Св Михаил : другие произведения.

Letters From The Downunder, P5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Полная версия на сайте https://mac0096.wordpress.com/au/
  Часть пятая. Черные полосы и лишняя картошка
  
  1.
  
  Ходульное восприятие жизни как череды черных и белых полос мне не чуждо. Вместе с тем, как я подметил уже давно, а ныне усугубился в верности суждения: черные полосы не имеют пределов в сгущении, в то время как насыщенность белых тонов всегда ограничена. Бесконечный горизонт черноты можно сравнить с падением в бездну, - падая, например, с девятого этажа, летишь секунд пятнадцать, не успевая даже подумать о чем бы подумать, хлоп, встретился с землей и умер; - пронизая в падении бездонное пространство можно в принципе переосмыслить все, состариться, если раньше не скончаешься от голода, и благоприятно почить в Бозе, так и не коснувшись дна. Также с черной полосой, - хуже худшего не бывает, и даже у самой конченной персоны есть страдательные моменты: бомж с Комсомольской площади ночевал в подвале на теплотрассе, и вдруг подвал закрыли: чем не черное пятно? К слову, все утешения, которые я нахожу для себя, - как та строчка из сочинений средневекового мусульманского астронома и математика Омана ибн Ибрахима, - особенно темно бывает перед рассветом, - не спасают. Но с противоположной изнанки, я задумался и попытался проанализировать: а в чем собственно заключаются светлые полосы мои, в частности, и в общем россиянина? Ну понятно, стабильный высокий доход. Зачем? - Дабы иметь возможность наслаждаться жизнью. Я обратился к своей памяти, основательно порылся в ней и нашел несколько удовольствий русского человека.
  
  Рыбалка. Это занятие с детства считалось очень интересным и увлекательным, а я сильно подвержен внешнему влиянию, и принимал сей стереотип как должное. Лет где-то до шестнадцати. В то пасмурное раннее утро я сидел в камышах на берегу пруда, смотрел на неподвижный поплавок, прыгающий по волнам и порой сливающийся с водой, зевал, дремал, - не клевало, - а у меня, кстати, очень редко когда клевало; мой рекорд, - 4 карася за вечер не идет ни в какой сравнение с обыкновенными 6-8 десятками отца. Мой друг Серега и я не спали всю ночь, и в полтретьего выехали на рыбалку. На велосипедах за четыре без четверти часа мы покрыли где-то около сорока километров, отчаянно измозолив промежности. И вот, добрались, забросили удочки, Серега уже успел вытащить парочку, когда сквозь дремоту, я осознал, что больше всего на свете хочу спать. Аккурат по истечении пятнадцати минут после приезда, подошел я к другу и сказал: "слушай, не могу, в сон клонит ужасно. Поедем домой?" Серега немного растерялся, словно я предложил ему неприличность. Помолчал где-то минут пятнадцать и спросил: "женщина плохого поведения, самка собаки, мы сюда педалили четыре часа, ты надругаешься надо мной?" Отмечу: у него клевало постоянно. Я только кивнул головой. До сих пор не понимаю отчего он меня на убил. Обратно поехали на электричке, под стук колес которой я понял, что не люблю рыбалку. Тем не менее, по инерции, я еще пару раз побывал на подобных мероприятиях. Больше всего мне понравилась рыбачить с дядей, - он применял нестандартный метод, и я и теперь нахожу, что это единственный и лучший способ рыбной ловли. Процесс выглядел красиво: дядя на Урале (грузовик такой был) заезжал в мелкое место реки. Вылезал из машины и поднимался метров пятьдесят вверх по течению по берегу. Вскоре раздавался грохот, и все прочие участники, стоя по колено в воде просто подставляли полиэтиленовые пакеты: рыба почему-то сама в них сама заплывала, правда, будучи кверху брюхом.
  
  Ходить по грибы. На западе действительно грибных лесов нет, ибо в лес ходят по иным надобностям. Нет, не отлить. В отличие от рыбалки, лажу в этом предприятии я открыл почти сразу, после третьего похода и тут же перестал есть грибы, чтобы меня потом не третировали: мол, не собираешь, а жрешь. Отвращению к грибным походом посодействовало еще вот еще какое обстоятельство. Были мы с братом как-то в пионерском лагере. В нашем отряде существовал один мальчик, - не помню имени, пусть будет Виталик, - с чрезвычайно широкими плечами и необычайно сутулый, - складывалось впечатление, что он ходит согнувшись. Кто-то спросил у него однажды: Виталик, а чего ты так сутулишься? На что он ответил: у нас возле дома (видимо он в деревне жил или на полигоне испытаний ядерных ракет) очень много грибов. А я обожаю собирать грибы. Постоянно ищу, привык. Мне не хотелось быть похожим на Виталика. И самое главное, я не понимал, почему за грибами надо ходить с пяти утра? - они что, убегут? Или другие грибники их обберут?
  
  Наконец, самое светлое пятно в жизни каждого русского, - баня. Я запамятовал сколько мне было лет, когда отец впервые отвел нас в поселковую баню. Вынес я из нее два впечатления: толпы голых мужиков, совершенно не стесняющихся наготы, и вопрос "шаечка свободна?". И еще: парилка...
  
  В жизни русского человека всегда есть место подвигу. Долгое время я искал то самое характеризующее отличие русского от другой нации и не находил, пока не наступил 1995 год. Год чрезвычайно популяризировавший баскетбол в нашей державе: по телевизору показывали матчи НБА с летающим Джорданом, а московский ЦСКА бил европейских грандов с многомиллионными бюджетами, пока не напоролся на греческий Олимпиакос. Первый матч армейцы выиграли с разгромным счетом. Во втором греки еле вытянули победу с разницей в десять очков. Накануне третьей игры в Афинах ЦСКА отравился, - пятого с симптомами из десяти заявленных на матч увезли в больницу прямо из автобуса. Оставалось всего пять человек, и ни одного из стартовой пятерки. Греческие врачи отказались выдавать какие-либо документы, подтверждающие серьезность отравления. В случае отмены игры команде грозил штраф и выплаты неустоек. Реакция из Москвы подлила масла, - кто-то из чиновников в интервью заявил о возможности применения допинга игроками. В общем вышли играть, - всего пять человек, без замен и повели в счете. Выигрывали до 16 - ой минуты. В начале второго тайма на площадке осталось четыре цейски, - кто-то получил пятый фол. Через несколько минут травмировался, - кажется Спиридоненко, - и трое против пятерых. Вскорости еще один армеец схватил пятый фол и сел на скамейку, - правила запрещали играть двоим. Матч должен был быть остановлен...
  
  Для русского нет запланированного будущего. Есть только тут и сейчас. Это у Ганса, в противоположном окопе, впереди увитый плющом домик с черепичной крышей под Кельном, красавица Эльза, сборная - трехкратный чемпион мира и выводок маленьких гансиков, - все то глупое счастье окнами в сад, - и Гансу есть для чего жить. Есть ради чего не умирать. А у нас, - горница с дюжиной голодных ртов, сварливая баба, десятина и подать платить надо и их всех кормить. А впереди амбразура... И травмированный Спиродоненко выскочил на площадку... Ну профессиональный же спорт! Не в войнушку с пацанами играть! Матч официально признали. Переигровки не было. А русский солдат, - не вспомню сейчас точного имени. - Иван Данилов в турецкую компанию попал в плен. И ему предложили сменить веру и остаться в живых. Русские крестьяне, они ведь только в головах правителей и славянофильской интеллигенции были набожными, - какой там октоих, триодь и в принципе грамота, когда крышу латать надо, а на выходные внеурочная барщина. Но Иван Данилов умер на кресте. Распятый мусульманами. Герой бо.
  
  И так вся история, - бессмысленные геройства, и, порой, совершать-то ничего не надо. А просто не пойти. Как князь Трубецкой, - сказался больным, и знал же и про неизбежность каторги и славу в кандалах: хочу быть гражданином, а не подданным! - но не пошел! Тот год вообще... Нет парадигмы в истории всего человечества. Пестель, имевший влияние на все, что сегодня назвали бы западная группа войск, автор "Русской Правды", и единственный говоривший об освобождении крестьян с землей, - не смешно ли? Русские революционеры, отказывающие в праве на землю ее пашцам! - и слухом не слышал о выступлении в Петербурге!.. Но как сладко, упав с виселицы, зная, что тебя не помилуют и снова вздернут, стянуть черный мешок с головы и выкрикнуть в обрамленное галунами и позументами тело царского холопа: в вашем царстве даже веревки прогнили!
  
  Хоть впрочем. Справедливости ради. И в Англии были герои. Поэт Чаттертон подделывал свои работы под произведения 15 века. Ему не верили, не платили, и некоторые даже изволили презирать. Не в силах свести концы с концами, в расстроенных чувствах Чаттертон как-то заглянул в дуло пистолета Лепажа, - не совсем удачно, - и умер, в восемнадцатилетнем возрасте, не оставив потомства и не узнав радости в объятиях любимой. После столь нелепого инцидента английское мещанское общество (право же, мы с вами знаем, что любое общество, кроме российского, сплошь состоит из снобов и приземленных личностей) задумалось и с тех пор стало исправно оплачивать тщету поэтов по ставкам разнорабочих.
  
  Так о чем это я? Ах да! - про баню. Я еще понимаю, если с проститутками. Но так. В те детские разы хождения в парилку, я сидел до того как не выйдет мужик, зашедший за мной. Угу. Своего рода геройство, своей стороной непродуманное. Страдал, потел, но сидел. А отец потом хвалился друзьям, - вот младший у меня, очень париться любит. За уши не вытащишь из парилки.
  
  2.
  
