The Live I've Lived. Глава 16
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Комментарии в общий файл, пожалуйста.
|
Глава 16
Танцевать в урагане
Моё заявление производит желаемый эффект. Остальные пять чемпионов, их советники, Бэгмен, Амос Диггори и "высокочтимые" судьи одновременно взрываются криком.
Снейп нахмуривается:
- Поттер, знаешь ли ты, где... - воздух разрезает палочка Дамблдора, и палатку окутывает тишина - ну, по крайней мере, для меня это так.
Осмотрительный он, сволочь, оградил меня от звука. Не слышу вопроса - не надо на него и отвечать. Зря старался, Снейп. Кажется, я знаю, о ком он хотел спросить. Удачной следующей попытки, хнычущий ты мешок гнилья. То и дело перевожу взгляд со Снейпа на Каркарова - ну-ну, рискните-ка сделать следующий ход!
С достоинством поднявшись со стула и шагнув вперед - такое впечатление, что его палатка судей наполнена его харизмой - Дамблдор выхватывает флакон с антидотом веритасерума из руки Снейпа и прижимает к моим губам. Глотаю мерзкое на вкус зелье, и через минуту непреодолимое желание болтать проходит.
Дамблдор снимает заглушку.
Рот Каркарова открывается:
- ... нарушение. Вопрос в том, то вы собираетесь с этим делать, Дамблдор?
Вскинув голову, директор смотрит на зарубежного мага:
- Я согласен, что действия Гарри были импульсивными, Игорь, и уделю этому вопросу самое пристальное внимание. Кстати, поскольку Гарри успешно ответил на заданные ему вопросы, я забираю его в свой кабинет вместе с его новым омутом памяти, и мы подробно обсудим случившееся. Остальной процесс верификации поручаю вам. Гарри, не могли бы вы со своим советником быть так добры сопроводить меня...
В голосе Дамблдора - намек на угрозу. В качестве Джеймса я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать: чем меньше Дамблор говорит, тем он на самом деле сердитее. Каркаров как будто хочет что-то сказать, но все глаза в помещении устремлены на него, и он довольствуется пристальным взглядом. Взмахнув палочкой, Дамблдор заклинанием поднимает старую чашу с земли и жестом указывает мне на выход. На полдороге он говорит:
- Гарри, возможно, ты должен извиниться перед директором Каркаровым за незаконное проникновение на судно и за то, что подслушал его личную беседу. Это было бы тактично.
Смотрю на него так, как будто бы он сошел с ума, однако замечаю в глазах старика мерцание. Он желает, чтобы я натянул Каркарову нос.
- Ваша взяла. Мне жаль.
- Превосходно, мой мальчик. Человек должен отвечать за свои действия. Я рад, что теперь мы можем обо все забыть.
И мы втроем возвращаемся в замок, а нам в спины от расстройства рычит Каркаров. На трибунах квиддичного стадиона ещё сидят несколько человек, и воздух разрывают звуки аплодисментов. Вежливо киваю, но широкие шаги Дамблдора не дают мне возможности сделать что-то большее.
Подбегает Гермиона, у которой на хвосте Рон.
- Гарри! Это было блестяще! Примитивно, но замечательно! - излив свой восторг, она пристраивается за нами следом и ощущает окружающую директора напряженную атмосферу. - Всё нормально?
Глядя на своих друзей, пожимаю плечами:
- Расскажу вам позже. Сейчас мы с директором должны основательно поговорить. Зарезервируй для меня сегодня вечером танец. Рон, увидимся в башне. Ты ведь уже разобрался с тем заклинанием для мантии, правильно?
Он кивает и, потянув, заставляет Гермиону остановиться. Вижу, как крутятся колеса в её голове, а на лице проявляется беспокойство. Ободряюще подмигиваю.
В замке народ опасается Дамблдора, а также опасного и внушительного голема позади нас. Вокруг кружат в основном лица мужского пола. Девочки уже в спальнях - готовятся к Рождественскому Балу. Обдумываю, сколько же всё-таки сказать старику. Три месяца у меня получалось придерживаться текущей версии, но я понимаю, что он меня раскусил.
Ну и что? Гарри Поттер выпалил бы правду, как испуганный ребенок, которого поймали на лжи. Джеймс Поттер продолжал бы отрицать всё, даже если бы поставили перед фактом - он был скользким чертякой, хотя и не достаточно скользким, как оказалось. Позволю собеседнику сделать первый шаг.
