Я двигался к мёртвому городу, а по моим следам шёл Тёмный Хранитель.
Как вам такое начало? Конечно, можно вернуться чуть раньше, к временам приюта - но я сомневаюсь, что это будет интересно. Там такая скукотища! Собственно, почему я оттуда сбежал? А потому: нелепые правила, тоскливая работа, постные лица и вечные молитвы - чуть ли не каждые полчаса. Молитва пробуждения, молитва перед завтраком, молитва за мытьём посуды, молитва при подготовке к работе, молитва во время работы...
Ладно, это я так шучу. Но вы ведь чувствуете скуку? Тоска смертная - аж зубы ноют.
Можно вернуться ещё дальше, к временам моего бродяжничества. Но они тоже не особо интересны. Для нашей истории - точно. Что остаётся? Есть, конечно, совсем давняя часть моей жизни. Когда я, как нормальный ребёнок, жил в семье. Но что нам это даст? Воспоминания о тех временах у меня обрывочные; вполне вероятно, что часть из них я просто нафантазировал. Воображение у меня богатое.
А главное, мои способности тогда ещё не проявились.
Поэтому начнём отсюда. Я шёл сквозь полупокинутые земли к городу, бывшему много лет назад столицей цивилизации. Тёмный Хранитель - о нём чуть позже - шёл вслед за мной. Я старался не забегать вперёд и не отставать. Держать преследователя на грани восприятия - того чувства, которое стало расцветать во мне совсем недавно.
Под колоннами заброшенного виадука я наткнулся на ферму. Старик ковырял мотыгой истощённую землю. В дверях покосившегося домика, сложив на груди руки, стояла его жена. Угрюмая - таких ещё поискать надо.
- Далеко до города? - спросил я.
Старик опёрся на тяпку. Долго сверлил меня глазами - молча, словно предосуждая. Это тянулось вечно. Настолько, что я стал чувствовать себя не в своей тарелке. Со мной что-то не так? Я как-то странно выгляжу?
Приютскую одежду я сменил. Уж она-то точно смотрелась бы здесь нелепо. В тех местах, где ещё были люди, я как-то ночью залез в чужой сарай. Нашёл походный рюкзак и всякую мелочь, вроде ножа, верёвки, фляги, запасов еды - короче всего того, что может пригодиться в походе. Там же и переночевал. Поначалу мучила совесть - не хорошо воровать у честных людей. А потом, сам того не желая, вслушался в разговоры хозяев. Своим особым сверхчувством. И всякое уважение к ним пропало. Одна ругань! Детей нет, муж бьёт жену, та творит ему мелкие пакости - и даже ночью они выясняли отношения. Послушав это с минуту, я поспешил закрыться. А утром, под покровом тумана, стянул мокшую на верёвке одежду и исчез.
Да, я мог смотреться странно. Но не для диких мест. Тощий пацан, на голову выше своих сверстников. Длинные волосы, собранные в хвост. Мешковатая одежда на несколько размеров больше. Кое-где уже грязная. Брюки подпоясаны куском бечёвки, штанины подвёрнуты на несколько раз и все в пыли. За спиной - туго набитый рюкзак. Поверх рубахи - старая кожаная куртка с капюшоном. Руки все в саже от костра, лицо, как я подозреваю, тоже.
Ничего, когда разбогатею, приведу свой внешний вид в порядок. А пока...
- Здесь нет никакого города, - сказал наконец старик.
Я улыбнулся. Казалось, он будет молчать вечно, а ведь нет - разговорился.
- Заброшенный город. Я ищу заброшенный город. Тот, который сотни лет назад был столицей Империи.
Старик хмыкнул. По морщинистому лицу было трудно понять, что он думает, а лезть в голову я не хотел.
- Тебе сколько лет, мальчик?
- Тринадцать, - соврал я, накинув как минимум год. - Я взрослый мужчина.
Старик опять хмыкнул. Взгляда от меня он не отрывал. Женщина всё так же стояла на пороге, хмуро следя за разговором. Завывал ветер. С виадука слетела стайка незнакомых мне чёрных птиц и, звонко щебеча, скрылась за скалами. Серая дымка немного рассеялась, и возникло тусклое солнце. Даже тени появились.
Но всё равно, это место навевало тоску. По крайней мере на меня.
