Из любопытства или по дурости - какая разница теперь? Не войти в Телепорт было нельзя. Он притягивал, звал и манил сиянием.
Ты вошел, конечно.
Яркий свет. Животный ужас.
Иные краски.
Мир прямой и гладкий.
Чужой Разум мгновенно почувствовал вторжение.
Началась охота.
Ты метнулся в незнакомый мрак - лишь бы скрыться от нестерпимого света, от всепроникающего взгляда.
Скитания во тьме: щели, коридоры, лабиринты.
Голод.
Манящий запах пиши. Ты чудом избежал ловушки.
Снова лабиринты, щели, коридоры.
Сколько ты здесь? День? Два? Будет ли этому конец?
Опять запах. Еда. Как же ты голоден! Опасности вроде нет. Аромат сводит с ума.
Забыв обо всём, жадно начинаешь есть. Что-то цепляешь в полумраке. Со звоном падает невидимая подпорка, и тебя накрывает большой прозрачный колпак.
Это конец.
Как-то вечером у меня мышь завелась. Не породистая - так, дворняга.
Я в мышах не очень, но подумал: станет ли знатная особа пробираться по абрикосовой ветке к форточке первого этажа?
Сомневаюсь.
А дворняга - легко.
Спрыгнула с ветки и замерла на подоконнике.
Смешная. Глазом-бусинкой сверлит: чего вылупился?
Чего, чего... Живу я здесь...
Самозванка деловито юркнула в недра дивана.
И тут я стал жалеть, что мышка завелась.
Решил выводить.
Крушить мебель и устраивать в квартире "Сталинград? было лень. Ещё Гринпис проклянёт, чего доброго.
Посему из банки и монетки была изготовлена мышеловка "Мечта Гуманиста?. Я поставил её за диваном, зарядил виноградиной и пошёл спать.
Утром обнаружил, что мой инженерный гений супротив мышиной сноровки слабоват: ни виноградины, ни благодарственной записки в банке не было.
Мышки тоже.
Я грустить не стал: банку переставил в другое место, зарядил вместо виноградины салом, сменил монетку на поменьше и ушёл на работу.
На этот раз операция завершилась успехом. Серая самозванка наматывала круги внутри банки. Я пару минут подержал её под крышкой в целях воспитания.
Маленькое меховое чудо стояло на задних лапках и водило шустрым носиком по стеклу. Сердечко колотилось крошечным моторчиком.
Я вынес банку на улицу, отошёл в густую траву и выплеснул мышку в темноту.
Мотор в груди всё ещё бешено колотится. Ты ошарашено озираешься по сторонам: снова ночь, и то же место. Родные запахи и звуки, запоздалое осознание происшедшего - всё это наполняет сердце щемящей радостью.
Жив.
Свободен.
Ведь Чужому Разуму было лень крушить мебель, и он боялся Гринписа. Расскажешь своим - и среди вас появится ещё один сумасшедший, которому никто не верит.
Ты бросаешь прощальный взгляд на сияющий Телепорт и беззвучно исчезаешь в траве.