Горгулья у кабинета быстро отодвигается, позволяя нам пройти. Даже кусок каменной кладки не желает находиться у него на пути. Директор обращается к Шляпе:
- Твоему новому телу сложно будет подняться по лестнице. Не хотела бы ты оставить его здесь?
- Не особенно.
- Хорошо, пойдемте.
Поднимаемся по ступенькам в кабинет. Буду действовать как обычный парень, исполенный благоговения перед его коллекцией волшебных безделушек. Как только мы оказываемся внутри, омут левитацией ставится рядом с более сложной моделью Дамблдора.
- Этот тоже вышел из рук Фламель, - комментирует он работу искусного артефактора, жизнь которого уже приближается к концу.
- Красивый.
- Да. Жаль, что больше таких уже не будет. Мир многое потеряет. Не мог бы ты показать мне воспоминание о беседе? Это умение не значится в учебном плане, но ты, похоже, способен сделать многое из того, чему в школе не учат.
Игнорируя его завуалированный вопрос, удерживаю на лице нейтральное выражение и выуживаю воспоминание.
- Ваш или мой?
- Мой больше, но если ты не намерен смотреть его со мной, то из ностальгии я предпочел бы воспользоваться твоим. Он вызывает в моей памяти самые лучшие воспоминания о проведенных с Николасом совсем ещё невинных тогда временах.
Он опускает в чашу мое воспоминание и погружается в просмотр. Мне надо убить несколько минут, и я подхожу к Фоуксу. Феникс, сейчас молодой и сильный, посылает мне поздравительную трель.
- Спасибо, я ценю твое поздравление. Полагаю, что отношения между мной и твоим хозяином сейчас несколько осложнятся.
Расправив и хлопнув крыльями, Фоукс упирается взглядом в Сортировочную Шляпу на голове у голема. Интересно, что думает об этом бессмертное существо? Феникс издает звук, очень похожий на смех, и слетает с насеста, приземлившись на плечо голема.
Шляпа говорит:
- Знаешь, теперь я, наконец, могу отплатить тебе за все те годы, жалкое ты и вонючее дерьмо червяка, - голем пытается ударить птицу, но Фоукс с легкостью уворачивается.
- Вернись сюда!
Несколько минут развлекаюсь, наблюдая, как феникс Дамблдора насмехается над Сортировочной Шляпой. Несмотря на новое тело, она слишком медлительная, чтобы поймать ловкую птицу. Улыбаюсь изливающемуся потоку оскорблений от моего расстроенного советника, пока Дамблдор, наконец, не прочищает горло.
- Очень яркое воспоминание, Гарри. В суде такое недопустимо, если ты этого вдруг не знал, хотя подтвержденное сывороткой правды свидетельство могло бы придать правдоподобие твоему рассказу. Однако они лишь теоретически допускали поддержку, но не принимали в заговоре активное участие. Беседа бесспорно указывает на неблагонадежность обоих, но для возбуждения дела самого по себе этого недостаточно.
- Я удивлен, что вы не ищете отговорок для Снейпа и не пытаетесь оправдать его поведение.
- Несмотря на распространенное мнение, Гарри, я не всеведущ и не в курсе всего, что происходит в этих стенах. Я всего лишь человек. Множество вещей проходит мимо моего внимания. Как бы то ни было, полагаю, профессор Снейп готовится покинуть школу или уже её покидает. Несмотря на все мои усилия попытаться вас примирить, похоже, у меня ничего не вышло.
- Я презираю эту жалкую пародию на человека.
Дамблдор, чуть наклонив голову, садится на свое место и жестом предлагает мне присесть напротив его стола.
- Да, я заметил. Я также заметил, что твоя ожесточенная ненависть усилилась с тех пор, как в этом году ты вернулся в школу. Я знаю, что вы никак не пересекались с ним летом, и не могу найти этому объяснения. Я надеялся, что ты сможешь меня просветить.
- Что вы хотите от меня, директор?
- Достаточно правды, - буравит он меня глазами, и я ощущаю легкий щуп легилименции. Отразив его, замечаю на лице старика проблеск удивления, а за ним и одобрения.
- Поразительно, Гарри. Ты продолжаешь меня впечатлять.
- Стараюсь.
- Ты ведь не против мне кое-что рассказать...
- Я уверен, что Снейп вас предаст. Он служит свету без всякого на то желания.
- Скажи на милость, откуда ты это взял?