- Тот город проклят, - покачал головой старик. - Мёртв. И я не вижу причин искать его - ни маленькому мальчику, ни взрослому мужчине.
Я хотел возразить. Но фермер опередил меня:
- Однако ты, как я гляжу, той ещё породы. Искатель приключений. Сколько я вас таких повидал за свою жизнь! Думаешь, откопаешь в руинах какую-нибудь древнюю штуковину и озолотишься? Думаешь, старьёвщики будут рвать тебя на части, предлагая всё больше и больше? Думаешь найти сундук с золотом, работающий накопитель или древнее оружие?
Я красноречиво промолчал.
- Забудь! - сверкнул глазами старик. - Разворачивайся и топай домой, пока ещё не поздно. Может быть успеешь...
"... к маминому ужину" - хотел добавить он. Эта мысль вертелась на языке, и я волей-неволей уловил её. Старик сдержался лишь по одной причине: он не мог определить, сирота я или нет.
- Вы там бывали? - спросил я, чтобы разбавить неловкую паузу.
- Нет, - вздохнул фермер. Он надвинул замызганную шляпу чуть ли не на глаза и продолжил обработку земли. - И не собираюсь.
- Тогда откуда вы знаете? От охотников за артефактами? Они часто здесь бывают?
Старик не отрывался от работы. Всем своим видом он показывал - всё, разговор окончен. Его злила моя самоуверенность, равно как и собственная беспомощность: он мог рассказать мне тысячи фактов о мёртвом городе, но так и не сумел бы отговорить меня от его посещения. И потому молчал. Не желал брать на себя ответственность за мою смерть. То, что я умру, даже не обсуждалось. Иного варианта и быть не могло.
Вот только одного старик не учёл. Я - не обычный человек. А следовательно, у меня преимущество.
- Ну хорошо, - сказал он вдруг. Остановился, бросил мотыгу прямо на грядки, и поманил меня за собой. - Пойдём, я расскажу всё, что знаю.
Мы завернули за угол и оказались в неком подобии двора. Рядом с колодцем был фрагмент древней стены; старик махнул рукой, приглашая меня сесть на него, как на скамейку. Угостил свежей водой. Сделал несколько глотков сам. По двору бродили куры, и я заметил, что у некоторых из них по две пары ног. Задние были недоразвитыми, они безжизненно торчали в стороны, словно ветки. Что поделать - совсем рядом мёртвые земли. Вернее, земли с испорченной магией.
Старик начал рассказ. Говорил он долго, иногда перескакивая с одного на другое, иногда отвлекаясь на постороннее, а то и вовсе замолкая и думая о чём-то своём. Я впитывал информацию.
Когда-то фермер жил в других местах. И часто общался с искателями приключений: копателями, охотниками за артефактами, странствующими историками, искателями Высшей Истины и просто безумцами. Всех их объединяло одно - они направлялись в мёртвую столицу. Некоторые возвращались. Другие пропадали бесследно. Кому-то удавалось найти ценный артефакт. Кто-то приходил с пустыми руками. Одни подхватывали какую-нибудь магическую пакость, после чего покрывались язвами, теряли зрение или сходили с ума. Иные нарывались на странствующие банды: те отнимали у бедолаг все находки, а иногда и жизнь. Какой-то полубезумный приключенец рассказывал, как его спутника разорвало пополам. Он нашёл некий древний предмет, во времена господства магии возможно даже безопасный. Но за годы, проведённые под обломками, он изменился - и радость приключенца была недолгой.
- А самое главное, что я тогда уяснил, - старик отпил ещё воды, - это то, что город давно разграблен. Практически с самого начала. В тот год, когда магия начала слабеть, когда стало понятно, что на всех её не хватит... Пошли беспорядки, пошли погромы. Люди тогда не глупее нашего были: похватали всё ценное, и смылись. Что не унесли сразу, растащили в последующие годы. Остался только мусор.
Меня осенило:
- А вы ведь туда собирались! Готовились, расспрашивали путешественников... я прав?
Старик криво улыбнулся, отчего морщин на его лице стало в два раза больше:
- Собирался. Да так и не собрался. Тильна, - он кивнул в сторону дома: из окна за нами наблюдала всё та же женщина. - Она отговорила. И правильно сделала.
