклад.

Катя. Я - пас. У Ленки " родители, сестра...

Тина. Понимаешь... Ленка с сестрой в контрах, разругалась вдрызг. А родители умерли.

Катя. Как? Когда?

Тина. Так вот недавно, один за другим. В мае. Мне вещи Ленкины в больнице не отдают. Да и толку. Доступ к телефону только она имеет. Ленка мне код когда-то говорила. На всякий пожарный. Но я забыла. Тебе, случайно, не говорила?

Катя. Нет, конечно.

Тина. Ленка вернёт, ты не думай.

Катя. Да я не думаю.

Тина (тихо). С работы " в реанимацию вперёд ногами. Ленке объявили о сокращении. (Шёпотом.) Это мне уборщица сказала.

Катя. Та, у которой внучка мечтает хату срезать?

Тина. Мы с Ленкой каждый день созванивались. Я звоню - телефон вне доступа. Пропала. Я и пошла в банк. Уборщица - да, та у которой внучка... А остальные там отмалчивались, мерзкие бабы, банкирши сраные.

Катя (мотает головой). Я запуталась. Где "там"?

Тина. Да в банке у Ленки.

Катя. Постой! Не может быть! Ну не могли её сократить! Не имели права!

Тина. Как видишь...

Катя. Но зачем сиделка? У них в банке ДМС. Должно покрывать. Или... Её с бомжами?

Тина. В том-то и дело, вызвали обычную "скорую". (Всхлипывает.) Госпитализировали в обычную больницу.

Катя. Ужас. Нет. Я маму платно клала.

Тина. Чего только не насмотрелась в реанимации... Лежат под простынками тощие, одна Ленка в теле. Все там в трубках, и мычат. А иногда придёшь " мёртвая тишина.

Катя (перебивает). Её должны в хорошую больницу положить. Да ещё ж с работы, это ж производственная травма.

Тина. Они довели. Буквально огорошили сокращением. Она сделала три шага и рухнула. Уборщица так сказала.

Катя. Надо потребовать больницу хорошую! Пусть перевозят в ДМС.

Тина. Я не знаю, я ничего не знаю. Она лежит, а вокруг " скелеты!

Катя. Ладно. Поеду разбираться. Пиши адрес. Всё?

Тина пишет адрес на листке, но так и держит его в руках.

Катя (вырывает листок из рук Тины, кладёт себе в кармашек сарафана). Ну: уходи!

Тина (мнётся). Понимаешь...

Катя. Да что ещё, муха-бляха?

Тина. Ты понимаешь... Ты не думай, что мы...

Катя. Я не думаю. Я с Краснобаевым больше не общаюсь. Он признался, что за ваши грязные деньги нас не пустил... и винился. Не смог устоять. Быдлан и есть быдлан - ты права.

Тина. Это всё я. Я Ленку специально заложила, чтобы вы поссорились.

Катя. Но зачем?

Тина. Она на тебя, ведь, Кать, завещание написала. А я хотела, чтоб на меня.

Катя (потрясена). Ну знаешь... Она его уже сто раз после того переписала... наверное...

Тина. В том-то и дело, что нет. Это всё я, Кать. У меня, знаешь, иногда такая злость. Во двор выхожу и - веришь? - хочу все машины побить молотком, и шины всем проколоть! Неуправляемая какая-то злоба... Но у меня и инвалидность. (Стучит себя по голове.) От погоды зависит. Да! Я теперь метеозависимая! (Хохочет.) Думала, если поругаетесь, она увидит, какая ты козлина, и на меня перепишет... Мы ж с ней всю жизнь, пойми, а ты третья - с боку припёку, на побегушках.

Катя. Мне ничего не надо. У меня все есть.

Тина. Но это же в случае смерти, на всякий пожарный. Никто умирать-то не собирается. Ленка просто очень ответственная. Ну не мне тебе рассказывать. Всё просчитывает, все ходы, заранее ко всему готовиться. Она давно с давлением мучилась. Неделю всего лежала в реанимации. Еще повоюем...

Катя. Неделя в бесплатной - это немало. Там просто так держать не станут.

Тина. У Ленки-то эта больница не первая. (Шёпотом.) Она давно лечилась на новогодних праздниках. А тебе врала, что в Австрии отдыхает. Её и сократили, потому что не тянула она. И рожа красная под конец дня, и больничные пошли.

Катя. Это тебе уборщица из банка понарассказала?

Тина. Не здорова Ленка давно. Как стала пластикой увлекаться и жир с жопы срезать, так и начались проблемы. У неё и суставы больные, она себе блокады в колени ставит. Вот и ... доставилась. (Хохочет.)

Катя (озадаченно). Я не пойму...

Катя идет в прихожую, выбирает сумочку и шляпку, переобувается.

Тина (завистливо). Ой, какие у тебя босоножки клёвы-ые...

Катя (с издёвкой). Я тебе такие подарю на Восьмое марта.

Тина. Не надо. Не хочу. А то всю жизнь переобуваемся-переобуваемся. А я больше не хочу... (Гордо.) Я, вот, видишь, " второй год в одних и тех же босоножках. Набойку новую, и дальше ношу.

Катя (нервно). Ты топай, Тин! (спохватывается, достаёт из кармашка листок, её осенило). Да ты врёшь!

Тина. Совсем уже? Голову лечи!

Катя. Врёшь, врёшь. Ну, конечно! Вы меня снова разыгрываете. Тебя Ленка подослала, да? Ну не могли её сократить! Не могли! И завещание она не могла на меня написать! Не могла!

Тина. Да клянусь " не вру.

Катя. Не могли Ленку из банка в обычную больницу повезти! Не могли!

