Что меня поражает в вас, Борхес, так это невозможность представить вас живым. Перечитывая истории о чужих жизнях, рассказанные вами, я следую за ниткой одного и того же клубка - всегда ровно настолько за угол, чтобы был виден лишь хвост, только след преследуемого объекта, но не он сам.
Это даже немного беспокоит меня. Не знаю, чем именно... возможно, обычное для разглядывания старых фотографий ощущение постороннего наблюдателя дополняется ничем не обоснованным и потаенным ожиданием обнаружить в кадре - себя. "А кто... нет, постойте! вон там, у калитки..." - да, и это, Борхес, может быть даже страшно. Потому что в моей реальности не было ваших калиток.
Рассказ о трусе (который умер героем, тем самым изменив прошлое), этот рассказ остановил меня сегодня, и я снова отпустил вас. Или напротив, мы поменялись местами? Кажется, будто ощущаю ваш взгляд с той стороны оконного стекла.
Там сейчас темно, светятся желтым совершенно неизвестные вам московские квартиры, и кусочки вымышленных миров текут сквозь прямоугольники рам (если смотреть снаружи, то окна всегда уютны; за ними тепло, покой и пианино... "Белая гвардия", если кратко и если вы читали Михаила Булгакова).
Как вымысел отличается от реальности? Нет ничего проще, достаточно обернуться и не обнаружить за стеклом ни покоя соседских квартир, ни даже самих светящихся прямоугольников. В стеклах моего окна - отражение моей же комнаты. Когда внутри горит электричество, а снаружи - тьма, то странно было бы ожидать иного результата. И потому, возможно, Гомер не забыт до сих пор, что видел вокруг лишь отражение собственных мыслей. Да и вы, Борхес, вы, похоже, выдумали себя, тем самым создав многое в никогда не существовавшем прошлом.
Удел говорить с мертвыми не кажется особенно печальным, когда вспоминаю: Хорхе Луис Борхес назывался иначе, если не выдуман мною целиком. И был он (если опять-таки был) настолько иным, что ни опознать, ни окрикнуть. Но в то же время мой никогда не рожденный Борхес безусловно существует словами того, возможно жившего человека, и во многих строчках - вижу - выдумывает меня.
Переплетения стягиваются узелками, и я не знаю, следует ли пытаться выуживать вашу нить. Воскликнуть: "вот он, Борхес!". Распускаться дальше до полного не (вы ведь знаете, что в мире есть только две вещи: частица "не" и ее отсутствие).
Пожалуй, остановлюсь на достигнутом.
Выдуманный вами и создавший вас, искренне ваш неизвестный.