Он не стал продолжать. А я не стал спрашивать. И в голову пока тоже не лез - не знаю почему, но как-то не хотелось. Может, боялся передумать? Боялся увидеть там веские аргументы, почему в древний город соваться не стоит?
- Опасная это затея. Повторяю: там только мусор остался. И машины всякие - когда-то они работали на магии, но с тех пор, как магия ушла, от них только беды. Когда ветер дует с северо-запада, у меня скот дохнет. Урожай гниёт, не успев даже взойти. А иногда рождаются чудовища.
Я ещё раз посмотрел на четырёхлапых кур. Одна из них расхаживала совсем рядом - я мог дотянуться рукой.
- Это ещё ерунда, - отмахнулся старик, когда понял, куда я смотрю. - Из тех, кто посещал Лайтфорр - так этот город когда-то назывался - был один парень. Молодой совсем, чуть постарше тебя. Так вот, он рассказывал о целом подземном поселении. То, что наверху - только руины. Где-то в глубине живут чудовища. Изменившиеся за много поколений до неузнаваемости. То ли бывшие люди, то ли кто ещё - пёс их разберёт, этих древних, над чем они там работали. Парень едва сбежал. Чудом жив остался. Я пробовал его расспросить, но он только трясся. Говорил, никогда туда больше не вернётся.
Старый фермер погрузился в воспоминания и надолго замолчал. Я обострил восприятие. Тёмный Хранитель продолжал движение. Старая Тильна подумывала, не пустить ли меня на ночлег. Где-то далеко шла гроза.
В принципе, всё что хотел, я узнал. Что даст мне ночь, проведённая у этих несчастных? Еда у меня есть, с водой и ночлегом проблем не будет. Направление я уточнил - северо-запад. Даже если тучи сгустятся, а солнце растворится в серой дымке, я смогу двигаться по чутью. Оно с каждым днём только сильнее.
- Спасибо, - сказал я, вставая. Курица шарахнулась в сторону. - Спасибо, но мне пора. Удачи вам.
Фермер хотел что-то сказать. Тильна шагнула к порогу - она и вправду решила впустить меня на ночь. Но я отказался. Без споров, без возражений. Просто вообразил вокруг себя купол. И тотчас интерес ко мне пропал. Старик уставился куда-то вдаль; его угрюмая жена замерла в дверях, а через минуту вернулась к мытью посуды. К вечеру они обо мне забудут. И вряд ли вспомнят, если только не увидят вновь.
Я шёл вперёд. Оборачивался редко. Вскоре долина свернула вбок, и виадук скрылся за холмами. Я не останавливался.
Ближе к вечеру, набрёл на небольшой лесок. Даже не лесок - рощицу. Она уютно расположилась между двух холмов, пряча в своей тени звонкий ручей. Неплохое место для ночёвки.
В самом сердце этой рощи стоял домик. Тут ручей делал резкий поворот, отчего один берег - противоположный - нависал над водой крутыми скалами, а второй был плоским и песчаным. Я заметил небольшую запруду - лужу, отделившуюся от реки - как раз на плоском берегу, рядом с домиком. В зарослях камыша валялось полусгнившее колесо водяной мельницы; то тут то там из воды торчали чёрные сваи.
- Безопасное место? - спросил я вслух.
Само собой - да. Я это чувствовал. Пару дней назад здесь пробегали волки, а где-то в скалах - в полудне пути отсюда - странствовала пума. Но я их не боялся. Когда-то давно, ещё до приюта, я о таких вещах не задумывался, а со своими нынешними способностями, мог вообще забыть. Если надо, я стану невидимым.
С людьми - та же ситуация. Вот только людей в этой долине уже давно не было. Я заглянул в домик: гниль, вонь, болотные травы и никакой опасности. Человек покинул эти края. До мёртвого города я больше никого не встречу - тот фермер был последним чудаком, повстречавшимся мне на пути.
Я решил ночевать снаружи. Берег песчаный, мягкий - всяко лучше, чем спать в провонявшем доме с дырами в крыше. Я собрал хворост, выкопал углубление для костра. Решил освоить пирокинез: уставился на ветки, пытаясь поджечь их силой мысли. Не получилось. Даже дым не пошёл.
Эх - наверное, я переоценил свои способности. Может, старик прав, и мне не стоит идти в мёртвый город?
