Аннотация: Вторая часть приключений Эллисон Этнер. Первая часть 18.03.2013 Разговор с богом
- Девушка, вы такая красивая и такая грустная. Мужчина, ну купите своей даме леденец! Сладкий, легкий, фигурке не повредит и настроение...
- Ты еще скажи, навыки нужные развивает, - пробурчал Ричард, искренне обиженный на всех уличных торговцев сладостями. Они упрямо игнорировали его голодный взгляд и совали пряники, цукаты и леденцы только мне. А самому купить себе карамельную рыбку на деревянной палочке и присосаться к ней - гордость не позволяла.
- Дайте три красных петушка, - начала было я, но потом густо покраснела и передумала. - Три феи и одного розового слоненка, но все в пакетик.
- А если подумать, - улыбнулся Ричард, отсчитывая монеты.
- То троих голубых медведей тоже давайте, - решительно кивнула я, забрала сладости и тут же потянула мужчину к лавке с красками, пока меня не начали бить по попе посреди шумной улицы.
В проходе мне все же съездили по мягкому месту, но заметила это только девушка, которая собиралась выходить из лавки. Улыбнувшись чуть смущенно, она прошла мимо, задержав взгляд на отпечатке руки Ричарда на моем новеньком теплом плаще с меховой окантовкой. Я же засмотрелась на ее сверток, в котором угадывалась папка для эскизов. Наверняка там полно бумаги...хорошей, качественной, на которой карандаш будто сам выводит новую изящную линию, делает тонкий штрих, а как приятно по такой бумаге водить пальцем, растушевывая темную крошку!
Через час из магазина меня выпроводили все тем же ласковым, но настойчивым ударом ниже спины. Мне даже стало стыдно, ведь за все платил по-прежнему Ричард, а набрала я сверх его долга за грешки. Но к ночи я забыла о совести, уснув лишь под утро над рисунком Норы и Каида. Карандаш из моих рук вынимал Ричард, и в постель меня укладывал тоже он. Теплый, милый, хороший-хороший... но я все-таки заставлю его померзнуть.
- Гляди, не она?
- Похоже, что она. Остальные любители женского и мужского тела или престарелые сластолюбцы или косорукие бабищи с такими же натурщицами.
Сегодня был день художника в неделе искусств на столичных улочках. По всей базарной площади толпились творцы с кистями и мольбертами, угольками и желтоватой бумагой, разноцветными разводами на носах и пальцах. Ну и к торговцам сладкого присоединились шустрые парнишки с портретами короля и его фавориток. Причем король на портретах у разных парнишек был тоже совершенно разный. Видно, мало общается с народом монарх. Но вот голым короля изобразить решилась только та самая девушка, которую мы видели вчера в лавке. Скорее всего, просто пририсовала к натурщику голову монарха, которого и не видела. Но зато возле нее на подставках стояли, лежали, сидели другие мужчины и женщины. Знатные, бедные, иногда карандаш послушно вырисовывал грязь на теле натурщицы или родовую драгоценность на длинных пальцах натурщика. Но все равно картины были прекрасны и правдивы, что самое главное.
- Ну тогда пошли к ней знакомиться, - вздохнул Ричард.
- И кем представимся? Как проверим ее правдивость?
- Я покажу свои документы сотрудника отдела тайных знаний и напою безвкусным зельичком, мы все узнаем и пойдем в мою квартиру греться, - растирая мои окоченевшие от мороза пальцы, ответил Ричард. Признаться, такой план был мне по душе, но к сожалению, так же нереален.
- Ричард, у нее явно нет лицензии на картины в стиле ню. Те, кто здесь выставляется, бедняки, перебивающиеся случайным заработком. Она твои документы увидит, подумает, что какой-то вельможа недоволен ее выставкой на свежем воздухе, и сбежит от нас куда подальше. Хочешь тут панику устроить?
- Ладно, что ты предлагаешь? - чуть подышав на мои руки, спросил мужчина, не спуская взгляда с художницы.
- Давай скажем, что мы муж и жена, а я закажу у нее твой портрет. Голым. Со спины, - мужчина застыл на мгновение, а потом странно на меня посмотрел. Со смесью подозрения и боли. Скривился-то как! - Ричард, ну сам подумай. Такие клиенты для нее - самые привычные, она ничего не заподозрит. А я буду у нее еще вроде как опыт перенимать. Рядом стоять и тебя рисовать. Разговоримся, выпьем чаю с твоим зельем, она все и расскажет по правде. Только главное не показывать, что мы маги - не расслабится тогда. Обычные люди с магами чай пить не будут.
- М-м-м... хорошо. Вроде бы. Но ты не выдержишь такой роли, - как можно деликатней сказал Ричард, отпуская мои пальцы.
- Почему же? Смогу. Мамин пример у меня перед глазами, так что, как ведут себя супруги, я знаю. Ну и Пушка с Карелом очень яркий образец. Справимся. Не волнуйся, это же понарошку, Бен с тебя вино не стребует, - усмехнулась я.
- Элли, нам придется изображать влюбленных, и это, уж извини, слишком. Не хочу делать тебе больно, пойми же ты, девочка!
- А ты и не будешь. Мне будет приятно. Я выдержу, Ричард. Не грызи себя, пожалуйста. Я буду наслаждаться этой ролью, поверь, - совершено искренне улыбнулась я. И ведь не вру. Действительно, мне будет приятно...обмануться.
- Не верю, но потом, если увижу у тебя хоть одну слезинку по этому поводу - отправлю учиться в Либруссию. Ясно? - как ни в чем не бывало, пообещал Ричард. Без эмоций, без сомнения в голосе. Просто сказал, что меня ждет, если сама себе сделаю больно. Добрый он, хоть сейчас картиной по голове бей. Да даже если я потом истерику устрою - в Либруссию не поеду! Раскомандовался!
- Ясно. Пошли. Улыбнись, что ли, а? - с сомнением глянув на хмурое мужское лицо, попросила я. - Мы же счастливые супруги.
- Ричард, не шевелись! - взвизгнула я.
- Мне холодно! - буркнул мужчина и попытался встать в ту же позу, что и минуту назад и уже пять часов.
- Ты и так в носках и штанах!
- Спина мерзнет! - продолжал вредничать мужчина. Я сдалась и подкинула еще одно поленце в огонь, а потом пошла поправлять натурщика.
- Так?
Невысокая девушка с длинными распущенными волосами трех разных цветов придирчиво глянула на Ричарда и покачала головой.
- Чуть влево голову отведите и подбородок ниже...да...так...ближе к плечу...а теперь бедра в разверните...чуть-чуть...чтобы тень на позвоночник легла. Вот! Идеально! Давайте продолжим? - Ричард тихо застонал сквозь зубы, но позы не сменил. - Еще немного, господин. Всего пару теней и первые рисунки готовы.
Тихий голос, больше похожи на щебет птички, завораживал. Сразу ясно, отчего девушки запали на это нежное создание. Такая хрупкая и чувственная. Из макияжа на лице только алые губы и черные точки в уголке глаза, делающие взгляд более открытым и даже удивленным. Почти бесцветные серые глаза, на которых маленькими агатами горели зрачки, создавали впечатление, будто художница видит каждый предмет насквозь и даже через него. Бедный Ричард. Под этими глазами мало того, как раздетая, так будто и без кожи. А любопытные глаза из-под рваной челки снимают мышцы и добираются до костей, чтобы первыми на белую бумагу легли тонкие линии, словно скелет будущего рисунка. Потом Софи снова наращивает мышцы, надевает плоть и пускает по венам кровь. И лишь потом девушка позволяет оголенным нервам укрыться кожей, согреться и заблестеть в пламени огня от камина живыми отблесками и тенями. Последние штрихи очерчивают тело мужчины, придавая ему характер, эмоции...силу.