- На нем висит долг моей семье. Именно долг вынудил его поменять стороны в конфликте и защищать семью Поттеров. Это, да плюс ещё его нездоровое увлечение Лили Поттер.
- Вижу, что Сириус повлиял на твое впечатление о событиях прошлого.
Бросаю взгляд на Сортировочную Шляпу. У голема скрещены руки, и Шляпа легким кивком поддерживает меня.
- Боюсь, это мой собственный вывод. Должен признаться, я солгал. Столкновение с дементорами отнюдь не открыло во мне какой-то новой силы. Однако оно освободило воспоминания, запертые в моей памяти.
Дамблдор подается вперед.
- Воспоминания? Кому они принадлежат?
- Джеймсу Поттеру. Абсолютно все. Его жизнь и даже его смерть.
- Понятно. Прости, но я прошу тебя предъявить доказательства.
- Я дам вам посмотреть два воспоминания. Первое - о том, как вы с Джеймсом обсуждали в этом кабинете пророчество. Второе - последние секунды попытки сражения Джеймса Поттера с Риддлом. Этого будет достаточно?
- Действительно. Похоже, ты серьезно обдумал свой выбор.
Качаю головой.
- Первое показывает степень моих знаний, и так как присутствовали только вы с Джеймсом, вы сможете сравнить их с вашими собственными воспоминаниями. Этого должно быть достаточно, чтобы поверить мне. Второе показывает, что я знаю, против чего я вынужден сражаться. Несмотря на все свои навыки и умения, Джеймс Поттер не продержался и минуты против Риддла на поле битвы, выбранном им самим. У меня сила сына, защита крови матери и память отца. И даже этого может быть недостаточно.
* * *
- Стоит ли всё ещё называть тебя Гарри?
- Имя не хуже прочих. Поменяй его сейчас, и люди насторожатся. Если вы посмотрите на карту, то увидите - она показывает мое имя полностью. Мародеры подобного не задумывали.
Директор соглашается.
- Ты оказался в крайне интересной ситуации, Гарри. Можно только предполагать, что произошло бы, если бы профессору Локхарту удалось его заклинание. Он мог бы пожать бурю. Я пришел к заключению, что именно из-за пророчества ты намеревался держать меня в неведении?
Мне и в голову не пришло подумать о возможных последствиях столкновения с тем позером. Что касается вопроса, этого отрицать нельзя.
- Вы могли бы быть со мной откровеннее на первом либо на втором курсе - да в любое до настоящего момента время. С моей точки зрения, вы этого не заслужили.
- Даже после событий в конце прошлого года я не полагал, что ты готов. Том жаждет получить новое тело, но он все еще расстроен и ему недостает сил и средств. Я просто ждал, когда ты повзрослеешь, и надеялся, что до этого ты будешь наслаждаться оставшимся детством. Искренне хочу сказать: слово "вина" определяет последние два десятка лет моей жизни. Мне стыдно, что я не смог спасти Джеймса и Лили, как и многих других погибших, что я не смог сделать больше, чем оставить тебя с твоими родственниками, что меня обманул Квиррел, ввело в заблуждение воспоминание из дневника, и что я приговорил Сириуса на годы в руках дементоров. Время доказало, причем самым болезненным образом, что я несовершенен. Когда я победил Геллерта, мой мир был гораздо конкретнее, я был героем среди героев, и меня сочли целесообразным возвысить, сделав лидером. В конце концов, кто я такой, чтобы стоять на пути своего величия? После многих лет борьбы с моим заблудшим другом я полагал, что заслуживаю такую награду. Смирение, Гарри, - если и есть что-то в этой жизни, чему я могу тебя научить, так это смиренно оценивать свои решения.
После подобного признания даже не знаю, что сказать. А вот Шляпа, как обычно, не теряется:
- Вечно ты мягкосердечен, да, Дамблдор? Это твоя величайшая слабость.
- Именно это и делает меня человеком, и я предпочитаю видеть в этом достоинство, Шляпа. Не хотелось бы воспринимать мир по-другому.
- Это убьет тебя! - чуть не плюется Шляпа. - Знаешь ли ты, за сколькими из твоих предшественников я наблюдала - теми, которые были уверены в своих силах, опьянены человеческой добротой, - и которые, тем не менее, все равно умерли? Эта бесполезная дырка, а не целитель, Дервент, игнорировала свою болезнь, чтобы "закончить год - ради детей", и умерла за этим столом в луже собственных телесных жидкостей. Хельга похлопала меня по полю и велела не ждать, а сама отправилась развлекаться - заключать мир с гигантами и гоблинами. Через два дня её голова прибыла обратно - на пике. Вы, бурдюки из плоти, сменяете друг друга, но ничему не учитесь. Разве не так, Финеас?