- Ерунда, - отмахнулся я. Полез в рюкзак за химическим зажигателем. - Он ничего обо мне не знает. А я могу чувствовать опасность. В том числе и магическую. Ну что с того, что я пока не умею зажигать огонь взглядом? Разве от этого зависит выживание в мёртвом городе?
- Нет, - чиркнул зажигатель, и яркие искры соскочили на хворост.
Я приглушил ветер - уж на это моих сил хватало - и огонь разгорелся быстро. Отлично. Теперь надо подумать о еде.
В мелкой запруде могла водиться рыба. Я подошёл к воде. Пока не совсем стемнело, попытался разглядеть собственное отражение. В приюте, где зеркала были на каждом шагу, оно меня бесило. Аж блевать хотелось, когда видел себя в зеркале. Там нас учили хорошим манерам: правильно ходить, нелепо одеваться, держать голову прямо, не улыбаться, не хмуриться - взгляд должен быть покорным и отрешённым. Видеть такое каждый день - тошно. Ещё хуже, когда ты понимаешь, что это ты в зеркале. Что это твоё отражение. Лишённое даже намёка на индивидуальность.
С тех пор прошло несколько дней, и я соскучился по "парню из зеркала". В наступающих сумерках я с трудом, но разглядел своё отражение. Это был уже не тот затюканный правилами подросток. Нахальный взгляд, самодовольная улыбка, блеск в глазах - да даже я сам себя не узнавал, что говорить о других. Только волосы выдавали.
Тёмный Хранитель может уличить меня по причёске. Я вынул нож и - признаться, с некоторым сожалением - отрезал свой длинный хвост. Чуть подровнял лишнее, чтобы волосы не падали на глаза. Потом напряг воображение и поменял цвет. На этот раз получилось: из светлых, почти соломенных, мои патлы превратились в чёрные. Я ещё раз полюбовался отражением. Вот теперь точно не узнать. Из пруда на меня смотрел мальчишка-беспризорник. Дикий, своенравный, независимый.
В приюте бы его не узнали. Узнает ли Тёмный Хранитель?
Я умылся - на лице всё-таки были пятна сажи - и пошёл к реке. В пруде рыба не водилась, я решил попытать счастья здесь. Уже почти стемнело, и роща смотрелась зловеще. Если бы не чутьё, я, наверное, не отходил бы от костра дальше чем на несколько шагов.
Но я не боялся. Сел у ручья. Опустил руку в воду - я так делал каждый вечер, с тех пор, как сбежал. Ещё в приюте экспериментировал - на фонтане с золотыми рыбками. Тогда получалось не ахти как, но с тех пор моя сила возросла. Обычно я просто опускал руку в воду и "звал" рыбу. Она приплывала. Пусть не сразу, но приплывала.
Получилось и в этот раз. Даже лучше, чем вчера или позавчера - сегодня рыбина попалась громадная. Для ручья, конечно - размером с половину моей руки. Вроде сом. Замечательно! Я оглушил добычу камнем и понёс к костру.
- Боги всемогущие! - вырвалось у меня, едва я увидел рыбу в свете огня.
У неё было шесть глаз!
Плохие земли. Я нахожусь в плохих землях. Когда ветер дует с северо-запада, рождаются чудовища - кажется, так говорил старик. А я продвинулся к мёртвому городу куда ближе, чем его скудная ферма. Плохие земли. Наверняка, на здешних деревьях листья неправильной формы, а пауки плетут искажённую паутину. Лиса теряет чутьё, муравьи сбиваются с тропинки, и даже птицы летят не клином. Плохие земли.
- И стоит ли мне тебя есть?
Сом вяло шевелил хвостом; его скользкое тело блестело, словно драгоценный камень.
Я вспомнил кур. Старик не убивал их. Он ел либо их яйца, либо их самих. И вроде пока не загнулся. Я мысленно перебрал запасы: крекеры, сухари, вяленное мясо и так далее - всё, что мне удалось стянуть у тех людей. Скорее всего, в мёртвом городе я не смогу вот так "охотиться" - и мне придётся жить на накопленное в рюкзаке. И чем больше там останется, тем лучше.
Пожав плечами, я решил приготовить сома. Моё чутьё не било тревогу, а значит можно. И плевать, что у него шесть глаз.
После ужина я разместился на мягком песке, поближе к огню. Чувствовал себя в безопасности. Тёмный Хранитель всё ещё двигался, но по-прежнему пешком. Даже если он раздобудет лошадь, до завтра он меня не догонит. Я успею улизнуть. Под шелест древесных крон я уснул.