Все. Первая картина готова.
А я, как первоклашка, застряла на коже. Что-то не получалось, уходило от глаза. Детали путались и линии выходили слишком рваными. Словно из-под старой шкуры змеи виднелся уже новый узор чешуи, но куда уродливей. Что-то неправильное было в теле Ричарда. Что-то мешало пальцам растушевать карандаш и придать объем рисунку. Вот же демон! Ну что такое?! Я так еще долго буду мучиться.
Скосив взгляд на рисунок Софи, я повторила ее окончательные штрихи и чуть отошла в сторону.
Как странно. Рисовали практически одновременно, с разницей в пару секунд с одного и того же человека, который до сих пор стоит, замерев в неподвижности. Но какие же разные получились изображения! И что самое странное, оба отличались от реальности. Рисунок Софии был поразительно точен в мелочах и пропорциях, казалось, что он объемен, и ты видишь фигуру мужчины не только в свете, но и в цвете. Легкие оттенки серого правили балом и создавали впечатление, что Ричард сейчас повернется и...потребует чаю.
Мой же рисунок был более мягкий. Будто подернутый миражом жаркого дня или сами графитовые линии расплавились и потекли. Ричард стоял спиной и не собирался поворачиваться. Будто неживой. Отражение в холодном запотевшем зеркале. Нет уверенных мелких штрихов, но есть карандашная крошка, растертая на рисунке моими пальцами. Линии местами слишком острые, но рука просто не поднимается их сгладить, потому что глаз, будто не видит как. Странно это все.
- Что-то не так, - прикусив губу, прошептала я.
- Можно смотреть? - уже на ходу спросил Ричард и встал между мной и Софи. - Ну, по-моему, очень хорошо, дорогая.
Теплая улыбка, такая хитрая и понимающая. А вот это уже интересно. Видит разницу и понимает, откуда она взялась?
Я прошлась глазами по фигуре мужчины. Ну вот что не так?!
Под моим взглядом Ричард разулыбался еще пакостливее и совершенно по-девчачьи потеребил свой кулон в виде носочка.
От обиды захотелось стукнуть Ричарда книгой. Самой толстой и тяжелой. Вообще, хорошо бы вырвать из книги листы, вложить камень и приложить. Не сильно и не по голове, но чтобы понял всю свою вину. Но разве жене такое позволено? Поэтому я просто ущипнула мужчину пониже спины.
- Ричард, а давай мы завтра тебя без штанов нарисуем? - прижавшись к Экзору и положив голову ему на плечо, спросила я. - Растопим камин хорошенько, и ты пару часов просто постоишь. Может, даже рубашку снимать не придется. И носки оставим, правда, Софи?
- Как вам будет угодно, миледи, - улыбнулась девушка, но прошлась взглядом по моей фигуре. Я уже и начала забывать о ее нетрадиционных любовных пристрастиях. Хотя пару раз, пока она мне помогала с рисунком, я все же отметила ее...немного слишком интимные прикосновения к моим рукам. А еще Софи любила стоять очень близко ко мне, практически прикасаясь к моей одежде. Хорошо, что Пушка нас весь семестр таким пытала. Но Анита уже воспринималась, как подруга с определенными особенностями характера, а тут совершенно незнакомая девушка.
- Тогда давайте отужинаем, а о планах на завтра будем думать завтра...или сегодня...ночью, - последнее слово Ричард прошептал мне на ухо, но достаточно громко, чтобы услышала Софи, а потом легко поцеловал в губы. Я в который раз пожалела, что нам не дозволено большего. Или в обществе уличной художницы можно? Нет, Ричард не позволит. Но и этих легких поцелуев, мимолетных ласк было достаточно, чтобы я чувствовала себя куда лучше, чем последние два месяца. Как же хорошо так его обнимать, на полностью законных основаниях касаться голой кожи, получать от него тепло и ласку, куда большую, чем может ожидать просто подруга.
А завтра я все-таки уговорю его снять штаны. От такой мысли становится невыносимо сладко и в груди разгорается жар, стекая вниз живота огненными ручейками.
Но от планов на следующий день меня отвлек тихий шепот Софи:
- Извините, я вас оставлю. Увы, не могу с вами отужинать, ведь уже так поздно и... - девушка на миг опустила глаза, но потом снова улыбнулась, глянула на меня, опалив взглядом ледяных глаз. Как такое может быть? Ведь, словно льдинки в глазах, а жжет так же безжалостно, как глаза Пушки, когда та придумала очередную шалость ниже пояса и без белья. Остановившись на моих губах, Софии чуть дернула уголком рта и кинулась собирать карандаши. - Прошу прощения. До завтра.
Как только дверь за художницей закрылась, я бросилась к мужчине.
- Снимай немедленно! - ошарашенным лицом Ричарда я просто залюбовалась, да и воспользовалась...почти. Руки, которые я тянула к носочку на кожаном шнуре, Экзор успел перехватить прежде, чем я добралась до маленького замочка.
- Штаны не отдам, - удерживая мои кисти и поднимая их выше и выше, прошептал Ричард. Я уже стояла на носочках, а Экзор все дурачился и заставлял меня тянуться вверх, высказывая все претензии прямо ему в лицо. Держать меня в таком подвешенном состоянии профессор мог долго, так что я решила немножко подурачиться и клацнула зубами у самого носа мужчины. Естественно, он отшатнулся, еще и язык показал.
- Нельзя так над женой издеваться! - возмущенно дернулась я в руках Ричарда.
- Можно, но только мужу, - улыбнулся он в ответ и подмигнул. Я же обиделась и отвернулась от мужчины.
На пол меня так и не поставили, и в столовую внесли на руках. А я все равно играла в обиженную, уткнувшись Экзору в плечо и обняв за шею.
- Элли, ты хочешь ужин пропустить? И завтрак в перспективе? Меня самого от отражения тошнит, а уже тебя вообще вывернет, - усадив меня за стол, Ричард пошел греть ужин.
- Ты уже показывался без морока! - буркнула я.
- Частично. Да ты и сама это понимаешь. Не упрямься и прими как данность. Я всегда буду под этой личиной. И мне спокойней и окружающим неплохо. С меня не так уж часто картины пишут, так что придется тебе терпеть. А все-таки хорошее у тебя зрение. Заметить иллюзию Пушки надо уметь. Да еще такую сильную... Молодец, - с улыбкой одобрения Экзор присел рядом, заглядывая мне в лицо.
- Ричард, но ведь можно свести шрамы! Не все, но можно! - не удержавшись, провела рукой по лицу. А ведь оно тоже наверняка в грубых отметинах от металла и огня, вот только мне их не показывали. Страшно, любопытно и Ричарда жаль.
- Хорошо, вернемся в башню и подумаем над этим, - вроде как сдался мужчина.
Я лишь усмехнулась. Так и поверила! Да в башне он завалит меня делами так, что я имя свое забуду, если долго слышать не буду. Какие там разговоры о шрамах?! Спать было бы когда. Уж что-что, а лишние мысли Ричард всегда умел лечить домашними работами и постоянными лекциями, проверками знаний и лабораторными.