  Ограбили соседа... как, как, - легко!
  Ничего необычайного в происшествии не было бы, если б не впечатления соседа. Очевидно, долгое время он жил в фешенебельных ложементах с охраной и сигнализацией, иначе невозможно объяснить его нестандартную реакцию. Но прежде, вкратце набросаю портреты прочих проживающих поблизости личностей, - не всех, а только встречаемых мною, - ибо никакое действие не мыслимо без актеров. Ну да. Вот ставлю сто к одному: вы все уверены в принадлежности изречения "весь мир театр, а люди в нем актеры", - Шекспиру. А ни фига. Отдавайте свою денежку. Первым свету это сообщил метафизический поэт Джон Донн.
  
  Ба! - для нас, вскормленных скудными пажитями северной страны, эти две буквы ассоциируются с многозначительным восклицанием и позывным бабушки. Так мне представился индиец, живущий следующая дверь от меня. Люди с полуострова Индостан вообще любят сокращать свои имена до двух букв, - по непонятным пока мне причинам. Могу только догадываться, что их истинное длинное наречение отражает принадлежность к варне, и, если они входят в низшие касты, - типа шудры или парии, - урезанное имя позволяет скрывать недостойное происхождение. Существование Ба незаметно, как положение Люксембурга на карте миллионного масштаба. За более чем три месяца я видел его три с половиной раза, - половина это когда он и я выглянули в коридор позырить на примчавшихся на запах жареного пожарных. Не знаю сколь долго он здесь, но в него уже прочно въелись австралийские пороки, - замечал его пьющим пиво в воскресенье днем в компании с Золушком.
  
  Рейчел, - типичная австралийская девушка, ярко-белого цвета, в очках и кедах. В редкие наши встречи она то отягчена тяжкой ношей швабры или пылесоса, то мчит развесить белье, то обреченно ступает по направлению к автобусной остановке. Увидев меня, лицо ее подергивается бледной улыбкой: How ya doing? - принужденно выдавливают тонкие губы, и коврик на полу съеживается от жалости к ней, а перила лестницы звенят мелкой дрожью сострадания. Вечерами ее окно, выходящее в коридор и оттого часто наблюдаемое мной, задернуто неказистой шторкой с большими аляповатыми цветами. Занавеска освещена пятном ночника (лампы в смысле), - будто лампадкой, и этот неловкий слабый огонек, окруженный тьмой, создает впечатление полной оторванности Рейчел от мира. Трагичность умножается в пятницу и в субботу вечером, - когда дамы всех возрастов в вечерних платьях выходят в свет, - до кабаков и ресторанов, ведомые приодетыми и восторженными кавалерами, норовящими опустить руки ниже талии дамы... а настольная лампа Рейчел все также трогательно горит, не замечая прекрасных вечеров week-end"ов.
  
  Жильца квартиры номер девятнадцать я внешне знаю и угадываю его по походке. Он, - самый часто встречаемый сосед: мы видимся в автобусах, электричках, магазинах, и порой, со взаимным удовлетворением, делаем вид, что не узнаем друг друга. Правая нога у него изувечена, а по должности он то ли плотник, то ли столяр; все это, вкупе с ликом святого, - т.е. с лицом, имеющим выражение непроходящего удивленного испуга, - делает его библейским персонажем, вызывающим априорную симпатию. По своему въезду (он переместился в наши пенаты через неделю после меня), он завел обычай, - при приготовлении ужина (ежедневно с 18.30 до 19.00) включать на полную свою любимую музыку. В сферу его обожаний входит все: от классики, как Кашмир с завывающим Плантом, или Параноид с ревущим Оззи, до современной эстрады в виде Эминема с его антисоциальными тенденциями lose yourself. Крайне нередко мы пресекаемся в вино-водочном магазе, - он никогда не берет меньше ящика пива (не упаковки, а именно ящика), - подтверждая тривиальное: святым ничто человеческое не чуждо.
  
  Недавно вселившаяся дама в комнату напротив, - двадцать четвертую по текущей нумерации, - не понравилась мне сразу. Столкнулись мы с ней в конце августа еще, - приехав осматривать пристанище одновременно, - я чутко просек в ней конкурента. Но, телилась она два с половиной месяца. Наконец разместилась. Национальность у нее неопределенная, но вряд ли европейская. Расовая принадлежность? - может быть бледной африканкой или сильно загорелой латиноамериканкой. Она никогда не здоровается и обладает стратегическими отложениями сала в районе талии, так что видя ее постоянно задаешься вопросом: она на сносях или просто очередная жертва гамбургера?
  
  Насельника двадцатых апартаментов мне довелось увидеть один раз. Со спины. Высокого роста, тощеватый, он заталкивал в свою комнату подругу. С заднего ракурса я обоим дал сотню лет на двоих. До того и после он вел себя ниже травы и тише воды, и жизнь двадцатой квартиры позволяла предполагать, что сия комната еще только ищет своего жильца. Ограбление, однако, - а ограбили именно двадцатую комнату, - явило мне (и всему свету, по крайней мере в стенах одного дома) наличие высокой и ранимой души и, сверх того, - наделенной таинственной, почти мистической загадочностью у среднестатистического оззи.
  
  Был четверг, я стоял и курил у входа в дом, когда из него выскочила пара полицейских и быстренько так, мимолетом попыталась допросить меня. Ничего у них не вышло, - как я открыл из последней реплики одного из представителей публичной власти, - "тупой майгрант", - бросил он, уходя. Я оглянулся. Кроме меня вокруг не было ни тени. Двигаясь по коридору к своему пристанищу (временному, уповаю) я обратил рассеяние на листочек, наклеенный на дверь двадцатой квартиры. Не могу позволить себе опустить неприличные слова, ибо тогда до вас не дойдет все отчаяние ограбленного человека. Написано было на бумажке следующее (перевод осуществлялся с помощью кембриджского словаря):
  
  Давайте, суки, заходите!
  Берите оставшееся в этой пиз...ще, -
  Она открыта!
  
  Конечно с лету рассмотреть было невозможно, и я секунд тридцать постоял, запоминая надпись. "В этом много чистоты и большая человеческая правда", - подумалось мне отчего-то цитатой Мариенгофа.
  
  На следующий день неприличное слово заклеили другим листком: "не трогать! Полиция снимает отпечатки пальцев!".
  
  К вечеру чуть ниже прилепили:
  
  Выходите в ад ! Отымейте мир!
  
  Видимо, у парня совсем снесло голову. Два дня было спокойно и обошлось без демонстрации расстроенных чувств. Подумалось, - отлегло. Ан нет. К вечеру понедельника на дверь налепили портрет, - не то чтобы большой, но вполне соответствующий недугу и переживаниям ограбленного. На картинке (она в рамочке причем) был изображен волшебник, - типа Мэрелина или Гендольфа, в синей шляпе, как у мигунов (только без бубенчиков по полям) из всем известной сказки, опороченной кукольным мультфильмом советских времен, и в синей же мантии до пят. Само собой, - в руках хрустальный шар и молния. Пейзаж на заднем плане также синеватый. Это еще ничего. Но часа через три появились на двери надписи, беспредметного, на мой взгляд, содержания, - нанесены они были масляной краской и выглядели так:
  
  F T W
  +
  F V 2
  
  Совершеннейшую абстракцию придавали два факта: "плюс" был чрезвычайно похож на железный крест Третьего Рейха, а буква V - написана коряво, и при определенном настроении напоминала U.
  
  Используя в качестве передвижения общественный транспорт, мне не составило труда разгадать первую часть криптограммы, ибо ей исписан и исцарапан едва ли не каждый второй вагон . По аналогии возникали соображения по поводу второй части, но смущали цифра 2 и математический знак "плюс". При ближайшем рассмотрении, также выяснилось, что написано все то было не краской, а аккуратно вырезанными и приклеенными полосками бумаги, - свидетельство напряженного труда автора, желающего выразить свои отчаяние, тревогу, и несогласие с существующим развитием мира.
  
  Где-то через три дня надпись исчезла. Сутки ровно наш отсек жил спокойно, не дергаясь и не отвлекаясь на неожиданные графические и живописные манифестации. Но ровно через неделю с момента ужасного преступления, жилец двадцатой квартиры выложил перед дверью красные штаны. Судя по запаху, давно не стиранные и носимые без трусов. Еще через день, портки были убраны (непонятно кем), но вечером, где-то ближе к ночи, часов около двенадцати, из той же измученной депрессией комнаты заиграла довольно веселая и интересная музыка, даже наверняка понравившаяся бы мне в другое время суток, если бы хозяин комнаты не подпевал. Вызывало живейшее недоумение, почему никто из соседей не укажет жертве на неуместность приобщения к высокому искусству в данное время. Минут через сорок я не выдержал сам, и решил сходить пообщаться с ним. Но... мои поползновения и вопросы отпали перед самой его дверью, где на полу, в качестве половичка лежал лист формата А4, гласивший:
  
  Как я имел честь сообщить ранее: отымейте мир, и себя также.
  
  В принципе, было понятно, что человек не готов к разговору. Но все-таки через пятнадцать минут его, видимо, сморило самого: наступила тишина, вполне соответствующая ночному времени суток.
  
