Профессор Кейджи Танака проснулся в прекрасном настроении. Никогда он еще не был так близок к исполнению своей мечты. Кейджи чувствовал легкое возбуждение. Он принял тонизирующий душ - хотя особой нужды в этом не было, потому что давно уже профессор не ощущал себя таким молодым. А ведь мне уже за сорок, промелькнула мысль. Массируя тело упругими струями, профессор вспомнил о своей секретарше, прелестной Ако, самоотверженно помогавшей ему все эти годы. Профессор знал, что она к нему неравнодушна. Потерпи еще, Ако, мысленно попросил он, скоро настанет время и мне проявить свои чувства.
Завершив утренний туалет, профессор проверил свой инфосканер. Танака извлек миниатюрную карту памяти и переписал информацию на стационарный носитель. Как всегда, инфосканер работал без сбоев. Просто превосходно. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, поскольку кампания "Samsung Digital Technology" предоставила ему лучший образец. Внешне инфосканер напоминал очки, и соображения маскировки играли в этом не последнюю роль. Посередине оправы, как раз над переносицей, имелось небольшое утолщение, скрывающее цифровые видеокамеру и нос. На концах дужек, закладываемых за уши, располагались детекторы звука. Инфосканер записывал все, что человек видит, слышит, и обоняет. Единственная проблема оставалась с осязанием, однако профессор не сомневался, что специалисты кампании справятся с ней в ближайшее время. Инфосканер - один из ключевых элементов разработанной им технологии. Профессор знал, как ее назовут в будущем: технология бессмертия. Ее идея была проста - как и все великие идеи, и пришла в голову Танаке еще в молодости. Однажды руководитель семинара по биоинформатике, который он посещал во время обучения в Токийском университете, поставил своим студентам вопрос: А в чем, собственно говоря, с биологической точки зрения заключается уникальность личности? На первый взгляд, ответ лежал на поверхности - в уникальности строения мозга. Вы можете пересадить человеку любой орган - кроме мозга- и все же он останется той же личностью, которой и был до пересадки. Никому не придет в голову оспаривать это. Кейджи пошел в своих размышлениях дальше. А как формируется мозг, под влиянием каких факторов? Этот вопрос оказался гораздо более сложным, и в поисках ответа на него Танаке пришлось провести в библиотеках немало вечеров. Он прочитал массу популярных и специализированных статей, разобрался во множестве сложных терминов, и в конце концов его упорство было вознаграждено. Ответ на тот вопрос, который он поставил, оказался неожиданно простым. Есть два ключевых фактора, определяющих уникальность структуры мозга. Первый - это наследственность, то есть тот набор хромосом, который человек получает от отца и матери. Второй -карта нейронных связей, формируемых в мозге под влиянием внешних воздействий, воспринимаемых им через органы чувств. Вот собственно, и все - сухой остаток работы, на которую он потратил несколько недель. Эти два фактора и определяют уникальность личности, которую профессор определил как набор реакций на внешние раздражители. Кейджи рассказал на семинаре о своем исследовании. Получается, спросил руководитель семинара после его выступления, если у нас есть два близнеца, которые на протяжении всей своей жизни видят, слышат и осязают одно и то же, их личности будут идентичны? Получается так, ответил Танака. А как же свобода воли, спросили у него. По вашей теории, ее не существует? Кейджи, никогда не любивший философские вопросы, замешкался. Впрочем, сказал преподаватель, ваша теория останется лишь теорией, поскольку экспериментально ее невозможно подтвердить, не так ли? Ему ничего не оставалось делать, кроме как согласиться.
А почему, собственно говоря, невозможно, подумал Танака тем же вечером, когда волнение улеглось, и он смог спокойно еще раз поразмышлять над своей теорией. Разве нет способа записать всю информацию, которую человек получает от рождения? Миниатюрные видеокамеры и звукозаписывающие устройства, способные работать в круглосуточном режиме, уже существуют. Осталось добавить к ним детектор запахов и анализатор осязания. Танака почувствовал возрастающее волнение. А что, если на органы чувств эмбриона, генетически идентичному данному человеку, подать записанную информацию? Что тогда будет с его мозгом? Как будет формироваться карта нейронных связей, и будет ли она такой же, как и у оригинала? Если его теория верна, то да. А если так, то возможно копирование личности! Возможно...бессмертие!