Как же ему не повезло, что я Нора дала мне полгода назад одну старую, но очень толковую книгу о демонах и их телах! Жаль, что книга на их же языке, но кто мне мешает сегодня немного поболтать с сестрой ближе к ночи? Пригласить ее посмотреть картины, немного поучить рисовать... спрятав фолиант под белой бумагой с набросками.
- Ричард, как думаешь, мне удастся вызвать Нору в свое тело без пентаграммы? - уже принявшись за ужин, спросила я. Некультурно, но пока мужчина ест, он будет предельно откровенен. Слишком кушать хочется, чтобы выдумывать и юлить. А так ответил правду - и набивай желудок дальше.
- Можно попробовать, но небольшой узор на полу придется все же нарисовать. Хоть какая-то фигура для входа, выхода и защиты от сущности всегда должна быть. Поэтому, кстати, демонологи все в татуировках или с полными карманами специального угля.
- А экзорцисты? - дав Ричарду прожевать очередной кусок мяса с грибами, спросила я и потянулась за салатом.
- Точно так же, но с еще большими заморочками. Иногда приходится рисовать на теле, а кое-где обойтись и расшитой одеждой, - чуть помахивая вилкой, принялся объяснять Экзор, но под моим взглядом опустил вилку и только потом продолжил. - В отдельных случаях и то, и другое, и рисунок на полу пригодится. У меня в подвале пентаграммы достаточной силы, чтобы обходиться без дополнительных узоров. Ну, по большей части. Исключение ты имела честь видеть и быть им же.
- Интересно. Папа всегда только одеждой для ритуалов пользовался и пентаграммы чертил. Но чтобы на теле... Ни разу не видела.
- Потому что никто бы ему не позволил рисковать собой. Рисунок на теле это защита, условие и большая опасность. Магия проходит через тело бешенным потоком, и если хоть одна линия где-то сотрется или нанесена неправильно, то мага можно только убить из жалости. Твой отец и хотел бы использовать узоры на теле, но ему просто запретили. Другого начальника отдела не так просто найти, как и мужа, как и отца.
- А Карел?
- У Карела своя ситуация. Он вообще самоучка по большей части и учиться ему пришлось быстро и без ошибок. С максимальной эффективностью и таким же риском для себя... Впрочем, риск действительно оказался слишком велик, а одну ошибку он все же допустил.
- Но ведь жив, - отметила я и принялась за чай с десертом.
- И лишился ста лет жизни. Ему и Аните осталось меньше двух столетий. Раньше, Карел был равен мне по силе, а может и чуть сильнее. Он вообще из старинного рода жрецов Мрака, отсюда и когти на груди. Пока боги еще были в мире, мог бы главой шестипалой руки стать, - с досадой ответил Ричард и тоже принялся за сладости.
Действительно, с пятью когтями мог свой отряд держать. Но это уже почти сказка у людей. Жрецы Мрака и их когти. Власть убивать и сила магов на пятьсот лет. С уходом богов они стали просто волшебниками с множеством секретных ритуалов в наследии. Потомственные демонологи и экзорцисты. Борцы с темными тварями и некроманты. Я, кстати, из такого же рода.
- Погоди, но тогда я должна была его видеть! Все маги такой силы бывали у нас дома и не раз.
- Был, и ты его видела. Раза два, наверное, - усмехнулся мужчина.
- Не помню абсолютно.
- Он старался особо не мелькать. Учился тайно и время от времени. Его отец не очень-то любил Отдел тайных знаний. Угадаешь, почему?
- Любил демонов? - предположила я.
- И демониц. Еще один искатель острых постельных ощущений. А вот сын - другое дело. Демонов не любил, и терпеть их в доме был не намерен. Тем более, что один такой любовник весьма поспособствовал смерти матери Карела и сумасшествию младшего брата. И все это разрослось, пока Карел был на службе у короны. Добрый папочка так заботился о сыне, что отправил того военным магом в Либруссию. Они тогда как раз ссорились с соседями, а уж небольшие гражданские войны там часто случались. Шансы вернуться оттуда после сорока лет почти непрерывной службы были невелики. В общем, много грязи в знатной семейке, которую чтили в лице главы рода. И если бы Карел попробовал дать отпор отцу, то молодому человеку потребовалась бы большая поддержка и огромные связи. А когда все богатство и власть оказались бы у него в руках, то тут уже и он сам мог оказывать поддержку одним именем и знатной фамилией.
- Так что случилось?
- Твоя история, Элли. Ты оказалась привязана к зеркалу, твой отец в опале. Карелу пришлось самому противостоять всем любовникам и любовницам своего папаши. В краткие сроки он доучился по припрятанным книгам, вывел знаки на собственной коже ножом, отдал одной схватке всю накопленную по амулетам силу и сто лет в придачу, но все же победил. Прикрывать его было некому, и от тюрьмы Карела спасло только чудо. Фамилии и наследства его лишили, оставив в документах девичье имя матери, Иванеску. Учителя отблагодарить он не мог. Ты ведь была прикована к зеркалу, а веса в обществе Карел так и не обрел.
- Не поняла, причем там я и благодарность отцу?
- Карел был твоим женихом.
- Ой... - от неожиданности я чуть не разлила чай. - А Пушка знает?
- Навряд ли.
- А кто вообще знает и что это для меня значит? Договор отца и Карела был скреплен? - мысленно прикинула я варианты.
- Знаем ты, я и Карел, а договора как такового не было. Просто разговор и устные планы. Никто тебя не заставит за него выходить через сто лет, да и уже женатого мужчину не очень-то женишь.
- Хорошо, - успокоилась я. - Хм, а вот интересно, как я бы жила с Карелом, выйди все, как он с отцом задумал?
- Карел не светлый дух. Он спокойный, но демонологами просто так не становятся. Да и о военной карьере ты слышала. Думаю, ты бы больше времени проводила с родителями, чем с мужем, а тот был бы не против.
- Ладно, дело давнее. Было и было. Главное, чтобы в будущем такие призраки старых соглашений не принесли неприятностей, - поморщилась я. Пушка меня, конечно, вряд ли будет ревновать к мужу, зная меня и мою влюбленность в Ричарда, но все равно как-то не по себе.
Остаток вечера я училась сама вызывать в свое тело сестру, а потом болтала с ней до полуночи. Ну, это Ричард думал, что болтаю, и не особо прислушивался, справедливо рассудив, что чем меньше он знает женских секретов, тем крепче будет спать. На этот раз будет иначе, и крепкий сон Экзору не обеспечит даже хорошее успокоительное. Нора даже похихикала, представив, чем мне придется заниматься всю ночь, хотя покрасневшие глаза демоницы говорили отнюдь не о веселых днях, ночах и думах. Но сестра держалась и надеялась. Глупо, упрямо, закусив губу и тайно плача. Молча. Ох, и попадет мне, когда демоница узнает, чья идея была с "мужским поступком".
Ричард пошел спать без меня, а я все еще прикрывалась беседой с сестрой и потрошила в кабинете Ричарда его запасы реактивов. Нора внимательно следила и подсказывала, иногда забирала тело и добавляла ингредиенты, чуть приправленные магией демонов. Ближе к трем ночи все было готово. Я отпустила Нору и пошла в спальню, прихватив с собой свои кисти. Чувство вины и острой жалости не покидало всю дорогу до постели. А уж когда я осторожно снимала со спящего мужчины белье...