  Последний аккорд прозвенел на самой высокой октаве: к следующим выходным коллега вдоль стены выставил различный хлам, отражающий специфику его профессиональной деятельности и хобби. Среди прочего, невооруженный взгляд усматривал: штук шесть CD-Rom"ов, настольную лампу, кувшин для цветов, пару порнографических журналов, пустой пакет из-под молока, ящик пивных бутылок, жидкости для свода цыпок, плавательные очки, пару модемов, различные коробки и оберточный материал. В воскресенье, идя на кухню, я первый раз увидел его спереди... Ну как вам описать? - Да, высокий, да, тощеват, да, волосы длинные, жидкие и седые. Общий вид, - профессиональный программер, измученный творениями Microsoft. Количество морщин, избороздивших скулы и лоб, видимо, соответствует суммарному числу зависаний Windows, случавшихся в его жизни. И лишь по глазам, просящим участия или хотя бы пару пива, и тем отражающим еще не окончательное разочарование в человечестве, - можно ему дать лет возле сорока.
  
  3.
  
  Мир познаю сквозь, - хотел автоматом написать "призму", но никакая ни призма, - курсы английского языка. Курсов на самом деле двое. Утренние и вечерние и в разных местах, и даже с различными методами занятий.
  
  Вечерние начинаются после обеда и представляют собой самообучение, - передо мной открыта библиотека со множеством материала для изучения английского. Не хватает на них разговорной практики, ибо потрепаться можно только час или полтора в неделю с прикрепленной ко мне учительницей.
  
  Весь доступный материал предназначен не только и не столько для обучения мигрантов английскому языку, сколько служит мостиком введения в идеологию и культуру Австралии в частности и Нового Южного Уэльса в целом. Я прозреваю и приобретаю кучу не нужных ни мне, ни нормальному австралийцу знаний.
  
  Например. Правила австралийского футбола возникли в середине 19 века. В штате Виктория, - впрочем, штатов тогда не было, а каждый из нынешних был самостоятельным доминионом Британской короны, - два города решили поиграть в футбол. Цель была допинать мячик до противоположного поселка. Как допинали, так и появились правила. Записывали победители.
  
  Или. Неофициальный гимн Австралии - известная всему миру песенка Waltzing Matilda (учительница была страшно и неприятно поражена, узнав о моем неслышании сего эпохального гимна), слова писал классик австралийской поэзии Banjo Patterson. Сперва я не придавал особенного значения названию песни, ибо самоуверенно полагал, что waltz заимствованно из немецкого и означает вальс или соответствующий глагол. По истине же (кажущейся мне сомнительной), waltzing - это искаженное на австралийский лад we"ll sing.
  
  Еще. Австралия, - вторая страна мира (сами догадаетесь после кого) по количеству страдающих ожирением. Группы риска, - малообеспеченные слои населения и иммигранты, вынужденные столоваться в дешевых бигмачных. Воистину, - пухнут с нищеты. Наибольшие опасения вызывает ожирение среди детей: в одной из школ проводили эксперимент, - детям запретили смотреть телевизор в течение месяца. Итоговый результат: общий вес класса снизился на 20 процентов.
  
  Также. Демократия в Австралии берет свой отсчет в третьей четверти девятнадцатого века (у меня плохо с историческими датами, как и вообще с запоминанием цифр; из первых я помню всего две: год первого применения огнестрельного оружия, при осаде арабами Севильи и год окончания гимназии Дмитрием Ульяновым, из вторых, - телефон родителей, - благо двадцать лет не менялся). В те суровые времена золотодобытчики потребовали у Правительства прекратить безобразие и вымогательство под личиной лицензирования. В стычке с регулярной армией, брошенной поддерживать государственные устои, погибло около тридцати шахтеров и трое военнослужащих. Антиправительственный демарш окончился полной победой: старателям даже дали право принимать участие в выборах.
  
  Напоследок. Майкрокредит. Как к людям неглупым, вам должно дойти, - это кредит от 100 до 5000 тыщ долларов. Существует специальная организация N, являющаяся посредником между заемщиком и кредитором. Заемщиком выступают фермеры и иные частные, и не очень везучие, предприниматели из Африки и Азии. Кредиторами, - австралийские школьники. Но денег тут школьникам просто так никто не дает. Надо заработать. Как? Например, впаривать влюбленным цветы по спекулятивной цене на входе в ресторан. Или сделать в КорелДро порнографические фотки своей семьи и попросить родственников выкупить их. И вот когда австралийский ребенок повзрослеет и почти состарится, - у него будет дополнительный доход, получаемый из развивающихся стран.
  
  Кроме насильственного расширения кругозора, я погружаюсь в местную культуру, - изучаю быт, темы для бесед, отношения австралийцев между собой и с внешним миром, схоластику, особенности термоядерной реакции в условиях экстремальных температур и прочее разное. Вот как выглядит обыкновенный выходной день в обычной австралийской семье.
  
  Воскресенье. Задний дворик частной собственности в пригороде Сиднея, обнесенный невысоким забором. Домик не слишком большой и не очень опрятный, из темно-красного с редкими вкраплениями черного кирпича, жестяная крыша покрыта ржой. Между двумя платанами привязан гамак. В нем развалился Майк, - грузный увалень лет около шестидесяти. Майк работает водителем такси и ему (им с женой) осталось девять месяцев до выплаты тридцатилетнего кредита за недвижимость. Вчера Майк был на фути, опорожнил корчажку пива и славно поболел за Сиднейских Лебедушек . Сегодня он отдыхает. В левой руке у него мясной пирог, - он живет на них и оттого имеет формы Оноре да Бальзака, в правой, - транзистор; короткими квадратными пальцами Майк крутит различные регуляторы, пытаясь отыскать нужную волну. Находит, сквозь треск помех прорывается голос комментатора: "Счастливчик выходит вперед. До финиша остается сто футов. Лидер опережает преследователей на полкорпуса. Отрыв увеличивается! Семьдесят футов! Но вот, кто это? Кто это выскочил из общей массы вдогонку за Счастливчиком? Ах, это Чип-н-Дейл! Из конюшни Курвазье Брюинза! И что же? Пятьдесят футов! Чип-н-Дейл почти поравнялся с Счастливчиком!..." Появляется Нэт, - жена Майка. Сухопарая, - менее пристойный писатель охарактеризовал бы ее "старая вобла", - и кажущаяся на фоне Майка высокой дама тех же приблизительно лет, с грустным взором и склочным характером.
  
  Нэт. И что ты думаешь ты делаешь?
  
  Майк делает видит что не слышит, поднося транзистор к самому уху и прибавляя громкость на полную.
  
  Нэт (повышая голос). Пора бы те уже оторвать зад и чем-нить заняться.
  Майк. Чаво?
  Нэт (гневно). Ты слышал! Не глухой!
  Майк (убавляя звук, - первым пришел Чип-н-Дейл). Чеж так орать-то? Я как раз занят чем-нибудь. Отдыхаю, - вишь. (раскачивается в гамаке).
  Нэт. Это я вижу. Ты всегда отдыхаешь. И никогда ничего не делаешь.
  Майк. Ха! А чего ж мне делать? - Выходной!
  Нэт (повышая голос). Ты у меня спрашиваешь, что тебе делать? Посмотри вокруг, - нет ни единой вещи, не нуждающейся быть сделанной! А ты только и знаешь, что валяться кверху пузом.
  Майк. (доев пирог и вытирая руки о майку) Ну! Человек имеет гарантированное государством право на мирный отдых в выходные. Я как вол пахал всю неделю...
  Нэт (перебивая, возбужденно). Ты что же думаешь, я не работала всю неделю? По восемь часов в день, как миленькая!
  Майк (примирительно). Старуха , - ты у меня молодец! Я знаю это.
  Нэт. Нет, вы подумайте, - он еще имеет наглость похвалить! Я содержу весь дом, чищу, стираю, убираюсь, хожу в магазин, готовлю, - слава богу, дети выросли, а то еще и за ними ходила.
  Майк (уверенно). Ну вам же, женщинам, нравиться это делать!
  Нэт (взвизгнув). Нам нравиться? Ты шутишь, что ли? Думаешь приятно чувствовать себя рабыней?
  Майк. Рабыня! Ну мать, это ты хватила.
  Нэт (спокойно). Я имела в виду, что и тебе пора бы поработать по хозяйству. Подвигать своим весом по округе. А то ишь, наел себе.
  Майк. Старуха, ну вот ведь... Твоя же идея была купить дом. (передразнивая молодую Нэт) цветочки, огородик, газончик. Я же тебя предупреждал, - мне это во славу небес не уперлось.
  Нэт. Чем это мы не довольны? Сидел бы сейчас в душной конуре на Фэйрфилде , если бы раньше не сбежал от толкотни в ста пятидесяти метрах на четверых.
  Майк (обреченно). Ох!
  Нэт. Так что давай, шевелись. Вон для начала забор надо покрасить, газон подстричь...
  Майк (перебивая). Ха! Для начала! Когда ж я это все успею?
  Нэт (не реагируя на реплику). ...огород полить. Потом, насчет стиральной машинки, - ты еще две недели назад обещал ее починить и что?
  Майк (раздраженно). Что и что? Нет у меня гайки на одиннадцать, - маховик прикрепить. Нету!
  Нэт. А в магазин сходить не пробовал?
  Майк. Так у нас поблизости нет магазинов, - ехать надо. На бензин тратиться. А кредит еще выплачивать.
  Нэт. Так, ты, то есть решил на мне сэкономить?
  Майк. Да сделаю! На следующей неделе. Зуб даю.
  Нэт. Ну-ну.
  Майк (вылезая из гамака). Ну ладно. Хватит. Ноешь, ноешь, все ноешь и ноешь. Нет у меня времени тут с тобой рассусоливать. Пойду я.
  Нэт (резко). Куда это ты пойдешь?
  Майк. М-м-м... прогуляюсь пойду...
  Нэт (с вызовом). Прогуляюсь?
  Майк (непринужденно). Старух, ты что не понимаешь? - сегодня же наши с помами жаляться. Пятый иннинг . Ребята уже в пабе все.
  Нэт (яростно). Ребята? В пабе? Ну-ка пойди сюда (приближается к Майку сама). Дыхни! Точно! Так я и думала! То-то дверь холодильника хлопала! Нахватался с утра уже.
  Майк. Дык. Я ж чуть-чуть. Чуть-чуть не считается.
  Нэт (с экспрессией). Только через мое мертвое тело пойдешь ты в паб! Никуда ты не пойдешь. Щаже начнешь косить газон!
  Майк. Старух, остынь. Не кипятись. Ладно. Уговорила. Давай это, заправь газонокосилку, притащи сюда, и я все сделаю.
  Нэт (вздохнув с видимым облегчением). Ну хоть что-то для начала. Многого от тебя не дождешься.
  Нэт уходит в дом.
  Майк (погружаясь обратно в гамак). Вот женщина! Все ноет и ноет, - нет, чтобы нормально попросить, - что я, откажу что ли?
  