В ту ночь Кейджи так и не смог заснуть, возбужденный это идеей. Ему казалось, что в один миг весь мир перевернулся. Потом, когда он немного остыл, то понял, сколько трудностей придется преодолеть, чтобы осуществить практически эту идею. И главная трудность - чтобы получить копию личности, необходимо все время, в течение всей жизни фиксировать информацию! Танака знал только одного человека, который мог бы на это согласиться. Этим человеком был он сам. Пользуясь своими техническими познаниями, будущий профессор за пару недель сконструировал прибор, прообраз нынешнего инфосканера. Ему пришлось придумать ряд инженерных решений, за каждое из которых он мог бы без труда получить патент. Однако это его не интересовало. Отныне вся жизнь Кейжди Танаки была посвящена воплощению в жизнь собственной идеи. Кейджи уже принял решение, что первым человеком, с которого будет снята копия личности, должен стать он сам. Однако возникла проблема. Инфосканер начал запись информации, когда Кейжди уже исполнилось больше двадцати лет. А как же быть с ранними годами? По счастью, его родители любили вести семейную хронику, и в домашнем компьютере хранились сотни гигабайт цифровых видеофильмов. В детском саду, в который он ходил, стояли камеры наблюдений, и Танака приложил немало усилий, чтобы получить эти пленки. С истинно японским упорством он день за днем, час за часом восстанавливал собственную жизнь. Он создал виртуальные макеты квартиры, где родился и жил с родителями, детского сада, школы. Пользуясь этими макетами и имеющимися записями, он моделировал зрительные и слуховые впечатления. Танака стал непревзойденным специалистом в области виртуальной реальности. По окончании университета он легко смог получить работу в кампании "Samsung Digital Technology". Благодаря своим способностям, Кейджи выполнял требуемую от него работу за один - два часа, а остальное время посвящал собственным исследованиям, маскируя их нуждами кампании. Так продолжалось несколько лет, пока он не понял, что дальше таиться невозможно. Он не сможет в одиночку решить все проблемы. Для продолжения работы ему требовались миллионы долларов и штат квалифицированных помощников, прежде всего специалистов в области генетической инженерии. Танка решил рискнуть. Он обратился к своему начальнику, Джеку Стоуну, руководителю отдела перспективных исследований кампании, и рассказал ему о своей идее. Джек был проницательным человеком, и он понял все. В том числе и то, что молодой сотрудник пользовался ресурсами кампании для собственных нужд. Перед ним встала дилемма - уволить его, или повысить в должности и дать собственную группу. На счастье Танаки, Стоун выбрал последнее. Он решил, что если молодой человек с перспективной идеей столько лет ухитрялся водить его за нос, то в уме ему не откажешь. А там, глядишь, и получиться что - нибудь стоящее. Так он решил.
И не прогадал. Работа Танаки продвигалась семимильными шагами. При этом никто из специалистов, работавших под его началом, не подозревал об истинной цели проекта. Ходили слухи о разработке принципиально новой игровой приставки, которая совершит переворот в индустрии игр. В разговоре Танака не подтверждал этих слухов, но не опровергал их, всякий раз ссылаясь на соглашение о конфиденциальности. В конце концов, от него отстали, а именно этого он и добивался. Излишняя известность ему была ни к чему. По крайней мере, на этом этапе работы. Раз в месяц он докладывал о ходе работ Стоуну, раз в полгода - руководству кампании. Как - то раз после одного из таких докладов, Стоун отозвал его в сторонку и попросил разработать техническое задание на изготовление инфосканеров. Танака, прекрасно понявший, что это значит, с радостью выполнил его просьбу. Через месяц он заметил, что Стоун и еще кое - кто из высших менеджеров кампании, никогда не жаловавшихся на зрение, вдруг обзавелись очками. Они поверили ему! Танка торжествовал.
И вот сейчас, наконец, настало время для решающего эксперимента. Биологи вырастили в пробирке генетически идентичного самому Танаке младенца, электронщики разработали и испытали интерфейс для трансляции записанной и определенным образом обработанной информации на его органы чувств. Была разработана методика для ускоренного физического развития младенца, в том числе его мозга, поскольку возраст Танаки к моменту начала эксперимента достиг уже сорока, и ждать еще сорок лет пока генетически идентичный младенец проживет всю его жизнь, он не собирался. Танака предполагал, что ему удастся сжать весь процесс копирования личности до четырех лет. Теперь оставалось получить согласие руководства кампании на начало эксперимента. Дело в том, что с этической точки зрения он вызывал множество вопросов. Лично профессора эти вопросы нисколько не интересовали, однако он понимал, что другие люди могут отнестись к ним по - иному. Он все еще помнил тот семинар, после которого его жизнь изменилась так круто, и помнил тот самый вопрос о свободе воли. И все же он не сомневался в том, что ему дадут разрешение. Инфосканеры на головах начальства были тому порукой.