Экзору снился сон. Совершенно дурацкий сон, будто он лежит в гнезде гигантской птицы на куче мягкого белого пуха. А прекрасная птица сидит рядом. У нее женское лицо, такое знакомое и красивое, небольшой хохолок ярких перышек на голове и теплые карие глаза. Руки-крылья птицы гладят его тело. Нежно, медленно, будто успокаивая. Птица что-то напевала тихим голосом, словно наговор или заклинание. Безумно красивое, оно проникало в самое сердце. Но так хотелось расслышать слова! Ричард попытался приподняться и подобраться к птице чуть поближе, чтобы разобрать их, но... проснулся.
Странная поза, неудобная и неестественная. Он никогда не любил спать, раскинув руки и ноги в стороны, занимая почти всю кровать. Чуть стягивающая запястья и лодыжки веревка, явно магического происхождения. Темнота, разгоняемая пламенем из камина и маленькой свечой на прикроватном столике. Безумие, страх за себя и Элли, крохотное подозрение в полной беспомощности царапнули душу. Ричард загнал их обратно в далекое прошлое, благо ему было на что отвлечься. Тихая песенка, которую поет Элли, жутко фальшивля, да и не самым приятным голосом. Колыбельную детям будет петь явно их папа. Макушка с отросшими всклокоченными волосами, бледное лицо, острый взгляд карих глаз и закушенная от волнения нижняя губка. Снова легкие, почти невесомые касания и приятный запах диких трав, от мази, которую наносит Элли уверенными движениями кисти.
- Ты что делаешь?! - прошипел Ричард, справившись с желанием сразу ударить по девушке магией.
- Лежи! Мазь еще не впиталась! Она глубокого действия, поэтому надо держать мышцы расслабленными, - наставительно и совершенно хладнокровно ответила Элли и продолжила наносить какую-то рыжую субстанцию ему на кожу, а точнее на линии шрамов. Вместо лопаточки она действительно использовала кисти для рисования. Разные кисти - разные раны. Где-то пошире, где-то погуще или длиннее ворсом. Ричард глубоко вздохнул и все же чуть приподнялся, благо Элли не привязала его наглухо к кровати, а лишь зафиксировала, чтобы не вертелся во сне. Зря мужчина решил рассмотреть, что же там успела натворить его подруга, и не показалось ли ему...
- Элли, ну ты могла хоть меня ниже пояса прикрыть?!
- Там тоже шрамы! - девушка продолжала уверенно выводить узоры на его теле. И ведь на лице горит румянец, а все же держится, делает дело и не стреляет глазами, куда не положено. Губа уже давно до крови закушена так, что кровь стекает на остренький подбородок, но продолжает выписывать легкой кисточкой узоры его шрамов. Переборола свое стеснение ради него. И как только смогла снять амулет?! Демон, да какая разница, его шрамы это не ее дело! Нечего ей на них смотреть. Уродство.
- Элли, немедленно прекрати и верни мне артефакт! - сдерживая гнев, вкрадчиво прошептал Ричард.
- И не подумаю.
- Элли, это мои шрамы и мне решать, что с ними делать. А тебе не надо смотреть на такие вещи, от тошноты, небось, ничего не выпила! Отдай сюда кисть!
- А ну лежать! - неожиданно заорала девчонка и отошла от кровати, чтобы Экзор ее не достал. - Хватит малодушничать! Ты не от друзей прячешь шрамы, ты их от себя мороком прикрываешь! Все никак решиться не можешь стереть их. Как же! Твоя слабость и беспомощность! Урок на всю жизнь! Дурак! Давно надо было убрать их и не портить себе настроение и нервы! Ляг и не рыпайся! И пока я буду над тобой колдовать, даже не вздумай сопротивляться, а то однажды проснешься в ванной, полной мази!
- Прекрати истерить! - прикрикнул на девушку Экзор и отвернулся. Признавать свою глупость было неприятно. Где-то больно, в чем-то обидно, гордость не желала засыпать... но мозги-то еще при нем. И умом Ричард отлично понимал, что девушка права, но то, как тайно она все это провернула... Потом... Потом он ее накажет. Но сейчас ему очень не хотелось уродовать свое тело еще больше. - Быстрее бери себя в руки и продолжай. Мазь сохнет.
Девчонка работала на совесть. Быстро, точно, осторожно. Но все время заглядывала в его лицо. Догадалась? Еще бы. Явно не проверяла, делает ли ему больно. А ведь делала. Чуть-чуть, там, где старые раны были слишком глубоки. Ох, и ядреную мазь она приготовила! Небось, демоница ей помогала. Их болевой порог выше, чем у бывших одержимых, а уж гадость Ричарду Нора никогда не преминула бы сделать.
- Ричард... - Элли обмазала мазью ноги мужчины и теперь остановилась на бедрах. Точнее намазала все, кроме паха и лица. Теперь же сконфуженно переводила взгляд с одного на другое, краснела и кусала губку.
- Что? Стесняешься? Я сразу предупредил, - Ричард не упустил возможности позлорадствовать. Мазь доброго нрава не прибавляла. Жжет, зараза демонова.
- Стесняюсь, но все равно мазью намажу и...там. Но понимаешь...она должна прикасаться к коже... А у тебя тут...
- А кто моей бритвой стебельки обчищал?! Затупила все, что могла. Не успел купить еще одну, не использовать ту же, что и для лица... - огрызнулся Ричард. Выговорился, наконец-то. А ведь как хотелось забрать бритву Элли и демонстративно почистить ею картошку. Нет. Сдержался. Но теперь пусть сама разбирается, раз не додумалась зачем мужчине в ванной две бритвы.
- Можно подумать стебельки роз тверже, чем у тебя волоски! Сам затупил, а я виновата! И вообще, сейчас свою принесу и... - Ричард чуть не заржал. Давно у него истерического смеха не было, но что-то похожее уже щекотало горло.
- Сделаешь стрижку? - приподняв бровь, спросил мужчина с удовольствием наблюдая, как румянец горит на щечках девушки.
- Не буду. А то еще отрежу...лишнее... Так намажу, только...
- Что?
- Приподними его, - попросила девушка, набирая кистью мазь и шумно выдохнув.
- А я что? Мне двигаться нельзя! Руки в мази, ноги в мази. Не зубами же! Так что давай... Раз взялась, берись за все!
- Пошляк, - буркнула девушка, отложив кисточку с мазью. Что она делать собралась? Это что еще за пушистик розовый?! Она же пудрит носик обычно этим чудом с легким ворсом.
- Что ты мне пудрить собралась? - Ричард с подозрением посмотрел на девушку, которая с таким же подозрением смотрела на пах мужчины.
Пара легких движений и...мужчине стало сложно дышать. Нежный ворс, дразнящие прикосновения, девушка в одной ночнушке, его полная нагота, сделали свое дело.
- Твою же ...Элли!
- Держись, я быстро! - стараясь не хихикать, девушка схватила вторую кисть, но уже с мазью, и начала наносить ее на шрамы. Как только держаться мужчине становилось сложно, мазь все-таки холодная, в ход опять шел розовый пушистик.
- Кто тебя такому научил? - рассматривая полоток и стараясь думать о вечном, спросил Ричард. Нет, ну точно отлупит девчонку. Даже мстить эквивалентно не будет. Отстегает и все. Даже не по голой попе, а через ткань, а то будут те же проблемы, что и сейчас.
- Нора в шутку посоветовала. Но как оказалось, в каждой ее шутке хорошая доля правды. Все, теперь лицо и будем переходить на спину, - девушка чуть придвинулась к лицу Ричарда, что его совершенно не порадовало.