Утро встретило меня сырым туманом. Костёр почти погас; за серой стеной исчез даже противоположный берег. Я поднялся, скормил огню отсыревший хворост и позавтракал остатками шестиглазика. Потом наполнил фляги водой, затушил пламя и двинулся в путь.
Холодно. Я шёл и трясся, накинув капюшон, а руки спрятав в карманы. Туман то густел, то рассеивался. Где-то неподалёку журчал всё тот же ручей. Роща давно закончилась, я натыкался то на завалы камней, то на заросли камышей и болотистые запруды. Слепой котёнок, не иначе. Моё чутьё притупилось - наверное из-за холода - и я почти не ощущал Тёмного Хранителя. Но он был ближе, гораздо ближе, чем вчера.
Ну и пусть. Всё равно я почти у цели - даже отсюда я чувствовал испорченную магию мёртвого города. Теперь мне не нужны были ни солнце, ни звёзды, ни карты, ни чьи-либо советы. Ещё день, и я окажусь в сердце бывшей Империи. Той самой сокровищнице древних ценностей, о которой так много слухов и легенд.
Когда туман рассеялся - вернее, сменился вчерашней дымкой, жёлтой и противной - я набрёл на старую дорогу. Наверное, одна из торговых артерий Империи. И вела она прямиком в город. Я решил не искушать судьбу и двинулся по ней.
К полудню мои сапоги совсем износились. У правого стала отваливаться подошва. Мало того, что они были мне не по размеру и натёрли мозоли, так вот теперь ещё и это. Я уселся на валун (или часть давно разрушенного строения) и попытался хоть как-то закрепить подошву. Выходила ерунда.
- Ну и пёс с тобой, - со злости, я швырнул сапог в кусты. - И без тебя как-нибудь справлюсь.
Немного подумав, я запустил второй следом. Не идти же мне в одном сапоге, в самом деле?
Я посмотрел на свои грязные истерзанные ноги. Это приют меня изнежил. Раньше, в годы бродяжничества, я спокойно проходил босиком огромные расстояния. И ничего, не умер. И сейчас не умру. Тем более со своими способностями.
Я немного отдохнул, а потом встал и пошлёпал по древней брусчатке дальше - в сторону мёртвого города.
Поначалу было непривычно. Но уже через пару часов я освоился. Мне стало даже нравиться. Я вспомнил известную песенку и вот теперь шёл, насвистывая её мотив. Потом дорога начала резко петлять, огибая уродливые холмы и отроги невысоких гор. Она шла вверх, к перевалу. Я прекратил насвистывать - идти в горку, да ещё и с рюкзаком за спиной, было трудновато.
Так продолжалось долго. Наконец, когда я уже отчаялся и хотел остановиться на обед, дорога достигла вершины - перевала через невысокие горы.
Передо мной раскинулась равнина. Голая, мрачная, теряющаяся в серо-жёлтой дымке. Почти без растительности, кроме жухлой бесцветной травы. Если и попадались деревья, то какие-то неправильные: скрученные, чёрные, будто обгоревшие. Долину расчерчивали геометрически правильные линии - не то дороги, не то остатки каких-то сооружений. Река - такая же угрюмая, как всё остальное - по-диагонали межевала это царство уныния. А вдали...
О да! На самом горизонте, почти утопая в этом недотумане, что-то чернело. Поначалу я принял это за лес. Вот только деревья были уж чересчур высокими. Я пригляделся и даже вскрикнул от радости - город! Тот самый город! Мрачными столбами возвышался он на горизонте. Большой - больше чем я думал. И зловещий - что чувствовалось как моим новым даром, так и обычной интуицией.
"Иди прочь" - сказал внутренний мудрец. "Нечего тебе тут делать" - добавил он серьёзно.
- Тут только мусор, - вспомнил я слова фермера. - Мусор и чудовища.
А потом разозлился и сбросил это невесть откуда накатившее уныние. Ну уж нет! На меня это не похоже. Раз решил что, буду искать древние артефакты, значит буду. А легенды оставлю старикам и трусам - пусть сидят по своим углам и трясутся.
Я улыбнулся. Встречай меня, мёртвый город! Встречай меня, Лайтфорр!