Итак, сегодня великий день начала великого эксперимента. Выходя на улицу, профессор чувствовал воодушевление. Он жил недалеко от здания корпорации, и хотя обычно пользовался машиной -в основном из соображений престижа - сегодня он решил пройтись пешком. Летнее утро было прекрасным - свежий, чистый воздух, голубое небо без единого облачка. Солнце полыхало в верхних этажах небоскребов. Танака чувствовал себя помолодевшим лет на десять. Походка его была упругой и легкой. Прямо удивительно. Он поймал себя на этом, что мысли его то и дело возвращаются к Ако. Ему захотелось увидеть ее как можно скорее. Да что это с тобой, мысленно одернул себя профессор, давай думай о деле, Ако никуда не денется, она с тобой уже десять лет, так что вполне может подождать еще немного! Как ни странно, но ему было сложно переключить свои мысли в нужном направлении, и даже когда ему это удалось, образ девушки постоянно всплывал среди деловой трескотни, наполнившей его голову.
Профессор предъявил пропуск на входе, и поднялся на сороковой этаж небоскреба кампании, на котором находился его кабинет. Ее он увидел сразу, как только открыл дверь. Как всегда она было одета строго и в то же время женственно - черная юбка чуть выше колен, белая блузка из прозрачной такни.
-Здравствуйте, профессор, - тихо откликнулась она, - Спасибо, все хорошо.
Танака тут же заметил, что она выглядит немного странно - не так, как он ожидал. Как то серьезнее, что ли. Или даже старше, промелькнула мысль. Ее лицо изменилось, он чувствовал это, но понять, в чем именно заключается это изменение, он не мог.
Заметив, что профессор разглядывает ее в упор, Ако смутилась и отвернулась. Теперь он видел ее профиль, и он остался тем же самым, каким был всегда. Прямой нос с аккуратными ноздрями, изящно очерченные губы, длинная шея. Да брось, тебе показалось, подумал Кейджи.
-Сегодня у нас большой день, - сказал Танака, - Ты помнишь об этом, Ако?
Ако, промелькнуло в голове, как мне нравится произносить ее имя!
-Конечно, помню, - ответила она, не глядя на него, - Я все подготовила, как вы просили.
Ако протянула ему папку с бумагами, на обложке которой красовалась эмблема корпорации. Глаза ее, казалось, избегали его.
-У тебя все в порядке? - участливо спросил он, - Скажи мне, Ако. Если нужно, я тебя отпущу. Доверься мне, я тебя не обижу.
-Нет, нет, что вы, - быстро произнесла она и на мгновение подняла на него взгляд, - Не надо. Ее глаза как будто расширились. Это от слез, понял Кейджи, она плакала, это точно. Но почему? И говорить не хочет. Ладно, я обязательно с этим разберусь после доклада.
-Ако, дорогая, - проговорил он, - Ты знаешь, я должен идти сейчас. Но когда я вернусь, обещай мне, что все расскажешь. Договорились?
Она молча кивнула, глядя в пол. Танака погладил ее по руке, потом взял папку с бумагами и направился к выходу. Он уже открывал дверь, когда услышал ее тихий шепот.
-Кейджи, - прошептала она сдавленным голосом. Танака вздрогнул от неожиданности. Еще ни разу она не обращалась к нему по имени.
Он обернулся. Ако подошла совсем близко.
-Бегите, - шепнула она, - Бегите, пока можете. Прямо сейчас.
-Что? - ошарашено переспросил профессор, от неожиданности переходя на шепот, - Бежать?...Но зачем?
Ако волновалась, глаза ее блестели. Она быстро оглянулась по сторонам и тихо сказала, кивнув на инфосканер:
-Выключите его.
-Выключить? Но...но почему, Ако? Ты же знаешь, он должен быть все время включен! - пробормотал профессор, огорошенный такой просьбой. Зачем это ей, промелькнула мысль.