- Элли, ты издеваешься? - прошипел Экзор, стараясь чуть отодвинуться. Вот ведь... веревки так и не развязала.
- Что? - не поняла девчонка.
- Что? Кисточку смени! Вспомни, где ты ею только что елозила. - Девушка ойкнула, но укрыла бедра мужчины и отложила кисточку в сторону, выбрав чуть потоньше.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? - чуть помявшись, девушка все же решилась задать еще один вопрос, который мгновенно сдул с Ричарда крохи злого веселья. Внимательные глазки девушки легко заметили изменения в лице мужчины. Еще один повод никогда не снимать морок. Даже если шрамов не будет - черты лица слишком аристократичны для сына служанки и слишком узнаваемы. Особенно фамильный подбородок и разрез глаз. Цвет последних вообще ничем не прикроешь. Увы.
- Нет, - буркнул он. Мазь на щеках никак не способствовала разговорам, тем более таким неприятным. Уж лучше бы дальше пошлили. Все же мило Элли краснеет. Сразу хочется провести рукой по высоким скулам, погладить бархатистую кожу, заглянуть в глаза, которые девчонка так стыдливо прячет.
- Ричард, я же не слепая, не глупая и не болтливая.
- А еще излишне любопытная и нетерпеливая, - прошипел Ричард.
- Кажется, я заслужила немного откровенности, - обиделась девчонка, отложив кисточку и размяв пальцы. - Не шевелись, надо все высушить специальным заклинанием. Будет чуть щекотно.
Зная, что для демонов щекотно, Ричард прикрыл глаза и постарался расслабиться. Даже немного помогло.
- Все, - голос девушки вернул мужчину в сознание.
- Кричал? - хриплый голос развеял все сомнения Ричарда. Кричал и не слабо.
- Немного, - вытерев слезы, ответила девушка и отлипла от мужчины, которого обнимала руками и даже ногами.
- Ладно, отвязывай меня.
Девушка минут пять наносила мазь на спину, а Ричард все никак не мог начать рассказ. Что ей говорить? Жаловаться на жизнь? Рассказать о всей боли, которую пришлось терпеть душе и телу? Где остановиться? На побеге из дому? На поступлении в университет? Или почему его родной отец вмешался в опасный ритуал и вселил в сына демона высшего порядка?
- Сто сорок лет назад Диорметей Риар ждал назначения на место ректора университета высокой магии, но отец все никак не мог выбить ему это место и наследник уважаемого рода просиживал штаны в отчем доме. Штаны на нем держались плохо, служанки в доме стали быстро набирать в весе. Помимо меня родилось еще пять детей с разницей от полугода до трех. Жена Диорметея умерла родами, дав законных наследников. Мальчика и девочку. На пару лет старше меня, а я был первым в череде бастардов. От Риара мне достался цвет глаз и фамильные черты, чуть разбавленные наследственностью матери. Ну и магический дар, который превосходил дар моего папочки. Вот только я был хитрым жуком еще из детства и прятал силу. Просто не пользовался особо. Риар и так мало внимания уделял своим бастардам, так что проблем не было. Я ему прислуживал и тырил книги, он меня гнобил и снова поглядывал на мать. А в пятнадцать лет мне все это надоело и я ушел из поместья, тем более, что Риар получил свое место при университете, напоследок подарив матери еще одного ребенка.
- И ты решил поступить в тот же университет?
- Нет, у меня ведь не было денег. А без денег туда не просто не берут, а еще и забирают дар. Если коротко, то я прибился к одной банде с большой дороги, в которой был свой маг. Не великой силы, но для начала было неплохо. А через три года банду решили извести. Мы тогда сильно зарвались, обворовав невесту какого-то графа. Я чудом выжил, забрал всю нашу казну и телепортировался в лес подальше. Элли, я спиной чую твой взгляд по два золотых. Жить захочешь и не так вывернешься. До сих пор не понимаю, как додумался до переноса, но вытянул и неплохо. Потом снова побродяжничал, приоделся, понабрался житейской мудрости и пошел в университет. Папочка был в восторге. Пять лет пытался меня убить втихую, но не вышло. Там я, кстати, с Беном и познакомился. Его кое-кто из старших курсов пытался запинать, я им банально начистил морды без всякой магии. Бен сделал из меня человека, я из него мага, которого начали уважать, а кое-кто и бояться.
- А потом?
- Потом... потом много чего было, но привело все к тому, что я оказался в подвале Отдела тайных знаний. Папочка поспособствовал, - кисть остановилась, прекратив щекотать пятки.
- Сейчас будет больно, - предупредила девушка.
- Удивила, - мужчина устало ткнулся носом в подушку. На плечи легли нежные женские руки, а потом и девушка прилегла сверху. То ли утешая, то ли чтобы удержать тело мага, которое выгнулось от боли.
Утром я проснулась укутанная в три одеяла и со странным ощущением легкого жжения по всему телу, да и кожу неприятно стягивало. Размотавшись, я убедилась, что Экзор таки мстительная сволочь. От макушки до пяток я была в какой-то странной зеленоватой массе, уже порядочно подсохшей и кое-где осыпавшейся тонкими хлопьями. Даже ночнушку снял! Вот ведь... слов нет, как и стыда у моего "мужа". Но ведь я вчера тоже его без штанов видела. С одной стороны- квиты, но с другой... щеки горели от одной мысли, что Ричард руками накладывал мазь на мое тело.
На прикроватном столике лежала записка. Почерк, кстати, у Экзора был интересный. Вроде и выверенные, ровненькие буковки с округлыми овальными боками и изящными завитушками, но нет-нет - и мелькнет острый угол. Хотя на бумагу все равно сильно не давит. Уверенный почерк и любимые темно-зеленые чернила. Только подпись всегда черная.
Доброго утра!
Ушел на прогулку, рычать на прохожих и продавцов носков. Буду демон-знает-когда и, может, даже чуть злой. С разговорами не лезь. Буду лезть к тебе с философскими вопросами - бей по голове и шли спать на диван в гостиную.
Твой старый идиот
P.S . Мазь на теле - косметическая грязь для здорового цвета кожи. Правда цвет этот появится, когда зеленоватый краситель смоется... Дня через два.
P.P.S. Завтрак не приготовил, за что советую на меня обидеться. Очень сильно обидеться. Художники нетрадиционной ориентации очень любят обиженных жен, мужья который шляются по городу в поисках приключений на свой зад.
P.P.P.S Ты была права, но пока не перебешусь - в глаза тебе этого не скажу.
P.P.P.P.S Чтобы ты наверняка обиделась -побрил твоей бритвой догадайся что.
На последнем предложении я удержалась и рассмеялась. Ну значит сам напросился! В ванной меня ждала теплая вода и кое-чья бритва для лица. Интересно, картофель хорошо почистит? Через полчаса проверю.
Зеленоватый краситель оказался болотной азуалью. Стоило только опуститься в воду и чуть зеленоватая кожа стала куда более насыщенного цвета, а по комнате поплыл приятных запах подорожника и корицы. Два дня? Неделя, пока сойдет зелень, и я перестану светиться во тьме мертвенным светом, как нежить! В зеркале теперь отражалась не то лешачка, не то речная дева с короткими волосами, почему-то рыжего цвета.
Когда через час пришла Софи, я уже почти пришла в себя. Краснота глаз была все еще заметна, но кровь из порезанного пальца почти перестала идти. Бритва была под стать хозяину - при первом прикосновении оставила глубокий порез. Зеленая кожа после ванны пахла цветами, отчего было еще обидней.
