Аннотация: Из истории русской и советской военной науки первой трети ХХ в.
А.А.Свечин в форме полковника Российской императорской армии и на службе в РККА в середине 1920-х гг.
Александр Андреевич Свечин (1878 - 1938) - один из видных отечественных военных теоретиков и публицистов первой трети ХХ в., генерал Российской императорской армии, перешедший после Октябрьской революции на службу в РККА и достигший в СССР звания комдива.
А.А.Свечин происходил из семьи потомственных военных, его отец был генералом, старший брат Михаил, блестящий лейб-кирасир и боевой офицер, сделал успешную карьеру и встретил конец Первой мировой войны генерал-лейтенантом с утверждением в должности начальника корпуса.
Александр Свечин получил отличное для своего времени военное образование - он окончил 2-й кадетский имп. Петра Великого корпус (1895 г.), Михайловское артиоллерийское училище (1897 г.) и, наконец, Николаевскую академию Генерального штаба, высшую ступень российской военной учености, из которой он был выпущен в 1903 г. по первому разряду с производством в штабс-капитаны и причислением к Ген.штабу.
В начале своей военной карьеры Александр Свечин служил в артиллерии, затем в 22-м Восточно-Сибирском стрелковом полку, а по окончании академии положенный ценз командования ротой выслужил в 3-м Финляндском стрелковом полку.
Первый боевой опыт ему довелось получить на полях неудачной Русско-японской войны 1904-05 гг., на которую капитан Свечин отправился добровольцем. Он служил как в качестве полевого офицера (ком-р роты 22-го Восточно-Сибирского стрелкового полка), так и на штабной работе (офицер для поручений при штабе 16-го армейского корпуса, затем при управлении генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии). За Русско-Японскую войну был награжден орденами Св.Анны 4-й степени, Св.Станислава 2-и и 3-й степеней.
В период с 1905 по 1914 гг. А.А.Свечин находился на различных ответственных штабных должностях в Главном штабе, Осовецкой крепости, Варшавском военном округе и Главном управлении Генерального штаба, ценз командования батальонам прошел в 8-м Финляндском стрелковом полку. В 1907 г. находился с военно-дипломатической миссией в Германии. Профилем его службы являлось преимущественно крепостное дело, в котором, также как в тактике и в артиллерии, он зарекомендовал себя отличным специалистом. В этот период Александр Свечин выпустил ряд печатных трудов по военному искусству, обобщивших его опыт участия в войне с Японией, а также военно-мемуарного характера.
В Первую мировую войну полковник Александр Свечин вступил в должности офицера для поручений при начальнике штаба Верховного главнокомандующего. Затем последовали командование 6-м Финляндским стрелковым полком, который он водил в сражения на Северном фронте с июля 1915 по январь 1917 гг. "За отличное командование полком" в бою 17 августа 1915 г. у местечка Дукшты (ныне Дукштас, Литва) А.А.Свечин получил Георгиевское оружие. В 1916 г. "за боевые отличия" произведен в чин генерал-майора и награжден орденом Св.Георгия 4-й степени.
В начале 1917 г. генерал-майор Александр Свечин был переведен на Юго-Западный фронт на должность начальника штаба 7-й пехотной дивизии. Затем некоторое время командовал находившейся в стадии формирования отдельной Черноморской морской дивизией, исполнял должность начальника штаба 5-й армии. Октябрьскую революцию и "самодемобилизацию" Российской императорской армии он встретил, находясь в распоряжении штаба Северного фронта в чине генерал-лейтенанта. Кстати, в период Временного правительства генерал Свечин обвинялся "в косвенной поддержке Корниловского мятежа".
В марте 1918 г. Александр Свечин добровольно вступил в Рабоче-Крестьянскую красную армию. Мотивация этого решения бывшего царского генерала неизвестна, однако на службе в РККА его отличали принципиальность и высокая работоспособность.
Учитывая нехватку квалифицированных командных кадров в создающихся вооруженных силах Советской России, Александр Свечин первое время совмещал сразу несколько ответственных постов, среди которых - участие в комиссии военного руководителя Высшего военного совета М.Д.Бонч-Бруевича (еще одного бывшего генерала) по организации обороны Петрограда, помощник начальника Петроградского укрепрайона и начштаба войск Западной завесы. С августа по ноябрь 1918 г. он возглавлял Всероссийский главный штаб (Всероглаштаб), фактически выполнявший функции прежнего Генштаба. Однако острые противоречия с назначенным командующим всеми военными силами РСФСР Иоакимом Вацетисом (также бывшим императорским офицером, полковником) привели к тому, что Александр Свечин был отстранен от своей должности.
Однако высоко ценивший его председатель Реввоенсовета Лев Троцкий, учитывая огромный багаж военно-теоретических и практических знаний Александра Свечина, спустя несколько дней поспособствовал его переводу на военно-преподавательскую работу. В сфере советского военного образования Александр Андреевич работал на протяжении всей своей последующей службы в РККА. С конца 1918 г. по конец 1920-х гг. он являлся штатным преподавателем Военной академии РККА (до 1921 - Академия Генштаба) и руководителем военно-исторической комиссии. Дважды, в 1919 и 1920 гг., включался в списки Генштаба РККА. За это время увидели свет его труды "Стратегия" и "Эволюция военного искусства" (Т. 1 -2), ставшие хрестоматийными для своего времени и, по мнению ряда исследователей, не утратившие актуальности и по сей день.