Тина. Позвони в больницу, там тебе скажут.

Катя (смотрит в бумажку, набирает номер на телефоне). А я позвоню, я позвоню. Але! Справочная? Глухова Елена Аристарховна семидесятого года рождения, да. Сегодня в час дня переводят в палату? А диагноз-то? Ах, ой... Понятно...

Тина. Ну!

Катя (сосредоточено, по деловому). Ты со мной поедешь, Тин?

Тина (счастливо). А как же. (Кокетливо.) Охранники кадрятся, шутят. Ленка ко мне всегда в больницу ездила, как я её брошу? Это ты ни разу. А мы тебя, Полонец, всегда, между прочим, любили.

Катя (тыкает в телефон). Рассказывай сказки.

Тина. С детства ты преувеличиваешь и злишься, напридумаешь себе и поверишь. Ну: можешь торжествовать. Ты нас сделала. Легче стало, а?

Катя. Ерунду не говори.

Тина. Во-во. Да и что теперь говорить-то, Кать. Надо Ленке помочь.

Катя (смотрит в телефон). Всё. Такси. Пошли скорее.

Тина убегает, Катя ходит,домовито проверяет все в квартире, заглядывает в шкатулку, берёт оттуда наличные, открывает входную дверь, делает шаг за порог, останавливается, возвращается.

Тина (голос). Катерина! Ожидание платное!

Катя (тихо, бормочет себе под нос, растерянно). Да заткнись ты. Я такси вызвала, не ты. Моё такси, не твоё. Что хочу, то и делаю. Делаю, что хочу.

Катя приняла решение, подходит к полке, берёт из шкатулки ещё деньги, замирает, раздумывает, берёт всю шкатулку, пихает обратно в шкатулку деньги, кладёт шкатулку в сумку, зло пинает манекен - манекен падает. Уходит.

Эпилог (необязательный)

В квартире всё как обычно. На полке - бейсболки. Катя делает "мостик".

Голос из телевизора. По исследованиям учёных уборка - лучшая профилактика инсульта. За консультацией мы обратились к ведущему специалисту НИИ центра хирургии и неврологии доктору медицинских наук, профессору...

Катя (делает упражнения). Обратились они. Профилактика, как же. Помню, в детстве подъезды моешь " голова кружится. Полоска солнечного света из окошка у мусоропровода, " в глазах искрится, палочки-колбочки. Что-то маме уборка не сильно помогла. Иногда недоедали с мамой, голодными спать ложились. А фиг его знает, может и профилактика. Ленка ничего, восстанавливается потихоньку. С палочкой ходит.

Появляется, опираясь на палочку Лена, она в бейсболке, в другой руке кленовые листья.

Лена. Кать! Ну ты как? Гулять идём? Только умоляю! Ради меня! Никаких шляпок!

Катя. Да где ты видишь шляпки? Сезон уродливых шляпок закончился. (Надевает бейсболку). Наступил сезон уродливых бейсболок.

Прогуливаются.

Лена. Инвалидность дали третью группу. Смех один.

Катя. Я с Ленкой каждый день гуляю. Выгуливаю. В аквапарк ходим, расслабляем ногу-то в бассейне. Нога-то четыре балла из десяти.

Лена. Бабки в бассейне - что-то с чем-то... И все в белых тапках.

Катя. С Ленкой Краснобаев помогает. Отвезти-привезти. Мы же с ней ещё на реабилитацию ездим.

Ленка. Поженитесь и ребёнка усыновите. Назло мне и Тине.

Катя. И Тина духом воспряла.

Ленка. У неё учеников много. Раскрутилась. Сейчас подростков много развелось, а французов всегда было мало.

Катя. Она с нами перестала общаться.

Ленка. Да позвонит ещё. Перестанет обижаться...

Катя. Нет. Не позвонит.

Лена. Позвонит, я говорю... Краснобаев на вашу свадьбу её пригласил.

Катя. Бред. Я не собираюсь за быдлана.

Лена. Ну тогда будем ждать принца.

Катя. А то. Всю дорогу прынцев ждём.

Конец.

2025

Примечание от автора. Голос-из-телевизора - возможно тоже человек, мужчина. Его характер, внешность, время присутствия на сцене могут быть разными, он может вообще не уходить со сцены. Он может быть и напыщенным кавалером из французских времён в парике, может быть демократически настроенным дворянином эпохи Пушкина, он может быть утончённым Северянином из Серебряного века, а может быть брутальным качком времён Перестройки, похожим на Шварценеггера. Он может быть каким угодно, в том числе и Краснобаевым в пятнистом костюме и фирменной кепке охранника. Он может быть мимом-дель-арте как в фильме Антониони. А может быть просто скучным монотонным голосом ИИ.

Оставить комментарий © Copyright Гуревич Рахиль (raxilsolomon@mail.ru) Размещен: 08/11/2025, изменен: 08/11/2025. 89k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия Иллюстрации/приложения: 7 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Аннотация. Катя, Тина и Лена дружат полвека. Все три женщины одиноки, у них есть только работа и редкие посиделки втроём. Катя понимает, что по жизни "сделала" подруг и решает прекратить общение - ведь она не забыла детство и юность, в котором она терпела унижения, была подпевалой, подлизой и статисткой, всеми презираемой дочкой технички-дворничихи, собирательницей членских взносов, а подруги, "упакованные" девочки-активистки, - комсоргом и замкомсорга. Из цикла "Ребята (поколение Х) нашего двора (девочки)"

Гуревич Рахиль Сезон уродливых шляпок

Гуревич Рахиль
Сезон уродливых шляпок