Ако была в отчаянии. Она схватила со стола ручку и листок бумаги, чтобы что - то ему написать, как вдруг дверь в кабине распахнулась, и на пороге появился референт Джека Стоуна, холеный молодой человек надменной внешности, которого Танака терпеть не мог. Он подозрительно поглядел на них, как будто задавал вопрос: А чем это вы тут занимались? Не твое дело, мысленно ответил профессор.
-Профессор, все уже собрались, - холодно проговорил он, - Ждут только вас.
Референт вперился в него взглядом. Он был полон решимости немедленно доставить профессора в зал для совещаний.
-Я бы не советовал вам опаздывать, - вдруг проговорил он.
Что-то такое было в его тоне, что заставило Танаку насторожиться. Бегите, пронеслось в голове, бегите, пока можете. Лицо референта не выражало ничего, кроме не слишком хорошо скрываемой неприязни. Он был на голову выше Танаки и шире в плечах. Профессор ощутил мгновенный страх, который он тут же отбросил. Сейчас он не мог себе позволить бояться.
-Ако, подожди меня, - мягко проговорил он, обращаясь к девушке, - И ни о чем не беспокойся. Когда я вернусь, мы поговорим. Хорошо?
Она молча кивнула, опустив глаза.
Танака повернулся к референту. На мгновение ему показалось, что он видит саркастическую усмешку на его лице. Впрочем, он не мог быть уверен в том, что действительно ее видел. Мысли его путались. Перед глазами стояло взволнованное лицо Ако, ее испуганные глаза. Бегите, шептала она. Одно из двух: либо с ним что - то не в порядке, либо с ней. И то, и другое не слишком хорошо. Ладно, в любом случае, воспользоваться ее советом он уже не может. Танака не сомневался в том, что ускользнуть от референта ему не удастся.
Они шли по коридору, ведущему к залу для совещаний. Навстречу им то и дело попадались сотрудники кампании. Многих из них Танака знал лично, он здоровался с ними, они отвечали на его приветствие, как ни в чем не бывало. Пару знакомых сказали ему, что он выглядит прекрасно. Ей - богу, Кейджи, как тебе удалось помолодеть? Признайся, в чем твой секрет! Это его немного успокоило. Бедняжка, наверное, переутомилась, подумал он об Ако. При мысли о ней его сердце наполнилось нежностью. Он твердо решил, что в ближайшее время объявит ей о своих чувствах.
От этого решения ему полегчало, и даже лик референта уже не казался таким уж грозным. То настроение, с которым он сегодня проснулся, вновь вернулось к нему. Все будет хорошо, уверил себя профессор, и когда они вошли в зал, и он увидел сидящих за столом Джека Стоуна с сотрудниками, которых ему надо было убедить в важности эксперимента, последние остатки страха рассеялись, и Танака почувствовал поднимающийся в нем азарт борьбы.
-А вот и он, - с энтузиазмом поприветствовал его Джек Стоун, - Знаменитый Кейджи Танака. Что - то он нам сегодня расскажет, а?
-Ты не пожалеешь, что пришел, Джек, - усмехнулся Танака, - Обещаю, это будет интереснее, чем скучные доклады твоих референтов.
У многих, сидящих за столом, были инфосканеры, замаскированные под очки. Референт уселся рядом с ними. Кейджи опять почувствовал нечто необычное. То ли взгляды, которые бросали на него - как будто видели в первый раз - то ли еще что-то. Вдруг его осенило. Необычным было то, что все они собрались раньше него. Такого никогда еще не случалось. Всегда кто - то опаздывал. А тут - на тебе. Конечно, это приятно, но все же...все же весьма странно.
Такое чувство, что он пропустил начало мероприятия. Такое чувство, что они давно здесь сидят. Бред какой - то.
Голос Джека Стоуна отвлек его от этих мыслей.
-Господа, у нас сегодня неформальное совещание, - произнес он, - Профессор Кейджи Танака - думаю, он не нуждается в представлении - сделает небольшой доклад о том, каким он видит будущее проекта "Кодирование личности". Вопросы задавайте по ходу доклада, не стесняйтесь. Профессор, сколько вам нужно времени? Двадцати минут хватит?
-Вполне, - ответил Танака.
-Прошу вас, начинайте.