  P.S. Автор (в качестве послесловия, обращаясь к одному-единственному, конкретному читателю). Дорогая, ты хочешь такое будущее?
  
  Более всего меня прельщает совершенствование языка посредством прослушивания женских разговоров. В них очень много идиом и практического смысла. Если суммировать и выделить главное из всего мной слышанного (как в реальной жизни, так и на магнитных пленках) можно составить забавную беседу подружек. Тема, логика и принадлежность реплик конкретным персонажам не имело бы особого значения. Выглядела бы беседа примерно так .
  
  - Ой, ой, девки, отгадайте что!
  - Что?
  - Давай, давай, выкладывай!
  - Брайан и Шэрон расстались!
  - Нет!
  - Неужели?
  - Как?!
  - Откуда ты узнала?
  - Я спросила его!
  - Что прямо подошла и спросила?
  - Ды . У меня было подноготное чувство пару недель, что что-то там не так.
  - Да?
  - Точно. Вы же знаете, он собирался в Перт, ну я подошла к нему и спросила, невзначай: "что, Шэрон с тобой едет?", - он ответил: "нет". Но я не собиралась удовлетвориться таким ответом: "а почему?", и он: "ну, мы расстались, пару недель назад".
  - О!
  - Нет!
  - Да!
  - Я знала это! Девки, точно говорю, - я чувствовала это! Он выглядел таким печальным последние недели.
  - Да, а Шэрон выглядит довольной как никогда. Умеет разбивать сердца!
  - Да уж, точно!
  - Какова корова!
  - Просто стерва!
  - И ей еще нравится!
  - Реальная кенгуру!
  - Угу!
  - Бедный Брайан!
  - Стопудово, говорю вам, - я знала это еще две недели назад.
  - А что Брайан? Расстроен?
  - О, он сказал это было амбивалетно.
  - Правда? Мы не можем обвинять Брайана, если это было амбивалетно. Он такой хороший парень, в отличие от Шэрон. У-у-у-у.
  - Gosh !
  - Ага.
  - Я согласна.
  - Постойте-ка. А что такое амбивалетно?
  - Ну это, печально, грустно... знаешь, - если несчастен.
  - А-а-а! Ну в любом случае, это только одна сторона из-за чего они расстались.
  - Серьезно? Что же еще?
  - Он считает у Шэрон очень сложный характер.
  - Это так типично для нее.
  - Угу.
  - И она так требовательна! Видели вы ее с тем новым парнем, из отдела рекламы?
  - О да!
  - Тот симпатяга?
  - Очаровашка.
  - В любом случае, она в наглую флиртует с ним. Так... так... чрезмерно...
  - Нет!
  - Да! Но шансы у Шэрон - нуль. Я спрашивала его, - у него есть гел-френд.
  - Ну, ее это не остановит. Она сделает все, чтобы заполучить парня.
  - Да-да. Она в натуре, - люби их, бросай их.
  - Настоящее животное!
  - Да. Но по-любому, Брайан не переезжает в Перт, а едет просто проветриться на праздники. Ему просто нужно побыть одному.
  - Ну я думаю с ним будет все нормально. Он такой красавец! - обязательно себе найдет кого-нить еще.
  - Да, да. Я тоже так думаю. У него такая замечательная родинка под глазом.
  - А я слышала, это не родинка, а непроходящая гематома.
  - Не может быть!
  - Как?
  - Ужас!
  - Да-да. Он мне рассказывал как-то. В молодости, - у него была бурная молодость, - они с друзьями часто отвисали всю ночь, а потом брали отгулы и отлеживались на песочке. И один раз, они играли в фути на пляже, с бодуна, само собой, а вместо ворот воткнули удочки в песок, и он случайно напоролся на чью-то блесну...
  - Кошмар!
  - Страсть господня!
  - Ети его!
  - Угу. Доктор сорок минут выковыривал крючок из его лица...
  - То-то я смотрю он подмигивает часто.
  - Ага, я тоже заметила.
  - Жалко парня... А он еще на эту Шэрон потратился...
  - Точно. Всегда покупал самые лучшие безделушки!
  - Я иногда думаю, что она золото-старатель!
  - Старатель?
  - Да. И именно из-за этого она и привязалась к Брайану.
  - Да ну давай, перестань. Она не настолько подколодна... И потом, уж с Брайана- то денег не поимеешь.
  - Истинно.
  - Точно так.
  - Он богат как церковная мышь!
  - Да уж!
  - Ага.
  - Ой, девки, а меня моя кузина рулит в дурку. Она дизайнер, ну в моде вся, а сама кругловата.
  - Ага, ага.
  - У меня подружка такая же.
  - Ну да. А она любит всякие модные вещички. Ну, то есть, действительно дорогие и действительно модные. Ну и тут она поехала по надобности в Бри , - ну в дыру эту...
  - Не нада на Квинсланд...
  - Что не надо?
  - Не нада гнать...
  - Ой, ну извини. Ну вот, приехала она туда, и решила шоппинг провесть. Да. В бутик заходит. Меряет, что понравилось, - по правде, там одежды нормальной нет, но она нашла.
  - Ага.
  - Ну и?
  - Угу.
  - И вот захотела она прикупить себе понравившиеся платьишко...а оно такое... в блестках, с бретельками... - выходит сам хозяин и говорит: а я вам не продам!
  - Как!
  - Не может быть!
  - Серьезно?
  - Какая сволочь!
  - Гадина буквально!
  - Коала отсосанный!
  - Да, да. Говорит, я хочу, чтобы мои вещи носили красивые люди!
  - Нахал!
  - Подлец!
  - Убила бы!
  - На корм утконосам таких надо!
  - Да вот так!
  - Сюззи, послушай, а как твой развод?
  - Ты замужем?
  - Разводишься?
  - Да нет, девки. Это просто последняя точка. Мы уже одиннадцать лет вместе не живем. И сейчас просто юридически это все оформляем.
  - А я и не знала!
  - Да, вот у меня был дружеский развод.
  - О, это амбиция в моей жизни, - полюбовный развод!
  - Ну и что, и что ты можешь с него получить?
  - А что с него получить? Он только два года как вернулся из своей Греции.
  - Как?
  - Ах!
  - Ну да, скрывался там, чтобы алименты не платить.
  - Каков, а!
  - Вот и выходи за таких замуж!
  - Да нет, он конечно не платил ничего, но дом оставил.
  - Не так уж он и плох, а?
  - Да уж куда там, - если бы мой адвокат тогда не пригрозил ему судом, не отступился бы.
  - А большой дом?
  - По правде, у него два было. Ну один я продала уже.
  - Ой, как тебе повезло!
  - Да куда там повезло. Все приходится самой добывать в нашем мире. Не нашла бы я хорошего адвоката, - осталась бы ни с чем и двумя детьми на руках.
  - Н-да, хорошо, что хорошо кончается.
  - Точно.
  - Да нет, брось. Я слышала, что у нас такие законы, что женщина с детьми никогда не останется бедной.
  - Да, да и мне мой адвокат тоже самое говорит. По правде, я замуж собралась...
  - О нет!
  - Неужели?
  - Давно пора.
  - Да. Мы с Джеромом встречались два года, и вот решили съехаться...
  - Молодец!
  - Джером - этот тот банкир?
  - Да. Он менеджер в банке всеобщего достояния.
  - Отличный выбор!
  - Еще бы. Но мы сейчас думаем где лучше жить. Надо мне свою квартиру продавать и ему, - свою. Он предпочитает в Мосмане, а я нахожу слишком дорого там.
  - Да брось ты, Мосман, - зело добрый район!
  - Да точно!
  - Ну не знаю... как-то я вообще не уверена. Боюсь продавать жилье, - это как... ну...
  - Знаем! Переезд всегда приносит больше стресса, чем развод. Ты просто слишком переживаешь.
  - Очевидно.
  - Ну я не уверена... сейчас я свободный человек. Сам себе хозяин. А там... не знаю...
  - Брось, брось, подумай о том, кто тебе согреет пятки...
  