Портрет одного из отвратительных предков Сириуса в ответ на слова Шляпы хмурится, а та зубоскалит:
- Этот чистокровный мерзавец провел последний год своей жизни, трахая старосту ради своего развлечения, теша свой член и понапрасну её обнадежив. Когда цыпочка осознала, что он не собирается предоставить желаемое и едва ли способен и дальше её трахать, она заманила его в лес, напоила и живьем сняла с него кожу.
Дамблдор прочищает горло.
- Спасибо за очаровательный исторический экскурс, но хотя в этих старых костях осталось не так много жизни, всё-таки умереть я ещё не готов. Гарри, мы должны решить, что делать дальше. Правила этого турнира запрещают мне неприкрыто тебе помогать.
- Я вполне способен справиться с другими чемпионами.
- Да, теперь мне это вполне понятно, но клятвы запрещают мне напрямую помогать тебе готовиться к истинной задаче, пока турнир не закончится.
- Ценю ваше предложение, но, судя по воспоминаниям, я до сих пор ещё не достиг уровня Джеймса Поттера. Если говорить об моем теперешнем уровне, то можно сказать, что я почти достиг паритета - возможно, месяца через два смогу с ним сравниться и попытаюсь стать чем-то большим. Пока я не освою всё, что он когда-то знал, вы не сможете научить меня чему-то эффективному.
Он откидывается на спинку стула и расплывается в улыбке.
- Конечно, хотя насчет косвенной помощи ничего не говорится. Теперь, когда карты раскрыты, я могу попытаться искупить ошибки прошлого. Будем строить планы на то, что случится после окончания этого года.
* * *
Через несколько часов Дамблдор отпускает меня, и я спешу по коридору в гриффиндорскую гостиную. Мы пришли к соглашению. До конца года я справляюсь своими силами, но потом нам придется координировать наши усилия.
Если честно, не знаю, что думать. Я готовился к сердитому, далекому от раскаяния Дамблдору, типа "я делал то, что должен был, и ни о чем не жалею". Сидящий за столом усталый старик, глаза которого полны сожаления о выбранном им пути, меня беспокоит. Слова "я всего-навсего человек" крутятся в голове, пока я прохожу через портрет Полной Дамы в комнату, полную взволнованных и возбужденных подростков.
Пробираюсь сквозь толпу людей, заинтересованных исключительно в том, чтобы посмотреть на ценный омут, и поднимаюсь в спальню для мальчиков-четверокурсников. Проверка слова-ключа показывает, что Фред с Джорджем в последнее время были не слишком активны. Либо им наскучило, либо они замышляют что-то масштабное. Принимая во внимание факт, что я собирался сегодня выйти в свет, не исключаю, что они попытаются меня как-то унизить.
Быстро приняв душ, нахожу утешение в том, что при помощи правильного переключающего смогу одеться меньше, чем за пять секунд. У меня останется время помочь Невиллу закончить подготовку к его важной встрече с Ханной. При мысли о том, что Фрэнк и Алиса не в состоянии здесь присутствовать и дать ему родительский совет, меня пронзает острая боль вины.
- Обязательно скажи ей, насколько она сегодня прекрасно выглядит. Именно прекрасно - не пытайся углубиться в детали, иначе будет выглядеть так, как будто у тебя уже есть некий опыт. - Ханна соглашалась пойти танцевать отнюдь не с Доном Жуаном де Лонгботтомом, так что лучше пусть он стремится быть настолько искренним, насколько возможно.
- Спасибо, Гарри, - сглатывает он. - Посоветуешь что-нибудь ещё?
- Скажи ей, как тебе это нравится. Не дай себя поймать на том, что ты глазеешь на её прелести. И уж точно не на том, как смотришь на других девчонок в зале. Но если заметишь, что одна из её подруг не слишком-то довольна вечером, обрати на это её внимание и спроси, не думает ли она, что было бы неплохо, чтобы ты пригласил её подругу потанцевать? Девочкам нравится, когда парень наблюдателен, но все-таки сосредоточен именно на них. Каждые несколько танцев обязательно интересуйся, не хочет ли она чего-то выпить, но не надоедай. Самое главное, просто развлекайся и будь самим собой.