Профессор встал перед небольшой доской, прикрепленной к стене. Он чувствовал волнение. Что же, неудивительно, учитывая важность совещания. Хотя Стоун и назвал его неформальным, именно на таких "неформальных" совещаниях и решалось будущее проектов, реализуемых в кампании.
Танака начал с краткого описания хода проекта, рассказал о его основных этапах. Потом он постепенно перешел к текущему моменту. Вопросов ему почти не задавали, и это тоже показалось профессору довольно странным. В чем же дело, думал он сквозь собственные слова, неужели их все это не интересует? Нехорошее предчувствие опять зашевелилось в его душе. Казалось, они слушают не то, что он им рассказывает, а нечто иное. В какой - то момент Стоун повернулся к своему референту и стал что - то с ним оживленно обсуждать шепотом, время от времени бросая на Танаку изучающие взгляды. Когда Кейджи закончил доклад, его недоумение достигло высшей точки.
Стоун, сообразив, что профессор, наконец, замолчал, прекратил свои переговоры и обратил на него внимание.
-Док, вы закончили? - спросил он несколько даже развязно.
Танака подтвердил это холодным тоном.
-Прекрасно, прекрасно, - с непонятным энтузиазмом сказал Стоун, - У меня есть один вопрос, профессор, если вас не затруднит.
-Конечно, прошу вас.
-Что мы будем делать с двойником?
-Простите, с кем?
-С двойником, профессор. С копией вашей личности.
-Ну...нам нужно будет установить, в какой мере его личность идентична моей.
-А потом?
-Что потом?
-Что мы с ним будем делать потом? Куда мы его денем? Ведь он будет полноценным человеком, у него будет собственная жизнь - правда, одолженная у вас, - хохотнул Стоун, как будто сказал что - то страшно остроумное, - Может, он предпочел бы прожить ее по - другому, но здесь, как говорится, мы не оставили ему выбора.
-Об этом я не думал, - признался профессор. Он совсем не ожидал, что разговор примет такой оборот. Танака полностью сосредоточился на решении технических проблем проекта, и он полагал, что обсуждение в основном пойдет вокруг них. Как, собственно, и происходило во время предыдущих заседаний. И вот, на тебе - наезд с совершенно неожиданной стороны.
-А зря, профессор, зря, - произнес Стоун, -Ведь это очень серьезный вопрос. Как поступить с клонированным человеком, сознание которого мы подвергли тотальной обработке?
-Думаю, юристы кампании решат эту проблему, - с надеждой сказал Танака.
-Кейджи, юристы кампании беспомощно разводят руками, - разочаровал его Стоун, - Они не знают, что делать в такой ситуации. Просто не знают. Юридических прецедентов нет.
Танака почувствовал, что его загоняют в угол. Он не знал, что говорить.
-Ну...мы можем просто его отпустить, пробормотал он.
-Сомневаюсь, профессор, очень сомневаюсь, - скептически произнес Стоун, - Ведь он будет обладать всеми вашими знаниями, не так ли? А это значит, что ваш двойник может возобновить разработанную технологию в другом месте, независимо от нас. Может завалить нас исками. Кампания не может пойти на такой риск, профессор.
Стоун поднялся со своего кресла. Он выглядел очень серьезным.
-Ситуация непростая, профессор, -сказал он, - Весьма непростая. Мы не можем дать добро на начало проекта, пока не решим, что делать с копированным человеком. Полагаю, что именно вы, как руководитель проекта, должны предложить решение.
Танака растерянно посмотрел на всех собравшихся. Они молчали. Похоже, что Стоун озвучил общее мнение. Вот значит, в чем дело, осенило профессора, вот что они обсуждали без меня! Они боятся юридических проблем. Ну надо же! Танака почувствовал нарастающее возмущение. Двадцать лет работы коту под хвост из -за каких - то формальных условностей. Нет, этого он не допустит. Проект нужно закончить любой ценой.
-Мы можем стереть его память и после этого отпустить, - вырвалось у Танаки.
-Это как?- спросил Стоун.
-Подвергнуть лоботомии, например, -сказал Танака, - Я не знаю точно, как это называется. Надо спросить у специалистов.
-Это ваше предложение?
-Да, мое, - подтвердил Танака, - Я беру на себя ответственность.
-Уверены?
-Да, да, уверен, - профессор уже не мог сдерживать раздражение, -Разумеется, уверен. Неужели вы думаете, что из - за таких пустяков я позволю угробить проект?