  И вот услышав сию фразу, я живо осознал культурные различия и сразу вспомнил свои сомнения в актуальности одного эпизода из кинокартины "Бульварные чтения".
  В гениальном творении Тарантино своим ничтожным умишком я всегда не понимал ключевую посылку про массаж ступни. Не понимал фактически во всех ракурсах и импликациях, а именно:
  
  a. Прямая смысловая нагрузка. Для чего необходим массаж ступни? Как надо истязать свои ноги, вернее непосредственно одну ступню, чтобы ее массажировать? - Не лечить! - Обувь специальную носить? Ходить по углям и битому стеклу? Гвоздь вбить? Понимаю там, ноготь выдрали на пальце ноги, щиколотку сводит, ахилесс потянул, варикоз опять же, - голени, икры, - от плоскостопия. Но ступня! Массаж! Хотя, в приложении к Уме Турман, с ее сорок пятым размером, можно усмотреть тонкое глумление автора сценария над актрисой.
  b. Физическая интерпретация. Как выглядит массаж ступни? Чем он собственно делается? - рукой, пальцем или иной частью тела? Нужно ли объекту массажа снимать носки, чулки, брюки, юбку и еще чего-нибудь, или можно прямо в обуви?
  c. Эстетическая составляющая. А ноги брить? А если немытые? Без педикюра?
  d. Пространственная компонента. Делают его в кровати или на медицинском столе?
  e. Физиологический базис. Последствия массажа непосредственно для организма: улучшается ли у пациента кровообращение, мочеиспускание, прекращаются ли запоры, чувствует ли он после массажа общее улучшение состояния, включая моральное?
  
  Но вот тот коллоквиализм про пятку поставил многое на свои места. Очевидно, - в англо-саксонской культуре, ступня является одним из интимных мест.
  
  4.
  
  Утренние курсы, - совершенно иное дело. Они нацелены на закрепление у учащихся навыков нахождения трудоустройства в соответствии с локальными обрядами. Разделены на две части, по пять недель каждая, с различными преподавателями. К началу второй части в группе осталось порядка пяти человек из тридцати начинавших, - естественно, самых тупых и бесперспективных, в числе коих оказался и ваш покорный слуга. Но по порядку. Первый срок мне не слишком понравился, ибо знаменовался отчаянно скучным времяпрепровождением под единоначалием австралийской учительницы. Интуитивно она приравнивала мигрантов к дошколятам и весь курс в большой степени напоминал детский сад, - чтение вслух (некоторым особо одаренным позволялось читать по слогам), письмо, объяснение непонятных слов, устные сочинения на тему "как я ходил в зоопарк" и все такое прочее. Из всех тех недель, запомнился только первый день, вернее первые минут сорок, - время знакомства студентов между собой.
  
  Представляемся. Что, как. Откуда. Почему. Все, - китайцы, россияне, Шри-Ланка (как их назвать-то по-русски? - шри-ланкийцы?) - нормально, стандартно отвечают: мол, себя показать, мир посмотреть. За исключением представителей Южной Америки. Со мной за столом сидели венесуэлец и аргентинец. Ну пока шла перекличка, то да се, мы разговорились с ними. Естественно в первую тему прошлись по австралийскому языку. Венесуэлец, - какое-то у него необычное испанское имя было: то ли Педро, то ли Хуан, то ли Уго Чавес, - учился в Лондоне на юриста, и на основании опыта заявляет: "да на нормальном английском вообще только в центральной и южной Англии общаются. Вот там Уэльс, Ливерпуль, Манчестер, и севернее - уже все. Непонимаемы. У них во рту овсяная каша не промыта после завтрака и кусочки бекона в зубах застревают, - разобрать че они буровят, - ну никакой возможности интеллектуально развитому человеку нет." Аргентинец, - Сержио, или Серхио, - добавляет: "был я в Царице морей, в Лондоне, - все понимал! А по надобности великой отлучился в Кантербери, - ну ни в зуб ногой!" Венесуэлец со знанием дела: "ну дык, это ж графство Кент! Нормальные англичане туда нос не кажут даже на халявный пудинг!" При всем при том, оба они говорили на английском очень бегло, но с испанскими ударениями практически во всех словах, - понять их было чрезвычайно трудно. Тут подошла наша очередь сообщать сведения о себе. Уго Чавес признался, что он политический беженец, его моральные, а главное, - материальные ценности значительно иссякают и входят в противоречие с нынешним произволом венесуэльских властей, узурпировавших полномочия в результате недавнего переворота. Сержио выступил более красиво. "Вы..." - начал он и голос его дрожал, подбородок задвигался, лицо покрылось красными пятнами, ресницы похлопывали после каждого слова, и вся речь была пропитана непередаваемым трагизмом, - "вы не в силах вообразить себе что такое жить в Буэнос-Айресе... это... это ужас, страх... полная незащищенность, беспредел и бедность... никаких гарантий простому человеку... из-за любого угла вас могут ограбить, а то и просто линчевать... да...". - В мировой драматургии нет подходящей аллегории для сравнения. Казалось, - еще чуть-чуть и он зарыдает о вынужденной потере родины ради собственной безопасности, о покинутых, но милых сердцу пампасах и романтических прогулках по латифундиям. Мне, и всем присутствующим, после его монолога сразу же расхотелось посетить Буэнос-Айрес, хотя раньше никто особенно не задумывался хочет ли вообще туда ехать.
  
  После первого акта курсов, - когда австралийская преподавательница завела нас, оставшихся шестерых лоботрясов на прощальный ужин, - я уже подумывал о том чтобы бросить сие бесперспективное занятие, и только желание узнать кто же будет следующим учителем заставило меня пойти на вторую часть.
  
  Гвадалквивир, - это имя учителя, - из Шри-Ланки. Преподает уже около двадцати лет. Заканчивал Кембридж. Лицо его похоже на морду старого, уставшего охотиться льва, - только без гривы, - и немного, - на медведя Гамми. Тоскующий мудрый взгляд почти всегда устремлен поверх студентов на смыкание стен с потолком. Зане Гвадалквивир очень вежлив, умен, скромен, к тому же буддист, то им говоримое часто нагонят скуку. Он соблюдает глубокие паузы между фразами и мыслями. Порой медитирует, - не спонтанно, а важно поставив точку в высказывании, подносит сложенные лодочкой ладони к лицу, прикрывает нос и глаза, и на несколько минут покидает весь мир ради вечности. Но при более длительном наблюдении, выясняется, что медитирует он постоянно, - по ходу одно его полушарие с нами, а другое, - в голове Будды, ибо на любой заданный вопрос Гвадалквивир откликается только с третьего раза.
  
  Несмотря на весь его опыт, он имеет два главных недостатка: неместный акцент и устойчивый стереотип, присущий всей профессуре Оксфордско - Кембриджского происхождения, а именно, - вся широта его мировоззрения скукоживается и сворачивается в устойчивый снобизм, при необходимости отбросить или поставить под сомнение вселенскую справедливость основополагающих принципов западного общества, таких как свобода и рыночная экономика. Говорок режет слух по началу, но не портит общего впечатления, - главное тут следить за потоком сознания Гвадалквивира; если упускаешь что-нить, сразу возникает казус. Бывает, смотрю себе в окно, и давлю муху, ползающую по стеклу, - в воображении естественно, - и до меня доносится голос Гвадалквивира, - "хера". Я удивленно отвлекаюсь от движения насекомого и вслушиваюсь в лейтмотив повествования: "коммуникация между хера и лисинером не только вербальная...", - я догадываюсь, что "хера" на языке Гвадалквивира означает hearer.
  
  На первом занятии с Гвадалквивиром присутствовало человек двадцать, - слили две группы, и лоботрясов оказалось неожиданно много более. На второй день с утра, я приехал, как почти всегда, раньше всех. На доске объявление:
  
  Ушел на митинг в защиту прав трудящихся. Буду в 10.30. Желающие присоединяйтесь, - это напротив вокзала.
  
  Замечу, - учителя вообще хищнически злоупотребляют всякими отгулами. Гвадалквивир отличается от австралийских коллег в лучшую сторону, - это был его единственный прогул, и по уважительной причине. Обыкновенно же, отмазки не выдерживают критики: "звонил Сэм, он заболел, грыжу вчера на пляже отлежал", или: "Энн волной сбило при занятии серфингом, доска ударила по голове, ну и легкое сотрясение мозга", возможно еще более экстремальное, - "Джули уехала шататься по лесам на выходные (шататься по лесам, - национальная бессмысленная трата жизни, - walking bush), и они с мужем заблудились где-то на границе Квинсленда и Северных территорий. Еще пока не вышли".
  
  С четвертого дня занятий под руководством Гвадалквивира основная масса неудачников стала забивать на учебу, и в последующие недели до сего дня уроки протекают примерно следующим образом. К назначенному времени приезжают только японка Такако (иногда она представляется как Тако, - знакомимся мы регулярно каждые два-три дня), Гвадалквивир и я. Такако, - мать двоих детей, но выглядит всегда по-разному: то на глубоко за тридцать, то на девятнадцать. Живо интересуется Россией, ибо когда-то в детстве ее подруга принимала участие в Манжосовской лыжне, и прислала ей открытку с видами Москвы. Такако не может сформулировать что там изображено, - какой-то памятник под столб, - но он ее очень впечатлил и она страстно желает в будущем совершить путешествие в Москву. Интереса отгрузил и ее токийский сосед, бывший офицер Квантунской армии, крепко потуживший в советском плену, где за колючей проволокой изучил русский, - Такако может сказать "осень прияно" с забавным акцентом. Когда она смеется над шутками Гвадалквивира, ее глаза превращаются в палочки ручейника, или каллиграфические черточки. Втроем мы общаемся на различные политические, социальные и иные увлекательные темы, - в среднем от сорока минут до полутора часов, в зависимости от настроения Гвадалквивира. Затем начинают подгребать прогульщики и опаздывающие, и Гвадалквивир приступает непосредственно к теме, а я впадаю в неизбывную скучищу до конца занятий. Объяснения собственно по предмету мучительно разжеваны: одно понятие Гвадалквивир раскрывает от пятнадцати до тридцати минут. Я уже прохожу все стадии изнывания плотью, - от ерзания животом по парте, в манере Гусмана в кинопанораме восьмидесятых, до сползания под стол на стуле, оставляя в зоне визуальной досягаемости только верхнюю часть лица. Мысленно приговариваю Гвадалквивира ко всевозможным средневековым пыткам и представляю себе: Гвадалквивир и дыба, Гвадалквивир и испанский сапог, Гвадалквивир и железная дева. Сам он, медитируя и просвещая неразумных, проносится взглядом мимо меня, пребывающего в коматозе, и осведомляется у какой-нибудь китаянки: Шао Мэй, вы понимаете теперь различие между self - promotion и boasting? Шао Мэй и все прочие яростно кивают головами и в диссонанс мычат yeh, - уже до двери, наверное, дошло. Но у Гвадалквивира особое мнение на сей счет, - а там еще на заднем ряду, не часто появляющийся и задрипанным видом прикидывающийся под таджикского гастробайтера шанхаец в наглую на массу давит, - и разъяснение продолжается. Из меня непроизвольно исторгается стон и я в несметный раз пересчитываю количество планочек в жалюзях, и рад, если сбиваюсь, возможности начать сначала. Вдруг произношение Гвадалквивира снова притягивает мой слух: "жопа", - доносится эхом из другого мира, - и я собираюсь и вслушиваюсь. "Есть ли среди нас жопа? По специальности или по практическому опыту?", - повторяет Гвадалквивир и отчего-то смотрит на меня. Не сказать, что я удивлен всеобщему молчанию, но русского-то кроме меня никто не знает. "Жаль, - продолжает Гвадалквивир, - что в наших рядах отсутствует жопа, но все равно, каждый из вас должен знать важнейший закон customer service: клиент всегда прав", - и я, неглупый, догоняю, слово shopper.
  