Труды А.А. Свечина, изданные в СССР в 1920-х гг.
Кстати, во время Гражданской войны старший брат А.А. Свечина генерал-лейтенант Михаил Андреевич Свечин пробрался на Дон и вступил в Добровольческую армию, затем служил в Донской армии атамана Н.П.Краснова, а после войны разделил судьбу белой эмиграции. Насколько известно, братья после 1917 г. не общались.
Единственная найденная фотография Михаила Свечина в молодости в форме обер-офицера Лейб-гвардии Кирасирского Ея Величества полка; в то время как его брат запечатлен в 1936 г. в форме комдива РККА.
Выдвинутая профессором А.А.Свечиным концепция "стратегической обороны" как залога успеха в войне ближайшего будущего, которая, как он справедливо предсказал, будет вестись на истощение военных и экономических ресурсов участников, была встречена "в штыки" знаменитым советским военачальником Михаилом Тухачевским (сторонником наступательной стратегии). В свою очередь бывший генерал Свечин резко отозвался о полководческих способностях бывшего подпоручика Тухачевского в ходе провального для РККА заключительного этапа Советско-Польской войны 1919-20 гг. По его словам, предпринятое Тухачевским в августе 1920 г. "наступление к нижней Висле представляло собой идеальную подготовку польского контрудара".
Сложно сказать, насколько эта военно-теоретическая дискуссия повлияла на череду арестов Александра Свечина советскими органами госбезопасности в 1930-х гг. Однако волна репрессий, обрушившихся в то время на целый ряд "военспецов" из числа бывших офицеров Российской императорской армии, стала для него роковой.
В 1930 г. он был впервые арестован по делу т.н. "Национального центра", однако по мере разбирательства отпущен. Второй арест последовал 21 февраля 1931 г. по делу "Весна", когда ОГПУ развернуло кампанию против лиц, ранее служивших офицерами в Российской императорской армии и войсках белогвардейцев (свыше 1 тыс. чел. были расстреляны). Находясь под следствием, Александр Свечин отказался признать себя виновным и давать показания против кого бы то ни было. После 5-месячного следствия он был приговорен к 5 годам исправительно-трудовых лагерей. Наказание 53-летний военный педагог отбывал в только что организованном СвирьЛАГе, работая на строительстве.
В период заключения Свечина Тухачевский повел себя не совсем этично, выступив с рядом докладов и брошюр, в которых резко критиковал своего оппонента ("О стратегических взглядах профессора Свечина"; "Против реакционных теорий на военно-научном фронте (Критика стратегических и военно-научных взглядов профессора Свечина").
Командарм Тухачевский против комдива Свечина.
Однако постановлением Коллегии ОГПУ от 7 февраля 1932 г. А.А.Свечин был досрочно освобожден. Вскоре с него были сняты обвинения, и с марта 1932 г. он вернулся на службу в РККА. В последний период своей жизни он преподавал в Военной академии им. Фрунзе и Академии Генерального штаба, занимая относительно скромную должность помощника начальника кафедры военной истории. Проживал в Москве. После введения в РККА персональных воинских званий в 1935 г. профессор Свечин был произведен в комбриги, а в 1936 г. - в комдивы. В этот период были выпущены его труды "Клаузевиц" и "Стратегия ХХ века на первом этапе".
В третий раз он был арестован накануне нового 1938-го года. Обвинение было стандартным для сталинско-ежовских репрессий против командных кадров РККА: "участие в офицерско-монархической организации и военно-фашистском заговоре". Пожилой комдив снова твердо отстаивал свою невиновность, но это его не спасло. Исследователи полагают, что список лиц, подлежащих "осуждению по 1-й категории", в котором находилось и имя Александра Свечина, был подписан лично Сталиным и Молотовым.
Последняя фотография А.А. Свечина из материалов следственного дела ? 1657.
29 июня 1938 г. Александр Андреевич Свечин был приговорен Военной коллегией верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян в поселке Коммунарка под Москвой (ныне в Новомосковском АО).
В 1956 г. Александр Свечин был полностью реабилитирован.
Ниже приводится статья Генерального штаба капитана А.Свечина "Ложь", написанная им в 1907 г. и издававшееся гораздо реже, чем остальные труды этого автора. Предметом исследования является соревнование между объективной оценкой ситуации и "очковтирательством" на войне.
ЛОЖЬ.
В статуте ордена Св. Георгия заключается глубокая идея о действительно принесенной пользе, об осязательном результате, который только и подлежит награждению. Все великие практики прежде всего ценили трезвую действительность. Особенно строго относились к действительности римляне, великие по своему государственному строительству. Печально, если мы отречемся от этого принципа, если мы будем прекрасные намерения и цели ценить выше скромной действительности, если мы предпочтем 'тьме низких истин нас возвышающий обман'.