- Что случилось, леди? - сидящая напротив Софи уже почти час выслушивала мои невнятные злые ругательства в адрес Ричарда и любовалась цветом волос и кожи.
- Сволочь! - емко припечатала я, вспоминая в который раз судьбу своей бритвы.
- Леди, - мягко начала Софи, пересаживаясь ко мне поближе, прямо на пол у кресла, где я сидела, поджав под себя ноги. Трогательно и беззащитно. Укутавшись в одеяло, уголок которого сполз с плеча, открывая тонкую ночнушку с глубоким полураспахнутым воротом. - Эллисон, что случилось?
- Мой муж просто чудовище, - начала я жаловаться. - Он...он...он назвал меня нежитью и ушел! А я всего лишь немного напутала с кремом и...во-о-о-от!
Вытянув худые запястья и закатав полупрозрачные рукава, я поднесла их поближе к девушке. Судя по сбившемуся дыханию, она оценила и запах, и красоту моих рук. Романы матери чудесное пособие по грубому соблазнению. Даже если соблазнять приходится женщину.
- Как можно?! - тихо прошептала Софи, обхватив ладонями мои кисти и чуть потянув на себя.
- Выходит, можно...- потеряно и устало заметила я, и добавила, чуть всхлипывая, - а еще... он написал письмо...он ушел... и пока я снова не стану нормального цвета, он видеть меня не хочет!
Вырвав руки из ладоней художницы, которая уже начала мне массировать запястья, я сжалась в кресле, отвернувшись от женщины. Ну же...я тебе даже место освободила. Подсаживайся, я тебе буду жаловаться, предложу выпить с горя. Ведь пьяненькую леди проще соблазнять?
Софи не собиралась упускать шанс и присела рядом, сразу же приобняв меня. Нежные руки стирали слезы и чуть задевали при этом губы. Гибкое тело приживалось ко мне все теснее и теснее. Плед сползал на пол, и тепло мне теперь дарила только женщина и ее мягкий свитер. А потом художница в последний раз ласково провела по моим скулам и поцеловала.
Сперва нежно, чуть касаясь губ, твердо удерживая мое лицо цепкими пальцами со срезанными под корень ногтями, не давая вырваться или отвернуться. Потом, позволяя чуть склонить голову и отдышаться от непривычных ощущений. Софи провела кончиком языка по шее, снова припадая красными губами к коже. Странные ощущения. Сладко. Чуть горчит. Будто острое лезвие скользит по коже. Диковинное возбуждение от игры с опасными материями. Ощущение неловкости и дрожи во всем теле. Хотелось совсем не ее прикосновений. Все же в ней не было силы. Не было огня. Не было того тепла, которое я привыкла получать от Ричарда. И глаза у нее холодные. Но она продолжала целовать, пробовать меня на вкус, дразнить. А я лишь позволяла, ожидая, пока она наиграется, отпустит мои губы, и я наконец-то попрошу пить. Понемногу дрожь проходила, уступая место усталости и даже скуке. Глаза начали закрываться, а Софи будто не замечала этого и... я наконец-то поняла, что мне не нравилось в ее слишком яркой, липкой помаде.
Последний поцелуй в губы. Снова сладко, снова слишком приторно, но снова не возможно оторваться... как яд, желанней которого нет. Алая помада Софи и была этим ядом. Шиарма. Вот только сил бороться с ним уже нет. Слишком много попало в кровь через искусанные губы, осело на зубах, впиталось в десна. Противно. Гадко. Былая сладость теперь горчила и пекла не хуже острого перца. Как грубо и пошло. С Алексой она наверняка действовала мягче, но и времени было больше. Задурить голову, соблазнить...меня же быстро "утешили" поцелуем и оставили лежать в кресле. Наблюдать.
Чистое полотно выпало из тубуса, а его место заняли мои вещи. Сережки, кольца, амулет переноса, который все равно в руках человека просто безделушка, маленькая заколка для моей косички, небольшая подвеска с матовым зеленым камнем, которую я купила три дня назад, и...моя картина. Она забирала мою картину! Мужская фигура с чуть размытыми линиями сматывалась в трубочку и исчезала в черном провале второго тубуса. Свои же работы женщина просто выкинула на пол, как и карандаши, краски и еще кучу всего, что было для меня куда ценнее артефактов и золота. А потом она потянулась к самому ценному, что у меня было. Кольцо, которое вот уже несколько дней играло роль обручального. Белое золото и теплый коричневый камушек, ограненный классической розой, в объятиях метала. Ричард сам его выбирал для меня.
- Очень мило. Жена у меня не только зеленая, но и неверная. Всякого ожидал, но не алой помады на твоих губах, Эллисон.
Хмурый Экзор не задержался в дверях, успев перехватить Софи у окна. Не высоко ведь - всего второй этаж, а внизу порядочные сугробы, которые никто не уберет до конца снегопада. Разве что магов наймут. Один такой маг, любящий огонь, за шкирку удерживал женщину с двумя тубусами драгоценностей, не утруждая себя лишней вежливостью.
Намотав распущенные волосы Софи на кулак, Ричард заставил ее посмотреть в черные провалы собственных глаз. Боится? Она его боится? Пусть кричит от страха! Как же мне хотелось встать и вцепиться в ее волосы или пройтись ногтями по лицу. А еще лучше, найти тюбик помады и накрасить им зубы этой твари. Сколько нужно шиармы для необратимых последствий для организма? Десять грамм и тело предаст разум навечно.
- Еще раз попробуешь что-то такое отмочить - вырву волосы вместе с кожей. Ясно? А потом отрежу губы и заставлю съесть, - пообещал Экзор.
Глаза демона впечатлили Софи до потери сознания. Мало ей. Мало! Даже через страшную усталость и сонливость пробиралась злость и...обида.
Ричард был того же мнения. Уронив тело женщины на пол, словно куклу, мужчина придирчиво осмотрел ее. Снял ношу, проверил карманы и прощупал всю одежду.
- Какие нынче воры хрупкие пошли. Несколько слов, и бить не надо. Лапки сложила и хоть действительно режь на кусочки. - Подойдя ко мне поближе, Ричард с любопытством осмотрел следы красной помады на моей коже, чуть касаясь пальцем каждого отпечатка губ художницы. - Противоядие, пожалуй, надо приготовить. Совсем тебя зацеловала. Даже мазь с болотной азуалью не справляется. А ведь такая хорошая преграда для кожных ядов. Не смотри на меня, Элли. Я же алхимик и многое по виду и запаху узнаю даже в женской помаде. А тебя без защиты никогда не оставлю. А обижаться не думай даже - сама видишь, к чему семейные ссоры приводят.
Я видела, и мне очень не нравилось. Художница действовала по простой и очень... грубой схеме. Рисовала картины одного из супругов и улучала момент, когда можно было зацеловать одного из них, предпочтительно женщину, все же ориентация играет свою роль. Да и с женщиной проще не дойти до постели. А потом все просто, как огонек свечи. Дом натурщицы обворовывался, но кто же об этом скажет, если у вора найдут портреты обнаженной аристократки? На этот раз художница прихватила портрет Ричарда, вот и вся разница. Интересно, а Алексу она тоже обворовала? Или соблазняла из любви к...однополым отношениям?
Пока Ричард готовил противоядие с той же зеленой азуалью, смазывал отпечатки алой помады, я немного успокоилась, а художница, все еще лежащая на полу, начала ворочаться. Я тоже нетерпеливо ерзала. Слишком много вопросов накопилось. Первый я задала еще еле ворочая языком.
