Дождило. Девочка сидела в большом плюшевом кресле, пытаясь вытащить из стеклянной розетки большое яблоко-ранетку. Не получалось. С яблока тянулись прозрачные, тягучие капли, которые неминуемо оставили бы на обивке заметные следы.
- Дженни! - гувернантка всегда появлялась невовремя, словно поджидала момента, чтобы высказать неудовольствие поведением маленькой наследницы огромного состояния. Девочке иногда казалось, что строгая мисс на самом деле - муха, которая прячется в старой лепнине на потолке, когда её никто не видит.
- Вы снова ведете себя недостойно. Неужели за обедом Вам было недостаточно варенья?
Дженни вздохнула.
- Нет.
- Вы сказали: "Нет"? - гувернантка сделалась малиновой, её лицо стало похожим на бутон китайской розы, выглядывающий из тугого черного воротничка.
- Да. - так же спокойно ответила Дженни, думая о том, как бы объяснить, что яблоко - ещё не самое важное в варенье.
- Десять ложек касторки перед сном. - разразилась гувернантка. - И десять минут в углу!
Дженни внимательно смотрела на неё, прищурив левый глаз.
- И десять...
- Дней на лепнине. - спокойно закончила Дженни, окончательно закрыв глаз. Повернулась и вышла из комнаты. Она знала, где среди склянок с духами и маслом можно найти касторку, а в углу давно уже был нарисован большой сеттер, чтобы не так скучно было отбывать положенное наказание.
Гувернантка посмотрела ей вслед, сжав кулаки, потом подобрала упавшую шаль, и подошла к столику.
Варенье в розетке было таким прозрачным и соблазнительным, что она воровато огляделась по сторонам, и поднесла ко рту большое яблоко-ранетку, ту самую, с которой баловалась Дженни.
Когда пришла пора укладывать девочку спать, слуги хватились гувернантки, но дворецкий, будучи уверенным в том, что мисс никуда не выходила из гостиной, нашел там только большую черную муху на старой лепнине.
Дворецкий потом говорил, что она ему подмигнула. Лепнина, конечно - разве можно ожидать такого от гордой английской мухи...