  Важнейший плюс Гвадалквивира, - он сам иммигрант, и в отличие от коренных преподавателей, знает правду и другую сторону о многих вещах. По его словам, он прибыл на землю не слишком обетованную случайно. Шел с работы по улочкам Коломбо и заприметил очередь. Выяснил, - люди хотят иммигрировать в Австралию. Ну дай, попробую. Заполнил заявление и через три месяца получил визу. Отпечаток европейского образования оставил в нем заметный след, - он не слишком жалует австралийцев и мягко считает их узкомыслящими и малограмотными, особенно в части познания азиатской культуры. Вместе с тем, занимаясь на Туманном Альбионе во время учебы еще и юридической практикой, Гвадалквивир, видимо, пропустил некоторые необязательные предметы. Он с полной серьезностью заявляет: "католические нации, - испанцы, французы, - были жестоки в прошлом, - насильно обращали население колонизированных территорий в христианство. Англосаксы как миролюбивый народ, наоборот, всегда и везде впитывали в себя в культуру покоренных аборигенов". К географии он относится в соответствии с заветами Сётэцу, отмечавшего как главное для поэта ваку, знать не точное месторасположение региона, а понятие с ним ассоциируемое. И Гвадалквивир рассказывает о каких-то китайцах по внешности, но разговаривающих на русском, или наоборот, - я уж не помню, но с ходу подумал о тувинцах, - но нет, Гвадалквивир разметил их где-то на границе с Азербайджаном.
  
  Особую нелюбовь, - точнее снисходительно-толерантное порицание, - в душе Гвадалквивира находят мусульмане, - за шесть лет обучения в Великобритании, и некоторого времени преподавания английского в Кувейте он знавал их множество и с тех пор сформировал относительно негативный взгляд. Лучшими из них полагает иракцев, - благодаря режиму Саддама, окружившего себя христианами и дружившего с Советским Союзом, все образованные иракцы чужды фундаментализма и обладают достаточно трезвым взглядом на мир, в отличие от тех же иранцев, ливанцев, объединенных эмиратов и прочих ярых приверженцев Мохаммеда. Но мне кажется тут кроется ответная реакция, - мусульмане открыто презирают буддистов, полагая их неверующими безбожниками; соответственно и Гвадалквивир отвечает взаимностью. Отдельных его попреков, с нотками общей критики иудо-христианства, удостаивается нынешняя американская администрация. "Да, - говорит Гвадалквивир, цитируя Кондолиссу Райз, - наше решение бороться за демократические устои в Ираке продиктовано свыше. Господь Бог явился Джорджу во сне, наставил на путь истинный и попросил его донести свет свободы и человеколюбия в тьмы кромешные среднеазиатских песков. Но ведь и Усаму тоже Бог наразумил, - торжествующе заявляет Гвадалквивир, - у них что, один и тот же Бог? Или если они разные, почему диктуют одинаковые решения?". Еще более уничижительной критике подвергается Афро-американский баптизм, - для Гвадалквивира, наследника трехтысячелетней культуры, две с половиной тысячи зим из которых отжито под лотосами Гаутамы, - дикие песни и пляски в церкви выглядят идиотически. Но его конек, - истории бывших студентов. За пятнадцать лет обучения иммигрантов он сколотил величественное состояние жизненных коллизий, - там все, - трагедии с убийством и суицидами, хеппи-енды, счастливые случайности и безрадостные участи, банкротства духовные и материальные, интриги, измены, сумасшествия. Я не буду отбирать хлеб у Гвадалквивира, ибо он собирается на пенсии все это записать и издать книгу, и потом, - я все-таки не Лев Толстой, умевший отрезать героине голову даже с помощью рельс и поездовых колес, - отмечу лишь, что после всего услышанного весь фокус иммиграции смотрится под другим углом и составляет многогранный и бесконечный знак вопроса.
  
  Хуже всего, Гвадалквивир пробуждает во мне инфекцию левизны и моровую язву славянофильства. Ведь, по сути, отбросив ненужные нюансы, - иммигрировать в развитую страну и стать достойным членом общества равняется вливанию в государственную и бизнес элиту в России. Профессионал здесь, получающий от 60 000 в год и выше, - тот же государственный служащий категории Б или начальник департамента в частной компании в наших пенатах. Просто тут вся идеология (идеология вообще зверское произведение: немцы до Франко-Прусской войны были известные как пивные безобидные бюргеры, а нынешним и будущими поколениями будут коррелироваться с Холокостом и Освенцимом) развита и сформирована так что, вы, достигнув успеха, совершенно плюете на неразвитые части мира, и, зашоренные цимбалами и фанфарами органы чувств убеждают вас со всех сторон в истине: вы, и только вы кузнец своего счастья. А те нищие, полуголодные, разваленные, изнасилованные страны третьего мира, - это их вина. Вовсе не при чем тут Америка, Австралия, Канада или Европа, даже несмотря на то, что все соки из тех стран сосут именно граждане цивилизованной части человечества, с высоты поплевывающего на тупых азиатов и южноамериканцев. В России немного честней: отечественные чиновники и нувориши обгладывают кости своего народа, и народ, в принципе согласен, ибо всякий раз избирает себе мучителей самолично. При всем том, открываются глаза на некие ценности, раннее ненамеченные к запамятованию: действительно всякая культура индивидуальна. И каждый китаец, приезжающий сюда, вправе гордиться принадлежностью к Чжуан Цзы и его бабочке. Проблема в другом. Выучить и понять с предельной четкостью full-employment model, incoterms, или бусидо, и даже Ли Бо, утонувшего в луне, можно из любой точки планеты. Но сердцем, кожей, плотью загореться и выкипеть от, скажем, есенинского я иду, головою свесясь, переулком в знакомый кабак - никто не умеет, кроме русских (забавно, отточенный MSword подчеркнул красеньким слово "свесясь" - нет такого слова в русском языке, а у Есенина есть). И ведь, воистину, русский человек, при всей его глупости, невежестве, грубости... русский не может видеть отличия, и в принципе осознавать internal rate of return и real interest rate , - ну по статусу ему не положено! - В той же мере, что еврейско-американскому ростовщику-банкиру не дано иметь представление о башлачевском: я люблю, оттого что болит, или это болит, оттого что люблю...
  
  Оставим, обаче. Самое увлекательное, - будущее австралийского общества наблюдаешь прямо в группе: утром, как обычно, мы с Гвадалквивиром проводим сравнительный анализ учений махасангсиков и вайбхашиков, - Тако, привычно разбавляющая нашу компанию в первый час занятий, иногда остается дома, - пеленки постирать, борща наготовить, - и мы исключительно вдвоем, - и тут появляется китаянка из Пекина по имени Маргрет. Невинная душа, влюбленная в Австралию, она редко когда возникает на нашем горизонте, ибо занята осмотрами достопримечательностей Нового Южного Уэльса и поиском бой-френда. В то время как Гвадалквивир берет очередную буддистскую паузу на полторы минуты для подготовки ответа на мою реплику, Маргрет, не особо вникнув, что диалог еще не окончен, - по бесцеремонности вторжения в беседы, она вообще не похожа на восточную девушку, - встревает. По правде говоря, она вовсе не Маргрет. Ее настоящее имя, - Ю Цзянь, но китайцы подчас берут себе западные имена. Спектр ее интересов чрезвычайно огромный, - от года убийства Юлия Цезаря до влияния Зодиака на судьбу людей, - и нельзя сказать, что она глупая. Но странная. Ее дискуссии с преподавателями вытканы парадоксальным взаимным непониманием, возникающим из ее неумения слушать и понимать слова, и живо напоминают один случай из моей чиновничьей карьеры, - как я общался с каким-то журналистом, желавшим взять интервью у шефа, в то время как сам шеф не имел желания давать не только какие-либо интервью, но и чтобы то ни было в принципе.
  
  Случай из практики.
  