-Нет, конечно, нет, - успокаивающе произнес Стоун, - Ну что же, - обратился он к присутствующим, - если вопросов больше нет, полагаю, что наше совещание закончено.
Все вышли, в зале для заседаний остались только Стоун со своим референтом, и Танака .
-Так вы даете разрешение на проведение эксперимента? - спросил профессор.
Стоун загадочно улыбался.
-В этом нет нужды, - ответил он.
-Как это?
-Эксперимент уже проведен, профессор. И проведен успешно, как вы только что доказали.
-Простите, Джек, но я вас не понимаю, - недоуменно проговорил Танака, - кто мог провести эксперимент, кроме меня?
-Разумеется, никто, кроме профессора Кейджи Танаки, провести этот эксперимент не мог.
Стоун загадочно улыбался. Он молчал, ожидая, когда профессор сам все сообразит.
И в ту же секунду страшная догадка пронзила его мозг. -Не может быть, -пробормотал он, -этого не может быть!
-Браво, док! -воскликнул Стоун, - Я вижу вы все поняли, не так ли?
-Но ...но я не двойник! - вскрикнул Танака, -Я все помню!
-Так и должно быть, - улыбаясь, спокойно произнес Стоун, -Я же говорю, эксперимент прошел успешно.
-Постойте, постойте, - проговорил Танака. Мысли путались в голове, они неслись, обгоняя одна другую, - Но как вы докажете, что я не оригинал? - его голос окреп, - Чем я хуже его?
Стоун, казалось, забавлялся.
-Есть много способов, - произнес он, - Какой нынче год, например, вы знаете?
-Две тысячи тридцатый, разумеется, - сказал Танака, - Что за вопрос?
-Ошибаетесь, Кейджи. На дворе две тысячи тридцать четвертый. Эксперимент начался четыре года назад. А закончился он как раз сегодня. Мы остановили копирование личности в день, предшествующий началу эксперимента.
-Вы лжете, - прошептал Кейджи. Бегите, вспомнил он, бегите, пока можете. Вот о чем она пыталась меня предупредить! Отчаянная попытка, обреченная на провал. Я бы все равно не поверил ей.
-Отнюдь, -возразил Стоун, - в этом нет никакой нужды. Зачем лгать, если вы сами все можете увидеть. Профессор, прошу Вас, - сказал он, повысив голос.
Одна из стен зала для совещаний медленно отъехала в сторону. Словно завороженный, Кейджи Танка наблюдал за ней. Он уже понял, что именно увидит сейчас.
За стеной стоял он сам ,собственный персоной, оригинал, с которого скопировали его жизнь. Значит, ничего из того, что я помню, не происходило со мной, мелькнула мысль. Мне всего...всего четыре года? И по - настоящему я прожил из них только несколько часов? И у меня никогда не будет ни детства, ни юности? И мои чувства к Ако...они тоже фальшивы?
-Вы украли мою жизнь, - произнес Танака.
-Напротив, Кейджи, - ответил его оригинал, - Я подарил тебе свою.
-Я этого не просил.
-Конечно, не просил. Ты ведь не мог этого сделать.
Его двойник -а вернее, оригинал, - самодовольно улыбался. Кейджи хотел спросить, чему он так радуется, но тут же сам понял это - разумеется, успешно проведенному эксперименту. Копирование удалось, его теория подтвердилась. Но моя она в той же степени, что и его. Тогда я тоже должен чувствовать радость?
-Отпустите меня, - прошептал он, - Я обещаю молчать.
Лицо оригинала посерьезнело.
-Я не могу, Кейжди, ты же знаешь. Ты ведь и сам так решил, помнишь?
Лоботомия, пронеслось у него в голове. -Подвергнуть лоботомии. -Уверены? -Разумеется, уверен.
-Дайте мне шанс, - прошептал он, зная, впрочем, что его просьба напрасна.
-Это не больно, Кейжди, -ответили ему, -Не бойся, ты ничего не почувствуешь.
Лицо настоящего профессора Танаки приблизилось вплотную к нему. Он почувствовал легкий укол, его сознание стало меркнуть. Кейджи попытался схватить профессора, но его руки налились тяжестью, он уже не мог пошевелить ими. Убийцы, захотел крикнуть он, но из его уст вырвалось только тихое шипение. Последнее, что промелькнуло перед его мысленным взором, была Ако - единственная в его однодневной жизни, отнесшаяся к нему, как к человеку.