- Ричард, азуаль можно чем-то смыть?
- Ох уж эти девушки! - усмехнулся Ричард, а я порадовалась, что "муж" чуть посветлел лицом. До чего же он перепугался за меня, если женщину без зазрения совести так приложил? - Ее зацеловали, почти совратили, почти раздели, почти усыпили вечным сном и обворовали, а она о... Сотру я эту зелень. Хотя цвет тебе очень идет. Сразу пожалеть хочется.
- На это ты и надеялся?
- Да, - кивнул Ричард, вложил в мои руки большой том словаря и стал на колени.
- Это ты так прощения просишь?
- Толку? Я знаю, что я - сволочь, ты знаешь, что я - сволочь, которая играет в темную, мы оба знаем, что это было по-скотски. Но я еще лет десять буду так делать, потому, что ты как актриса неплоха, но не идеальна, а жизни не научишься, пока не набьешь шишки. Я же могу только намазать тебе коленку превентивно, отпустить гулять по темному переулку, иногда набивая морды тем, кто тебе твои коленки пытается ранить или...
- Договаривай уже, пошляк. Раздвинуть. - Вздохнув, я осторожно положила книгу на голову Ричарда так, чтобы она удержалась на этой наглой и умной голове хоть пару секунд, пока мужчина сидит спокойно у меня в ногах. - Мы допрашивать Софи будем? Или мне можно ее сразу помадой кормить?
- Не надо, пока что, - поморщился мужчина, и скинул книгу с головы мне на ногу. Нога тут же была легонько шутливо поцелована и ласково поглажена. - С собой она тюбик не носит. Если ее в чем-то заподозрят, то с губ помаду легко стереть платком, в котором завернут порошок, растворяющий яд. А вот если найдут большой запас шиармы - можно и жизни лишиться, - пояснил Ричард.
- Раньше отрубали руку, - вспомнила я законы. - А если с изнасилованием, то и другой орган.
- Лет двадцать назад этой гадостью чуть не отравили короля. Закон переписали, но Софи его явно не читала, - пояснил Ричард, все еще поглаживая мою ступню. Оказывается, он умеет делать массаж ног!
- И все-таки, что будем делать? Насильно поить зельем правды? Как-то это грубо... - скривилась я, посматривая на женщину, все еще лежащую на ковре.
- Да придется уж, а дальше усыпим и будем думать. Хотя пара идей у меня уже есть, - уже совершенно серьезно сказал Экзор и отпустил мою ногу. - С такими тварями очень многое хочется сделать.
Я поежилась. Одержимость и не очень веселая жизнь просто чудовищно отразились на характере мужчины. Может попытаться перевоспитать? Самую малость. Чуть-чуть! Мне и самой хотелось прибить Софи, но это все эмоции. Гнев и ярость. Умом же я понимала, что выхода всей злости давать нельзя. И себе не дам, и Ричарду. Уверенна, он уже отбирал жизни, но тогда меня рядом не было.
- Может, мы узнаем, чьи портреты у нее уже спрятаны и как долго она их хранит? - Ричард задумался, а я продолжила. - Она ведь пишет дату в уголке каждого рисунка, значит, если можно проверить алиби Алексы...
- Очень смешно, - буркнула я, а потом попросила, - может, отмоешь меня сначала?
- Нет, уж. Сама будешь оттирать себя. Состав раствора я меня в кармане, сумка в ванной, ты там уже рылась - найдешь что и где.
- Знаешь, Ричард, вот как муж ты просто отвратителен! Никакой заботы! Да еще и носки по всему дому! Грязные! А две пары вообще с прошлого года за кроватью лежат, если не с позапрошлого! Теперь я понимаю, отчего у тебя крыс нету. Не выживают просто!
- А вот и нет. Я просто их как-то переловил и опыт один провел над половиной. Вторая часть стайки смотрела. После этого весь дом без крыс уже пять лет.
- Это жестоко.
- Зато подействовало, - пожал плечами мужчина и отвернулся. - Давай иди в ванную. Я пока с нашей художницей поговорю.
- Ричард, только помни, пожалуйста, что это человек и женщина.
- Она тебя чуть не убила, - чернота снова затопила глаза Ричарда.
Страшно... но не за себя. За Экзора же и страшно. А он за меня боится. Где-то приятно, но в дрожь бросает.
- Я вернусь и лично ей дам по лицу пару раз, - обняв мужчину, пообещала я. - Но если это сделаю я, то максимум ей грозит - расцарапанная щека, а если ты - сотрясение мозга и еще один обморок, только уже от болевого шока. Пожалуйста, Ричард, с нее достаточно одного твоего злого вида. Сама все расскажет.
- А если - нет?
- Тогда ты осторожно залезешь ей в голову и узнаешь все, что надо.
- Многовато чести для какой-то воришки.
- Ричард, - облизнув губы и теснее прижавшись к мужчине, начала я. Понятия не имею, как он отреагирует на мои слова, но, надеюсь, мое полуголое тело смягчит гнев. - Ты тоже был вором, помнишь? Маленьким разбойником с большой дороги и хулиганом, избившим старшекурсников. И, я уверенна, куда более жестоким со своими жертвами.
Мужчина тут же напрягся. Я осторожно провела рукой по его спине, потерлась щекой о меховой ворот, прижалась чуть сильнее.
- Был, - прошептал Ричард. Сильные мужские руки легли на плечи и чуть сжали. Сразу стало куда теплее, чем под ласками Софи.
- Вот и она была, - улыбнулась я и заглянула в зеленые глаза. Уже зеленые глаза! - После встречи с тобой, точно уже не будет. Ричард, а нельзя ее отдать в Отдел?
- Она даже не маг, Элли. Или ты ее на опыты сдать предлагаешь?
- Я предлагаю ее отправить рисовать пентаграммы и анатомические карты. Последнее у нее вообще замечательно получится. А хорошие экзорцисты и демонологи редко бывают такими же художниками. Точность приходит лишь с опытом. Папа вообще меня втихаря просил в главном зале линии обновлять. А обвиняемых ведь все еще положено нагими рисовать? Софи в восторге будет. Или в отделе уж есть художники?
- Элли... - Ричард усмехнулся и поцеловал мою макушку. - Хитрое чудо ты! Уговорила. Сейчас же пошлю Хельге птичку. Художник там есть, но он старый и склочный извращенец. Главное, чтобы Софи к сотрудницам не подпускали. Они не аристократки мелкие - сводят на экскурсию в подвалы, и руки у нашей художницы до конца жизни трястись будут.
- Софи не дура упускать такую возможность, а уж ссориться с магами точно не будет. Рисовать ей придется и побитых людей, и мертвых препарированных тварей, и еще много чего неприятного. Не думаю, что она захочет оказаться на их месте. Работать будет на совесть, и даже не страх, а ужас!
- Согласен, - кивнул Экзор и резко повернул голову к лежащей на полу женщине. Кстати, лежала она до этого чуть дальше от окна. - Слышала? Даже не думай бежать... хм...ползти. Я один из этих самых магов, которых не тошнит от мотка требухи и серых глаз отдельно от головы.
- Ричард, детям сказки ты читать не будешь, - заключила я и ушла в ванную.