  Телефонный звонок. Секретарша переключает на меня, - типа, отдувайся.
  - Добрый день!
  - Добрый день! Могу я переговорить с Охват Остатычем ?
  - Простите, а как вас представить ?
  - Я журналист, Дырдын Скакуныч из газеты "Желтая зорька"...
  - Подождите минутку, - я узнаю, есть ли возможность.
  Соединять нельзя, ибо у шефа серьезное совещание на тему какой пошлиной обложить граждан за услуги нашего ведомства, - фиксированной суммой или привязать к МРОТу. Я зажимаю мембрану ладонью, отсчитываю двадцать восемь с половиной секунд, - ровно нельзя, ибо на том конце провода те еще жуки, и тоже могут считать, - в течение которых пережевываю печенку (от слова печенье) и отхлебываю чай.
  - Простите, но Охват Остатыч в настоящий момент занят, - отвечает на срочное правительственное поручение.
  - Когда я могу перезвонить?
  - Минутку, я посмотрю что у него сегодня.
  Четырнадцать секунд с четвертью.
  - Вы знаете, к сожалению, Охват Остатыч сможет уделить вам минутку только завтра. Ему через час надо быть в Министерстве отсталых технологий, а потом, - в Правительство. А вы по какому вопросу? Может быть я смогу помочь?
  - Да я это, хотел задать пару вопросов в связи с проектом закона "О домоустройстве".
  - А! Вы имеете в виду прошедший первое чтение в думе законопроект "Об усилении государственного регулирования частного домоустройства в северных регионах и труднодоступных территориях"?
  - Да.
  - А что именно вас интересует?
  - Ну детали.
  - Детали хорошие.
  - Я имел в виду... хотел бы прояснить... этот закон положит дополнительное бремя на плечи граждан?
  - А что уже кто-то клал?
  - Что?
  - Бремя.
  - Куда?
  - На плечи граждан.
  - Молодой человек, вы издеваетесь?
  - Нет, я уточняю, - вы же сказали "дополнительное" бремя, мне интересно кто положил основное.
  - Молодой человек, мой вопрос заключается в следующем: сулит ли принятие закона новые платы домовладельцам?
  - Ну, во-первых его еще не приняли. Во-вторых в статье 5 законопроекта четко зафиксировано: "граждане и юридические лица не могут облагаться платой сверх установленной статьей 26 данного закона и иными нормативными актами, принятыми в соответствии с действующим законодательством".
  - Вот-вот. А что у нас написано в статье 26?
  - И что же у вас написано в статье 26?
  - А статья 26 гласит: "плата... та-та-та... устанавливается федеральным органом исполнительной власти, ответственным за регулирование домоустройства".
  - Угу, и что?
  - Я у вас и хочу спросить: и что?
  - А что: что? Все понятно написано.
  - Да как же понятно, когда не понятно!
  - Что не понятного? Давайте еще раз прочитаем статью пятую законопроекта...
  Итак, раза три его вожу по кругу, ибо не имею полномочий отвечать "да" или "нет"; довожу почти до истерики, до диалога, где и начинается самое интересное с его слов:
  - Молодой человек, вы идиот?
  - Кто? Я?
  - Ну не я же!
  - А почему?
  - Что почему?
  - Почему вы не идиот?
  - А кто это сказал?
  - Вы. Только что.
  - Я этого не говорил!
  - То есть вы - идиот?
  - Я?
  - Ну да.
  - Кто сказал?
  - Вы.
  - Когда?
  - Только что!
  - Я сказал, что я идиот?
  - Вы не сказали, что вы не идиот.
  - И что?
  - Значит, вы - идиот?
  
  Приблизительно на таком уровне Ю Цзянь общается с преподавателями. Но это если заходит дело с ее непониманием чего-либо. Иной же раз Маргрет просто хочет высказать свой живой интерес к многообразию жизненных процессов и показать собственную эрудицию, и вот, словив кураж на цезуре Гвадалквивира, - а мы с ним уже переключились на обсуждение вклада Кальхана в формирование и развитие кавья, - Ю Цзянь вежливо спрашивает: а отчего тигры не нападают на слонов? - и тут же сама отвечает: у слонов толстая кожа и тигры ее прокусить не могут. Да, - вторит Гвадалквивир, забыв про древнеиндийский эпос и меня - слоны хорошие животные. Белые. Большие. У моего дедушки был слон; дед дровосеком подряжался, а по тем временам дровосеку слон завсегда нужнее топора. Да, слон, - хорошая скотина в хозяйстве. Травоядная. Я тоже, кстати, вегетариянец, - как-то совсем некстати замечает Гвадалквивир.
  
  5.
  Из приятных и не совсем впечатлений.
  
  ***
  
  Небо тут случается, - не поверите! Бывает, - иду, подброшу взгляд вверх, и замру с запрокинутой головой. Местных психов хватает, - и на меня внимания особого никто не обращает. Иссиня - голубое, светлое, лазурь, бирюза... - сложно передать оттенки благодаря слабости языка, а также вследствие субъективности: ведь по отношению к каждому из нас все остальные, - дальтоники. Но оно такое!.. Что увидев его, хочется сказать возлюбленной, жене, - той, ближайшей к нам, - "дорогая (выдох. Пауза Станиславского плюс две Немировича-Данченко), - прошу тебя, приди на мои похороны в синем...".
  
  ***
  
  Нравиться в непогоду, при сильных волнах, дождике небольшом, и отсутствии всякой сволочи, портящей пейзаж, - серферов, купальщиков и их детей, яхтсменов, рыбаков, водных лыжников и мотоциклистов, - просто стоять на берегу и любоваться. Долго можно любоваться... минуты две, - потом ветрина продувает насквозь, сопли стекают в рот, и скорым шагом идешь отогреваться, капать в нос и пшыкать в горло.
  
  ***
  
  Птицы здешние... к ним нельзя применять нормальные, человеческие предикаты, как то: поют, щебечут, заливаются, - более уместны пушкинские просопопеи: то как зверь они завоют, то заплачут как дитя. По весне они все прилетели и началось. Перефразируя известную формулировку классика в отношении еврейских фамилий, - нет звука в мире, который бы не был похож на крик австралийской птицы, но с уточнением, - нет мрачного крика. Рыдает грудничок, хнычет гиена, тявкает шакал, волки воют, визжит кошка/собака, нечаянно подвернувшаяся жертвой скотоложца, насилуют кого-то, - не столько женщину, сколько не в единственном числе, - неутешно оплакивает хор безвременно ушедшего, - не переборщу с гиперболами. И вся какофония особенно жутка в пасмурный выходной: бредешь по тихим безлюдным кварталам, - ни души, и только насквозь продирающий в дрожь гам. Бздец. Полный Хичкок.
  
  ***
  
  Насекомые крайне зловредные и наглые. Особенно мухи. Российские вышколены мухобойками и газетами. А здесь они будто в красную книгу занесены, - не боятся никого совершенно. Норовят залезть в ухо, нос, на лицо приземлиться. Арапов с опахалами тут в аренду не возьмешь и не купишь, - приходиться отмахиваться. На самом деле выглядит не так смешно, как у Кисы Воробьянинова. Сидишь себе на платформе, куришь, окидываешь взглядом люд, подсчитываешь соотношение замеченных китайцев к индийцам, а индийцев к арабам, и вдруг, светлоокая девушка призывно машет тебе рукой, - удивляешься, - вроде дурнушка, а чего-то хочет. Или старушка на остановке, - типа такси ловит. - мухи, блин, всех достают.
  
  ***
  
  Публичный транспорт. Про поезда я писал, хоть и накипело, но не буду повторяться, - дрянь дело, в лучших традициях социалистического путешествия Москва Курская - Электроугли. Но автобусы. В начале я как-то нечасто ими пользовался и полагал их функционирование показательным в сравнении с железной дорогой Сиднейской метрополии. Угу. Хочется прокричать лозунг, - слава автолайнам и частному извозу граждан! Красиво сказать, - движение автобусов парадоксально.
  Парадокс 1. Автобусы и расписание, по которому их ездят, находятся в различных измерениях и практически никогда не пересекаются. Для предупреждения возможных жалоб потенциальных пассажиров (а чтобы стать кинетическим пассажиром необходимо терпение великомученика Феодосия) внизу расписания пропечатано: Учтите! Движение транспорта может меняться в зависимости от дорожных условий!
  Парадокс 2. Просто так автобус на ОСТАНОВКЕ не останавливается. Нечему удивляться, - остановки находятся на расстоянии одного мощного плевка друг от друга. Желающему сесть в автобус следует его словить, - как такси, - подняв руку.
  Парадокс 3 (продолжение парадокса 1). Выглядит это так. По расписанию автобусу следует быть в 8.09 и следующий, - в 8.21. Невероятным образом сволочь приезжает в 8.15. И нереально распознать, - это тот, что опоздал или тот, который раньше пришел, - я выходил в 8.11 и видел заднюю часть уходящего, - следовательно 8.09 ушел. Но, - мне рано ехать, и я курю, пропускаю нежданчика и уповаю на 8.21. Но он приходит, блин, в 8.29! Пока привыкнул все нервы истрепал, - полторы недели на часы грешил.
  Парадокс 4. Их могут отменить, как понедельники у дикарей. Особенно весело в выходной, - они итак один в полчаса ходят. Ждешь, ждешь, ждешь... 15 минут прошло, еще 10, пять, три, два, один, - и следующего нет! Что за..! И главное, в отличие от поезда, никто ничего не объявляет! - Ковыляешь своими костылями, оглядываешься и на тебе, - вжик, - пролетел.
  Парадокс 5. Опоздание. На самом деле, это слово ничего не отражает, ибо не просто опоздание, а с продувным свистом. Выхожу за 8 минут до предполагаемого автобуса. Расслабленный. Бриз легкий. Солнышко. Мягкая утренняя прохлада. Немного даже наслаждаюсь, чему сам удивляюсь, - крайне редко в этом "раю" чувствуешь блаженство. Через семь минут начинаю беспокойно всматриваться в даль, как моряк на фок-мачте после стодневного плавания ищет землю на горизонте. Еще через шесть, - в печали, усаживаюсь, нервно кусаю губы, ногой отбиваю такт несуществующей мелодии нервов. Еще через четыре, - отправляюсь пешком до остановки через две, - там другой маршрут есть. Дошел. Прошло еще десять минут, другой маршрут тоже опаздывает, я сменил еще одну остановку, - в автобус уже хочется залезть из принципа. Наконец, в сумме после 40 минут опоздания прется. Битком. Не останавливается, - типа мест нет. И за ним, - полупустой, опаздывающий всего на пятнадцать минут автобус другого маршрута. Как они так подгадывают опоздать друг за другом...
  