У меня есть что ему посоветовать, когда он станет постарше, но сейчас Невиллу необходимо расслабиться, прежде чем он будет готов к более продвинутым советам. Как говорил мне отец Джеймса, что-то вроде: "Публично ты должен казаться джентльменом, а вот если тебе повезет и ты произведешь первое впечатление, то наедине можешь пуститься во все тяжкие".
Мне этот совет не поможет. Я уже вроде как пускаюсь во все тяжкие.
* * *
- Сегодня вечером ты выглядишь великолепно. Бирюзовый тебе очень идет.
Эйми улыбается и слегка закатывает глаза, пока я прикрепляю букетик к её платью[1].
- Рановато ты начал. Мне предстоит длинный вечер, не так ли?
Закончив, прижимаюсь губами к запястью её руки в перчатке.
- Стараюсь. Что гораздо важнее, и дальше буду стараться: в этом-то и соль! - Следовало бы не стесняться и добавить себе полгода или год с помощью старящего зелья. Сейчас я выгляжу как элегантно одетый подросток - всё-таки всего лишь мальчишка.
Пока мы ждём остальных чемпионов, мимо нас в Большой Зал проходит масса гостей. Замечаю прелестную версию моей лучшей подруги в фиолетово-голубом платье, которая весьма дружелюбно общается с Роджером Дэйвисом и несколькими членами хогвартской команды. Староста очарован гриффиндоркой-четверокурсницей? Ох, и посмеюсь же я. Она явно изрядно потрудилась над прической.
Моя пара на сегодняшний вечер прерывает раздумья над шутливые планами в отношении Гермионы.
- Нам сказали, чтобы мы не упоминали инцидент на судне. Значит, к концу вечера об этом не будет известно только ленивому. Как мне заставить тебя рассказать о подоплеке событий?
- Я слежу за теми, кто может причинить мне неприятности, - делаю паузу, а потом, хохотнув, продолжаю: - А в остальном на моих устах печать молчания. Твои губы могут их распечатать, но к тому времени, вполне вероятно, ты будешь интересоваться отнюдь не историей.
- А ты не страдаешь недостатком уверенности, да? Заруби себе на носу: мое сердце уже занято.
- Да, ты вроде упоминала, что у тебя где-то там как бы есть парень. Я попытаюсь об этом не забыть, но пару-тройку раз за вечер могу и запамятовать.
Она пытается сочинить остроумный ответ, но тут подходит другой чемпион со своей подругой.
- Привет, Седрик. Чо, выглядишь сегодня отлично. - Из них получилась замечательная пара. Равенкловка в платье цвета слоновой кости краснеет, пока Седрик приветствует Эйми, добродушно обнимая, и делает ей комплимент.
Он хлопает меня по плечу и понижает голос:
- Мой отец хотел бы как-нибудь перемолвиться с тобой словечком о том, что происходило в палатке.
- Буду счастлив с ним поговорить. Или он может побеседовать с директором, если желает.
- Снейпа вышвырнут? - спрашивает Чо. Осуждающе поднимаю бровь, глядя на Седрика, но Чо отбривает: - О, он не сказал ни слова. Я вынуждена была выслушать это от ученика из Бобатона.
- Мне бы очень хотелось, но я в этом сомневаюсь. А что?
Она серьезнеет.
- У меня год СОВ. Если дело закончится заменой, я предпочла бы, чтобы это сделали сейчас, а не тянули ещё два месяца, и только потом от него избавились.
С подобной логикой не поспоришь. Очевидно, Чо - азиатская версия Гермионы. Подходят остальные опоздавшие - Флёр и маг, выигравший лотерею и ставший её парой. Она выглядит потрясающе, напомнив тем самым, что аура лишь усиливает её природную красоту, а не наоборот. Вежливо ей киваю и приветствую волшебника, который с подозрением меня оглядывает. Его зовут Гюнтер, Грегор или что-то в этом роде на "Г". Как-то не обратил особого внимания.
Его английский далек от совершенства.
- Говорят, ты прокрался на судно. Много людей злы. Я бы посоветовал тебе не возвращаться.
Вздыхаю, заслышав последнюю версию "тщательно скрываемых" тайн Хогвартса.
- Да я и не планировал. Уже выяснил всё, что хотел.
- Директора опасно делать своим врагом, даже тебе, Гарри Поттер. Он сурово разбирается с нарушителями спокойствия, - в его голосе чувствуется злоба.