Есть искусство для искусства, далекое от жизни; точно так же есть геройство для геройства, от которого практика ничего не выигрывает. В 'Войне и мире' Толстой описывает подвиг, совершенный в Аустерлицком сражении поручиком Бергом, передавшим шпагу из раненой правой руки в левую и полагавшим, что он сделал весьма важное для армии дело. Точно так же безрезультатным геройством была атака владимирцев на Альме, турок на вершину св. Николая, 11-го Восточно-Сибирского полка под Хамытаном (конец Тюренчена). С высоким подъемом духа люди расшибают себе лбы совершенно бесплодно и бестолково; антиутилитарность, игнорирование действительности является основой такого геройства.
Весьма часто причиной проявления непригодного для жизни героизма является ошибочное представление о моральном элементе. Превосходство духа имеет решительное значение; но нельзя представлять себе моральный перевес в виде морального неистовства, той растрепанности чувств, в которой, судя по картинам для простого народа, залог победы. Прежде всего необходима серьезная работоспособность; юродивые, умалишенные и пьяные одерживают победы лишь там, где нет достойного противника. Бой - серьезное дело, и моральное превосходство в бою должно выражаться в настойчивой и упорной работе, в преданности общему делу, а не в стремлении показать фокус. Моральный элемент прежде всего высказывается в отношении к действительности; там, где о нем забывают, где все заняты только своим делом, где жизнь на первом плане, - там все обстоит благополучно; там же, где все время храбрятся, оценивают мужество и по картинности рассказов, и по проценту убывших из строя, где все время одни воодушевляют других, где громкие фразы сыплятся без счету, - там, наверно, у семи нянек моральный элемент хромает. Наивно думать, что фраза даст победу, что громкие приказы заставят противника оробеть. Моральная солидарность вырабатывается другими приемами.
В боевой обстановке люди выходят из нормального состояния, до известной степени хмелеют. Это естественный результат того нравственного переутомления, которое является в бою; было бы ошибочно считать необходимым нарочно затуманивать себе глаза теми или иными средствами перед боем. 'Верный взгляд военный' в бою не так-то легко сохранить, но надо стремиться трезво относиться к боевой действительности, так как только верная оценка положения может дать победу. Искусственное подвинчивание себя фразами - это прием морального алкоголя; он нужен только натурам измотанным и вообще негодным к практической деятельности.
В прошлую кампанию в нашей армии дурные замашки систематически поощрялись; последовательно растился культ добрых намерений, забвения действительности; впрочем, при неудаче люди всегда склонны фантазировать. Это один из важнейших минусов, которые мы нажили за эту кампанию. Фантазия, ложь в реляциях и донесениях, ложь в компоновке и исполнении операций составляют наиболее тяжелую рану нашей армии, нанесенную ей прошлой войной. Есть только одно средство для ее излечения - это правдивое и быстрое восстановление истины, история войны - не мертвое изложение подробностей известных фактов, а бич, карающий фальсификацию на поле сражения.
Все военное искусство заключается в соединении усилий для поражения врага, а могут ли лгуны и лицемеры произвести общее усилие? Могут ли они дружно вести общее дело?
Достоинство и сила военного заключается в оружии, которое он носит при себе, и в его правдивости. Безоружный боец - бесчестен; так же бесчестен и боец-лгун. Нужно ценить винтовку, беречь патроны и говорить правду - в этом армия, в этом залог победы.
Любовь и уважение - чувства, которые прекрасно подделываются на житейском рынке; внимательный анализ часто откроет под ними одно лицемерие. Высоких степеней виртуозности достигает как искусство отворачиваться от действительности, так и искусство превратного ее изображения. Ложь всегда остается ложью, и никогда лучшие намерения не могут ее оправдать; но особенно обидно, когда ложь задевает такие предметы, которые дороги вашему сердцу; что может быть обиднее изображения действительно великого, когда оно разделано лубочным способом для темных, неразвитых вкусов и понятий, подмазано, подкрашено, превращено в сусального херувимчика?
Если мы не будем отворачиваться от тех печальных условий, в которых пришлось действовать нашим войскам, то мы поразимся подвигами, действительно ими свершенными; мы преклонимся перед испытаниями, которые преодолел наш солдат. Лжи для этого не надо - надо только трезво смотреть на события во всей их полноте.
Наш солдат не несчастное создание; его следует изображать в неприкрашенном виде; он, как герой, существующий в действительности, имеет и должен иметь свои теневые стороны. Надо не верить в наше будущее, надо быть трусом, надо бояться и презирать действительность, чтобы отворачиваться от теневых сторон, заявлять, что у нас нет недостатков.
Гибель народа начинается тогда, когда он теряет способность смотреть в лицо действительности, когда он факты действительной жизни начинает подменять фантазией, начинает мечтать и засыпать. Мне вспоминаются рассказы о том, что, когда турецкая армия и крепости склоняли перед нами свое оружие, в кофейнях Константинополя наемные рассказчики убаюкивали мусульман вестями о победах, одерживаемых турецкими армиями. Забвение действительности - сон нации - это смерть.