  И после всего этого, читаешь все ихние экологические фишки: "как мы можем сберечь природу и сузить озоновую дыру", - и там, хватает наглости заявлять, - пользуйтесь общественным транспортом, чтобы не увеличивать количество выхлопов в атмосферу!
  
  ***
  
  Отчего Сидней напоминает деревню. Не знаю насколько заслуженно, но я считаю себя городским жителем, и село для меня предстает так. Должно быть лето, солнце, печет, ибо горожанин выбирается в сельскую местность исключительно на отдых. И вот идешь себе в шортах, босяком и с голым торсом. Полотенце болтается на шее, внимательно обходишь битые бутылки, коровьи мины и арматуру, растущую вместо травы прямо из грунта. Неожиданно встречаешь людей в строгих классических костюмах и галстуках. Кто может быть в деревне, летом, в костюме? - Ясно, - официальные лица: председатель колхоза, главбух (кстати можно расшифровывать и как главный по бухалову), агроном. Ну еще главный механизатор, - в пиджачишке промасленном, кепке, яловых сапогах и трофейных галифе. Без галстука. И все эти ассоциации в точности применимы к Сиднею. К началу лета, я окончательно лишился стеснения, купил себе обрубки и плети (это сленг для шорт и сандалий, - stubbies and thongs). Обрубки премерзкого вида, - я в них на даче постеснялся бы в туалет ходить, - но тут все в таких ходят, и чтоб не выделяться пришлось взять. Плети натерли мозоли в первый же день, и пришлось их поставить в уголок. Как результат, - хожу - как и многие местные, - в шортах... и все. А! - очки, темные еще. Иногда для приличия футболочку накинешь и тапочки, - но они не портят внешнего вида. В подобном одеянии я вполне сливаюсь с толпой, которая, в свою очередь, разбавляется офисными работниками в черных костюмах, белых рубашках и красных галстуках, - местные почему-то презирают все другие оттенки, - воспринимаешь их как сельскую администрацию. Плюс лето, - ощущение деревни, - стопроцентное.
  
  ***
  
  Свобода выбора по - австралийски. Возле приличных домов наблюдаю паршивенькие убитые автомобильчики, а большинство добротных меринов и бэх, наполненные выходцами с Ближнего Востока, въезжают на ночь в гаражи многоэтажек.
  
  ***
  
  Еще только конец весны, а уже чувствую, что буду любить австралийское лето столь же сильно как и русскую зиму.
  
  6.
  
  Черная полоса у меня началась, как и положено, в понедельник. Сломался телевизор. Хотя китайская техника собрана настолько умелыми руками и задумана такими прелестными мозгами, что фактически не ломается, а просто работает со сбоями. Но сперва я подумал, - сломался. И как нормальный русский человек, тут же отвинтил заднюю крышку, задумчиво посмотрел на внутреннее устройство, почесал отверткой за ухом, и понял: проблема в реле. Стопудово реле косячит. Прикрутив все на место я заехал в магазин "Шанхайский рай потребителя", где собственно и купил телевизор, а еще утюг, холодильник, пылесос и чайник, и все вместе за 700 местных баксов, и предложил обменять чудо техники на новое. Там согласились, но проблема оказалась с доставкой. Привезти они его могут только в понедельник с утра, для чего мне следует забить на курсы. Я забил один раз, но в тот день у них забарахлил карбюратор, и они не приехали. Соответственно, далее я не мог жертвовать драгоценными уроками, и вот уже почти месяц как мне везут новый телевизор. За это время я научился включать чудо-агрегат и тем фактически устранил досадное недоразумение.
  
  Спешил на поезд, - а на всех платформах написано краской: берегитесь щели между платформой и поездом, - и вот аккурат в проем между той желтой надписью и дверьми вагонами у меня угодила нога, - вывих, нах.
  
  Кружку, блин, стырили из закрытой кухни. Не то чтобы дорогая очень, но неприятно. И главное, - как могли? И почему только кружку?
  
  И опять с кухней. Окно там не очень широко открывается, - маленькая щелка только остается. Но в нее умудрились пролезть два голубя. Тот, кто придумал ассоциировать голубей с миром и любовью, имел очень трезвый взгляд на вещи. Лично я всегда находил голубей, шастающих по помойкам, - очень достойный символ для означенных понятий. И вот два гада сидят на полочке. Не то чтобы я испугался, но неприятно стало, а главное не знаешь как их выгнать. И они боятся, - трепещут актуально. Ну я кепку одел, очки, - мало ли, твари, попытаются глаза выклевать, - вооружился шваброй, и стал собственно их пихать в жирные телеса, - дабы улетели восвояси. Обратно они вылезти не могут, - не догадливые шибко. Летают по кухне всей. Ну я дверь приоткрыл, - хоть в коридор их выставить. Один свалил. Другая гадина, прежде чем упорхнуть, обгадила мне полочку. Они же на лету это умеют. Вот такой вот символ любви, - отмывал потом.
  
  Как назло, - а специально перед отъездом проверял и заделывал зубы, - дырка возникла. Не, 200 баксов, конечно, круто заломили, но вроде сделали за пять минут и по-человечески. Так казалось. А потом он (зуб) начал болеть. Я опять пошел, - спросил, не Россия же, надо ж нормально делать и отвечать за качество. Ну чего-то подсверлили, - типа прикус неправильный и ок. Но только два дня. А потом опять проявился болью. И так раз пять они мне подтачивали пломбу, так что ее уж почти не осталось. Но фигня: главное, - не болит.
  
  Непонятно. Фрукты, купленные в супермаркете стоят втридорога по сравнению с ценами на рынке, а хранятся от силы два дня. Начинают гнить. А дешевые рыночные неделю хранятся, - и нормально.
  
  В очередной понедельник у меня стырили брюки и два кухонных полотенца, - хотя, как человек доброжелательный и априорно думающий о людях хорошо, предпочитаю считать, что их унесло ветром. Они висели на просушке (на улице), пристегнутые прищепками. Но с четверга лил дождь (с перерывами на молнии и грозы). Эмпирически рассчитав, что дождь должен кончиться к воскресенью, я постирался в ночь субботы и развесил хозяйство сушиться. И правда, утром в солнечный день успения Христа, действительно выглянула ближайшая к нам звезда. Но токо до полудня. Затем снова дико лило как из ведра и я забыл про вещички. И забывал до вторника утра, - вернее до того как в понедельник лечь спать. Всю ночь ворочался и не мог уснуть, - взвешивал альтернативы: сходить снять или до утра обождет. Ветер был жуткий, завывал по-черному. Во вторник утром я пришел, а ничего нет. Дождь продолжался.
  
  В итоге всего я заболел. Вроде обычная остро распиратурная вирусная инфекция, а прихватило все, - от голеностопа до горла. Температура. Головокружение. Да... Голова главное, - не просто болит, но и мысли отчего-то порождает исключительно инфантильные и жалостливые. Ага. По самом себе. Лежишь и думаешь, как Шпаликов: вот возьму и умру, и меня закопают; и десять товарищей сидя в пивной кружками вдарят, прощаясь со мной. Сама смерть не представляется страшной, - чего там, - вздохнуть не успеешь. Жутко от отсутствия антуража. Ибо ведь как думаешь себе: смертный одр. Семь подушек с кружевными наволочками. Накрахмаленные простыни, - скрипят от каждого движения. Матрац удобный. И вокруг выстроились все родственники и знакомые, - хотя, нет, - вообще все, кто имел до тебя касательства. Нет, понятное дело, на самого ВВП не рассчитываю, - ему удваиваться надо, время сложно выкроить между плаванием и дзюдо, но кого-нить он бы прислал. И вот я лежу, умирающий, а они все, - стоят вокруг. И слабым голосом обращаясь к родителям, я спрашиваю: а помните, вы мне танчик не купили? Они конечно не помнят, но кивают головами. И я их прощаю. Потом, - начальникам бывшим, - а чего вы не восприняли мои советы? Не продвинули? Не повышали зарплату? Они тоже раскаиваются и признаются в том, что совершили агромадную глупость. И я тоже их прощаю. Затем, - представитель власти. Я ему: ну что? Довели Россию до цугундера? Вона, - все лучшие люди уехали, а вы, блин, даже не в курсе что такое децентрализация и местное самоуправление. И он согласно кивает головой, льет слезы, и обещает все исправить. И вот так, последним движением всех перекрестив, я скажу "с Богом" и закрою глаза... И подлость то в том, что сюда никто не доедет! - антураж пропадает! - и умирать из-за этого не хочется.
  
  С продуктами вообще беда. Поскольку сам себе готовлю, никак не могу угадать с необходимым количеством яств. Сколько не купишь, - все лишнее остается. Причем считаешь ведь. В последний раз специально взял 6 картофелин, но одна, - лишняя, - так и не уместилась в кастрюлю. А выбрасывать, - будто камнем в Христа бросать.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"