Через два часа мы знали почти полный список аристократов и богатых торговцев, которые не могли спать спокойно. Среди них оказались и родители Алексы. А потом в дешевенькой квартире Софи мы нашли и все портреты с датами их написания. Алекса могла бы гордиться - с нее было написано целых пять картин. Три в графике и еще две в цвете. Но в таких позах... я покраснела, а Ричард поморщился. Слишком уж пошло вышло. Будто с девушки только что не очень нежный любовник слез... или любовница. Ну это так Ричард прокомментировал, а я согласилась.
Помятая, с лихорадочным румянцем и прилипшими к мокрой коже волосами девушка сжимала тонкими пальцами собственные плечи, оставляя на них красные полумесяцы от ноготков. Гримаса то ли боли, то ли наслаждения, но слишком дикого, чтобы отличить второе от первого. Сбившаяся постель, широко раздвинутые ноги, не снятая до конца одежда... и капли красной крови на белом полотне. Оцарапанные бедра и талия со следами от когтей.
В голове теперь блуждал один вопрос, который требовал ответа... от Ричарда. Но это потом.
Как бы отвратительно не было смотреть на картины, но даты подтверждали, что Алекса была в городе все время. До отдела она бы просто не успела добраться даже в перерывах между позированием, которое, судя по проработанным деталям, занимало три дня для каждого изображения. Минимум. А силы у девушки не хватило бы перенестись даже в пригород.
А ведь все здания отдела пять столетий назад перенесли из столицы ближе к морю и горам. Для сильных магов не было проблемой туда добраться и выбраться. Служащим послабее выдавались специальные амулеты для экономии магических сил. А вот политики и аристократы до нервных от напряженной работы магов не могли докопаться в прямом смысле слова. Пять метров гранита с путаными переходами слишком большое испытание для лощенных власть имущих. Кто же им скажет, что есть вполне парадный вход и на поверхности?
Хельга пришла телепортом ближе к вечеру, когда мы упаковали все картины для переноса. Две Ричард забрал себе без всяких объяснений. Злорадная улыбка и горящие зеленые глаза - никак не объяснение. А уж то, что две картины ушли вместе с посыльным мальчишкой по неизвестному мне адресу... Кому это такие подарки? Хельга спросила то же самое и получила чайной ложечкой по носу. Ричард получил острым носком туфельки по ноге от меня. Я получила осуждающий и злой взгляд.
- Веди себя прилично! - попросила я и положила мужчине еще одно пирожное в знак примирения. Пока он ест - нам спокойнее. Можно и искусство обсудить с Хельгой. Оказывается, она неплохо знакома с работами современных художников, причем художников с лицензией и выставками в Доме искусства на главной площади столицы. Софи лишь грустно вздыхала в уголке. Чаю мы ей не предлагали, да и руки не развязывали. Не заслужила. А уж после некоторых ее картин мне было просто противно находиться рядом с этой молодой женщиной.
- Софи, расскажи-ка, кто с Алексой спал? - вдруг спросил Ричард. На мой взгляд мужчина усмехнулся и кивнул на руки художницы. Руки как руки. Тонкие пальцы, но сильные. Обрезанные под корень ноготки, чтобы краска под них не забивалась. - Кто ей бедра расцарапал?
- Ее дружок. Маг. Я хотела нарисовать их обоих, но он не дал. Схватил за плечи и посмотрел... так же, как вы. Умереть сразу захотелось. А лицо просто стерлось из памяти. Маг, одним словом. И злой какой-то. Бешенный, словно, - пожаловалась женщина, чуть поморщившись. - Алекса тоже его забыла. Я только слышала о таком, но чтобы видеть. Как знала - не надо было связываться даже с той девчонкой. Подруга ее хвостиком ходила за нами, чуть отстала, а потом этот явился... Впился в девочку, словно клещ, она потом три дня как тень была.
Ричард тут же вцепился в подбородок женщины, заставляя ее смотреть прямо в глаза мага. Минуту или две мы с Хельной даже дышали как можно тише. Работа ментального мага - очень тонкая материя, в основе которой лежит абсолютная концентрация. Собьем Экзора - получим один труп и злого мужчину с дикой головной болью.
- Бездарно и грубо, - зло прошипел Ричард, отпуская художницу и снова усаживая ту на пол. - Просто вырвал кусок воспоминаний. Готов поспорить у Алексы еще хуже. Бедная на мозги девочка вообще не помнит, что девственность теряла. И восстановить ничего нельзя - слишком много времени прошло. Демонов студент! Никакого понятия о мастерстве и аккуратности. Узнаю фамилию - аннулирую оценку по менталке за третий курс. Позорище...
- Интересный друг у этой Алексы. Силы пьет, воспоминания режет, бедра царапает, - скривилась Хельга и допила чай. - Так, я эту птичку забираю, если она все уже нащебетала, а вам большое спасибо от имени отдела и приятного медового месяца!
Брызги чая равномерно покрыли белую скатерть.
- Хельга! - обтерев подбородок, рыкнул Ричард.
- Ну и дурак, у нас такие шикарные путевки для молодоженов! - хихикнула женщина и подхватила художницу подмышки. Миг - и обе фигуры исчезли в черном водовороте телепорта.
- Да что ж это такое?!
- Что? - не поняла я.
- То! Вообще озверели. Пушка, Хельга, ты... С ума с вами сойду. Если еще и женушка Бена подключится, точно сбегу от вас, - подперев голову ладонью, жаловался мужчина. Не удержавшись, я погладила его по непослушным волосам.
- Не волнуйся, я никому не дам тебя окольцевать, - решила я напугать Экзора еще больше. - Но вино, на которое вы спорили с Беном, выпьем вместе, хорошо?
- Хорошо, - серьезно кивнул Ричард, убирая посуду после чаепития, - но вот что учти, девочка. На замужнее будущее, так сказать. Делать мне замечания по поводу моей культурности - будешь только один на один. Ясно? Мужчины очень нежные на этот счет существа. Гордые, я бы даже сказал. И до жути обидчивые. А я еще и злопамятен. Ясно?
- Ясно, - вздохнула я и потянула скатерть со стола. Постирать надо, пока чай не впитался.
- Оставь, я уберу, - мужские руки легли на плечи, а теплое дыхание тронуло волосы на макушке. - Лучше собери вещи - завтра с утра выезжаем в Форгост.
- Выезжаем?
- Да. По пути надо найти одну девушку, которая неплохо зарабатывает своим телом, благодаря Мартину. Постоялый двор, где ее в последний раз видели, как раз на полдороге к морю.
- А зачем? Мартина уже нет. Тад, совершенно ясно, что не при чем. Сам уже в отделе работает. Разве его там не проверили? Или просмотр памяти за последних пять лет уже отменили?
- Не отменили. Мальчик с честью выдержал и такое вторжение в личную жизнь, и все те тупые проверки на вменяемость. Добрый он излишне, ну так лечится. Кстати, Хельге он очень понравился.
- Чем же?
- Начальству нахамил. Тихий-тихий, а на вопрос о девственности почему-то сильно обиделся. И, кстати, из-за нее мы едем к той девушке. Не отпускает она Тадеуша.
- Девушка или девственность?
Ричард укоризненно покачал головой.
- Парень помнит ее и действительно любит после всего, что узнал. Нам же придется немного поработать свахами...ну или наоборот. Смотря во что превратилась девушка, - вздохнул мужчина. - Это вообще персональное задание мне, как самому свободному на данный момент сотруднику, от начальника Отдела, который вплотную занялся кадровой политикой. А Тадеуш кадр очень и очень перспективный, хоть и проживет не больше столетия.
- Но девушка же не маг, как он может ее ТАК любить?
